Миф № 4 «Управляемость»
Современность очень легко расправилась с последней надеждой человека обрести себя – с Богом.
Бог умер.
Фридрих Ницше, как профессиональный патологоанатом первым зафиксировал факт смерти, описал причины и даже назвал убийцу. Но его мало кто слышал.
Убив Бога, сведя его к первобытному культу (хождение в церковь, продажа сувенирчиков, слезки на исповедях) современность полагала, что так будет лучше. Это по своей наивности сравнимо с мужем, который приобретя бытовую технику дает супруге развод, так как сам теперь может стирать, покупать еду в ресторане, и мыть полы с помощью моющего пылесоса. Таково было утилитарное отношение к Богу Великих притворщиков. Предполагалось заменить Бога государством, новой методологией познания Души (психоанализ). Надежды на психиатрию в этом отношении, как синтез долгих поисков истины сильны до сих пор.
Психиатр до сих пор орудие в руках государства, он является экспертом суде и его слово до сих пор есть истина, так как является доказательством по делу. Суд это еще одна хитроумная придумка Великих притворщиков. Суд именно как третья власть, как то, что призвано снимать противоречия в области действительного. Но, несмотря на все старания, первые же опыты самостоятельной жизни вне Бога показали, что это катастрофа (коммунизм, фашизм).
Человек в отсутствии Бога неуправляем как человек. Как орудие, как солдат, как этнографический материал, как что угодно, но только не как человек. Для такого «человека» естественно состояние войны, но опыт двух мировых войн сильно испугал правителей и поэтому войны человека всех против всех сегодня ведутся в повседневности существования (преступность, домашнее насилие, эксплуатация на работе, саморазрушение и прочее). Современность, однако, неустанно внушает нам, что процессы социального развития носят управляемый характер, что это управление осуществляется постоянно и что все идет по Плану. Если ранее, все было в руках Господа и человек лишь следовал образу, который корректировался непосредственно и всецело, как внутренним содержанием религии, так и внешними формами контроля, то сегодня ничего подобного для человека не существует. Нет стабильности. Попытки вернуть людей к Богу, посредством той клоунады, которая, например, творится в США результата для человека не дают. Человек не возрождается в этом религиозном экстазе. Ранее все было в руках Бога и поэтому ощущение и мировидение носили строго прогнозируемый детерминированный характер восприятия. Человеку не внушали, что все в его руках, и он хозяин собственной судьбы, объект действий всех и вся, центр социальных отношений, лицо достойное уважения и всяческой заботы, ценность социума, равная всем и вся.
Соответственно, и отношение его к реальности было несколько терпимее. Справедливость и милость Божия не понимались абсолютно. Человек инстинктивно не может прыгнуть выше своей головы и то, что он не знает, не существует для него. Управляя свойствами субъекта, его функциями в таких условиях, было возможно управлять социальными группами и обществом в целом. Пускай данное общество не делало столь значительных рывков в области научно- технического прогресса, но доля счастья на душу населения была весьма высока.
Сейчас же, когда выросло несколько поколений людей, которые относятся к Богу именно, как к объекту личного познания, подвергая веру трансформации в знание, реанимировать Бога как регулятора общественных отношений, как предельность человека вообще, невозможно. По крайне мере в классическом понимании христианства. Отсюда еще больший абсурд.
Современность с ее свободой, и в том числе свободой вероисповеданий, породила сектантство. Бог стал похож иногда на ряженного (любая религия всего лишь «костюм», маска Бога). Примитивизм культур язычества проявил себя в полной мере и теперь рядом с усовершенствованными формами прогресса, можно встретить людей, которые верят, что в одночасье физически вознесутся на небо, когда придет апокалипсис.
В общем, современные правители, за последние 60 лет поняли, что на Бога рассчитывать не стоит. Воскресить церковь как форму единения разнородных социальных элементов тем более не удастся. Ставка на психоанализ, который был так перспективен и давал такие потрясающие результаты так же себя не оправдала, в силу того, что с его помощью стали бороться не с духом современного, а с его недугами (алкоголизм, наркомания, инакомыслие). На данном фронте психиатрия потерпела негласное фиаско, которое не желает признавать в силу коммерческой невыгодности такой капитуляции. Не будем говорить о том, сколько разочарований рядовому человеку принесли все эти эксперименты, отметим лишь ту наглость, с которой современное старается навязать нам мысль о том, что социальные процессы управляются государством.
Положение вещей сегодня сравнимо с падением самолета, пилоты которого так долго и искусно маневрируют, что пассажиры уже научились жить в преддверии смерти. Убив надежду на лучшую загробную жизнь, сделав ее личным делом каждого ( почти как преступление), государство осознало, что ничего хорошего из этого не получится. Нельзя совместить в себе все, тем более нельзя сделать это в условиях временного правления, да еще при этом обеспечить отсутствие массовых репрессий. Именно здесь пригодилось изречение В. Соловьева о том, что государство не призвано сотворить рай на земле, но призвано не допустить ада земного. Именно с этой точки зрения выстраивается социальная политика любого государства.
При этом личность пребывает в убежденности, что действия государственной власти обеспечивают безопасность, достойный уровень социальной защищенности, реализацию фундаментальных прав и свобод, гарантированных законодательно, перспективу материального благосостояния в будущем и т.п. Государство активно информирует население о мерах, предпринимаемых в области обеспечения вышеуказанных гарантий. Вокруг последних строится политическая борьба, как в форме предвыборных программ, так и в части мониторинга текущего состояния дел. Управление понимается при этом как деятельность субъекта управления в интересах объекта управления. В общем, концепция вполне логичная, и весьма привлекательная по своему содержанию. Именно такой подход заставил в свое время массы восстать против воли деспотических правителей (монархов) и примкнуть под знамя освободительного движения революций.
Вместе с тем нельзя не отметить, что за последние 60 лет ситуация вышла из под контроля. Это связано прежде всего с тем, что скорость изменения объекта управления в несколько раз превышает скорость адекватного изменения субъекта управления. Реформировать можно только то, что упирается (опереться можно только на то, что сопротивляется), изменения последних десятилетий показали, что идеи Великого реформаторства до оснований наконец – то разрушили то, что ранее надо было реформировать. Полностью сломано все то, что накапливалось тысячелетиями. В данных условиях при структурном анализе мы видим, что ни одна из гарантий государства не является формообразующей. Ни одно государство не может гарантировать гражданам безопасность. Ранее безопасность обеспечивалась самоуправляемыми процессами, параметры которых принимались обществом и являлись нормой. Это месть, талион, право автоматической вооруженной самозащиты, право сильного перед слабым, дуэли, поединки, заговоры группировок и прочее.
Простота обычая, сложившегося в силу возможности дает ясные перспективы и точный прогноз будущего, которое в той или иной степени должно обеспечиваться традицией прошлого. Государство, вмешавшись в эту сферу, отобрало у человека право на моментальное правосудие, расправу, уравняв в формально- юридическом смысле всех и каждого. Вместе с тем предложенный механизм разрешения социальных конфликтов (судебная юрисдикция) не справился с задачей снятия социальных противоречий. Подавление естественных импульсов человеческой природы привело к росту организованной преступности, коррупции в судах, правоохранительной системе, росту безмотивной агрессии. В итоге безопасность сегодня для рядового гражданина, вовлеченного в позитивные формы жизни социума, практически невозможна. Точнее он одинаково подвержен, как гарантированной безопасности государства, так и случайности стать жертвой.
Помимо этого отдельные государства время от времени устраивают массовый террор собственным гражданам по тем или иным признакам идентификации. Помимо этого современная система управления позволяет в высших сферах экономической деятельности (прибавление добавочной стоимости, откровенная спекуляция) обогащение отдельного индивидуума самыми жесткими способами. Это только усиливает социальную напряженность, в особенности среди обездоленных, чье чувство социальной справедливости во много раз выше, чем у индивидуумов, удовлетворяющих свои потребности.
С учетом зависимости современного человека от экономики, как системы воспроизводства общественных благ (сегодня натуральным хозяйством себя не прокормишь, все вокруг либо государственное, либо защищается государством как государственное), можно говорить о том, что экономические законы действуют для людей, как законы дикой природы для животных. Иными словами, современный человек зависит от экономики абсолютно. И если раб раньше мог сбросить оковы убив своего господина, либо подняв восстание, то сегодняшний Хозяин безлик и по всей видимости находится вне зоны досягаемости своих рабов. Изменение экономических основ в большей части можно отнести к прерогативе государства, но государство современного типа во многом больше участник, чем источник экономики. При этом процесс современного ценообразования и стоимости как произвольного значения практически необратим.
Условность денег определяющая постоянная для современного мира. Это не может не вызывать неудовольствия современного человека. Все его материальные затраты, все то, что он скапливал возможно всю свою трудовую жизнь, в одночасье может превратиться в ничто. Более того, сегодня успешный современный человек это тот человек, который обеспечивает для себя необходимый уровень потребления (дом, машина, дети в хорошей школе, отпуск и так далее). Ни о каком вложение в собственность судьбы не идет и речи, так как современная идеология успешности даже не предполагает это в качестве задачи.
