Постановление Конституционного Суда РФ от 18 января 2024 г. N 2-П
Конституционный Суд РФ рассмотрел дело о конституционности ст. 137 УК РФ (незаконное собирание или распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну).
Поводом к рассмотрению стала жалоба осужденного по данной статье по приговору суда, при этом такие сведения осужденный собирал с помощью приложения на смартфоне своего маленького сына — сын проживал отдельно от отца, со своей матерью (потерпевшей) и ее родными, а приложение позволяло «прослушивать события, происходящие в семье потерпевшей» и хранить соответствующие аудиофайлы в смартфоне осужденного. В дальнейшем собранное аудио отец использовал в бракоразводном процессе — содержание аудиофайлов доказывало, по мнению отца, что мать плохо обращается с малышом. Следствие и суд сочли, что и тайный сбор аудиоинформации, относящейся к личной жизни бывшей жены, и передача этой информации суду и полиции составляют объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 137 УК РФ.
В своей жалобе в Конституционный Суд РФ заявитель указывал на несоответствие ст. 137 УК РФ статьям 19 и 45 Конституции РФ, поскольку текущая формулировка этой нормы не позволяет лицу собирать сведения, заботясь о ребенке и его благополучии, а также препятствует в защите от уголовного преследования даже при отсутствии вредных (общественно опасных) последствий такого деяния.
Конституционный Суд РФ постановил следующее:
- предметом рассмотрения по настоящему делу является ч. 1 ст. 137 УК РФ в той мере, в которой на ее основании решается вопрос о привлечении родителя несовершеннолетнего ребенка к уголовной ответственности за то, что при использовании установленного на находящемся в пользовании ребенка техническом устройстве программного средства (мобильного приложения) родительского контроля, позволяющего в течение определенных временных интервалов слышать происходящее в непосредственной близости от ребенка, получать соответствующие аудиозаписи и сохранять их на техническом устройстве данного родителя, им тем самым собираются сведения о частной жизни других лиц, составляющие их личную или семейную тайну, без их согласия;
- личное право человека, касающееся определения режима доступа к сведениям о его частной жизни, не является абсолютным и может быть ограничено федеральным законом в целях защиты иных конституционно значимых ценностей;
- существо отношений родителя и ребенка предполагает такую тесную эмоциональную связь между ними, при которой естественным стремлением родителя является получение информации о том, все ли в порядке в конкретный момент с его ребенком, не находится ли он в опасной или конфликтной ситуации, а также не имеются ли длящиеся во времени обстоятельства, которые негативно воздействуют на его развитие и воспитание, жизнь и здоровье;
- любой родитель, не лишенный родительских прав и не ограниченный в них, не должен лишаться возможности обеспечивать необходимые и достаточные меры защиты несовершеннолетнего ребенка, в том числе прибегая к доступным и не запрещенным законом инструментам;
- мобильные приложения родительского контроля, устанавливаемые на смартфоны и ребенка, и его родителя, относятся к тем доступным инструментам, которые рассматриваются как специально созданные для обеспечения безопасности ребенка, ограждения его от неблагоприятного воздействия. Сами по себе приобретение (скачивание), установка на смартфон и использование таких программных средств для целей осуществления родительского контроля в интересах безопасности ребенка не могут в системе действующего регулирования считаться противоправными (хотя при их противоправном, то есть не по прямому назначению, использовании они становятся орудиями (средствами) совершения административных правонарушений и преступлений);
- что касается соотношения прав родителя, с которым ребенок постоянно проживает, и возможностей другого родителя по использованию им таких программных средств, то п. 2 ст. 65 Семейного кодекса РФ предполагает судебный порядок разрешения возможных споров об использовании таких программных средств;
- при этом сбор информации о ребенке в форме прослушивания и (или) аудиозаписи происходящего вокруг него по своему характеру не может не затрагивать прав и законных интересов лиц, с ним взаимодействующих или находящихся в одном пространстве, и создает определенную угрозу их правам и законным интересам. Но даже и в этом случае баланс права на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, с одной стороны, и родительских прав и обязанностей по обеспечению безопасности и законных интересов ребенка, в том числе с использованием не запрещенных законом информационных технологий, с другой стороны, не может считаться нарушенным. То обстоятельство, что в ходе такого использования программного средства в интересах обеспечения безопасности ребенка родителю стали известны сведения о частной жизни других лиц, составляющие их личную или семейную тайну, само по себе не свидетельствует о наличии состава преступления, предусмотренного ч.1 ст. 137 УК РФ, если отсутствует прямой умысел на собирание таких сведений (их целенаправленное добывание);
- таким образом, ответсвенность по ст. 137 УК РФ наступает только после установления судом прямого умысла, направленного именно на негласное и целенаправленное собирание сведений о частной жизни, составляющих личную или семейную тайну других лиц;
- кроме того, само по себе обращение в госорган или орган МСУ, а тем более в суд — даже с учетом возможного риска причинения вреда правам и свободам лиц, с которыми связана содержащаяся в обращении информация, — не может рассматриваться как неправомерное распространение (разглашение) информации (определения от 05.12.2019 N 3272-О и от 26.03.2020 N 540-О);
- глава 8 УК РФ предусматривает специальные обстоятельства, которые исключают уголовную противоправность деяний, однако ни одно из них не может использоваться в рассматриваемой ситуации, например, практически невозможно использование института крайней необходимости;
- если ситуация, в которой родитель использует приложение родительского контроля, рассматривается им как представляющая угрозу для ребенка с достаточной степенью обоснованности (не исключая и добросовестного заблуждения, спровоцированного обостренным чувством родительской заботы), это не может не учитываться при уголовно-правовой оценке соответствующего деяния;
- таким образом, ст. 137 УК РФ признается не противоречащей Конституции РФ, поскольку она не предполагает привлечения родителя несовершеннолетнего ребенка к уголовной ответственности за использование программного средства (мобильного приложения) родительского контроля, позволяющего в течение определенных временных интервалов слышать происходящее в непосредственной близости от ребенка, получать соответствующие аудиозаписи и сохранять их на техническом устройстве данного родителя, в результате чего ему становятся доступными сведения о частной жизни других лиц, составляющие их личную или семейную тайну, если такое программное средство (мобильное приложение) и полученные с его помощью сведения используются им исключительно в целях реализации прав и обязанностей родителя по обеспечению безопасности несовершеннолетнего ребенка.
Пересмотру подлежат не только дело самого заявителя, но и решения по делам иных лиц, привлеченных к уголовной ответственности по ч.1 ст. 137 УК РФ в связи с использованием ими как родителями несовершеннолетних детей программных средств родительского контроля, при помощи которых им стали доступны сведения о частной жизни других лиц, составляющие их личную или семейную тайну.
Однако правовые позиции, выраженные в Постановлении, не должны использоваться для освобождения от уголовной ответственности, если в обозначенных целях и при описанных условиях родителем несовершеннолетнего ребенка для собирания сведений незаконно использовались ограниченные в обороте специальные технические средства и программы, предназначенные для негласного получения информации.
Подготовлено экспертами компании «Гарант»
