• Экспертная деятельность

“Поехали!» — Ю.Гагарин из космоса.
«Нет, так Мы дальше не поедем.»
— Товарищ Степанов, профессор из Москвы (к/ф «Печки-лавочки»).
«Приехали!» — адвокат Стрижак – человек из Кемерово.

Тяга человека к изобретательству неистребима. Не обделены этой тягой и отдельные представители экспертного сообщества.

Вводная лекция, содержащая общие сведения о Медицинских критериях определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека.

Вводная лекция, содержащая общие сведения о классификации огнестрельного оружия и причиняемых при его использовании повреждений.

Накануне праздников нелишним будет порадовать праворубцев очередной историей из серии «говорила мама». Об том, что в детстве мама говорила учить физику как инсценировщикам ДТП, так и экспертам , уже было написано. Но наш народ на выдумки горазд, и не иссякает его голубая мечта о том, чтобы раз и «по щучьему велению, по моему хотению» было бы всё и сразу. И в этот раз может оно бы и было, пусть и не сразу, если бы суд не назначил автотехническую экспертизу в ООО «Экспертиза» уфимскому эксперту Валерию Халикову , который, в свою очередь, привлек меня.

В этом скандальном уголовном деле  по ст. 264 УК РФ мне, как эксперту, пришлось решать неординарную для таких ДТП, экспертную задачу – установить, был ли выпавший во время опрокидывания автомобиля человек водителем или пассажиром. Однако, эта судебная практика, кроме чисто технического интереса к методу исследования, интересна и тем, что снова ярко высветила вопросы о роли специалиста в уголовном процессе, о квалификации специалиста, о тактике защиты, следствия и гособвинения. Заложенная в судебной экспертизе «мина» сработала точно там и тогда, как и было задумано три года назад.

Это одно из наиболее известных крылатых выражений незабвенного премьера В.С. Черномырдина в полной мере относится и к судебной экспертизе. Кажется, что правоохранителю весьма не просто обмануть защитника, ведь тот и сам – юрист, и, нередко, с опытом. Но это ровно до тех пор, пока в дело не вступили эксперты. А если кто на самом деле думает, что PC-Crash привезли в Россию для того, чтобы устанавливать истину, пусть первым бросит в меня камень.

Как известно, степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека, выразившегося в неизгладимом обезображивании его лица, определяется судом.
При этом каких–либо объективных критериев (медицинских, эстетических, юридических и т.д.) позволяющих считать то либо иное повреждение лица обезображивающим, а другое повреждение не обезображивающим, не существует.
Все отдано на откуп суда, в результате чего, решение о том, считать повреждение обезображивающим, а какое нет, становится, по сути, субъективным эстетическим критерием, который решается через призму личного восприятии судьи.

Как часто в заключениях экспертов по ДТП вам приходилось видеть некие мыслепододобные рассуждения, закачивающиеся утверждением «наиболее вероятно …»? А почему не просто «вероятно»? И что это, обычный оборот речи или вывод, подкрепленный теорией вероятности?
Откуда эксперт знает, что «вероятно» или даже «наиболее вероятно», а что «менее вероятно»?
Адвокаты, сталкиваясь с такой фразой, конечно, пытаются ее опровергнуть, но, увы, путем того же пустого словопрения. Однако, как будет показано ниже, эти термины имеют вполне детерминированные значения.
В самом деле, мощности даже самого скромного персонального компьютера достаточно, чтобы оценить практически все возможные комбинации набора технических параметров, описывающих ДТП, и изменяющихся, с учетом погрешности их определения, от А до Я. А после определить уровень доверия тому или иному результату, или его вероятность. Для этого идеально подходит метод Монте-Карло.