Весна, Алтай, Сплав - Солнце, Воздух, Вода.

«Что будет стоить тысячи слов, Когда важна будет Крепость руки? И вот ты стоишь на берегу и думаешь, плыть или не плыть...»

Глава 1. «Начало»
(Кому более интересны собственно зрелища, начинайте читать сразу со второй главы)

Когда мне было лет пять или шесть, я любил смотреть передачу «Спортлото», хотя мало понимал, что в ней происходит, и тем более никогда в нее не играл. Перед её началом всегда показывали ролик, состоящий из отрывков различных видов спорта: бокс, тяжелая атлетика, биатлон..., оставляющих меня совершенно равнодушным. Но! Среди прочих был фрагмент, оставшийся  до сих пор в моей памяти: заснятый на черно-белую кинопленку четырехместный катамаран, варящийся в бурлящей воде глубокого каньона.
Как-то раз я поинтересовался у своей бабушки: «Кто это такие?»  на что получил ответ: «Это туристы, они сплавляются по рекам, живут в палатках и поют песни у костра".
«Когда вырасту, буду так же!» — выпалил я, взамен услышав:«Не болтай!». Бабушка любила говорить мне «Не болтай», в ответ на кажущиеся ей несуразности.

Шли годы, и как-то на день рождения дядька подарил мне фотоаппарат «Смена-35м». Таких сейчас нет, и многие даже не представляют, что это за камера.  Фотоаппарат благополучно отлежался пару лет в шифоньере, после чего я наконец-то записался в фотостудию «Время» к Великому педагогу, теперь уже заслуженному учителю России, Гулику Владимиру Лаврентьевичу.  То шел 1993-й год.
В летнее время для проведения фотосъемки на природе, закрепления навыков пейзажного жанра, фотостудия ходила в водные походы — сплавы по реке Томь. Особенно мне запомнился двухнедельный сплав 1997 года от Лачиновской переправы, что находится десятью километрами выше недостроенного Крапивинского водохранилища.

В августе 2002г. меня тепло принял находящийся при КемГУ турклуб «Буревестник», откуда и взяло свое начало мое увлечение тем, что называют водный туризм. В то время турклуб располагался в подвале общежития на ул.Васильева, где был особый дух, известный и понятный только тем, кто его чувствовал.
Именно здесь в «Буревестнике» я в первый раз прочитал на белой эмалированной кружке слово «Мажой-ралли»; услышал водные байки; увидел, как готовятся к категорийным походам; начал получать первые навыки водного туризма; узнал, что на воде, оказывается, бывает смерть…

Подаренный фотоаппарат предопределил всю оставшуюся часть моей жизни — водный туризм стал настоящей болезнью, сходной с наркотической зависимостью со всеми сопутствующими симптомами: весенней ломкой, эйфорией от пройденных порогов, тратами денежных средств и т.д.

В начале двухтысячных индустрия водного снаряжения не имела такого развития, как сейчас. Сплавляться приходилось на самошитых катамаранах, на головы надевали хоккейные каски, а неопреновые гидрахи шили на заказ в Новосибе.

Постепенно я обрастал  водной снарягой, и осенью 2007г. наконец-то определился с выбором катамарана. Белрафт-2Т стал моим надежным и постоянным спутником во всех водных походах.
На сплавы всегда брал экшн-камеруHeroGoРro, которую крепил к своей красной каске. В результате получился отличный фильм, ссылка на который дана ниже.
Из года в год повышались категории пройденных рек, появлялся некоторый опыт. Каждый сплавной сезон приносил в копилку все новые и новые реки, байки и случаи.
Главное – появлялся опыт преодоления незапланированных, а порой критических, ситуаций.
Сплав по белой воде затягивал все больше и больше. Алтай, Хакассия, Бурятия стали, словно, вторым домом.

В августе 2008г. в  моей биографии появилась первая река пятой категории сложности Самульта, запомнившаяся прежде всего полным отсутствием воды на так называемом участке «Вейера», где два с половиной дня мы ходили взад вперед, делая разведку и пронося рюкзаки, катамараны по берегу.
В сентябре 2009г. дорога наконец-то привела меня на верхнюю часть Мажойского каскада, для полного прохождения которого не нужно искать причины.
Майские праздники 2014г. наконец-то подарили эту возможность: в составе флотилии «Диких поршней» верх и низ Мажоя был пройден.  Обе части каскада шли красиво, технично без ошибок. Лишь в самом начале низа подводный камень согнул «в домик» заднюю поперечину, которую мы тут же отремонтировали, найденным обломком трубы чьей-то рамы.
Годом ранее состоялась попытка прохождения порога «Президиум», где, образно говоря, наш экипаж дотянулся до финишной ленты, но не смог ее оборвать. Без разведки, в один катамаран я и напарник Владимир  из Екатеринбурга штурмовали этот порог 6-й категории сложности, расположенный в около двухсот метровой глубине отвесных скал.

