Найти юриста / адвоката / эксперта
Эти ребята просто «обожают» москвичей. Я у них как-то интересовался причинами такой лютой ненависти, так мне объяснили, что москвичи не боятся и не уважают гаишников, постоянно спорят, качают права с книжечкой в руках и работать с ними просто невозможно. Впрочем, я их понимаю.
Вот, что произошло недавно.
Поехал я на машине к морю, чтобы попить пива. Попил вдоволь, еду обратно. В машине довольно жарко, я расслаблен, поэтому левую ногу высунул в окно, чтобы ветерком обдувало. Автомобиль с коробкой «автомат», поэтому угрозы окружающим я не представляю. На дороге стоит гаишная машина, рядом с которой дежурит трое человек. Я проезжаю мимо них и в зеркальце заднего вида наблюдаю, что лейтенант делает мне знак остановиться (замечу, что уже после того, как я мимо них проехал).
Разумеется, я останавливаться не собираюсь и еду себе спокойно дальше, подсчитывая количество нарушений, который совершил: алкоголезависимое пьяновождение, превышение скорости на 60 км/ч и нога, высунутая из окна. В зеркале видно, что гаишная машина врубила мигалки и начала преследование. Я себе спокойно еду со скоростью 120 км/ч. Минут через пять догнали, обогнали и просят остановиться. Я припарковался, сижу и жду. Они тоже сидят в машине и ждут (здесь принято выбегать, как собачонка, из машины и мчаться с документами к дяденькам гаишниками). Я даю сигнал, что собираюсь уезжать, один из гаишников выходит из машины и идет ко мне. Представляется.
Я говорю:
— Ну?
— Почему ремень не пристегнут? — спрашивает гаишник.
Мама моя! Все нарушения перечислил, а про ремень забыл. У них тут, в отличие от Москвы, не пристегнутый ремень — основной источник дохода.
— Забыл, — говорю. — Буду страдать материально.
— А почему нога из окна высунута? — интересуется гаишник.
— Так жарко же.
— С ногой из окна — не положено! — твердо заявляет гаишник.
— Это где такое сказано?
— В документах, — немного подумав, отвечает гаишник.
— Вот покажите мне документ, где сказано, что нельзя ездить с ногой, торчащей из окна, тогда и будем разговаривать на эту тему, — парирую я.
Гаишник надолго задумывается, потом заявляет:
— Если из автотранспорта выдается наружу негабаритный инородный элемент, на конце его должен висеть красный флажок. А у вас такого флажка не было.
— Не пройдет, — сочувствую я. — Это только в том случае, если предмет длиной более одного метра. А у меня из окна максимум восемьдесят сантиметров ноги торчало. Можете линейкой померить. Гаишник загрустил.
— Тогда платите штраф за не пристегнутый ремень. И за превышение скорости.
— За ремень я платить не отказываюсь, а по поводу превышения скорости вы что-то напутали. Я не видел у вас «пушки» и доказательства мне предъявлены не были.
— Да я «на глазок» видел, что у вас скорость была намного выше 60 километров в час, — объясняет гаишник.
— Да мне плевать на ваш глазок, — спокойно объясняю я. — Если вы предъявите на него метрологические сертификаты и постановление о том, что он, отныне, используется как официальный измеритель скорости, тогда нет проблем. А сейчас ваш глазок — это ваши проблемы. Я ехал со скоростью 59 километров в час, и попробуйте доказать мне обратное.
Гаишник с ненавистью смотрит на меня, что-то бормочет под нос о зажравшихся москалях, которые все сало съели, достает какую-то здоровенную простыню и говорит, что надо заполнить протокол за ремень. В протоколе, между тем, пунктов пятьдесят. На вопрос — с каких это пор стало нужно заполнять такие объемные бумаги, он бурчит, что это мы в Москве распоясались, а здесь свои порядки.
— Сам будешь заполнять, или мне помочь? — спрашивает гаишник.
— Да я, вроде, грамоте обучен, — отвечаю. Беру листок и быстро вписываю ответы на вопросы. Кто составлял подобный протокол — понять сложно. Вопросы, похоже, просто списывались из какого-то психологического теста. По-моему, там даже был вопрос «чем болела в детстве ваша бабушка». Я честно ответил на все вопросы, в графе «пол» написал «паркетный», свою дату рождения дал по израильскому календарю, а в качестве места работы написал «дворник при 82-й средней школе».
