Экспериментальная рыбалка

Не люблю рыбалку. Вернее сказать, это рыба не любит меня на рыбалке — не клюет в принципе, даже в Карелии. Но один раз мне все-таки посчастливилось…

Что происходит, когда в отдел приходит молодой, только после института, следователь? Со всего отдела собираются висяки и всякий процессуальный неликвид и в торжественной обстановке вручается этому счастливчику под видом полноценных уголовных дел. Я — не исключение. Попав в отделение по расследованию экономических преступлений в 1998 году, начальство тут же накидало мне дел возбужденных в 1995, 1994 и даже 1993 году и покорно дожидавшихся своей процессуальной судьбинушки в самых дальних и пыльных углах следаковских сейфов.

Засучив рукава, я вступил в неравный бой с этим древним многоголовым (вернее многотомным) злом. Недостаток знаний и опыта я компенсировал энтузиазмом и юношеской непосредственностью. Помнится одно дело я прекратил за смертью подозреваемого (оказывается, бедолага умер еще за год до моего прихода в отдел), еще пару за истечением срока давности, в общем работа закипела.

Впрочем, на этом мои успехи и закончились. Остальные дела относились к категории «Самому смотреть страшно, а другим показать — стыдно». Некоторые уголовные дела, с течением времени «портятся», и чем больше времени проходит с момента возбуждения, тем меньше шансов принять по ним законное решение. Что, например, мне было делать с делом по факту растраты в ООО «Антроцит», если само общество уже два года как ликвидировано, а большая часть хозяйственной документации утеряна? Или как искать мошенников, получивших по подложным документам на одном из складов пятнадцать тонн медного провода, если непосредственные очевидцы происшествия — кладовщик, грузчики и пр. уже давно забыли подробности произошедшего, а их первоначальные допросы проводились по отдельному поручению участковым и сводились к мысли «Кто украл, я не знаю»?!

Вот одним из таких дел было дело о хищении рыбы из выростных прудов рыбсовхоза «Нара». Суть его сводилась к следующему. В далеком 1994 году четверо друзей на майские праздники поехали ловить рыбу, да не куда-нибудь, а на выростные пруды рыбсовхоза. За этим занятием их и задержали. Допросив и собрав наспех необходимые документы следователь М. (если что, это начальная буква его фамилии, а не то, что я о нем думаю) предъявил четверке обвинение и направил дело в суд, а через два месяца получил его обратно. Дело в том, что непосредственно выловленная рыба (товарный карп) в деле никак не фигурировала. Скорее всего её там же на месте выпустили обратно в пруд — вот только никаких документов об этом составлено не было. Был лишь протокол осмотра, согласно которому общее количество выловленной рыбы было 32 штуки.

Конечно, после возбуждения дела можно было восполнить этот недостаток: допросить сторожей, задержавших незадачливых рыболовов, взять рапорта с оперативников, проводивших доследственную проверку… Но это надо было делать тогда, в далеком 1994-м, а мне это счастье попало в руки в 1998-м. Так вот, следователь М. допросил сотрудника рыбсовхоза, который заявил, что вес карпа, поступающего в торговые точки, по нормативам составляет не менее 400 гр. Дальше было дело техники: 400х32=12.8 кг. Вот эти почти тринадцать килограмм похитителям и вменили. Какая там сумма ущерба оказалась, сейчас уже и не вспомню, но для вменения ст.144 УК РСФСР «Кража» была достаточной.
Однако на суде выяснилась (прежде всего из показаний сотрудников рыбсовхоза) любопытная деталь. Да, карп поставляемый в магазины весит не менее 400 грамм, но такой вес он набирает к осени, а в начале мая в том пруду, где рыбачили подсудимые, содержались фактически мальки в среднем весящие грамм по сорок… Ну вот и получил следователь М. себе это дело назад — тогда у суда еще было право возвращать дело на доследование.