Глава 2. «Башкаус».

Нельзя останавливаться на достигнутом…
Саратанский каньон реки Башкаус — как раз то место, где могут разгуляться весла водников.
4 мая 2014г. наша команда из четырех человек прибыла в поселок Улаган, где без особых проблем удалось договориться с местными, чтобы  заброситься на место старта реки Башкаус, не доезжая семи километров поселка Саратан.
Дорога располагалась вдоль реки, но её каньонная часть не просматривалась. Сразу был отмечен низкий уровень воды. Затея пройти маршрут за три часа мне показалась авантюрной, время было уже обеднее, и я несколько раз поинтересовался у напарника: «Мы спички взяли?».

Встаем на воду.
До того никто из участников треста на Башкаусе не был. Малая вода, равнинная часть сплава начали ставить под большое сомнение наличие каньона. «Может не доехали» — интересовались мы друг у друга.
Ржавый цвет воды давал диву: не припомню, чтобы ранее доводилось встречать именно такую расцветку водной глади.
Вскоре берега начинали сужаться, появлялся ощутимый уклон, ускорялось и течение. Начинался живописный восьмикилометровый Саратанский каньон с красивыми вертикальными стенками.
Две двойки идут опять-таки технично, не допуская ошибок. Молча. Лишь изредка давая друг другу короткие команды.
Просмотр реки резко ограничиватся. Впереди становится видно лишь метров 15-20. Таков характер участка сплава. Это нормально. «Прямо Мажой!», шутим Мы.
Отмечается все больший и больший уклон реки. После прохождения большей части каньона по берегам начинает появляться лёд — первый звоночек, скорее позабавивший, чем настороживший.
Постепенно толщина льда увеличивается, а ширина реки становится уже.
Затем лед становится еще толще, местами  все больше и больше перекрывая реку.
И вот впереди, метров за 15, показались ледяные ворота. «Габариты? Пройдем ли?» — забеспокоились мы с напарником Сухаревым Саней. Ведь острый лед может легко разрезать винил баллонов катамарана, и тогда подобно подводной лодке мы пойдем  ко дну.
Здесь же река образовала достаточно широкую заводь, напоминающую озеро или пруд, течение почти исчезло. Справой стороны берега, перекрывая более половины  реки, располагалась огромная глыба льда, заканчивающаяся собственно правой створкой тех ледяных ворот.
Левый берег выпячивал в нашу сторону подмытые водой глубокие края льда.
Сосредотачивая внимание на ледяных воротах, мы повернули катамаран носом к левому берегу, и незаметно для себя почти вплотную приблизились правым баллоном к той самой глыбе, под которую уходило более половины реки.

Совершенно внезапно мы с напарником услышали звук — громкое всасывание. Я обернул голову с сторону звука, едва произношу: «Ни х… се — донка!», делая как можно более глубокий вдох. В одно мгновение правый баллон оказывается задранным кверху, нос левого складывает пополам, Саня валится в мою сторону, и катамаран вместе с нами полностью уходит под лед.
Ржавый цвет воды врезается в глаза, я закрываю их, и мое лицо чувствует воду, а тело уносит по сливу. Нет страха, и нет волнения, но в голове появляется не мысль, информация: «Ну, вот сейчас я буду помирать. Неужели всё». Казалось, время растянулось до бесконечности, наступило совершенное спокойствие.
Тут же по лицу пробежал воздух, затем вода, снова воздух, снова вода. Отлично помню это двукратное ощущение воздуха.  Тело остановилось. Лицо снова чувствует воздух.
Открываю глаза.
Нахожусь в гроте. Окруженный полумраком, чувствуя нижней частью тела желание воды унести меня дальше, вижу свою вытянутую левую руку лишь до середины предплечья – она выходит из воды, держа чуть выше уровня моей головы где-то там, как я понял, внешнюю коленку катамарана, прижатого водой к голубоватому ледяному потолку,  пропускающему какое-то количество света.

В имеющемся опыте сплавов было не мало, как говорится, настоящих боевых килей, при которых я никогда  не отпускал  своего весла. Так учили. Но в этот раз мне пришлось его отпустить, чтобы ухватиться левой рукой за катамаран. Как и когда это было сделано, я не помню. Похоже, так сработало подсознание согласно давно закрепленному навыку: катамаран – лучшее средство спасения и в случае аварийной ситуации на воде необходимо прилагать максимум усилий, чтобы остаться на судне. В данном же случае для целей самоспасения было бы выгоднее сразу уходить самосплавом (оторваться от судна), поскольку так повышаются шансы пройти по струе под льдиной, обладая в разы меньшими габаритами, чем в тандеме с  катамараном.

