Содержание здесь
Предлагается к прочтению выступление адвоката А.В.Моисеева в прениях судебного процесса, которое характеризует наиболее интересные особенности данного дела.
Данное выступление носило характер дополнений к выступлению адвоката Н.В. Андреевой и для исключения повторов было составлено в более вольной стилистике, чем предполагает содержание процессуального документа.
N. районный суд г.Москвы
119192, г. Москва, проспект, д., к., судья Б.
адвоката Моисеева А.В.
121351, г. Москва, ул., д., офис,
адвоката Андреевой Н.В.,
— АК № 10 МГКА 109147, г. Москва, Марксистский пер, 1/32; тел./факс:(495)912-54-41)
-защитников Х., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст. 228 УК РФ
ВЫСТУПЛЕНИЕ
ЗАЩИТНИКА В ПРЕНИЯХ
И ФОРМУЛИРОВКИ РЕШЕНИЙ ПО ВОПРОСАМ, УКАЗАННЫМ В ПУНКТАХ 1 — 6 ЧАСТИ ПЕРВОЙ ст. 299 УПК РФ
Уважаемые суд и участники процесса!
В Конституции РФ и главе 2 УПК РФ перечислены принципы уголовного судопроизводства, большинство из которых были грубо нарушены или изначально не соблюдались в отношении нашего подзащитного Х.
Напомним, что принципами уголовного процесса называются основные правовые положения (нормы общего и руководящего значения), определяющие построение всех его стадий, форм и институтов и обеспечивающие выполнение стоящих перед ним задач.
Так при производстве по уголовному делу не соблюдались или были нарушены обязательные в РФ следующие принципы уголовного судопроизводства.
1. Защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.
Х. содержится под стражей с 23.12 2014 г. фактически только на основании письма за подписью зам. начальника управления «М» ФСБ России, при этом имеет положительные характеристики, ведомственные награды, специальное звание полковник полиции, ученую степень кандидата экономических наук, жилье в г.Москве, постоянную регистрацию по месту жительства, семью (в том числе ребенка на иждивении), трудоустроен.
Таким образом, наш подзащитный, не будучи осужден и приговорен к лишению свободы, уже фактически отбывает наказание в виде лишения свободы без приговора суда, в самых тяжелых условиях изоляции – в следственном изоляторе.
Тем самым можно констатировать, что указанный принцип в отношении Х. не соблюдается.
2. Уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию.
Более того существует древний принцип, что лучше отпустить виновного чем осудить невиновного, но в РФ, по всей видимости, древнюю мудрость соблюдать ни к чему.
Следователь, прокурор и суд, наделенные государственной властью в области отправления правосудия ОБЯЗАНЫ были отказаться от уголовного преследования нашего подзащитного, под значительностью и неопровержимостью обоснованного защитой сомнения в совершении Х. инкриминируемого ему преступления.
Однако указанные лица продолжили уголовное преследование в силу служебной (зависимость от руководства), личной (карьерной), межведомственной (с органами ФСБ) или иной заинтересованности, видимо полагая, что формируемая ими линия нарушения закона вполне соотносится с так называемой «системой», сложившейся в правоохранительных и судебных органах.
3. Разумного срока уголовного судопроизводства.
В ходе предварительного расследования отсутствовало какое-либо движение по делу в течение более 5 месяцев. Следователь М., при неоднократном продлении срока содержания под стражей, в ходатайствах, представляемых в суд, указывал, что из произведенных следственных действий за прошедший период выполнено только лишь предыдущее продление под стражей и более ничего.
4. Законности при производстве по уголовному делу. Нарушение норм УПК РФ судом, прокурором, следователем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств.
Так справка об исследовании изъятого вещества была составлена более чем за 12 часов до задержания Х., что вполне соответствует версии Х. о его непричастности к преступлению и подбрасывании ему наркотиков сотрудниками ФСБ.
