Найти юриста / адвоката / эксперта
В один из дней августа 2009, когда я работал сторожем на охраняемой автостоянке, на эту стоянку подъехал автомобиль с четырьмя нетрезвыми людьми в штатском. В мои обязанности кроме охраны ещё входила и обязанность взимания с водителей охраняемых машин оплаты за охранные услуги, поэтому я, подошёл к водителю подъехавшей машины и корректно предложил ему оплатить занимаемое его машиной место на стоянке, либо переставить машину на бесплатную парковку.
Но в ответ я услышал нецензурные оскорбления и угрозы от водителя и от его пассажиров, о том, что, дескать, они сотрудники МВД и, дескать, для них эти правила не писаны, и, дескать, если я «не отстану», то они со мной расправятся. По долгу моей работы я вынужден был корректно настаивать на соблюдении правил платной охраняемой стоянки, и в результате возникла конфликтная ситуация, в итоге которой, все эти четверо напали на меня и жёстко избили.
По данному факту, я подал заявления в милицию и в прокуратуру, и судмедэкспертами у меня на теле были выявлены, зафиксированы следы побоев и сотрясение мозга. Однако выяснилось и то, что среди избивших меня молодчиков действительно было несколько действующих милиционеров, сотрудников Октябрьского РОВД Ижевска, и очевидно по этому, в отношении этих распоясавшихся молодчиков дело возбуждать не стали, видимо чтобы «защитить честь мундира».
Даже фамилии избивших меня молодчиков нам узнать не удалось. Зато после этого, мне домой стали поступать телефонные звонки с угрозами и требованиями, чтобы я забрал заявление и прекратил поиски справедливости. Но видимо т.к. заявления свои я так и не забрал, то осенью 2009 года, ко мне домой пришли два милиционера, и настойчиво потребовали от меня проехать с ними в Октябрьский РОВД Ижевска, якобы в связи с тем, что я подозреваюсь в совершении преступления (какого не сообщили).
Я вынужден был подчиниться, и проехать с ними в отдел. Там, старший «опер» Октябрьского РОВД Пестов А. А., сразу стал утверждать, что именно я, дескать, совершил открытое хищение телефона и пятиста рублей у какого-то молодого человека. При этом Пестов, и другие трое «оперов», изощрённо пытали меня и били, таким образом чтобы не оставлять следов побоев, стараясь вынудить меня подписать «явку с повинной», и даже не желая слышать, мои доводы о том, что я никакого преступления не совершал.
В процессе этого, Пестов также сообщил мне, что у него в распоряжении имеется заявление о преступлении, написанное каким-то Артемьевым, и что этот Артемьев утверждает, что именно я совершил в отношении него преступление (как выяснилось потом, Артемьев — это молодой парень, наркоман, живущий в соседнем дворе, Артемьев А. Ю.). Длилось это издевательство со стороны оперов надо мной почти всю ночь, до пяти утра. Но, не смотря на колоссальное психологическое давление и пытки со стороны оперов, все же я отказался от сомнительной сделки со «следствием» и не оговорил себя. Но по заявлению Артемьева, в отношении меня, разумеется, завели уголовное дело по ч. 2 ст. 161 УК РФ. А поданные мною заявления в Прокуратуру по фактам оговора меня Артемьевым, и оказания давления с применением пыток в отношении меня «операми», так и не имели движения, были так сказать «замяты» на стадии «проверки» и не привели к расследованию.
Следствие по уголовному делу в отношении меня же, длилось в течение семи месяцев, и всё это время я находился под подпиской о невыезде. В течение всего периода следствия, «потерпевший» Артемьев в своих показаниях, и в ходе очных ставок с моим участием, продолжал письменно и устно утверждать, что он якобы реально был ограблен, и, причем якобы именно мной. Сначала это представлялось мне как просто какое-то чудовищное недоразумение, так-как я сам, несомненно, как ни кто другой знал, что я этого не совершал. Да и мои близкие твёрдо знали о моей невиновности, так-как в деле имелись (и имеются) официальные документы, твёрдо подтверждающие наличие у меня алиби, а именно доказывающие то, что в то время когда, по словам Артемьева, в отношении него был якобы совершен грабеж, я находился в другом конце города, а именно в 6-м отделе милиции на допросе.
