Можно ли необоснованно, без согласия защиты, оглашать показания не явившегося в суд секретного свидетеля обвинения в ходе судебного следствия по уголовному делу в порядке ст. 281 УПК РФ? Позиции российских судов и ЕСПЧ из личной практики

Это продолжение публикации: «Отмена обвинительного приговора в суде апелляционной инстанции или, когда радость не в радость».

Напомню, что в ходе судебного следствия с разрешения суда стороной обвинения были незаконно и необоснованно оглашены показания секретного свидетеля, которые в последствие легли в основу приговора, естественно, обвинительного. При этом, согласно протоколу судебного заседания и по факту защита возражала против оглашения показаний секретного свидетеля, так как фактически личность этого гражданина судом не установлена, очная ставка с данным свидетелем не проводилась, и сторона защиты была лишена возможности задавать ему вопросы, то есть стороне защиты в предыдущих стадиях производства по делу не была предоставлена возможность оспорить показания секретного свидетеля предусмотренным законом способом. Кроме того, как обычно в таких случаях, каких-либо данных о том, что секретному свидетелю угрожает какая-либо опасность, обосновывающие решение о «засекречивании» последнего, в материалах уголовного дела не было. Необходимо отметить, что показания данного свидетеля сыграли ключевую роль в доказанности причастности доверителя к сбыту наркотического средства.

Согласно ст. 281 УПК РФ «Оглашение показаний потерпевшего и свидетеля»:

 ч. 1. Оглашение показаний потерпевшего и свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования или судебного разбирательства, а также демонстрация фотографических негативов и снимков, диапозитивов, сделанных в ходе допросов, воспроизведение аудио- и (или) видеозаписи, киносъемки допросов допускаются с согласия сторон в случае неявки потерпевшего или свидетеля, за исключением случаев, предусмотренных частями второй и шестой настоящей статьи.
ч. 2. При неявке в судебное заседание потерпевшего или свидетеля суд вправе по ходатайству стороны или по собственной инициативе принять решение об оглашении ранее данных ими показаний и о воспроизведении видеозаписи или киносъемки следственных действий, производимых с их участием, в случаях:

1) смерти потерпевшего или свидетеля;

2) тяжелой болезни, препятствующей явке в суд;

3) отказа потерпевшего или свидетеля, являющегося иностранным гражданином, явиться по вызову суда;

4) стихийного бедствия или иных чрезвычайных обстоятельств, препятствующих явке в суд;

5) если в результате принятых мер установить место нахождения потерпевшего или свидетеля для вызова в судебное заседание не представилось возможным.

ч. 2.1. В случаях, предусмотренных пунктами 2 - 5 части второй настоящей статьи, решение об оглашении показаний потерпевшего или свидетеля и о воспроизведении видеозаписи или киносъемки следственных действий, производимых с их участием, может быть принято судом при условии предоставления обвиняемому (подсудимому) в предыдущих стадиях производства по делу возможности оспорить эти доказательства предусмотренными законом способами.

 Вроде все ясно и понятно даже для студентов младших курсов юридических ВУЗов: если защита против, то показания неявившихся в суд свидетелей можно оглашать только, если стороне защиты в предыдущих стадиях производства по делу была предоставлена возможность оспорить эти доказательства предусмотренными законом способами, например, в ходе очной ставки. 

Положительная для защиты практика, в том числе российских судов, по данной процессуальной проблеме уже давно наработана, поэтому приводить в пример многочисленные законные и обоснованные судебные решения российских судов всех инстанций по данному вопросу не вижу смысла. Например, в одном из моих уголовных дел сторона обвинения при схожих обстоятельствах просто отказалась от допроса секретного свидетеля. В конкретном деле видимо сыграл свою роль пока еще невнесенный в УПК РФ, но активно применяемый некоторыми российскими судами всех юрисдикции, принцип российского правосудия: «Закон, что дышло…».

Показательна коллегиальная позиция апелляционной инстанции Ростовского областного суда: «Доводы апелляционных жалоб о том, что показания засекреченного свидетеля «ФИО13», данные на предварительном следствии и оглашенные в судебном заседании без согласия стороны защиты, являются недопустимым доказательством, судебная коллегия признает неубедительными. Показания свидетеля «ФИО13» получены в соответствии с требованиями норм УПК РФ, его личность органами предварительного следствия была установлена, в материалах дела имеется конверт, где имеется собственноручное заявление засекреченного свидетеля с просьбой скрыть его данные в целях его безопасности, а также, вопреки доводам жалоб, имеется постановление следователя о сохранении в тайне данных о личности свидетеля. При этом, органами предварительного следствия в соответствии с ч.9 ст.166, ч.1 ст. 217 УПК РФ были соблюдены требования по обеспечению безопасности данного свидетеля, для ознакомления обвиняемому и его защитнику были предъявлены прошитые и пронумерованные материалы уголовного дела за исключением постановления, в котором содержатся данные о личности засекреченного лица. Судом были предприняты все меры по обеспечению явки свидетеля в судебное заседание, но выполнить их не представилось возможным, в связи с чем, суд правомерно по ходатайству государственного обвинителя, руководствуясь конституционным принципом судопроизводства, основанном на состязательности, принял решение об оглашении его показаний, данных в ходе предварительного следствия».