Протокол осмотра места происшествия содержит абсолютно неустранимые сомнения в его достоверности (установочные данные понятого Ц. не соответствуют действительности, он не был допрошен в качестве свидетеля ни следователем ни судом, его местонахождение неизвестно), получен с нарушением закона (отсутствовало судебное решение на осмотр жилого помещения или последующий судебный контроль), кроме того был фальсифицирован (дописан через 11 месяцев после составления) следователем Р. и дознавателем К.
Заключение судебной химической экспертизы является недостоверным и, по всей видимости, вообще не проводилось (согласно заключению специалиста Воронкова Ю.М.).
Кроме того, в заключении судебной химической экспертизы отсутствуют обязательные составные части экспертизы – хроматограммы, что не позволяет судить о соблюдении методик проведения экспертизы и проверить полученные ей результаты.
Отсутствуют фотографии поступивших на экспертизу предметов.
Эксперт Машинистова П.Ю. пользовалась методикой 2010 г. для обнаружения веществ, оборот которых стал запрещен в РФ только в 2013 и 2014 годах (согласно постановлению Правительства РФ от 01.10.2012 N 1002 «Об утверждении значительного, крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ, а также значительного, крупного и особо крупного размеров для растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, для целей статей 228, 228.1, 229 и 229.1 Уголовного кодекса Российской Федерации»), что свидетельствует о непроведении ею экспертизы, а использовании библиотечных данных, которые были попросту подставлены в выводы эксперта.
Выводы эксперта не содержат информации о том, какое количество запрещенного вещества содержится в изъятом веществе и не отвечает на вопрос, поставленный в постановлении следователя о назначении экспертизы, а указывает лишь на общий вес изъятого вещества.
Кроме того, в одном из пакетов (объект №1 в заключении химической экспертизы № 50 от 25.01.2015 г. т.1 л.д.68), поступивших на экспертизу была указана пластиковая крышка красного цвета от бутылки с надписью Кока-кола, которая изымалась отдельно от пакетов с запрещенным веществом, согласно протоколу осмотра места происшествия, которым изымались предметы. Информации о том, каким образом пластиковая крышка попала в пакет с наркотическим веществом, материалы уголовного дела не содержат, что однозначно указывает на тот факт, что опечатанный пакет с наркотическим веществом вскрывался неустановленными лицами после изъятия с места происшествия и до передачи в экспертное учреждение, а также что с содержимым пакета осуществлялись манипуляции по изменению этого содержимого. После проведения экспертизы предметы были упакованы таким же образом, как при поступлении на экспертизу. То есть крышка красного цвета с надписью Кока-кола была упакована в пакет (объект №1). Однако постановлением следователя Р. от 07.08.2015 г. эта крышка была признана предметом, не относящимся к вещественным доказательствам и не приобщена к материалам уголовного дела. Пакет с наркотическим веществом (объект №1) постановлением следователя М. от 10.02.2015 г. был сдан на хранение в камеру ЗИЦ ГУ МВД России по г.Москве. Информации о том, каким образом и на каком основании крышка Кока-кола была изъята из пакета с веществом, материалы уголовного дела также не содержат.
Судом отказано в удовлетворении ходатайств о вызове и допросе по указанным обстоятельствам следователей С., М., Р.
Определения суда, постановления судьи, прокурора, следователя должны быть законными, обоснованными и мотивированными.
Вместе с тем постановления следователя, ответы на жалобы прокуратуры, доводы прокурора – государственного обвинителя, постановления судьи только содержат в себе указанные выше слова (законное, обоснованное, мотивированное), в качестве замены и эквивалента законности, обоснованности и мотивированности, без указания на конкретные применимые основания и без опровержения доводов стороны защиты, поставленные в ходатайствах и заявлениях.
Протестуя против неготовности прокурора к судебным заседаниям, его некомпетентности и незнания основ уголовного процесса, стороной защиты неоднократно заявлялся отвод государственному обвинителю Андрееву Е.С.
5. Независимости судей.