Находясь в гроте, катамаран также был виден не полностью, лишь своей задней частью по середину сидушек он торчал из потока воды, упираясь в мое лицо.
Продолины рамы достаточно сдвинулись по ширине, а  задняя поперечина намертво уперлась в края ледяного желоба, вымытого водой.
Справа, метров через шесть, значительно ниже моего уровня виднелось небольшое оконце света (второй четырехметровый Белрафт смело разместился бы по длине до этого оконца), а в метрах трех от меня был виден слив, высоту которого указать не могу. Метр, а может полтора.
«Вымоет!» — сказал Я.
Пару раз крикнув: «Саня, Ты здесь?», начинаю ощущать себя рыбацким поплавком в момент клёва – импульс течения воды поддалбливает каску о ледяной потолок, и без того давящий на мой мозг.
Бокс видеокамерыHeroGoPro оказался пуст: вода открыла его застежку, камера выпала и утонула.
«Ну, и хрен с ней, видео жалко»  - мелькнула такая мысль.
Несколько раз потолкав катамаран, начинаю понимать: сидит крепко и его отсюда не вытащить.
«Спустить воздух? Но тогда он может перекрыть мне выход или мало что… Зажать может. И тогда хрен отсюда выберусь. А так вымоет меня. Точно вымоет. Проковырять стропорезом лед – не вариант».
Пробыв в ледяном гроте несколько минут, принимаю единственное возможное решение уходить самосплавом. Но было чертовски тяжело разжать руку, ведь это означало, что он, мой бело-красный Белрафт,  никогда не подводивший меня, всегда выручавший  в самых непредсказуемых ситуациях, остаётся здесь, а я ухожу дальше. И мне захотелось побыть здесь, в этом чертовом гроте, немного подольше. Какое-то время вообще не хотелось уходить оттуда. Меня переполняла злость. Злость не на себя и не на реку. Просто была злость. И мне нравилось это чувство.
Я смотрел то на ледяной потолок, то на слив, то на оконце света, то на свой катамаран, а в голове было одно единственное слово. «Блллл… ть!!!».

Выдох, глубокий вдох и струя подхватывает меня, унося по водяному коридору, с головой погружая в ржавую воду Башкауса.
Мы расстались с Тобой…

Вновь какое-то мгновение, изо всех сил приходится грести к правому берегу, который  оказался снова ледяным и достаточно толстым, сантиметров тридцать, а может больше. Черт его знает, какой это был толстый лед.  Под ногами оказался небольшой камень, на нем можно было едва стоять. Уцепившись обоими руками за всё тот же ледяной  берег, достающий своим верхним краем почти до подбородка, я попытался вылезти из реки, но этого не получалось. Никак не получалось взобраться, как ни старайся.  Ни пальцы рук, одетые в неопреновые перчатки, сколько не копай, ни стропорез, сколько им не тыкай, не могли дать хотя бы какой-то опоры: всё было твердым, скользким и против дальнейшего самосплава выглядело бесперспективным.

Постояв некоторое время на камне, и оглядевшись по сторонам,  понимая, что мой свист никому не слышен, продолжаю самосплав.
Пройдя сколько-то метров на спас жилете, удается зацепиться за тот же ледяной берег, снова чувствую под ногами какой-то небольшой камень, безрезультатно пытаюсь вылезти,  начинаю свистеть.
Вторая попытка свиста оказалась более удачной. Меня слышат. В ответ тоже свистят. Вскоре показался Макс, кричавший, что ниже стоит катамаран, и меня выловят. Намек Макса на очередной самосплав звучал невоодушевляюще: явного желания зайти под вторую льдину у меня не наблюдалось.
«Лед крепкий, протяни мне что-нибудь, вылезу» — крикнул я.
Подползя ко мне по льдине, Макс протянул прутик живого дерева, который я аккуратно ухватил буквально двумя пальцами, чтобы не сломать. Появилась долгожданная опора, мне легко удалось закинуть ногу на льдину и закатить тело на берег.
Мы с Максом были рады друг другу.

Чуть ниже по течению стоял катамаран с моим напарником Саней-Адмиралом и Лехой-Боцманом, сразу сказавшим мне: «Андрюха, ты даже не представляешь, как я рад ебя видеть! С Днем Рождения!».
Не поняв при чем тут День моего Рождения, в ответ я чокнулся с Боцманом каской о каску.
Из рассказа напарника Сани стало известно, что он так же как и я непонятным для себя образом вылез из коленок. «Это конечно чудо, что не растерло между катом и льдом, не застрял нигде» — сказал Саня.
«Сразу оказался под водой, в первую секунду потерял ориентацию, потом начал биться головой об лед, несколько раз пришлось отталкиваться руками» — продолжал рассказывать Саня.
Через несколько секунд он увидел свет и всплыл на поверхность. Рванул грести к берегу. В улове зацепился за скалу. Залез. Сразу увидел Леху и Макса, которые подойдя первым делом спросили: «Где Андрюха? Не видели».

