Согласившись защищать полковника Х. необходимо было посетить его в новом месте жительства. СИЗО-4, он же «Медведь», он же централ в Медведково.
Во время лечения в тюремной больнице, полковник находился и в СИЗО-1 «Матросская тишина», где я его также навещал.
Вот как он сам описывал происшедшее с ним после ареста и первых дней в следственном изоляторе (отрывок из его стихотворения):
***
Всё, что вокруг меня – ад
Ад на осколках любви
Хоть я предвидел расклад
Но сам процесс удивил..
***
Первая встреча состоялась за 3 дня до Нового года, это же был последний день работы СИЗО.
Ключевой вопрос был такой. Зная, как работает правоохранительная и судебная система в нашей стране, мы понимали, что любое противодействие в отстаивании своей невиновности будет увеличивать срок наказания и/или ухудшать условия содержания в тюрьме. Признавать вину (даже если ее нет, чтобы получить минимальный срок или даже ниже низшего) или нет?
Категория преступления по ч.2 ст. 228 УК РФ является тяжкой, санкция от 3 до 10 лет лишения свободы.
Поскольку дело «заказное», то заказ мог содержать и 5 и 7 лет лишения свободы. Так оно впоследствии и оказалось, прокурор на первом судебном процессе запросил 5 лет.
Подзащитный занимал твердую позицию о невиновности и совершении в отношении него преступления.
Решили, что добровольно «содействовать» правоохранительно-судебной системе он не будет, оговаривая себя в призрачной и неоправданной надежде на мягкое наказание. Решили отстаивать невиновность, даже если это и грозит большим сроком.
Согласовали необходимость судебного обжалования нарушения конституционного права на неприкосновенность жилища и личности в порядке гражданского судопроизводства (хотя я и возражал) и в порядке ст. 125 УПК РФ, поскольку сотрудники ФСБ и МВД не позаботились о получении судебного решения на насильственное проникновение в жилище.
Согласовали необходимость направления заявления о совершении преступления в отношении Х. в СКР, Генеральную прокуратуру, Управление собственной безопасности ФСБ России, откуда пришли обычные отписки и футболки (письмо о перенаправлении).
Согласовали содержание ходатайств следователю, ведущему дело, и вопросы в них.
В общем, определили стратегию и тактику защиты.
Следует отметить, что на протяжении всего заключения (а это около 3 лет) полковник вел себя крайне мужественно и даже шутил, что ему очень нравится в тюрьме, поскольку там очень много интересных людей и их историй. То помощника премьер-министра Медведева встретишь, то генерала МВД, которого «тренирует» вчерашний сержант, то оперов ФСБ, за деньги посадивших оперов МВД, а потом севших сами и повстречавшихся в одной камере, то следователей СКР, у которых в тюрьме совсем плохая жизнь.
Немного о технической стороне дела. На тот период (2015-2016 годы) зайти в СИЗО-4 было возможно достаточно спокойно. Всего лишь пару часов ожидания в очереди на морозе, потом быстрый и унизительный досмотр, потом 3-5 часовое ожидание в душном помещении без окон и вот ты в комнате для свиданий. Еще через полчаса приводят подзащитного.
В итоге если приехать часам к 7-ми, то свидание начинается в 14-15 часов. Если приехать к 10-ти, то в 16- 16:30. Свидание прекращается за полчаса до закрытия кабинетов в 18 часов.
В разные дни, конечно, по-разному, но в основном получались вот такие интервалы.
Сотрудники СИЗО стараются быть вежливыми, но видно, что это такие же «сидельцы», только с другой стороны. То тут, то там прорывается недовольство и сдают нервы, раздаются крики. Запах в тюрьме незабываемый. И они в этом живут десятилетиями, до пенсии, кто доживает.
Несмотря на показную вежливость, в очереди постоянно возникают вспышки ненависти между сотрудниками разных силовых ведомств, пытающихся пройти без очереди, их оскал и рычание друг на друга. Так сказать видовой дарвинизм.
В СИЗО-1 ситуация хуже. Можно не попасть на свидание, отстояв очередь целый день. Но мне везло, и я всегда встречался с подзащитным. Последний раз я бывал в Матросской тишине в 2001 году.
За 15 лет там ни черта не поменялось.
Несколько слов о проходе в суды города Москвы.
Обычно на входе стоят низколобые без признаков интеллекта «непущалы», которым всё равно кто ты, если ты не их начальник. Сильно и обоснованно боится судебная ветвь власти собственных сограждан, потроша их сумки и карманы. Но судебная ветвь власти должна иметь хотя бы видимость учтивости обращаясь с профессиональными участниками уголовного процесса, не подгонять, не пререкаться, не грубить и т.д.
Так мною было направлено 2 жалобы на некоего Кашина – судебного пристава, охранявшего вход и рамочку металлоискателя в суде N. Этот крайне примитивный субъект испытывал естественное удовольствие от просматривания содержимого моих вещей, несмотря на недопустимость досмотра адвоката. На замечание о незаконности происходящего он резонно отвечал, что для него закон – это воля и указание его начальства. Что очень характерно для современного этапа развития (или упадка) страны, путать родину и закон с личностью своего начальника.
Впоследствии этого любителя копаться в чужих вещах я в суде N. не встречал.
В Московском городском и в Московском областном судах ситуация приблизительно такая же как и в районных судах.
Продолжение следует…