Независимости в том числе от собственной профессиональной деформации в обвинительный уклон судопроизводства и солидарности со стороной обвинения.
Кроме того в РФ органы ФСБ не должны подменять деятельность судов.
Однако исходя из существа выносимых судом и следствием постановлений, очевидно, что письма ФСБ достаточно для осуждения любого лица в РФ.
С целью экономии государственных денежных средств представляется обоснованным вообще упразднить в РФ институт суда, и вернуться к практике вынесения приговоров «тройками», поскольку судьи зависимы от председателей судов, вышестоящей инстанции, ФСБ и прокуратуры.
6. Уважения чести и достоинства личности, а также неприкосновенности личности.
К подсудимому применялись наручники при задержании без достаточных на то оснований. Х. не оказывал сопротивления, выполнял все распоряжения в части надлежащего поведения. Кроме того, с целью унизить его человеческое достоинство сотрудники ФСБ долгое время не давали одеться, словесно унижали и оказывали психологическое воздействие.
Следователь Р. (имея чин лейтенанта) фамильярно обращался на «ты» к нашему подзащитному, грубо с ним разговаривал на следственных действиях в СИЗО-4.
Наш подзащитный длительное время содержится под стражей (более 16 месяцев на момент написания настоящего документа). На заседания суда его привозят в наручниках, в зале суда он находится в металлической клетке.
При таких обстоятельствах, ни о каком уважении чести, достоинства и неприкосновенности личности говорить не приходиться.
7. Неприкосновенности жилища.
Отсутствует судебное решение и последующий судебный контроль на насильственное проникновение сотрудников ФСБ в гостиничный номер.
Механизм обжалования в порядке ст. 125 УПК РФ незаконных действий сотрудников ФСБ в судебной системе РФ не работает.
Жалобы, заявленные стороной защиты в Симоновский районный суд г.Москвы (в порядке гражданского судопроизводства по месту жительства Х.), в Никулинский районный суд г.Москвы (по месту расследования уголовного дела в отношение Х. по ч.2 ст. 228 УК РФ), в Хамовнический районный суд г.Москвы (по месту первоначального расследования уголовного дела по которому исполнялось сотрудниками ФСБ со спецназом ФСБ отдельное поручение о приводе Х.) под предлогом отсутствия предмета обжалования были возвращены, а в Басманном районном суде г.Москвы (по месту нахождения уголовного дела по которому исполнялось сотрудниками ФСБ со спецназом ФСБ отдельное поручение о приводе Х.) до сих пор не рассмотрены (в апелляционной инстанции). При этом судьями допускались нарушения, несовместимые со статусом судей и судейской этикой, когда попросту не давались и не направлялись в адрес защиты постановления, разрешающие жалобы. И только после жалоб стороны защиты председателям соответствующих судов и в Квалификационную коллегию суде г.Москвы по жалобам производились обязательные действия.
При этом все указанные суды формально подходили к подготовке к рассмотрению жалоб, ссылаясь на тот факт, что в жалобе затрагиваются вопросы, касающиеся уголовного дела и на этом основании отказывали в принятии жалобы.
Сложно не согласиться с доводами судов, что жалобы касаются уголовного дела, и развивая эту мысль нетрудно предположить, что не будь уголовного дела, то не было бы и жалоб.
Однако невозможно согласиться с тем, что в РФ судами покрываются незаконные действия сотрудников ФСБ, поскольку под любым предлогом отказывают в рассмотрении жалобы и тем самым препятствуют в отправлении правосудия.
Остается только упомянуть известное высказывание вождя пролетариата В.И.Ленина, столь любимое нынешним Президентом России о том, что «Формально правильно, а по сути издевательство».
Хотя в данном деле сложно согласиться, что и формально правильно.
8. Презумпции невиновности. Обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном УПК РФ порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения. Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого. Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.
Основополагающий принцип уголовного судопроизводства – презумпция невиновности.