Между прочим, с учетом наших правовых реалий — замечательное право. Оправдательных приговоров в то время, как и сейчас, почти не выносили, а вот на дослед дела отправляли за милую душу, да еще и ставили следствие и прокурора в известность: «еще раз эту фигню в суд зашлете, получите оправдательный приговор и частник». По-моему вполне справедливо — если следак накосячил, или возбудил дело без достаточных оснований, значит ему из этой ситуации и выкручиваться, например, самому дело прекращать.

В общем с учетом установленного судом факта, получалось не дело, а черт-те что. Рыбы не было и куда она «уплыла» — не ясно, вес её установлен и задокументирован не был, как оценить стоимость этой рыбешки вообще не понятно — 40-граммовый малек разве что на корм кошке пустить можно.

Следак вынес постановление о прекращении дела за недоказанностью на основании того, что установить вес и стоимость рыбы не представляется возможным, однако прокуратура с таким решением не согласилась. Я в данном случае прокурора понимаю — за этот дослед его наверняка по головке не погладили (получается, что прокурорский надзор за делом осуществлялся недостаточно эффективно), так что прокурорская душа требовала отмщения. Мало того, что прокурор постановление следователя о прекращении производства отменил, так еще и дал издевательское указание — установить и документально подтвердить вес выловленной рыбы. Так это дело и перешло в разряд долгожителей.

Получил я это дело ранней осенью 1998 года, а к весне 1999-го у меня созрел план окончательного решения рыбного вопроса. Понятное дело, что найти могилку безвременно умерших мальков и провести их эксгумацию возможным не представлялось. Допрашивать очевидцев… Через пять лет после этого эпохального события? Да меня за идиота сочтут, и свидетели, и коллеги, и правильно сделают. Тогда как быть? Короче говоря, решился я на следственный эксперимент.
Было замечательное майское утро. Я открыл окно кабинета настежь. Непередаваемая синева весеннего неба, ласковое солнышко и едва заметный ветерок настраивали на лирический лад и вселяли в меня уверенность: «Мне все по плечу!».
Еще раз перечитав протокол осмотра места происшествия и допросы «рыбачков» я приступил к написанию своего шедевра. Протокол следственного эксперимента. Целью следственного эксперимента является установление и документальная фиксация среднего веса товарного карпа. Следственный эксперимент производится в условиях максимально приближенных к условиям совершения хищения товарного карпа, отраженным в материалах дела. Эксперимент проводится на выростном пруду №4 рыбсовхоза «Нара». Для проведения эксперимента используются четыре удилища на Y-образных держателях. В качестве наживки используется тесто. Взвешивание будет проводиться на двухчашечных торговых весах ВРНЦ-10 (специально сходил в нашу столовку, посмотрел название) со стандартным набором гирь. Определение среднего веса рыбы будет происходить по формуле (общий вес выловленной рыбы): (количество выловленной рыбы) = (средний вес одной рыбы). Лов рыбы будет проводиться в течении одного часа с последующей фиксацией результатов. Следственный эксперимент начат в 8:30 утра.
Постепенно протокол наполнялся подробностями моей рыбалки:
8:34 — на удилище №2 выловлена рыба (№1) и помещена в емкость с водой;
8:39 — на удилище №1 выловлена рыба (№2) и помещена в емкость с водой;
8:45 — на удилище №1 выловлена рыба (№3) и помещена в емкость с водой…

Через час протокольного времени рыбалка была закончена, необходимые взвешивания и расчеты проведены. В результате средний вес рыбки обитающей в выростном пруду в мае месяце составил 38 гр., что и требовалось доказать. А с учетом этого веса и его стоимости получалось что имела место не кража, а мелкое хищение наказание за которое назначается в административном порядке.

Вот это все я и изложил в своем постановлении о прекращении уголовного дела. Через две недели я получил дело из прокуратуры. Прокурор принятое решение отменять не стал. Видимо, оценил креативность подхода.

P.S. Да, и больше я на рыбалку не ходил.