Большинство жителей современных городов- мегаполисов впадают в депрессию, когда у них заканчиваются денежные средства. Отсутствие денег на еду сегодня ассоциируется с катастрофой. Большую часть времени современный человек сегодня занят тем, что он воспроизводит собственный уровень доходности без четкой уверенности в успешности своих усилий. И если ранее, в Праотце западных городов Великом Риме, подобное положение вещей было установлено ходом истории, Богами и силой оружия, и рожденный плебеем знал, что он им и умрет, а соответственно, не испытывал никакого стресса по этому поводу, то сегодня во времена «равных возможностей» человеку среднего положения постоянно сообщается, что он может достичь сам всего и быть равным самым богатым людям этого мира и самым могущественным, если будет… ну и так далее. При этом подобное положение вещей, а именно возможность приобщения к элите самого низкого слоя, ставится современностью в заслугу существующего порядка вещей, достижением государственной социальной политики и прочее. Более того, говорится о том, что это плод управления, и что без этого управления все было бы денонсировано и развалено.
Большинство людей верят в этот миф управления государством общественными процессами. В странах, в которых в последнее время не было больших социальных потрясений, эта вера даже вызывает уважение к власти. Людям кажется, что где- то там решаются вопросы, которые в дальнейшем определяют повседневность в детальности ее проявления. Однако, некоторые субъекты, которые побывали во власти, опровергают данные мифы и перед нами предстает картина, когда реального управления нет, а социальные процессы самоорганизовываются без всякого вмешательства государства, но сила личного воздействия намного меньше машины государственного, и миф продолжает жить.
Государственное управление состоит не в том, чтобы воздействовать на народ, а чтобы организованно реализовывать репрессию, добиваясь восприятия этого как блага. Иными словами государство это всегда враг личности, самый страшный враг.
Под личностью мы здесь понимаем самостоятельного субъекта, который стремится к независимости хотя бы в рамках того поля, которое он сам определяет как свое собственное. Очевидным является тот факт, что чем дальше человек, следуя идеологии современности, уходит в потребление (с которым он связывает, возможно, даже рост своего могущества), тем зависимее он становится. В определенный период времени его воля вообще перестает, что-либо решать, образ жизни которому он следует, превращает его в вещную атрибутику процесса общественного воспроизводства, в котором не усматриваются, да и не могут усматриваться именно его мечты любого уровня организации (начиная от детских мечтаний, и заканчивая в свое время сформированными целями). Нам могут возразить, что мы приписываем государству те функции, которые ему не свойственны, что государство вовсе не обязано управлять судьбой человека, что у всех и всегда есть выбор, и что каждый сам решает как именно прожить собственную жизнь. Но тогда становится очевидным, что государственные гарантии, в особенности, гарантии просветительского – ничто иное, как профанация и очередная уловка. Исходя из того, что государство целью управления, целью реализации провозглашает человека, его основные права и свободы, их реализацию, нельзя не признать, что именно целью управления является формирование условий, при которых человек может реализовать свое право на свободу выбора. При этом однако, все источники информации о том на что имеет право человек принадлежат исключительно государству.
По сути, перед нами проблема большего порядка, нежели просто правового регулирования. Когда мы говорим об управлении, надо иметь в виду, что, например, уголовный кодекс не запрещает убийство, он лишь предусматривает ответственность.
Убивать или нет каждый решает сам.
В практике принято говорить, что это норма морали, куда право не вмешивается, но куда активно вмешивается государство. Но государство это и есть право в его реализованном виде в действительности, в то время, как власть является движущей силой данной реализации. Современность, раздробив мораль и право добивалась только отделения от церкви как от средоточия морали, и усиления политического влияния. Но достигнув этого влияния, достигнув фактически абсолютной власти, современное государство активно стало создавать новую мораль. Но эта мораль не универсальна и именно поэтому сегодня поляризация субкультур, особенно молодежных, находится в прямом антагонизме с государственно — положительными представлениями в области духовного.
Управление здесь сводится к объявлению войны. Но почему бы не задуматься над тем, что определенные люди рождаются для того, чтобы быть именно воинами, что они не созданы работать в офисах, что им место в диверсионно — ликвидационных подразделениях. Почему же современное государство заключает мир только тогда, когда восстает весь народ против современного? Повсюду мы видим только одно, что новая мораль государства, новая государственническая политика приводит к тому, что тот, кто ей следует превращается в животное, которое вечно боится всего и вся. Боится потерять работу, быть ограбленным, стать жертвой экономического кризиса и так далее. А тот, кто следует своей идеологии, пускай и рожденной в состоянии социального аффекта подвергается репрессии. Кто же определяет эту возможность уголовных, военных репрессий, и на каком основании? Опять же на основании мифов о демократии, справедливости и прочее.
Мир неизбежно безжалостен и жесток. И то, что трагедия не происходит в рамках вашего восприятия еще не означает, что ее нет. Каждую секунду происходит нечто ужасное и ничто этого не изменит. Равно, как и каждую секунду происходит нечто необратимо приятное и это тоже ничто не изменит. Так почему же нам говорят, что есть какая – то другая реальность, реальность благоденствия, к которое стремится политическое управление, но до которой еще далеко? Почему бы нам не сказать честно, что государство это иллюзия в том виде, как нам его представляют – Великим управленцем? Государство как управляющий несостоятельно даже в области нашей современной виртуальной экономики, что говорить о наших душах? Совершенно правильно, единственный выход это лишить нас души, превратить в скотов, думающих только о тех благах, монополистом которых является государство. Неудивительно, что большинство населения сегодня к старости впадает в жесткий маразм, прожить совершенно чужую жизнь и в конце концов убедиться, что жизни вообще не было. Но может быть так было всегда и современность здесь наоборот так плохо выглядит только потому, что мы имеем сегодня возможность доступа к статистической информации и только? Это есть форма нашего закономерного восприятия. Ранее все было значительно хуже, просто мы не знали об этом? Да может быть это и было бы похоже на правду, если бы не тот факт, что ранее каждый не имел права думать о себе как о том, что достойно высшего признания среди общественного. Общество в своих проявлениях весьма полезно, если только не хочешь в общественном реализовать уникальность своей души.
Современность же призывает все самое сокровенное отдать на службу механизму организации социума. Если служить в армии, то неизбежно из чувства патриотизма, если жениться, то неизменно по любви, если работать, то с удовольствием, если убивать, то из ненависти, в состоянии крайне необходимости.3 Эта бедность современной идеологии пытается компенсировать собственную кастрированность понятийного аппарата глубиной человеческого, каждого человека.
При этом вокруг мифа управления создаются тысячи божков и идолов, как и вокруг предыдущих мифов впрочем. Один из них совершенно чудовищный – миф самоуправления. Как в отношении групп граждан, так и в высоко философском смысле – управление собственной судьбой. Все в твоих руках. Вот девиз нового, современного. Отсюда и следующий вывод – никто не виноват в твоих бедах. Ты просто не смог воспользоваться равными возможностями, потому, что ты… хотите знать продолжение? Обратитесь к любому психотерапевту, или адвокату за помощью, и в конце они вам с радостью расскажут, почему не получилось то или иное намеченное действие, как в рамках их прогнозов, так и в вашей жизни.
Человек, ни в какой степени не хозяин себе.
Ничто в человеке не есть продукт его воли. Воля как таковая максимум ч то может — смириться с представлением, в остальном она — заложник образности мира и с этой точки зрения — воля есть факт участия и присутствия. Но мысль о том, что человек может повлиять на свою собственную судьбу – абсурден. На судьбу другого сколько угодно, но не на самого себя.
Человек заложник своей сущности, и в тот момент, когда он сформирован как субъект, жаждущий свободы, самостоятельности, его путь неизбежен и предсказуем в рамках общественно — известного.
Он с одинаковой необходимостью персонифицирует определенную маску общественного, станет кем — то и будет считать этот образ своим родным и единственным. В рамках общественного же живет понимание уникальности, и она будет дана каждому сполна. Каждый будет думать и знать, что именно его переживания и его форма поведения неповторимы и сугубо личные.
Такова модель человеческого. Таковы законы мира, и их нельзя изменить, как нельзя изменить то в человеке, что привело его к состоянию разумности.
Но, как же возможно управлять собой, творить свою судьбу? Только следуя предпочтениям общественного (выбор профессии, спутницы жизни и так далее). Возникает вопрос, а что делать тем, кто не находит себя в этом мире, тем кто не способен возрадоваться от такой индивидуальности судьбы, тем кто и в зрелые годы жаждет либо всего, либо ничего и слушает всегда только самого себя? Тем, кто всю жизнь пребывает в духе отрицания, тем, кто никогда не станет на путь созидания, сочетая при этом в себе уважение к другим в достаточной степени, чтобы его по крайне мере не тошнило от их вида? Что делать этим потерянным душам? Если предположить, что они малочисленны и их наличное бытие не определяет социум, то мы чудовищно ошибемся. По крайней мере если мы говорим о последних 200 лет.