Казалось бы, одного этого принципа должно быть достаточно, что бы прекратить уголовное преследование нашего подзащитного.
Что имеет сторона обвинения? По сути дела только два пакета с запрещенным веществом. О существовании которых мы знаем только из фальсифицированного протокола осмотра места происшествия, которым изымались эти предметы. На химическую экспертизу, как приведено выше, поступило уже нечто другое, а не изъятое на месте происшествия. Поскольку ни следствием, ни судом с прокуратурой, стороне защите не предъявили эти запрещенные к обороту вещества, отказав в удовлетворении ходатайства об осмотре вещественных доказательств, сославшись на незаконное основание – нахождение вещдоков в камере хранения, то у стороны защиты существует обоснованное сомнение в существовании этого запрещенного вещества и об обнаружении его в вещах подзащитного в размере, который в РФ является преступным.
В РФ презумпция невиновности остается декларационным принципом, не имеющим ничего общего с действительностью. На протяжении всего процесса нашему подзащитному приходится доказывать, что он невиновен. К сожалению, в УК РФ есть два состава преступления, по которым обвинению ничего доказывать не нужно: незаконный оборот наркотиков и оружия. Эти предметы достаточно подбросить в вещи несчастного, «перешедшего дорогу» преступникам в правоохранительных органах, что бы стороне обвинения ничего не нужно было бы доказывать.
Преступники, подбросившие Х. наркотики обладают нездоровым чувством юмора. Подбросили именно тот наркотик, против распространения которого Х. боролся, когда работал старшим оперуполномоченным по ОВД УФСКН по г.Москве и являлся одним из инициаторов внесения этих веществ в список запрещенных.
Однако на этом вся их (преступников) фантазия заканчивается. Далее следует абсолютно не профессиональная реализация преступного замысла, а также отсутствие какой-либо доказательственной базы для привлечения Х. к уголовной ответственности. Но это в РФ абсолютно не нужно, поскольку все ошибки преступного замысла будут покрыты следствием, прокуратурой и судом, так называемой «системой».
Так для установления причастности нашего подзащитного к инкриминируемому деянию, отказывая в ходатайствах защите, следствием и судом не были проведены:
— судебная дактилоскопическая экспертиза,
— экспертиза ДНК частиц оставленных на запрещенных предметах,
— психо-физиологическое исследование с использованием полиграфа.
Не были оформлены и приобщены к материалам уголовного дела результаты исследования смывов с ладоней рук, срезов с ногтей, срезов с карманов куртки и сумки, где были обнаружены пакеты с наркотиками.
То есть не были получены все те доказательства, которые предусмотрены УПК РФ для обоснованной привязки нашего подзащитного к веществам в пакетах.
А следствию, прокуратуре и суду этого всего не нужно, ведь есть (вероятно?) два пакета с наркотиками, которые находятся (вероятно?) в камере хранения ЗИЦ ГУ МВД по г.Москве.
Зачем проводить еще какие-то экспертизы, на которых, кстати, могли остаться следы преступников, подбросивших наркотики, а также проводить психо-физиологическое исследование на полиграфе для установления истины по делу?
С первых минут задержания Х. последовательно и непротиворечиво отстаивает свою версию происшедшего, связывая подбрасывание наркотиков с местью за профессиональную деятельность в органах ФСКН России.
Напротив, версия выдвинутая сотрудниками ФСБ России Т. и О. не выдерживает критики.
Так в качестве повода задержания сотрудники ФСБ называют исполнение отдельного поручения следователя ОРОВД СУ по ЦАО ГСУ СК России по г.Москве Р. о приводе на допрос Х. по уголовному делу № 36407 по ч.4 ст. 159 УК РФ. До сих пор отдельное поручение не исполнено, привод не осуществлен, следователь Р. не допрошен в суде (в ходатайстве защите отказано). Вообще довольно странно, что привод по рядовому делу осуществляют сотрудники центрального аппарата ФСБ, да еще и со спецназом ФСБ. Они бы еще за алиментщиками гонялись. Но если представить, что это связано с местью Х.у, то все становится на свои места.
