Денег нет. Теперь держитесь

Нас ведь, юристов, что беспокоит? Что закон работает не всегда, что суды порой носят декоративную функцию… Кто-то надеется на А. Навального, кто-то на В. Путина, кто-то на бунт народный, кто-то уже не надеется… А мне приснился сон. Сон – он и в Африке сон. Ответа за него я держать не могу, еще старина Фрейд говорил. А потому не судите строго, расскажу все, как есть.

И приснился мне сначала голос. И сказал он: «А знаешь, дружок, почему все так? Потому что страна ваша – на ручном управлении. Страны, они ведь, как машины: бывают на «автомате», а бывают на «ручке». Ваша – на «ручке». А цивилизованные все – на «автомате». Программа в них заложена, законом называется, работает все само по этой программе, без вмешательства человека. А у вас все человеком управляется, ты знаешь, как его зовут. И не его в том вина, исторически сложилось».

А затем передо мной понеслись картинки из прошлого, как перед героиней М. Йовович в «Пятом элементе».

Развалины великой некогда страны. «Город, которого нет» с разводными мостами. Очереди в продуктовые магазины, угроза голода. «Братки» в кожаных куртках. Растерянная интеллигенция. Нелюбимый народом за цвет волос политический деятель в «телике»: «Мы должны создать класс собственников». Президент: «Берите суверенитета, сколько сможете унести».

Берут без стеснения, хапают все, что плохо лежит. То есть вообще все. Для «совков», не вписавшихся в рынок, в каждом ларьке – спирт «Рояль» («просто добавь воды», «Юппи» — по вкусу). Детям – по «Марсу» или «Сникерсу».

А что закон? А закон советский, он в этих условиях не работает. Наскоро пишется новый, а пока… Пока нужно как-то спасаться без закона.

И кто ж будет спасать «город, которого нет»? Мэр красив, статен и речист. Но и все. Его профессия – публичные выступления, официальные мероприятия, шампанское с бутербродами за свободу и демократию. Но есть у него зам – прямая ему противоположность: невысокий, неприметный, с профессионально цепким взглядом и тихим голосом. И у него получилось! Да, не по закону (которого нет). По «понятиям», но получилось. Он со всеми договорился о правилах игры: и с «ментами», и с «братками», и с «красными директорами». И он остановил распад.

А в стране все то же самое. «Собственники», созданные нелюбимым в народе за цвет волос политическим деятелем – они, ведь, жулики и воры в лучшем случае, бандиты – в худшем. Их хватательный рефлекс хорош в меру. Их ведь надо вовремя остановить, пока они друг друга не перегрызли и не похватали попрятанные в засекреченных лесах ядерные боеголовки. Этого ж никто в мире не поймет.

Так спаситель «города, которого нет» стал спасителем Отечества. От добра добра не ищут, вот и он, возглавив страну, методы управления менять не стал. Он привел с собой команду лично преданных ему людей, и построили они Вертикаль. Вертикаль ручного управления страной. Это такой сложный механизм, который никогда бы не заработал, если бы не… бабло.

Да, именно бабло, а не великая идея или личная преданность вождю, привело этот механизм в действие. Бабло – его кровь, циркуляция которой заставила вертеться его шестеренки. Сверху вниз по каналам Вертикали спускались указания, а в обратном направлении, приводя механизм в движение, поднималось бабло, оседая в виде административной ренты на каждой из шестеренок соответственно ее размеру.

Это очень эффективный механизм, в работе которого была заинтересована каждая его шестеренка. За хорошую работу ее могли повысить, от чего она увеличивалась в размерах, а значит – увеличивалось количество оседающего на ней бабла. За ответственное отношение к делу ее могли переставить на большие потоки с теми же для нее приятными последствиями.

Откуда же бралось бабло, на котором работал этот механизм? А снизу и бралось, и его там оказалось, как ни странно для разрушенной страны, не просто много, а очень много.

Сначала оно бралось от разграбления павшей великой державы. Даже странно, как же она упала? Уж не под тяжестью ли бабла? А следом (еще одно чудо) – от подскочившей в цене нефти. В общем, бабла было не меряно. Никто его не считал, и щедро «отстегивал» Вертикали. И на нем она работала.

И те нижние, что платили, против Вертикали не протестовали. Будучи мудрыми, они своих деток стремились в нее встроить, повышая тем самым их положение в пищевой цепочке. То есть, всех все устраивало.

И вдруг… oops! Бабло закончилось. Вот просто взяло и закончилось. Павшая держава разграблена, цена на нефть сдулась. Все. Aless kaputt.

Вертикаль стала сбоить. Шестеренки не могли работать без бабла. Они начали конкурировать. Да просто скидывать друг друга с Вертикали. И началось: то у какого-нибудь полковника найдут чудо-квартиру, до потолка набитую баблом, то губернатора поймают с мешком, то министра с чемоданом.

Когда-то в школе нас учили, что революционная ситуация – это когда «низы не хотят, а верхи не могут». Первое советскому школьнику было понятно, второе – не очень. Вот теперь пришла пора понимать второе.

«Низы» не хотят? Да кому интересно их мнение… В конце концов, низы у нас приземистые – пригнутся пониже, и нормально. Не впервой переход на подножный корм. Погуляли по турциям-египтам, и ладно. Пора и честь знать.

А вот у «верхов» проблемы. Вертикаль без бабла рухнет. А бабла не будет. «Все верно, дружок, – вновь услышал я голос, – придется вашим «верхам» переходить на общепринятое автоматическое управление. По закону, то есть».

Пробуждение вселяло надежду.