Каньон — отвесные скалы. Выхода с реки через берег нет.
И мы, вчетвером, продолжаем сплав на одной двойке. Места собак на носу катамарана.
Прямо Юрункаш-2, казалось мне в тот момент.

Очень часто люди, никогда не бывавшие на сплаве, задают вопрос: «Как же вы там сплавляетесь, в воде же холодно?».
Уверяю вас, в воде очень и очень тепло. По крайней мере, пробыв в ней по общему подсчету минут 15, я не успел испытать какого-либо температурного дискомфорта. Hikoвский неопрен отработал на славу.
Однако спустя несколько минут после выхода на берег, все тело буквально пробила холодовая дрожь. Стало не просто холодно, а холодно, когда не можешь согреться.
«Андрюха, хорош трясти катамаран» — шутил Макс во время дальнейшего сплава.
На что я отвечал: «Так, холодно!».

Вскоре оказалось, что наши приключения только начинаются.
Груженый двумя собаками катамаран управлялся просто отвратительно.
Пройдя по реке метров 100, мы увидели перед собой полностью перегораживающую и без того узкое русло реки ледяную перемычку — мостик, под которым едва мог бы прокатиться футбольный мяч. Словно в бильярдную лузу под этот мост нас загоняло стремительное течение реки.
Саня заорал: «Чалимся налево!».
Изо всех сил экипаж погреб к левому берегу.
«Неужели снова?!» — мелькнуло в моей голове, как вдруг, не доходя пару метров до перемычки, подчаленный к ледяному карману катамаран, наезжает левым баллоном на торчащее со дна бревно. Образовался как бы трап.
Пользуясь очередным подарком судьбы, Макс и я успеваем заскочить на берег. Следом за нами прыгает Саня, но лед обломился и Саня навернулся лицом о края льдины, поранив нос и надбровье. Удерживаясь каким-то чудом на бревне, Саня отцепил с себя морковку, чтобы передать ее нам.
Тем временем, не имея возможности заскочить на берег Леха прыгнул в воду и благополучно прошел на спасжилете под ледяной перемычкой, затем еще под одной. После чего выбрался на правый берег.

Застряв под мостом,  катамаран оказался мастерски забитым в вымытый течением ледяной карман левого берега.
В наплыве катамарана лежали ключи от автомобиля, оставленного в Улагане, документы и фотоаппарат, поэтому достать вещи стало первостепенной задачей.
Привязав морковку к дереву, Саня полез по льдине к самому её краю, чтобы вщелкнуть её карабин  в обвязку катамарана. Я крепко держал его за ноги, а Макс держал за ноги меня. Все это шоу Леха молча наблюдал с другого берега, расположившись на высоком камне.
Надежно зафиксировав морковку, стали дергать за нее в надежде выдернуть катамаран. Но куда нам тягаться с мощью реки. Затем, найдя на берегу бревно, при помощи рычага пытались протолкнуть катамаран под мостом. Грубая сила оказывалась бесполезной.
И лишь попробовав попадать между импульсами течения, буквально по сантиметру, все таки  удалось подтащить катамаран по ближе.
Медленно сползая с ледяной кромки, Саня нащупывал катамаран, ожидая, что лед может сломаться снова. Но природа сегодня была щедра на подарки, и лед держал надежно.
Так мы достали вещи.
Дальше не хитрым приемом Мы перечалили катамаран к другому берегу, по очереди переползая по ледовой перемычке.

Было принято решение катамаран оставить на берегу и забрать его на следующий день.
Большая часть каньона была нами пройдена, поэтому скалы позволяли в некоторых местах уйти прочь.
Выйдя на трассу, тут же мы увидели километровый столбик с номером 17, одноименный с маршрутом до Кемеровской психбольницы, на оборотной стороне которого значилась отметка 13-го километра.
«Символично»: отметили мы.
Созвонившись с водителем мы вернулись в Улаган, откуда пересев на наше авто двинули к базовому лагерю на Чибитской поляне.

На следующий день по дороге к Башкаусу мы встретили группу из тридцати каякеров, держащих свой путь на всё тот же Саратанский каньон. От местного Улаганского участкового они уже были наслышаны о наших приключениях, и пообщавшись с нами, приняли решение вернуться в свой лагерь.
Спустившись к Башкаусу, нас ждало некоторое удивление: лед сильно растаял. Уже не было тех ледовых перемычек, по которым мы переползали с берега на берег. И пойди этот каньон не вчера, а сегодня, пережитых бы приключений, скорее всего, не случилось.

Вот так закончилось начало водного сезона 2014 года.

Вчера мною приобретен новый катамаран «Белрафт 2Т.
Готовятся к прохождению новые маршруты.


«Фильм о лучших временах жизни» можно посмотреть здесь.