Именно в последние два столетия количество людей, которые с трудом самоидентифицируют себя стало чудовищным. Спросите себя в глубине души, где вы в последнее время видели норму человеческого? Где же та золотая середина, где эти массы, безликие и в общем плане довольные своим существованием? Несчастье пробуждает интеллект, жажду познания хотя бы того почему тебе так плохо. Таков современный человек, он не понимает, почему ему так плохо. Да можно шутить, можно высмеивать, но предельность не перестанет существовать из — за того, что прячешься от нее. Рано или поздно каждый встанет перед вопросом, что он сделал. И если ранее он мог хотя бы похвастаться тем, что прожил свою жизнь как большинство людей, каждый в отдельности из которых был доволен своей жизнью, так как не желал от нее большего, чем просто жизни как дара Господнего, то теперь наш познающий субъект в каждом находит историю личной трагедии. Каждый прячет у себя задушенные надежды и мечты. Если раньше мифология предполагала возможность избежать опасности как высшее благо, и всегда в итоге высшей наградой героя была его жизнь, то сегодня высшей наградой героя является по сути быть равным богам. То, о чем говорит мифология современности – вещи недостижимые.
Современные состояния, описанные в мифах не могут принадлежать ни одному человеку. Это диверсия. При этом можно было бы оправдать миф управляемости, если бы он был временным. Так, например, поступил Ленин и Гитлер. Управлять всем во имя достижения цели, достижение которой является делом времени. Но современность претендует на пожизненное управление, при этом управление очень интересного свойства. Если я не хочу подчиняться общественным ценностям, не хочу участвовать в ритуалах по повышению своего благосостояния, не хочу подпадать под власть денег, карьеры, уютного жилища и прочее, то меня неизменно начинают преследовать. Иногда за тунеядство (ранее в некоторых странах государство, а сегодня в основном семья), иногда за бродяжничество и прочее. Государство не может смириться с тем, что я выпадаю из системы социального контроля, оно не терпит того, кто его не вожделеет. Власть сегодня захвачена пораженцами, теми, кто раб на галерах достоинства титулованности, но что они принесут в день завтрашний? Можно было бы еще согласиться с тем, что государство реально чем — то управляет, если бы существовала система координат, не меняемая с течением времени хотя бы одной человеческой жизни. Но государство использует право, которое меняется за год по нескольку раз.
Если ранее закон менялся раз в 300 лет, то сегодня законы меняются не реже, чем раз в 3 года. Законом регулируется не сердцевина общественных отношений, сложившихся тысячелетиями, а какие – то вещи сиюминутного плана. Этот дебиллизм удваивается, если учесть, что большинство законов обратной силы не имеют, а любой закон носит ретроспективный характер по отношению к динамике общественного отношения, предмету своего регулирования.
Современное государство – вор, оно похоже на мошенника, который присваивает себе чужие заслуги в отсутствии их обладателя. При этом мошенник и вор карает каждого, кто пытается вывести его на чистую воду. Провозгласив, что оно средоточие разума и истинности, приписав себе право выносить суждение по неограниченному кругу вопросов и подкрепив это суждение силой оружия (один базисный принцип справедливости в праве чего стоит), оно пользуется тем, что ему позволяют существовать. Там, где всем управляют законы социума, не зависящие от чьей бы то воли, законы структурирования социальной материи, государство говорит, что это его заслуга. Место государства это место ночного сторожа, но оно так не считает. В это отношении З. Фрейд, если бы он наблюдал, реализацию своего учения о психоанализе в рамках государственного современного бессознательного явно ужаснулся бы. А ведь именно он приоткрыл завесу к Богу, в его истинности, в человеке.4
Не надо заблуждаться, люди никогда не верили в Богов и никогда не верили в самих себя, иначе не появился бы Иисус Христос. Но никогда еще люди не были так беспечны, ибо они всецело доверились идеи того, что есть управляющее начало и это начало рационально.
Сегодня доверие к рациональному безгранично и человек руководствуется всем, кроме своих ощущений, которые он подавляет как недоразвитые, а порой и политически вредные. Доверие тому, что государство все делает правильно в ХХ веке стоило порядка 100 000 миллионов жизней людей, которые погибли просто за идею. Человека лишили права быть уверенным в своих чувствах и сомнениях.
Если сегодня испытываешь тревогу от какой – либо деятельности, от своего брака, от своих желаний, — пойди к врачу, к психотерапевту, или сам справься с этим, слушай общество, государство.
Если твоя деятельность социально — приемлема, а у тебя от нее зуд по коже значит проблема в тебе, а не в этой деятельности. Если тебе нравится что- то запрещенное, значит проблема так же в тебе, а не том, что это надо не преследовать по закону. Возникает вопрос, а в чем же не право государство? Ответ сверхлогичен, государство право во всем, пока не признает обратного. И это чудовищно. Это в тысячу раз чудовищнее, если понять, что у руля государства стоят никчемные современные, такие же современные люди, которые не в состоянии даже сдвинуть машину взятых на себя обязательств предельно — конкретного содержания, не говоря уже об идеях Великих притворщиков. И им, конечно же, ничего не остается, кроме коррупции, воровства, освободительных войн и прочих веселых забав правителей.
Надо понимать, что государство не возможно в управлении даже на уровне своего аппарата. Нежелание признавать это привело к тому, что все, что делает государство приходится признавать необходимым и разумным. Есть очевидные смешные примеры, но самое катастрофичное – душа человека. Человек разумный вымирает. На него объявлена охота. Человеческое утратило критическую способность мышления. Люди сегодня не подвергают сомнению ничего. Но в век информации, в век того, когда все имущество связано со значением от человека как никогда ранее требуется именно способность хотя бы иметь собственность суждения. Даже оракулы во времена слепой уверенности, что все управляется богами не пользовались таким безграничным доверием, каким пользуются сегодня государственные деятели, выступающие по телевидению. При этом нет ничего самостоятельного в нигилизме и ненависти к правителям. Ненависть такое же управляемое чувство, как и любое другое.
Сегодня ненавидим одного правителя, завтра любим его антипода. Но где же самостоятельность оценок? Без пазерства, без выпячивания достижений собственной мысли? Сегодня, если человек проявляет хоть какую – то способность мыслить его записывают сразу в гении, и сильных духом. Но где же то на что может быть направлено управление, то без чего нет возможности действительного развития, — разум? Манипулятивность людей достигла предела именно в силу отупления средствами государственного управления. Изгнать государство как дьявола во имя чего? Что можно сегодня предложить тем людям, которые в 10 поколении являются этнографическим материалом, который не может себе позволить ни капли самостоятельности, который при первых признаках своей природы и породы бежит в клинику лечиться, или подвергает себя страшному самобичеванию? Ни одна идея, которая исходит из современного западного государственного не может сплотить массу.
Плюрализм мнений тоже является достижением государственного управления. Свобода слова. При этом сегодня государство это застывший монолит ценностей, который не желает реформироваться. Отдельные всплески массового государственного насилия над народом постоянно ретушируются. То, что современность есть тоталитарность, а не свобода, как бы все понимают, но никто не решается в этом признаться.
Мир существует потому, что он существует. Он может рухнуть в одночасье просто потому, что он может рухнуть. И это положение вещей всех устраивает. Где же достижения человеческого- прогнозируемость будущего масс? Дестабилизация социальных отношений абсолютна. Международные отношения в любом случае выливаются в международные конфликты. Каков объект управления, кроме жалкой попытки внушить народам, что все в порядке, что так и надо? При этом никто ни за что не отвечает. Любые аргументы тонут в словоблудии, в крайнем случае, в силе оружия. Какова цель управления сегодня? Ее нет, потому что нет самого управления. Есть наследие государственного, есть идея государства, которая находится в стадии изменения, становления в какую – то новую форму социальной организации. Но вместо того, чтобы признать это, признать собственную политическую несостоятельность, нам пытаются внушить, что управляющие знают, что они делают и знают, каким будет завтрашний день.
Ужас государственного отношения к человеку через концепцию прав человека, отношения к нему, как к высшей ценности, состоит в неадекватности скорости изменения данного отношения. Когда Великие притворщики придумывали данную концепцию, то они фактически создавали образ долженствования, это чистая теория. Это научное знание, во многом утопическое, во многом гуманистическое, но это форма рассуждения. Привить человеку такую форму реализации внутреннего содержания, именно в этом отобразить его сходство и различие.
Все, в конечном счете, в этом мире в рамках перцепции определяется формальной причиной. Но, когда эти научные положения стали законом и восприняли в себя методику государственного управления, а оно отличается присущей ему костностью и неизменностью, поскольку государство в историческом аспекте – это форма выживания нации, форма прохождения сквозь время,- именно тогда они стали вредны и опасны. Нельзя видеть в каждом человеке способность быть адекватным данным формам бытия человека.