Далее. Привод осуществлялся с применением спецназа ФСБ и с выбиванием двери и незаконным проникновением в гостиничный номер занимаемый Х. Это обстоятельство также не подпадает под версию об осуществлении привода, поскольку для осуществления таких действий необходимо судебное решение, а одного поручения о приводе недостаточно. Но очень хорошо подпадает под версию о том, что сотрудники ФСБ заранее знали, что обнаружат у Х. что-нибудь запрещенное, наркотики, например.
Отметим, при этом, что из показаний Т. и О. следует, что никаких ОРМ в отношении Х. не производилось и, следовательно, заранее знать о нахождении у Х. наркотиков они не могли (во всяком случае в рамках физических законов нашей вселенной, не гадалка же им нагадала?).
Следующий момент. За несколько часов до задержания, со слов свидетелей оперуполномоченных УВД по ЗАО г.Москвы Б. и М. около 16 часов 23 декабря 2014 г., они были вызваны к месту происшествия – гостинице Салют, для оказания содействия сотрудникам ФСБ. Нужно отметить, что линией работы оперуполномоченных Б. и М. является пресечение незаконного оборота наркотиков. То есть из всех специализаций всех оперативных работников УВД по ЗАО г.Москвы были выбраны именно узконаправленные по борьбе с наркотиками специалисты. Данный факт еще раз подтверждает то обстоятельство, что сотрудникам ФСБ при обращении к руководству УВД по ЗАО об оказании содействия, было заранее известно, что у Х. будут обнаружены наркотики, а не какие-то иные запрещенные предметы.
Далее. Сотрудники ФСБ приблизительно с19:30 (момент задержания) до 20:00 не вызывают оперуполномоченных Б. и М., а производят манипуляции с руками Х. (мажут руки тряпкой) и поскольку он не может видеть происходящее в номере (лежит лицом вниз на кровати, с наручниками за спиной и накрытый простыней с головой) подбрасывают наркотики в его вещи (куртку и сумку). Затем вызывают Б. и М. для производства личного досмотра, который никаких результатов не дает, поскольку Х. полностью раздетый.
Затем Б. и М. не обнаружив никаких признаков преступления, вызывают следственно-оперативную группу. Формально оснований для вызова СОГ не было, поскольку довод об обнаружении у Х. травматического пистолета не выдерживает критики, поскольку при нем в документах было и разрешение на хранение и ношение оружия. Однако если учесть что сотрудники ФСБ заранее знали что в вещах Х. – наркотики (странно этого не знать, сами же и подбрасывали), то вызов СОГ сотрудниками УВД ЗАО с подачи сотрудников ФСБ выглядит вполне объяснимым.
Логично предположить, что вызов СОГ сотрудниками УВД при каждом обнаружении оружия (например, при проверке на улице), на которое есть разрешение, был бы полной нелепостью, за который руководство по головке не погладит, если при этом заранее не знать, что еще есть и наркотики.
Допрошенные в суде Т., О., Б. и М. категорически утверждают, что до приезда СОГ не знали о нахождении наркотиков в вещах Х.
Исходя из изложенного, можно сделать вывод, что версия нашего подзащитного выглядит более убедительно, детали этой версии согласуются между собой и не противоречат друг другу. В то же время, версия сотрудников ФСБ является неубедительной, противоречивой и непоследовательной.
Проверка обоих версий входит в обязанность следствия, прокуратуры и суда и нужно было проводить экспертизы (дактилоскопическую, ДНК, на полиграфе) для установления истины по делу при наличии неустранимых сомнений в виновности Х.
9. Состязательности сторон. Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Стороны обвинения и защиты равноправны перед судом.
Протестуя против ведения судом инквизиционного процесса и солидарности суда со стороной обвинения, стороной защиты, практически в каждом судебном заседании, заявлялся отвод председательствующему судье Б.