Потом отдал листок гаишнику. Тот, не читая листок, потребовал у меня штраф в 40 рублей, откозырял и пошел к своей машине. Я спокойно подъехал к своей квартире, поставил машину, вытащил из холодильника бутылку пива и пошел опять на улицу, чтобы посидеть на лавочке. Минут через пять к дому лихо подруливает гаишная машина (я сразу подумал, что протокол они все-таки прочитали), оттуда выскакивает мой старый знакомый и радостно кричит:
— Я чуть не забыл! Вас же лейтенант двадцать минут назад видел на море, пьющим пиво. Поехали на медицинскую экспертизу!
— Сейчас, — говорю, — поедем. Вот я только тапочки надену.
— А что? — растерялся гаишник. — Это же недолго. Минут тридцать. Или сразу штраф платите.
— Мужик, — отвечаю я. — Ты чего? Я на сегодня закончил вождение и расслабляюсь в тенечке пивком. Еще какие-нибудь вопросы есть?
— Но тебя же видели с пивом, — растеряно сказал гаишник. — Полчаса назад. Мы же на дороге тебя и ждали, потому что лейтенант рядом с кафе твою машину видел. Это ты ногой своей нас отвлек.
— Не мои проблемы, — отвечаю. — Надо было быстрее соображать. А сейчас, уж извини, прием гаишников на сегодня закончен.
— Знаешь, давай как сделаем? — решительно заявляет гаишник. — Мы сейчас поедем на экспертизу, из результатов вычтем эту бутылку пива и посмотрим — что получится. Я чуть пивом не подавился.
— Ты на солнце перегрелся, что ли? Никуда я не поеду.
Гаишник еще немного постоял, с завистью глядя на мои манипуляции с бутылкой, потом отправился в машину, докладывать обстановку. К единому мнению, как я понял, они так и не пришли, потому что машина завелась и уехала. Но это еще не все. Вечером мы кутили в ресторане с приятелем. Посидели довольно капитально, а потом он повез меня домой на своей Тойоте. А она у него, кстати, с правым рулем.
Едем по единственной аллее, которая ведет к проезду на другую сторону железной дороги, как вдруг видим, что прямо у арки под мостом дежурит машина с моими сегодняшними знакомыми. Друг сильно заволновался, потому что другой дороги нет, а он выпил довольно прилично. Подъезжаем к гаишникам, лейтенант видит меня на водительском месте (еще раз напоминаю, что машина — с правым рулем), расплывается в широченной улыбке, тормозит Тойоту и приглашает меня в гаишную машину.
Я спокойно выхожу, говорю приятелю, чтобы он немедленно уезжал, как только я сяду к гаишникам, и иду с лейтенантом. Сажусь в машину. Лейтенант ласково улыбается и заявляет:
— Ну что? В трубочку будем дуть, или сразу штраф заплатим?
— Давайте в трубочку подуем, — говорю я. — Давненько я в трубочку не дул.
Кстати, трубочки у них оказались бракованные. Первые две вообще не сработали, и только третья показала какие-то запредельные значения.
— Ну вот, — обрадовался лейтенант. — Вот сейчас и отольются мышке кошкины слезки.
— Вот именно, — говорю я, — что мышке и отольются.
— Это в каком смысле? — встревожился лейтенант.
— А в таком, — отвечают. — Какие ко мне претензии?
— Управление автомобилем в пьяном виде! — заявляет гаишник.
— А где вы видели, чтобы я управлял машиной?
— Здрассте! — возмущается лейтенант. — Я же только что вашу машину остановил. Вот эту, — он делает рукой жест в сторону Тойоты, которой на месте, разумеется, уже нет. — А куда машина делась? — удивляется он.
— Домой уехала, — спокойно говорю я. — Это японка с правым рулем. Я попросил меня до моста подвезти. А поскольку к водителю у вас претензий не было, а были только вопросы ко мне, вот он и уехал. Лейтенант так долго и внимательно смотрел мне в глаза, что я уже думал, что меня пристрелят при попытке к бегству.
— У вас в Москве что — все такие? — тихо спросил гаишник.
— Нет, — отвечаю. — Только я и Рабинович. Остальные еще хуже.
В общем, меня отпустили с миром. Ребята оказались с чувством юмора и меня не пристрелили. Я с ними даже потом подружился. Не сразу, конечно. На следующий день выпил пару бутылок безалкогольного пива (здесь это большая редкость), специально проехал мимо них, был остановлен и отправлен на экспертизу. После неудачного для них теста на алкоголь, все объяснил, и мы заключили совместный пакт о ненападении. Мне теперь официально дозволена одна кружка пива за рулем, но только одна. Я же говорю, ребята оказались вполне с чувством юмора.