Презумпция добропорядочности каждого человека, обеспечиваемая силой государства – это самое большое зло, которое может быть. Это лишает сильного его силы, слабого делает карикатурой на то, как должно быть.
Достаточно привести пример «эффективной» работы презумпции невиновности, чтобы понять какую чудовищную бомбу заложила современность. Если ранее человек понимал, что живет в обстановке враждебности, и не просто это понимал, а впитывал в процессе воспитания, то он в период зрелости приходил к нормальному, адекватному и устойчивому типу поведения. В итоге тот, кто рожден быть революционером и кто рожден быть избранным, тот им в любом случае станет, несмотря ни на что, либо погибнет в ходе отбора и это вполне естественно. Но, когда сегодня каждому государством «гарантируется» то, что может принадлежать только в результате долгой войны сначала самим собой, затем с общественными институтами, затем на уровне тех, кто посягает на достигнутое, у субъекта воспринимающего данную «гарантию», как реальную, не вырабатывается нормального иммунитета к жизни. Он не способен адаптироваться и не способен противостоять внешней среде, так как ожидает от нее того, чем она не является. Нарушаются основополагающие базисные связи социального общежития. Итогом является разочарование, социальная озлобленность, нигилизм, а порой и психическая девиация таким образом реализуемая в действительность, что приходится говорить о новом времени, времени маньяков.
А между тем мир, человек нисколько не изменился по форме своих реакций за последние 300 лет. Поменялся его образ физической жизни, но его душа, все то в нем, что отвечает за организацию социального, за механизм сцепки идеального и реального осталось прежним. И такой человек, одурманенный ценностями Нового времени, рано или поздно рвет эту паутину лживых представлений, становясь самим собой. Проявляя себя в естественности эмоционального отношения. Но если раньше это была норма поведения, которая социализировалась известным способом и учитывалась управляющими как естественная, как идентифицирующий социальный признак, то сегодня это однозначно помещается в сферу негативного, недостойного, болезненного, асоциального и потому подлежащего уничтожению.
Фактически получается, что современный естественно унаследованный и даже неосознанный стиль и политика управления полагают своим объектом уничтожение человека в том виде как он существовал последние 5 000 лет. Является ли это действием субъекта управления в интересах объекта управления? Вряд ли. Создать условия, при которых каждый будет пользоваться теми правами и состояниями, которые закреплены законодательно невозможно. Поэтому государство занято прекрасными играми под названием «решение социальных проблем», вполне в стиле специальных служб – сначала создать проблему и стабильные условия ее возникновения, а затем так же стабильно и систематически решать ее.
Поражает та наглость, с которой государство вторгается во все сферы человеческой жизни, начиная от постели (одни современные составы преступлений изнасилования чего стоят) и заканчивая сферой индивидуализации души человека. При этом способность, реальная способность направить человека отсутствует. Современная культура материального потребления не способна создать достаточного алеантного (эмоционального) напряжения. В свое время революционеры, полагая всех подобными себе, пытались создать условия и права такие же, как для себя самих в рамках государственного. Но надо понимать, что государство как средоточие общественного не терпит ничего личного. Государственный аппарат не способен служить личным интересам, если только личные интересы не есть воплощение интересов общества.
Государство не способно передавать мысли, склад характера, убежденность. Государство это система, побеждающая априорные понятия, оно трансформирует пространство в территориальную целостность, оно придает мимолетности творческой удачи отдельного человека – постоянную во времени форму бытия масс.
Государство не способно индивидуализироваться, быть лично – настроенным. Именно поэтому оно сегодня выполняет не свойственные ему функции. Заменив Бога, семью, истину, предельность познания, оно теряет свои основные функции – сохранять то, что позволяет выживать социуму, стабилизируя свое бытие во времени относительно прошлого, настоящего, будущего, и пространства.
Огромный разрыв представлений об управляемости так же еще вызывает социальную напряженность в результате не совпадения представлений о возможностях современного государственного. Отняв у человека сферу самоуправляемости, государство приучило его к тому, что оно обо всем позаботится. Эта мысль в некоторых индивидуумах живет с рождения. Массы полагают, что управляющему виднее как обстоит дело, и что если имеется указание, то оно целесообразно. Так, стали возможны чудовищные по своей организации, но абсолютно импотентные по аксеологической исторической эффективности режимы фашизма, коммунизма, экспортной демократии (США). Но при практической верификации оказывается, что власть не состоятельна в решении вопросов и повсюду оставляет человека одного в лучшем случае, а в худшем — насильно его изолирует, при попытке индивидуума самостоятельно решить задачу социального выживания доступным ему способом (совершение т.н. преступления).
Это не может не вызывать внутреннего раздражения, которое пока обращается большинством субъектов на себя в силу, опять же политической установки, что власть ни за что не отвечает в судьбе человека. Но рано или поздно это даст о себе знать. Для того, чтобы искусственно, то есть управляемо, апробировать новую схему социальной организации в успешном виде, необходимо повторить путь естественной истории (это 40 -150 тысяч лет развития человека). Весь этот глобальный эксперимент последних 300 лет не есть естественность для человека. Но это весьма трудно осознать, так как человек естественно воспринимает те понятия, которыми он мыслит. Но это полбеды.
В области идеального множество общих понятий, которые связывают людей, несмотря на их разнородность мышления. Но вот их подмена – это уже катастрофа. Именно создание новой мифологии, мифологии искусственной, созданной не в результате многократного повторения, а путем творческого прозрения Великих притворщиков. И дело не в том, что это не верифицированное знание, а в том, что оно как раз таки верифицировано, но по системе – все, что не получается все во благо. Коренное отличие от ранее создававшихся мифов античности, например, в том, что данные мифы не синтезируют в себе разнородность действительного, заданного вне воли человека (любая перцепция, которая живет уже долгий срок и передается из поколения в поколение – это уже вне воли), а пытаются создавать новую действительность, которая полностью противоречит законам организации социального, не может существовать в среде людей. С учетом того, что никакого комплексного познания в данной области не производится, у нас нет философов современного, которые смогли бы увязать социальные процессы с законами бытия в возможности, мира идей, управление в данной сфере похоже на заметание следов преступником. Любая ошибка современности трактуется как естественный путь проб и ошибок. При этом, неизменно подчеркиваются какие — то достижения, которые к жизни рядового человека в плане его структурирования как человека отношения не имеют.
Идея управляемости социумом лишает человека последнего – быть ответственным за свою судьбу. Он не понимает, почему делает те или иные поступки, а точнее прячется от того, чтобы понять, зачем ему это. И если ранее срок жизни какой – нибудь идеи в человеке в неизменном состоянии был в какой — то степени адекватен бытию в действительности данной идеи во внешней реальности, то сегодня бывает так, что идея не может себя обрести во внешней реальности только потому, что внешняя реальность давно уже не живет тем бытием в возможности, которое носит в себе человек. Никогда еще идеологический разрыв между поколениями не был столь очевиден и столь чудовищен.
Не поймите превратно, речь идет именно о реализации человека в действительности, многие понятия конечно не меняются с течением времени, но например, представление о социальной успешности меняется у нас раз в 30 лет. С отсутствием эффективного управления связан миф так называемой нерегулируемой сферы. Суть его в том, что при любых формах воздействия государства на общество остается определенная сфера, которая не поддается регулированию, и именно она в частности обеспечивает жизнеспособность гражданского общества. Вместе с тем, следует отметить, что управление начинается с области мысли, мир человека — это мир опредмеченных мыслей, поэтому, чем выше уровень управления, тем глобальнее вовлеченность человека в управленческую парадигму. Тем безопаснее и лучше человек. Лучшее управление то, которое незаметно. При этом в самом предельном смысле управление — это деятельность либо по приведению области действительного в соответствии с областью идеального (представление о действительном), либо формированием новой действительности.
Современное представление о действительном в общественном плане не совместимо с бытийностью человека. Человек не способен выживать в таких условиях.
Поэтому на сегодняшний момент управление сводится всего лишь к сохранению достигнутой власти любым способом и к уничтожению в человеке всего того, что может быть опасно с точки зрения данной власти. Каких — либо реальных шагов в сторону улучшения ситуации не делается, фактически управление в классическом понимании как естественная функция социума отсутствует.
Очевидным является и тот факт, что со временем данная ситуация приведет к стихийному снятию накопившихся таким образом противоречий. Современность пока ничего лучше тотальной войны в этом отношении не придумала. Скорее всего, инициатором этой войны будет уже не государство, баланс сил таков, что основная реальная власть последнему уже давно не принадлежит.
В следующий раз, когда вы услышите о том, что в результате эффективных действий правящих кругов что-либо исправилось и что — то достигнуто и у вас появится ощущение, что вас снова обманывают, не судите строго правителя, это не его вина, он может быть вполне искренен в своем собственном заблуждении.
Таков сегодня мир в стадии своего сущностного изменения.
Современность очень легко расправилась с последней надеждой человека обрести себя – с Богом.
Бог умер.