Сторона защиты неоднократно протестовала против формального присутствия адокатов-защитников в зале судебного заседания, по сути в роли статистов, без реального равноправия и состязательности сторон.
Прокурор Андреев Е.С. не вникал в обстоятельства дела и не опровергал доводы защиты подробно и по существу, формально произносил какие-то слова в виде заклинания, о том что все законно, обоснованно и мотивировано и оснований сомневаться в беспристрастности нет, а защита не обеспечила явку следователей ОМВД по р-ну Т-Н (заставить явиться которых защита не в праве) и сама виновата, и тому подобное, в том же роде.
10. Обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту. Суд, прокурор, следователь разъясняют подозреваемому и обвиняемому их права и обеспечивают им возможность защищаться всеми не запрещенными УПК РФ способами и средствами.
Однако в нарушение данного принципа судом, с учетом мнения государственного обвинителя, отказано практически во всех ходатайствах стороне защиты.
Судом отказано в приобщении к материалам дела заключения специалиста Осипова А.Л. по вопросам общеобязательных позиций Верховного суда РФ, Конституционного суда РФ, Европейского суда по правам человека, а также положений законодательства в связи с возникающими противоречиями в ходе судебного процесса. При этом заключение специалиста как любое из доказательств не обязательно для суда, не вторгается в компетенцию суда, и подлежит оценке в приговоре наряду с другими доказательствами по уголовному делу.
Кроме того защитой были выявлены фальсификации уголовного дела следователями С., М., К., Р. при покрытии и попустительстве их начальника – руководителя следственного органа Ш., в виде не приобщения к материалам уголовного дела ходатайств защиты, не разрешения их по существу, уничтожении материалов уголовного дела.
Фактически, отсутствие в уголовном деле постановлений следователей по принятым под личную роспись ходатайствам защиты, лишало обвиняемого и сторону защиты права на обжалование этих постановлений.
Выявленные фальсификации не получили никакой оценки со стороны суда, кроме как пожелания стороне защиты обжаловать эти нарушения в порядке ведомственного контроля (заранее бесперспективного, поскольку к материалам уголовного дела приобщен ответ зам.нач СУ УВД ЗАО на жалобу с советом обращаться в суд, рассматривающий уголовное дело). Защите было неоднократно отказано в вызове и допросе в качестве свидетелей следователей С., М., К., Р.
11. Свободы оценки доказательств. Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.
В ходе судебных заседаний судом неоднократно давались преференции в отношении доказательств, представленных стороной обвинения.
При этом суд нарушал правила, предусмотренные УПК РФ об исключении из числа доказательств на тех стадиях, на которых это предусмотрено УПК. Суд ссылался сначала на то, что это доказательств не было исследовано, а затем, при схожих обстоятельствах, на то, что оценку этим доказательствам суд даст в приговоре.
Так на стадии предварительного слушания судом было проигнорировано требование защиты об исключении протокола осмотра места происшествия, как недопустимого доказательства, добытого с нарушением закона.
Ходатайство об исключении из числа доказательств справки об исследовании вещества и заключения судебной химической экспертизы также было отклонено.
Также было отклонены судом ходатайства защиты о возвращении дела прокурору в связи с тем, что формулировка обвинения в обвинительном заключении не соответствует формулировке обвинения в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого (в окончательной редакции), в обвинительном заключении содержатся разночтения в части объективной стороны (то ли приобрел и хранил, то ли только хранил), отсутствует описание объективной стороны преступления, поскольку следствием не установлено время, место, способ, лицо у которого приобрел наркотические средства, мотив совершения преступления, без чего невозможно вынести обвинительный приговор.
Кроме того, постановление о возбуждении уголовного дела, постановление о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительное заключение (то есть три основополагающих документа уголовного дела) содержат указание на вещество, которое отсутствует в списке запрещенных к обороту веществ в РФ.