Вот, что произошло недавно.
Поехал я на машине к морю, чтобы попить пива. Попил вдоволь, еду обратно. В машине довольно жарко, я расслаблен, поэтому левую ногу высунул в окно, чтобы ветерком обдувало. Автомобиль с коробкой «автомат», поэтому угрозы окружающим я не представляю. На дороге стоит гаишная машина, рядом с которой дежурит трое человек. Я проезжаю мимо них и в зеркальце заднего вида наблюдаю, что лейтенант делает мне знак остановиться (замечу, что уже после того, как я мимо них проехал).
Разумеется, я останавливаться не собираюсь и еду себе спокойно дальше, подсчитывая количество нарушений, который совершил: алкоголезависимое пьяновождение, превышение скорости на 60 км/ч и нога, высунутая из окна. В зеркале видно, что гаишная машина врубила мигалки и начала преследование. Я себе спокойно еду со скоростью 120 км/ч. Минут через пять догнали, обогнали и просят остановиться. Я припарковался, сижу и жду. Они тоже сидят в машине и ждут (здесь принято выбегать, как собачонка, из машины и мчаться с документами к дяденькам гаишниками). Я даю сигнал, что собираюсь уезжать, один из гаишников выходит из машины и идет ко мне. Представляется.
Я говорю:
— Ну?
— Почему ремень не пристегнут? — спрашивает гаишник.
Мама моя! Все нарушения перечислил, а про ремень забыл. У них тут, в отличие от Москвы, не пристегнутый ремень — основной источник дохода.
— Забыл, — говорю. — Буду страдать материально.
— А почему нога из окна высунута? — интересуется гаишник.
— Так жарко же.
— С ногой из окна — не положено! — твердо заявляет гаишник.
— Это где такое сказано?
— В документах, — немного подумав, отвечает гаишник.
— Вот покажите мне документ, где сказано, что нельзя ездить с ногой, торчащей из окна, тогда и будем разговаривать на эту тему, — парирую я.
Гаишник надолго задумывается, потом заявляет:
— Если из автотранспорта выдается наружу негабаритный инородный элемент, на конце его должен висеть красный флажок. А у вас такого флажка не было.
— Не пройдет, — сочувствую я. — Это только в том случае, если предмет длиной более одного метра. А у меня из окна максимум восемьдесят сантиметров ноги торчало. Можете линейкой померить. Гаишник загрустил.
— Тогда платите штраф за не пристегнутый ремень. И за превышение скорости.
— За ремень я платить не отказываюсь, а по поводу превышения скорости вы что-то напутали. Я не видел у вас «пушки» и доказательства мне предъявлены не были.
— Да я «на глазок» видел, что у вас скорость была намного выше 60 километров в час, — объясняет гаишник.
— Да мне плевать на ваш глазок, — спокойно объясняю я. — Если вы предъявите на него метрологические сертификаты и постановление о том, что он, отныне, используется как официальный измеритель скорости, тогда нет проблем. А сейчас ваш глазок — это ваши проблемы. Я ехал со скоростью 59 километров в час, и попробуйте доказать мне обратное.
Гаишник с ненавистью смотрит на меня, что-то бормочет под нос о зажравшихся москалях, которые все сало съели, достает какую-то здоровенную простыню и говорит, что надо заполнить протокол за ремень. В протоколе, между тем, пунктов пятьдесят. На вопрос — с каких это пор стало нужно заполнять такие объемные бумаги, он бурчит, что это мы в Москве распоясались, а здесь свои порядки.
— Сам будешь заполнять, или мне помочь? — спрашивает гаишник.
— Да я, вроде, грамоте обучен, — отвечаю. Беру листок и быстро вписываю ответы на вопросы. Кто составлял подобный протокол — понять сложно. Вопросы, похоже, просто списывались из какого-то психологического теста. По-моему, там даже был вопрос «чем болела в детстве ваша бабушка». Я честно ответил на все вопросы, в графе «пол» написал «паркетный», свою дату рождения дал по израильскому календарю, а в качестве места работы написал «дворник при 82-й средней школе».