Фридрих Ницше, как профессиональный патологоанатом первым зафиксировал факт смерти, описал причины и даже назвал убийцу. Но его мало кто слышал.
Убив Бога, сведя его к первобытному культу (хождение в церковь, продажа сувенирчиков, слезки на исповедях) современность полагала, что так будет лучше. Это по своей наивности сравнимо с мужем, который приобретя бытовую технику дает супруге развод, так как сам теперь может стирать, покупать еду в ресторане, и мыть полы с помощью моющего пылесоса. Таково было утилитарное отношение к Богу Великих притворщиков. Предполагалось заменить Бога государством, новой методологией познания Души (психоанализ). Надежды на психиатрию в этом отношении, как синтез долгих поисков истины сильны до сих пор.
Психиатр до сих пор орудие в руках государства, он является экспертом суде и его слово до сих пор есть истина, так как является доказательством по делу. Суд это еще одна хитроумная придумка Великих притворщиков. Суд именно как третья власть, как то, что призвано снимать противоречия в области действительного. Но, несмотря на все старания, первые же опыты самостоятельной жизни вне Бога показали, что это катастрофа (коммунизм, фашизм).
Человек в отсутствии Бога неуправляем как человек. Как орудие, как солдат, как этнографический материал, как что угодно, но только не как человек. Для такого «человека» естественно состояние войны, но опыт двух мировых войн сильно испугал правителей и поэтому войны человека всех против всех сегодня ведутся в повседневности существования (преступность, домашнее насилие, эксплуатация на работе, саморазрушение и прочее). Современность, однако, неустанно внушает нам, что процессы социального развития носят управляемый характер, что это управление осуществляется постоянно и что все идет по Плану. Если ранее, все было в руках Господа и человек лишь следовал образу, который корректировался непосредственно и всецело, как внутренним содержанием религии, так и внешними формами контроля, то сегодня ничего подобного для человека не существует. Нет стабильности. Попытки вернуть людей к Богу, посредством той клоунады, которая, например, творится в США результата для человека не дают. Человек не возрождается в этом религиозном экстазе. Ранее все было в руках Бога и поэтому ощущение и мировидение носили строго прогнозируемый детерминированный характер восприятия. Человеку не внушали, что все в его руках, и он хозяин собственной судьбы, объект действий всех и вся, центр социальных отношений, лицо достойное уважения и всяческой заботы, ценность социума, равная всем и вся.
Соответственно, и отношение его к реальности было несколько терпимее. Справедливость и милость Божия не понимались абсолютно. Человек инстинктивно не может прыгнуть выше своей головы и то, что он не знает, не существует для него. Управляя свойствами субъекта, его функциями в таких условиях, было возможно управлять социальными группами и обществом в целом. Пускай данное общество не делало столь значительных рывков в области научно- технического прогресса, но доля счастья на душу населения была весьма высока.
Сейчас же, когда выросло несколько поколений людей, которые относятся к Богу именно, как к объекту личного познания, подвергая веру трансформации в знание, реанимировать Бога как регулятора общественных отношений, как предельность человека вообще, невозможно. По крайне мере в классическом понимании христианства. Отсюда еще больший абсурд.
Современность с ее свободой, и в том числе свободой вероисповеданий, породила сектантство. Бог стал похож иногда на ряженного (любая религия всего лишь «костюм», маска Бога). Примитивизм культур язычества проявил себя в полной мере и теперь рядом с усовершенствованными формами прогресса, можно встретить людей, которые верят, что в одночасье физически вознесутся на небо, когда придет апокалипсис.
В общем, современные правители, за последние 60 лет поняли, что на Бога рассчитывать не стоит. Воскресить церковь как форму единения разнородных социальных элементов тем более не удастся. Ставка на психоанализ, который был так перспективен и давал такие потрясающие результаты так же себя не оправдала, в силу того, что с его помощью стали бороться не с духом современного, а с его недугами (алкоголизм, наркомания, инакомыслие). На данном фронте психиатрия потерпела негласное фиаско, которое не желает признавать в силу коммерческой невыгодности такой капитуляции. Не будем говорить о том, сколько разочарований рядовому человеку принесли все эти эксперименты, отметим лишь ту наглость, с которой современное старается навязать нам мысль о том, что социальные процессы управляются государством.
Положение вещей сегодня сравнимо с падением самолета, пилоты которого так долго и искусно маневрируют, что пассажиры уже научились жить в преддверии смерти. Убив надежду на лучшую загробную жизнь, сделав ее личным делом каждого ( почти как преступление), государство осознало, что ничего хорошего из этого не получится. Нельзя совместить в себе все, тем более нельзя сделать это в условиях временного правления, да еще при этом обеспечить отсутствие массовых репрессий. Именно здесь пригодилось изречение В. Соловьева о том, что государство не призвано сотворить рай на земле, но призвано не допустить ада земного. Именно с этой точки зрения выстраивается социальная политика любого государства.
При этом личность пребывает в убежденности, что действия государственной власти обеспечивают безопасность, достойный уровень социальной защищенности, реализацию фундаментальных прав и свобод, гарантированных законодательно, перспективу материального благосостояния в будущем и т.п. Государство активно информирует население о мерах, предпринимаемых в области обеспечения вышеуказанных гарантий. Вокруг последних строится политическая борьба, как в форме предвыборных программ, так и в части мониторинга текущего состояния дел. Управление понимается при этом как деятельность субъекта управления в интересах объекта управления. В общем, концепция вполне логичная, и весьма привлекательная по своему содержанию. Именно такой подход заставил в свое время массы восстать против воли деспотических правителей (монархов) и примкнуть под знамя освободительного движения революций.
Вместе с тем нельзя не отметить, что за последние 60 лет ситуация вышла из под контроля. Это связано прежде всего с тем, что скорость изменения объекта управления в несколько раз превышает скорость адекватного изменения субъекта управления. Реформировать можно только то, что упирается (опереться можно только на то, что сопротивляется), изменения последних десятилетий показали, что идеи Великого реформаторства до оснований наконец – то разрушили то, что ранее надо было реформировать. Полностью сломано все то, что накапливалось тысячелетиями. В данных условиях при структурном анализе мы видим, что ни одна из гарантий государства не является формообразующей. Ни одно государство не может гарантировать гражданам безопасность. Ранее безопасность обеспечивалась самоуправляемыми процессами, параметры которых принимались обществом и являлись нормой. Это месть, талион, право автоматической вооруженной самозащиты, право сильного перед слабым, дуэли, поединки, заговоры группировок и прочее.
Простота обычая, сложившегося в силу возможности дает ясные перспективы и точный прогноз будущего, которое в той или иной степени должно обеспечиваться традицией прошлого. Государство, вмешавшись в эту сферу, отобрало у человека право на моментальное правосудие, расправу, уравняв в формально- юридическом смысле всех и каждого. Вместе с тем предложенный механизм разрешения социальных конфликтов (судебная юрисдикция) не справился с задачей снятия социальных противоречий. Подавление естественных импульсов человеческой природы привело к росту организованной преступности, коррупции в судах, правоохранительной системе, росту безмотивной агрессии. В итоге безопасность сегодня для рядового гражданина, вовлеченного в позитивные формы жизни социума, практически невозможна. Точнее он одинаково подвержен, как гарантированной безопасности государства, так и случайности стать жертвой.
Помимо этого отдельные государства время от времени устраивают массовый террор собственным гражданам по тем или иным признакам идентификации. Помимо этого современная система управления позволяет в высших сферах экономической деятельности (прибавление добавочной стоимости, откровенная спекуляция) обогащение отдельного индивидуума самыми жесткими способами. Это только усиливает социальную напряженность, в особенности среди обездоленных, чье чувство социальной справедливости во много раз выше, чем у индивидуумов, удовлетворяющих свои потребности.
С учетом зависимости современного человека от экономики, как системы воспроизводства общественных благ (сегодня натуральным хозяйством себя не прокормишь, все вокруг либо государственное, либо защищается государством как государственное), можно говорить о том, что экономические законы действуют для людей, как законы дикой природы для животных. Иными словами, современный человек зависит от экономики абсолютно. И если раб раньше мог сбросить оковы убив своего господина, либо подняв восстание, то сегодняшний Хозяин безлик и по всей видимости находится вне зоны досягаемости своих рабов. Изменение экономических основ в большей части можно отнести к прерогативе государства, но государство современного типа во многом больше участник, чем источник экономики. При этом процесс современного ценообразования и стоимости как произвольного значения практически необратим.
Условность денег определяющая постоянная для современного мира. Это не может не вызывать неудовольствия современного человека. Все его материальные затраты, все то, что он скапливал возможно всю свою трудовую жизнь, в одночасье может превратиться в ничто. Более того, сегодня успешный современный человек это тот человек, который обеспечивает для себя необходимый уровень потребления (дом, машина, дети в хорошей школе, отпуск и так далее). Ни о каком вложение в собственность судьбы не идет и речи, так как современная идеология успешности даже не предполагает это в качестве задачи.