12. Право на обжалование процессуальных действий и решений. Действия (бездействие) и решения суда, прокурора, руководителя следственного органа, следователя могут быть обжалованы в порядке, установленном УПК РФ.
Незаконные действия и бездействия следователей С., М., Р.неоднократно обжаловались в порядке ведомственного контроля, прокурорского надзора, судебного контроля в порядке ст. 125 УПК РФ. Сторона защиты обращалась в Следственный комитет РФ с заявления о совершении следователями М. и Р. должностных преступлений по фальсификации и уничтожению материалов уголовного дела.
Однако суд отказал в приобщении к материалам уголовного дела жалоб и ответов на них руководства СУ УВД ЗАО г.Москвы, ГСУ ГУ МВД по г.Москве, Следственным департаментом МВД РФ, которые содержали указания на обнаружение в ходе проверок нарушений при производстве по уголовному делу и привлечению следователей с дисциплинарной и строгой дисциплинарной ответственности.
Бесперспективность судебного обжалования в порядке ст. 125 УПК РФ была показана в п.7 настоящего выступления.
Кроме того, постановление вынесенное 21 апреля 2015 г. судьей Б. по жалобе адвоката Андреевой Н.В. о нарушениях допущенных следователем М. до сих пор не исполнено, нарушение не устранено.
Учитывая изложенное, предлагаем суду следующие
формулировки решений по вопросам, указанным в пунктах 1 — 6 части первой ст. 299 УПК РФ:
- доказано ли, что имело место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый.
Не доказано, поскольку отсутствует описание объективной стороны преступления, а именно: место, время, при каких обстоятельствах, у кого, с какой целью, с каким мотивом, что сделал (приобрел, нашел или изготовил) обвиняемый с наркотическими средствами. Кроме того, следствием и судом отказано в осмотре вещественных доказательств – изъятых пакетов с наркотиками.
- доказано ли, что деяние совершил подсудимый.
Не доказано (см. пункты 4,7,8 настоящего выступления).
- является ли это деяние преступлением и какими пунктом, частью, статьей Уголовного кодекса Российской Федерации оно предусмотрено
Не является, постановление о возбуждении уголовного дела, постановление о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительное заключение (то есть три основополагающих документа уголовного дела) содержит указание на N-(1-карбамоил-2-метилпропил)-1-пентил-1Н-индозил-3-карбоксамид, которое не является наркотическим средством.
- виновен ли подсудимый в совершении этого преступления.
Не виновен (см. пункты 4,7,8 настоящего выступления).
- подлежит ли подсудимый наказанию за совершенное им преступление.
Не подлежит, в связи с невиновностью.
- имеются ли обстоятельства, смягчающие или отягчающие наказание.
При назначении наказания могут учитываться в качестве смягчающих и обстоятельства, не предусмотренные частью первой ст. 61 УК РФ (ч.2 ст. 61 УК РФ). В качестве таких необходимо отнести: положительные характеристики (с места работы в УФСКН по г.Москве, с места жительства, от соседей, родственников, сослуживцев, из территориальных органов МВД), ведомственные награды, специальное звание полковник полиции, высшее экономическое образование, ученую степень кандидата экономических наук, постоянную регистрацию по месту жительства в г.Москве, наличие семьи (в том числе ребенка на иждивении), трудоустроен.
Указанные в обвинительном заключении вещества фенобарбитал (содержится в продающихся без рецепта лекарствах Пенталгин, Пенталгин-Н, Валокардин, Карволол и еще 15 наименований свободно продающихся лекарственных средств) и напроксен, обнаруженные у подсудимого, в качестве отягчающего наказание обстоятельства, не могут являться таковыми, поскольку не являются ни наркотическими, ни иными запрещенными или ограниченными к обороту веществами в РФ.
«___» мая 2016 года
Адвокат А.В. Моисеев
Адвокат Н.В. Андреева
Однако суд выполнял установку заказчиков и приговорил полковника к 3 годам 6 месяцам лишения свободы в колонии общего режима.
Продолжение следует...