Я даже комментировать «это» не хочу… Они, оказывается, принимая очевидно незаконное решение и фактически легализовав явно порочное доказательство, «руководствовались конституционным принципом судопроизводства, основанном на состязательности...». А, по-моему, они руководствовались невнесенным в УПК РФ принципом российского правосудия, о котором я уже говорил выше.

Нарушение норм УПК РФ, по моему мнению, в данном случае существенное, явное, бесспорное и более чем очевидное. И самое главное это то, что спорное доказательство вины моего доверителя даже не просто существенное и важное, а единственное прямое.

При этом напомню, что были незаконно оглашены показания засекреченного свидетеля, то есть конверт с его личными данными судом не вскрывался и фактически его личность в ходе судебного следствия установлена не была. Скажу больше, личность секретного свидетеля даже в ходе предварительного следствия не была установлена. В материалах уголовного дела был конверт с какими-то документами, не предусмотренными нормами УПК РФ, опечатанный еще при проведении оперативно-розыскных мероприятий, который с тех времен ни разу не вскрывался. Может конверт вообще пустой, а человека осудили на 10 лет и 11 месяцев лишения свободы. Я уже молчу о необоснованности засекречивания ключевого свидетеля. Ну это же все такие мелочи, господа….

Естественно, я обжаловал приговор, но он остался без изменений во всех российских судебных инстанциях.

26.01.2021 г.  ЕСПЧ, признав доводы моей жалобы по данному уголовному делу обоснованными в части нарушения п.п. 1 и 3 (d) ст. 6  Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а именно нарушение права на справедливое судебное разбирательство в виду ограничения права на допрос свидетелей, уведомил о ней правительство РФ, указав при этом, что по указанным вопросам существует устоявшееся судебная практика, даже не требуя при этом у государства-ответчика представить свои письменные замечания по делу. При этом, согласно решения ЕСПЧ, государству-ответчику была предложена возможность представить, если оно пожелает, замечания по вопросу приемлемости и по существу жалобы до 18.05.2021г.

Я, честно говоря, хотел писать эту публикацию после окончательного решения ЕСПЧ по данному уголовному делу, хотя, в принципе, оно предсказуемо, как и последующее возобновление производства по уголовному делу.

Но после того, как представитель правительства РФ в ЕСПЧ прислал замечания на мою жалобу, суть которых могу охарактеризовать одним предложением: «Сами Вы все дураки…», я не выдержал. Комментировать эти замечания я не хочу, кому интересно их перевод с английского на русский язык будет в приложении. 

Почему суды первой инстанции не боятся идти на очевидные и существенные нарушения процессуального закона? Надеются, что вышестоящие инстанции прикроют, или, как говорят бывалые, «засилят»? И они, вышестоящие судебные инстанции, действительно прикрывают в абсолютном большинстве случаев, закрывая глаза на эти нарушения, как например, в данном уголовном деле. Вопрос, зачем нам такая апелляция и кассация? Для чего они там сидят в своих кабинетах, принимают явно незаконные решения, в некоторых случаях коллегиально, за что они получают свою, мягко сказать, немаленькую зарплату?

Представители Российской Федерации в ЕСПЧ – это отдельный печальный разговор… Вроде как этим сейчас будет заниматься Прокуратура РФ, а не Министерство Юстиции РФ, посмотрим, что из этого получиться…

Мы много пишем о том, что наша судебная система и правоохранительные органы в нашей стране не совершенны. С этим трудно не согласиться. Но, по моему мнению, в этом во всем есть и наша вина адвокатов-защитников по уголовным делам. Именно из-за того, что в большинстве случаях защита по уголовным делам носит имитационный характер, наши суды первых инстанций не боятся выносить очевидно незаконные решения, а в суды высших инстанций это безобразие «засиливать». Например, обжалуют незаконные и необоснованные решения по уголовным делам вплоть до председателя Верховного Суда РФ единицы. В ЕСПЧ адвокаты-защитники по уголовным делам, судя по статистике, вообще практически не обращаются. Я вам больше хочу сказать, часть адвокатов-защитников по уголовным делам даже не знают, что есть такие инстанции для обжалования судебных решений по уголовным делам.

И тогда, когда имитационная защита сливается в процессуальном экстазе с имитационным правосудием, на свет Божий всегда рождаются безобразные братья-близнецы: произвол и беззаконие.

Меня поразила фраза судьи одного из федеральных судов г. Ростова-на-Дону, когда я по соглашению, с ходу вступая по одному из уголовных дел в уже идущий процесс, отдал ей ордер и показал удостоверение. Она мне сказала на полном серьезе дословно: «Я, поняла, присядьте пожалуйста в уголочке и сидите тихонечко…». От части именно из-за того, что мы в большинстве случаях, когда права наших клиентов по уголовным делам необоснованно и незаконно нарушают, «тихонечко сидим в уголочке», все это и происходит…