Большинство жителей современных городов- мегаполисов впадают в депрессию, когда у них заканчиваются денежные средства. Отсутствие денег на еду сегодня ассоциируется с катастрофой. Большую часть времени современный человек сегодня занят тем, что он воспроизводит собственный уровень доходности без четкой уверенности в успешности своих усилий. И если ранее, в Праотце западных городов Великом Риме, подобное положение вещей было установлено ходом истории, Богами и силой оружия, и рожденный плебеем знал, что он им и умрет, а соответственно, не испытывал никакого стресса по этому поводу, то сегодня во времена «равных возможностей» человеку среднего положения постоянно сообщается, что он может достичь сам всего и быть равным самым богатым людям этого мира и самым могущественным, если будет… ну и так далее. При этом подобное положение вещей, а именно возможность приобщения к элите самого низкого слоя, ставится современностью в заслугу существующего порядка вещей, достижением государственной социальной политики и прочее. Более того, говорится о том, что это плод управления, и что без этого управления все было бы денонсировано и развалено.
Большинство людей верят в этот миф управления государством общественными процессами. В странах, в которых в последнее время не было больших социальных потрясений, эта вера даже вызывает уважение к власти. Людям кажется, что где- то там решаются вопросы, которые в дальнейшем определяют повседневность в детальности ее проявления. Однако, некоторые субъекты, которые побывали во власти, опровергают данные мифы и перед нами предстает картина, когда реального управления нет, а социальные процессы самоорганизовываются без всякого вмешательства государства, но сила личного воздействия намного меньше машины государственного, и миф продолжает жить.
Государственное управление состоит не в том, чтобы воздействовать на народ, а чтобы организованно реализовывать репрессию, добиваясь восприятия этого как блага. Иными словами государство это всегда враг личности, самый страшный враг.
Под личностью мы здесь понимаем самостоятельного субъекта, который стремится к независимости хотя бы в рамках того поля, которое он сам определяет как свое собственное. Очевидным является тот факт, что чем дальше человек, следуя идеологии современности, уходит в потребление (с которым он связывает, возможно, даже рост своего могущества), тем зависимее он становится. В определенный период времени его воля вообще перестает, что-либо решать, образ жизни которому он следует, превращает его в вещную атрибутику процесса общественного воспроизводства, в котором не усматриваются, да и не могут усматриваться именно его мечты любого уровня организации (начиная от детских мечтаний, и заканчивая в свое время сформированными целями). Нам могут возразить, что мы приписываем государству те функции, которые ему не свойственны, что государство вовсе не обязано управлять судьбой человека, что у всех и всегда есть выбор, и что каждый сам решает как именно прожить собственную жизнь. Но тогда становится очевидным, что государственные гарантии, в особенности, гарантии просветительского – ничто иное, как профанация и очередная уловка. Исходя из того, что государство целью управления, целью реализации провозглашает человека, его основные права и свободы, их реализацию, нельзя не признать, что именно целью управления является формирование условий, при которых человек может реализовать свое право на свободу выбора. При этом однако, все источники информации о том на что имеет право человек принадлежат исключительно государству.
По сути, перед нами проблема большего порядка, нежели просто правового регулирования. Когда мы говорим об управлении, надо иметь в виду, что, например, уголовный кодекс не запрещает убийство, он лишь предусматривает ответственность.
Убивать или нет каждый решает сам.
В практике принято говорить, что это норма морали, куда право не вмешивается, но куда активно вмешивается государство. Но государство это и есть право в его реализованном виде в действительности, в то время, как власть является движущей силой данной реализации. Современность, раздробив мораль и право добивалась только отделения от церкви как от средоточия морали, и усиления политического влияния. Но достигнув этого влияния, достигнув фактически абсолютной власти, современное государство активно стало создавать новую мораль. Но эта мораль не универсальна и именно поэтому сегодня поляризация субкультур, особенно молодежных, находится в прямом антагонизме с государственно — положительными представлениями в области духовного.
Управление здесь сводится к объявлению войны. Но почему бы не задуматься над тем, что определенные люди рождаются для того, чтобы быть именно воинами, что они не созданы работать в офисах, что им место в диверсионно — ликвидационных подразделениях. Почему же современное государство заключает мир только тогда, когда восстает весь народ против современного? Повсюду мы видим только одно, что новая мораль государства, новая государственническая политика приводит к тому, что тот, кто ей следует превращается в животное, которое вечно боится всего и вся. Боится потерять работу, быть ограбленным, стать жертвой экономического кризиса и так далее. А тот, кто следует своей идеологии, пускай и рожденной в состоянии социального аффекта подвергается репрессии. Кто же определяет эту возможность уголовных, военных репрессий, и на каком основании? Опять же на основании мифов о демократии, справедливости и прочее.
Мир неизбежно безжалостен и жесток. И то, что трагедия не происходит в рамках вашего восприятия еще не означает, что ее нет. Каждую секунду происходит нечто ужасное и ничто этого не изменит. Равно, как и каждую секунду происходит нечто необратимо приятное и это тоже ничто не изменит. Так почему же нам говорят, что есть какая – то другая реальность, реальность благоденствия, к которое стремится политическое управление, но до которой еще далеко? Почему бы нам не сказать честно, что государство это иллюзия в том виде, как нам его представляют – Великим управленцем? Государство как управляющий несостоятельно даже в области нашей современной виртуальной экономики, что говорить о наших душах? Совершенно правильно, единственный выход это лишить нас души, превратить в скотов, думающих только о тех благах, монополистом которых является государство. Неудивительно, что большинство населения сегодня к старости впадает в жесткий маразм, прожить совершенно чужую жизнь и в конце концов убедиться, что жизни вообще не было. Но может быть так было всегда и современность здесь наоборот так плохо выглядит только потому, что мы имеем сегодня возможность доступа к статистической информации и только? Это есть форма нашего закономерного восприятия. Ранее все было значительно хуже, просто мы не знали об этом? Да может быть это и было бы похоже на правду, если бы не тот факт, что ранее каждый не имел права думать о себе как о том, что достойно высшего признания среди общественного. Общество в своих проявлениях весьма полезно, если только не хочешь в общественном реализовать уникальность своей души.
Современность же призывает все самое сокровенное отдать на службу механизму организации социума. Если служить в армии, то неизбежно из чувства патриотизма, если жениться, то неизменно по любви, если работать, то с удовольствием, если убивать, то из ненависти, в состоянии крайне необходимости.3 Эта бедность современной идеологии пытается компенсировать собственную кастрированность понятийного аппарата глубиной человеческого, каждого человека.
При этом вокруг мифа управления создаются тысячи божков и идолов, как и вокруг предыдущих мифов впрочем. Один из них совершенно чудовищный – миф самоуправления. Как в отношении групп граждан, так и в высоко философском смысле – управление собственной судьбой. Все в твоих руках. Вот девиз нового, современного. Отсюда и следующий вывод – никто не виноват в твоих бедах. Ты просто не смог воспользоваться равными возможностями, потому, что ты… хотите знать продолжение? Обратитесь к любому психотерапевту, или адвокату за помощью, и в конце они вам с радостью расскажут, почему не получилось то или иное намеченное действие, как в рамках их прогнозов, так и в вашей жизни.
Человек, ни в какой степени не хозяин себе.
Ничто в человеке не есть продукт его воли. Воля как таковая максимум ч то может — смириться с представлением, в остальном она — заложник образности мира и с этой точки зрения — воля есть факт участия и присутствия. Но мысль о том, что человек может повлиять на свою собственную судьбу – абсурден. На судьбу другого сколько угодно, но не на самого себя.
Человек заложник своей сущности, и в тот момент, когда он сформирован как субъект, жаждущий свободы, самостоятельности, его путь неизбежен и предсказуем в рамках общественно — известного.
Он с одинаковой необходимостью персонифицирует определенную маску общественного, станет кем — то и будет считать этот образ своим родным и единственным. В рамках общественного же живет понимание уникальности, и она будет дана каждому сполна. Каждый будет думать и знать, что именно его переживания и его форма поведения неповторимы и сугубо личные.
Такова модель человеческого. Таковы законы мира, и их нельзя изменить, как нельзя изменить то в человеке, что привело его к состоянию разумности.
Но, как же возможно управлять собой, творить свою судьбу? Только следуя предпочтениям общественного (выбор профессии, спутницы жизни и так далее). Возникает вопрос, а что делать тем, кто не находит себя в этом мире, тем кто не способен возрадоваться от такой индивидуальности судьбы, тем кто и в зрелые годы жаждет либо всего, либо ничего и слушает всегда только самого себя? Тем, кто всю жизнь пребывает в духе отрицания, тем, кто никогда не станет на путь созидания, сочетая при этом в себе уважение к другим в достаточной степени, чтобы его по крайне мере не тошнило от их вида? Что делать этим потерянным душам? Если предположить, что они малочисленны и их наличное бытие не определяет социум, то мы чудовищно ошибемся. По крайней мере если мы говорим о последних 200 лет.