Потом отдал листок гаишнику. Тот, не читая листок, потребовал у меня штраф в 40 рублей, откозырял и пошел к своей машине. Я спокойно подъехал к своей квартире, поставил машину, вытащил из холодильника бутылку пива и пошел опять на улицу, чтобы посидеть на лавочке. Минут через пять к дому лихо подруливает гаишная машина (я сразу подумал, что протокол они все-таки прочитали), оттуда выскакивает мой старый знакомый и радостно кричит:
— Я чуть не забыл! Вас же лейтенант двадцать минут назад видел на море, пьющим пиво. Поехали на медицинскую экспертизу!
— Сейчас, — говорю, — поедем. Вот я только тапочки надену.
— А что? — растерялся гаишник. — Это же недолго. Минут тридцать. Или сразу штраф платите.
— Мужик, — отвечаю я. — Ты чего? Я на сегодня закончил вождение и расслабляюсь в тенечке пивком. Еще какие-нибудь вопросы есть?
— Но тебя же видели с пивом, — растеряно сказал гаишник. — Полчаса назад. Мы же на дороге тебя и ждали, потому что лейтенант рядом с кафе твою машину видел. Это ты ногой своей нас отвлек.
— Не мои проблемы, — отвечаю. — Надо было быстрее соображать. А сейчас, уж извини, прием гаишников на сегодня закончен.
— Знаешь, давай как сделаем? — решительно заявляет гаишник. — Мы сейчас поедем на экспертизу, из результатов вычтем эту бутылку пива и посмотрим — что получится. Я чуть пивом не подавился.
— Ты на солнце перегрелся, что ли? Никуда я не поеду.
Гаишник еще немного постоял, с завистью глядя на мои манипуляции с бутылкой, потом отправился в машину, докладывать обстановку. К единому мнению, как я понял, они так и не пришли, потому что машина завелась и уехала. Но это еще не все. Вечером мы кутили в ресторане с приятелем. Посидели довольно капитально, а потом он повез меня домой на своей Тойоте. А она у него, кстати, с правым рулем.
Едем по единственной аллее, которая ведет к проезду на другую сторону железной дороги, как вдруг видим, что прямо у арки под мостом дежурит машина с моими сегодняшними знакомыми. Друг сильно заволновался, потому что другой дороги нет, а он выпил довольно прилично. Подъезжаем к гаишникам, лейтенант видит меня на водительском месте (еще раз напоминаю, что машина — с правым рулем), расплывается в широченной улыбке, тормозит Тойоту и приглашает меня в гаишную машину.
Я спокойно выхожу, говорю приятелю, чтобы он немедленно уезжал, как только я сяду к гаишникам, и иду с лейтенантом. Сажусь в машину. Лейтенант ласково улыбается и заявляет:
— Ну что? В трубочку будем дуть, или сразу штраф заплатим?
— Давайте в трубочку подуем, — говорю я. — Давненько я в трубочку не дул.
Кстати, трубочки у них оказались бракованные. Первые две вообще не сработали, и только третья показала какие-то запредельные значения.
— Ну вот, — обрадовался лейтенант. — Вот сейчас и отольются мышке кошкины слезки.
— Вот именно, — говорю я, — что мышке и отольются.
— Это в каком смысле? — встревожился лейтенант.
— А в таком, — отвечают. — Какие ко мне претензии?
— Управление автомобилем в пьяном виде! — заявляет гаишник.
— А где вы видели, чтобы я управлял машиной?
— Здрассте! — возмущается лейтенант. — Я же только что вашу машину остановил. Вот эту, — он делает рукой жест в сторону Тойоты, которой на месте, разумеется, уже нет. — А куда машина делась? — удивляется он.
— Домой уехала, — спокойно говорю я. — Это японка с правым рулем. Я попросил меня до моста подвезти. А поскольку к водителю у вас претензий не было, а были только вопросы ко мне, вот он и уехал. Лейтенант так долго и внимательно смотрел мне в глаза, что я уже думал, что меня пристрелят при попытке к бегству.
— У вас в Москве что — все такие? — тихо спросил гаишник.
— Нет, — отвечаю. — Только я и Рабинович. Остальные еще хуже.
В общем, меня отпустили с миром. Ребята оказались с чувством юмора и меня не пристрелили. Я с ними даже потом подружился. Не сразу, конечно. На следующий день выпил пару бутылок безалкогольного пива (здесь это большая редкость), специально проехал мимо них, был остановлен и отправлен на экспертизу. После неудачного для них теста на алкоголь, все объяснил, и мы заключили совместный пакт о ненападении. Мне теперь официально дозволена одна кружка пива за рулем, но только одна. Я же говорю, ребята оказались вполне с чувством юмора.