Именно в последние два столетия количество людей, которые с трудом самоидентифицируют себя стало чудовищным. Спросите себя в глубине души, где вы в последнее время видели норму человеческого? Где же та золотая середина, где эти массы, безликие и в общем плане довольные своим существованием? Несчастье пробуждает интеллект, жажду познания хотя бы того почему тебе так плохо. Таков современный человек, он не понимает, почему ему так плохо. Да можно шутить, можно высмеивать, но предельность не перестанет существовать из — за того, что прячешься от нее. Рано или поздно каждый встанет перед вопросом, что он сделал. И если ранее он мог хотя бы похвастаться тем, что прожил свою жизнь как большинство людей, каждый в отдельности из которых был доволен своей жизнью, так как не желал от нее большего, чем просто жизни как дара Господнего, то теперь наш познающий субъект в каждом находит историю личной трагедии. Каждый прячет у себя задушенные надежды и мечты. Если раньше мифология предполагала возможность избежать опасности как высшее благо, и всегда в итоге высшей наградой героя была его жизнь, то сегодня высшей наградой героя является по сути быть равным богам. То, о чем говорит мифология современности – вещи недостижимые.
Современные состояния, описанные в мифах не могут принадлежать ни одному человеку. Это диверсия. При этом можно было бы оправдать миф управляемости, если бы он был временным. Так, например, поступил Ленин и Гитлер. Управлять всем во имя достижения цели, достижение которой является делом времени. Но современность претендует на пожизненное управление, при этом управление очень интересного свойства. Если я не хочу подчиняться общественным ценностям, не хочу участвовать в ритуалах по повышению своего благосостояния, не хочу подпадать под власть денег, карьеры, уютного жилища и прочее, то меня неизменно начинают преследовать. Иногда за тунеядство (ранее в некоторых странах государство, а сегодня в основном семья), иногда за бродяжничество и прочее. Государство не может смириться с тем, что я выпадаю из системы социального контроля, оно не терпит того, кто его не вожделеет. Власть сегодня захвачена пораженцами, теми, кто раб на галерах достоинства титулованности, но что они принесут в день завтрашний? Можно было бы еще согласиться с тем, что государство реально чем — то управляет, если бы существовала система координат, не меняемая с течением времени хотя бы одной человеческой жизни. Но государство использует право, которое меняется за год по нескольку раз.
Если ранее закон менялся раз в 300 лет, то сегодня законы меняются не реже, чем раз в 3 года. Законом регулируется не сердцевина общественных отношений, сложившихся тысячелетиями, а какие – то вещи сиюминутного плана. Этот дебиллизм удваивается, если учесть, что большинство законов обратной силы не имеют, а любой закон носит ретроспективный характер по отношению к динамике общественного отношения, предмету своего регулирования.
Современное государство – вор, оно похоже на мошенника, который присваивает себе чужие заслуги в отсутствии их обладателя. При этом мошенник и вор карает каждого, кто пытается вывести его на чистую воду. Провозгласив, что оно средоточие разума и истинности, приписав себе право выносить суждение по неограниченному кругу вопросов и подкрепив это суждение силой оружия (один базисный принцип справедливости в праве чего стоит), оно пользуется тем, что ему позволяют существовать. Там, где всем управляют законы социума, не зависящие от чьей бы то воли, законы структурирования социальной материи, государство говорит, что это его заслуга. Место государства это место ночного сторожа, но оно так не считает. В это отношении З. Фрейд, если бы он наблюдал, реализацию своего учения о психоанализе в рамках государственного современного бессознательного явно ужаснулся бы. А ведь именно он приоткрыл завесу к Богу, в его истинности, в человеке.4
Не надо заблуждаться, люди никогда не верили в Богов и никогда не верили в самих себя, иначе не появился бы Иисус Христос. Но никогда еще люди не были так беспечны, ибо они всецело доверились идеи того, что есть управляющее начало и это начало рационально.
Сегодня доверие к рациональному безгранично и человек руководствуется всем, кроме своих ощущений, которые он подавляет как недоразвитые, а порой и политически вредные. Доверие тому, что государство все делает правильно в ХХ веке стоило порядка 100 000 миллионов жизней людей, которые погибли просто за идею. Человека лишили права быть уверенным в своих чувствах и сомнениях.
Если сегодня испытываешь тревогу от какой – либо деятельности, от своего брака, от своих желаний, — пойди к врачу, к психотерапевту, или сам справься с этим, слушай общество, государство.
Если твоя деятельность социально — приемлема, а у тебя от нее зуд по коже значит проблема в тебе, а не в этой деятельности. Если тебе нравится что- то запрещенное, значит проблема так же в тебе, а не том, что это надо не преследовать по закону. Возникает вопрос, а в чем же не право государство? Ответ сверхлогичен, государство право во всем, пока не признает обратного. И это чудовищно. Это в тысячу раз чудовищнее, если понять, что у руля государства стоят никчемные современные, такие же современные люди, которые не в состоянии даже сдвинуть машину взятых на себя обязательств предельно — конкретного содержания, не говоря уже об идеях Великих притворщиков. И им, конечно же, ничего не остается, кроме коррупции, воровства, освободительных войн и прочих веселых забав правителей.
Надо понимать, что государство не возможно в управлении даже на уровне своего аппарата. Нежелание признавать это привело к тому, что все, что делает государство приходится признавать необходимым и разумным. Есть очевидные смешные примеры, но самое катастрофичное – душа человека. Человек разумный вымирает. На него объявлена охота. Человеческое утратило критическую способность мышления. Люди сегодня не подвергают сомнению ничего. Но в век информации, в век того, когда все имущество связано со значением от человека как никогда ранее требуется именно способность хотя бы иметь собственность суждения. Даже оракулы во времена слепой уверенности, что все управляется богами не пользовались таким безграничным доверием, каким пользуются сегодня государственные деятели, выступающие по телевидению. При этом нет ничего самостоятельного в нигилизме и ненависти к правителям. Ненависть такое же управляемое чувство, как и любое другое.
Сегодня ненавидим одного правителя, завтра любим его антипода. Но где же самостоятельность оценок? Без пазерства, без выпячивания достижений собственной мысли? Сегодня, если человек проявляет хоть какую – то способность мыслить его записывают сразу в гении, и сильных духом. Но где же то на что может быть направлено управление, то без чего нет возможности действительного развития, — разум? Манипулятивность людей достигла предела именно в силу отупления средствами государственного управления. Изгнать государство как дьявола во имя чего? Что можно сегодня предложить тем людям, которые в 10 поколении являются этнографическим материалом, который не может себе позволить ни капли самостоятельности, который при первых признаках своей природы и породы бежит в клинику лечиться, или подвергает себя страшному самобичеванию? Ни одна идея, которая исходит из современного западного государственного не может сплотить массу.
Плюрализм мнений тоже является достижением государственного управления. Свобода слова. При этом сегодня государство это застывший монолит ценностей, который не желает реформироваться. Отдельные всплески массового государственного насилия над народом постоянно ретушируются. То, что современность есть тоталитарность, а не свобода, как бы все понимают, но никто не решается в этом признаться.
Мир существует потому, что он существует. Он может рухнуть в одночасье просто потому, что он может рухнуть. И это положение вещей всех устраивает. Где же достижения человеческого- прогнозируемость будущего масс? Дестабилизация социальных отношений абсолютна. Международные отношения в любом случае выливаются в международные конфликты. Каков объект управления, кроме жалкой попытки внушить народам, что все в порядке, что так и надо? При этом никто ни за что не отвечает. Любые аргументы тонут в словоблудии, в крайнем случае, в силе оружия. Какова цель управления сегодня? Ее нет, потому что нет самого управления. Есть наследие государственного, есть идея государства, которая находится в стадии изменения, становления в какую – то новую форму социальной организации. Но вместо того, чтобы признать это, признать собственную политическую несостоятельность, нам пытаются внушить, что управляющие знают, что они делают и знают, каким будет завтрашний день.
Ужас государственного отношения к человеку через концепцию прав человека, отношения к нему, как к высшей ценности, состоит в неадекватности скорости изменения данного отношения. Когда Великие притворщики придумывали данную концепцию, то они фактически создавали образ долженствования, это чистая теория. Это научное знание, во многом утопическое, во многом гуманистическое, но это форма рассуждения. Привить человеку такую форму реализации внутреннего содержания, именно в этом отобразить его сходство и различие.
Все, в конечном счете, в этом мире в рамках перцепции определяется формальной причиной. Но, когда эти научные положения стали законом и восприняли в себя методику государственного управления, а оно отличается присущей ему костностью и неизменностью, поскольку государство в историческом аспекте – это форма выживания нации, форма прохождения сквозь время,- именно тогда они стали вредны и опасны. Нельзя видеть в каждом человеке способность быть адекватным данным формам бытия человека.
Презумпция добропорядочности каждого человека, обеспечиваемая силой государства – это самое большое зло, которое может быть. Это лишает сильного его силы, слабого делает карикатурой на то, как должно быть.
Достаточно привести пример «эффективной» работы презумпции невиновности, чтобы понять какую чудовищную бомбу заложила современность. Если ранее человек понимал, что живет в обстановке враждебности, и не просто это понимал, а впитывал в процессе воспитания, то он в период зрелости приходил к нормальному, адекватному и устойчивому типу поведения. В итоге тот, кто рожден быть революционером и кто рожден быть избранным, тот им в любом случае станет, несмотря ни на что, либо погибнет в ходе отбора и это вполне естественно. Но, когда сегодня каждому государством «гарантируется» то, что может принадлежать только в результате долгой войны сначала самим собой, затем с общественными институтами, затем на уровне тех, кто посягает на достигнутое, у субъекта воспринимающего данную «гарантию», как реальную, не вырабатывается нормального иммунитета к жизни. Он не способен адаптироваться и не способен противостоять внешней среде, так как ожидает от нее того, чем она не является. Нарушаются основополагающие базисные связи социального общежития. Итогом является разочарование, социальная озлобленность, нигилизм, а порой и психическая девиация таким образом реализуемая в действительность, что приходится говорить о новом времени, времени маньяков.
А между тем мир, человек нисколько не изменился по форме своих реакций за последние 300 лет. Поменялся его образ физической жизни, но его душа, все то в нем, что отвечает за организацию социального, за механизм сцепки идеального и реального осталось прежним. И такой человек, одурманенный ценностями Нового времени, рано или поздно рвет эту паутину лживых представлений, становясь самим собой. Проявляя себя в естественности эмоционального отношения. Но если раньше это была норма поведения, которая социализировалась известным способом и учитывалась управляющими как естественная, как идентифицирующий социальный признак, то сегодня это однозначно помещается в сферу негативного, недостойного, болезненного, асоциального и потому подлежащего уничтожению.
Фактически получается, что современный естественно унаследованный и даже неосознанный стиль и политика управления полагают своим объектом уничтожение человека в том виде как он существовал последние 5 000 лет. Является ли это действием субъекта управления в интересах объекта управления? Вряд ли. Создать условия, при которых каждый будет пользоваться теми правами и состояниями, которые закреплены законодательно невозможно. Поэтому государство занято прекрасными играми под названием «решение социальных проблем», вполне в стиле специальных служб – сначала создать проблему и стабильные условия ее возникновения, а затем так же стабильно и систематически решать ее.
Поражает та наглость, с которой государство вторгается во все сферы человеческой жизни, начиная от постели (одни современные составы преступлений изнасилования чего стоят) и заканчивая сферой индивидуализации души человека. При этом способность, реальная способность направить человека отсутствует. Современная культура материального потребления не способна создать достаточного алеантного (эмоционального) напряжения. В свое время революционеры, полагая всех подобными себе, пытались создать условия и права такие же, как для себя самих в рамках государственного. Но надо понимать, что государство как средоточие общественного не терпит ничего личного. Государственный аппарат не способен служить личным интересам, если только личные интересы не есть воплощение интересов общества.
Государство не способно передавать мысли, склад характера, убежденность. Государство это система, побеждающая априорные понятия, оно трансформирует пространство в территориальную целостность, оно придает мимолетности творческой удачи отдельного человека – постоянную во времени форму бытия масс.
Государство не способно индивидуализироваться, быть лично – настроенным. Именно поэтому оно сегодня выполняет не свойственные ему функции. Заменив Бога, семью, истину, предельность познания, оно теряет свои основные функции – сохранять то, что позволяет выживать социуму, стабилизируя свое бытие во времени относительно прошлого, настоящего, будущего, и пространства.
Огромный разрыв представлений об управляемости так же еще вызывает социальную напряженность в результате не совпадения представлений о возможностях современного государственного. Отняв у человека сферу самоуправляемости, государство приучило его к тому, что оно обо всем позаботится. Эта мысль в некоторых индивидуумах живет с рождения. Массы полагают, что управляющему виднее как обстоит дело, и что если имеется указание, то оно целесообразно. Так, стали возможны чудовищные по своей организации, но абсолютно импотентные по аксеологической исторической эффективности режимы фашизма, коммунизма, экспортной демократии (США). Но при практической верификации оказывается, что власть не состоятельна в решении вопросов и повсюду оставляет человека одного в лучшем случае, а в худшем — насильно его изолирует, при попытке индивидуума самостоятельно решить задачу социального выживания доступным ему способом (совершение т.н. преступления).
Это не может не вызывать внутреннего раздражения, которое пока обращается большинством субъектов на себя в силу, опять же политической установки, что власть ни за что не отвечает в судьбе человека. Но рано или поздно это даст о себе знать. Для того, чтобы искусственно, то есть управляемо, апробировать новую схему социальной организации в успешном виде, необходимо повторить путь естественной истории (это 40 -150 тысяч лет развития человека). Весь этот глобальный эксперимент последних 300 лет не есть естественность для человека. Но это весьма трудно осознать, так как человек естественно воспринимает те понятия, которыми он мыслит. Но это полбеды.
В области идеального множество общих понятий, которые связывают людей, несмотря на их разнородность мышления. Но вот их подмена – это уже катастрофа. Именно создание новой мифологии, мифологии искусственной, созданной не в результате многократного повторения, а путем творческого прозрения Великих притворщиков. И дело не в том, что это не верифицированное знание, а в том, что оно как раз таки верифицировано, но по системе – все, что не получается все во благо. Коренное отличие от ранее создававшихся мифов античности, например, в том, что данные мифы не синтезируют в себе разнородность действительного, заданного вне воли человека (любая перцепция, которая живет уже долгий срок и передается из поколения в поколение – это уже вне воли), а пытаются создавать новую действительность, которая полностью противоречит законам организации социального, не может существовать в среде людей. С учетом того, что никакого комплексного познания в данной области не производится, у нас нет философов современного, которые смогли бы увязать социальные процессы с законами бытия в возможности, мира идей, управление в данной сфере похоже на заметание следов преступником. Любая ошибка современности трактуется как естественный путь проб и ошибок. При этом, неизменно подчеркиваются какие — то достижения, которые к жизни рядового человека в плане его структурирования как человека отношения не имеют.
Идея управляемости социумом лишает человека последнего – быть ответственным за свою судьбу. Он не понимает, почему делает те или иные поступки, а точнее прячется от того, чтобы понять, зачем ему это. И если ранее срок жизни какой – нибудь идеи в человеке в неизменном состоянии был в какой — то степени адекватен бытию в действительности данной идеи во внешней реальности, то сегодня бывает так, что идея не может себя обрести во внешней реальности только потому, что внешняя реальность давно уже не живет тем бытием в возможности, которое носит в себе человек. Никогда еще идеологический разрыв между поколениями не был столь очевиден и столь чудовищен.
Не поймите превратно, речь идет именно о реализации человека в действительности, многие понятия конечно не меняются с течением времени, но например, представление о социальной успешности меняется у нас раз в 30 лет. С отсутствием эффективного управления связан миф так называемой нерегулируемой сферы. Суть его в том, что при любых формах воздействия государства на общество остается определенная сфера, которая не поддается регулированию, и именно она в частности обеспечивает жизнеспособность гражданского общества. Вместе с тем, следует отметить, что управление начинается с области мысли, мир человека — это мир опредмеченных мыслей, поэтому, чем выше уровень управления, тем глобальнее вовлеченность человека в управленческую парадигму. Тем безопаснее и лучше человек. Лучшее управление то, которое незаметно. При этом в самом предельном смысле управление — это деятельность либо по приведению области действительного в соответствии с областью идеального (представление о действительном), либо формированием новой действительности.
Современное представление о действительном в общественном плане не совместимо с бытийностью человека. Человек не способен выживать в таких условиях.
Поэтому на сегодняшний момент управление сводится всего лишь к сохранению достигнутой власти любым способом и к уничтожению в человеке всего того, что может быть опасно с точки зрения данной власти. Каких — либо реальных шагов в сторону улучшения ситуации не делается, фактически управление в классическом понимании как естественная функция социума отсутствует.
Очевидным является и тот факт, что со временем данная ситуация приведет к стихийному снятию накопившихся таким образом противоречий. Современность пока ничего лучше тотальной войны в этом отношении не придумала. Скорее всего, инициатором этой войны будет уже не государство, баланс сил таков, что основная реальная власть последнему уже давно не принадлежит.
В следующий раз, когда вы услышите о том, что в результате эффективных действий правящих кругов что-либо исправилось и что — то достигнуто и у вас появится ощущение, что вас снова обманывают, не судите строго правителя, это не его вина, он может быть вполне искренен в своем собственном заблуждении.
Таков сегодня мир в стадии своего сущностного изменения.
Хорошая мысль: «Психиатр до сих пор орудие в руках государства».
Как любил повторять один мой преподаватель по первому образованию: Миром должны управлять психиатры. Осознание данного лозунга как основополагающего двигателя цвилизации — это и есть конечная фаза превращения человека прямостоящего в человека разумного.
Как-то вот так.