И к тому же, приобщённые к делу распечатки детализаций телефонных переговоров Артемьева и др. свидетелей, в совокупности с показаниями некоторых свидетелей по делу, опровергали эти самые показания «потерпевшего» и явно противоречили его утверждениям о том, что вообще телефон у Артемьева был похищен. Наличие в деле совокупности всех этих фактов противоречащих версии Артемьева, в процессе изучения его материалов, постепенно склоняло меня и моих родных к обоснованному убеждению, что уголовное дело в отношении меня, никакое не недоразумение, а именно результат умышленных происков недобросовестных милиционеров, и что в отношении Артемьева, вообще никакого преступления никем не совершалось, а просто под влиянием психологического давления со стороны оперов, Артемьев поддался и согласился оговорить меня.
Это притом, что на оговор меня у Артемьева не могло быть личного мотива, т.к. никаких отношений с ним до того, мы не имели. За то у Артемьева, как практически у любого наркозависимого лица имелась масса психологических «зацепок и рычагов» для возможности манипулирования им со стороны оперов, и к тому же, напомню, что отдельные недобросовестные сотрудники милиции явно желали «посадить» меня, не скрывая этого от меня же, и поэтому они просто «уговорили» Артемьева пойти на совершение заведомо-ложного доноса.
В результате Артемьев, возможно даже, под диктовку Пестова А. А. написал и подписал заведомо ложное заявление о несуществующем преступлении, после чего у него уже просто не оставалось выбора, кроме как лгать и изворачиваться в своих показаниях, ради того чтобы только придерживаться своей заведомо-ложной обвинительной версии, дабы не быть уличённым и привлечённым за ложный донос. А Пестов, Севрюкова «и Ко», ему в этом противозаконном деле, как могли, помогали и содействовали. Но сначала я всёже питал иллюзии и находился в заблуждении по поводу объективности и добросовестности следователя Севрюковой, наивно надеясь на то, что под давлением имеющейся в деле совокупности неопровержимых фактов указывающих на мою невиновность, и с учётом всех этих явных признаков ложности версии лжепотерпевшего, следователь непременно критически рассмотрит его версию, и объективно разобравшись непременно и скоро прекратит это надуманное уголовное дело.
Но следователь Октябрьского РОВД Севрюкова М. В., которая в интересах службы очевидно должна была объективно расследовать это дело, почему-то этого не делала. За то, она с лёгкостью приняла за правдивые, вновь «состряпанные» (изменённые в части времени «преступления») показания лжепотерпевшего Артемьева, данные им после того как следствию стало известно о моём алиби! А ведь, с учётом «изменённых» показаний Артемьева, в результате выходила невероятная, не стыкующаяся с фактами и вообще очень сомнительная история. А именно, получалось то, что только по прошествии целого месяца после заявленного Артемьевым момента «преступления», при третьем или четвёртом допросе, Артемьев якобы вдруг «прозрел и ясно вспомнил», что до этого момента он якобы каждый раз при допросах и не только, одинаково ошибался в части времени «преступления», и что только сейчас (когда стало известно про моё алиби) он вдруг «вспомнил» что якобы преступление будь-то бы было совершено в отношении него не в 18.20 часов, как он неоднократно утверждал с самого начала, а именно в 16.00 часов.
И «получалось» невероятное, что: при телефонном звонке Артемьева в милицию по номеру «02», произведённом им же, и по его же словам, сразу после «ограбления»; и при подаче им же заявления о преступлении, в тот же самый день; а также и во всех своих ранее данных им показаниях и объяснениях — Артемьев якобы как-то умудрился многократно одинаково перепутать на два с половиной часа время (!) якобы произошедшего с ним же «преступления». Но следователь Севрюкова, действуя явно вопреки интересам следствия, не посчитала нужным усомниться и критически рассмотреть такие маловероятные и непоследовательные показания «потерпевшего», объективно проверить их, чтобы выяснить реальные причины такой непоследовательности и противоречивости его показаний. Зато она в нарушение закона «с лёгкой руки» придала его «подкорректированным» показаниям, заранее установленную силу, слепо и безоговорочно поверив в такую невероятную версию событий от Артемьева. Более того, на основании этих «поменянных» показаний Артемьева, следователь Севрюкова ещё и вынесла «постановление об уточнении установочных данных», где постановила считать единственно правильным время преступления 16.00 часов.
Очевидно всё это только потому, что «новая версия» Артемьева не опровергалась моим алиби, позволяла и далее репрессировать меня, и поэтому вполне устраивала Севрюкову «и Ко». Разумеется, почти все мои ходатайства и жалобы, в которых я и мои родные указывали на явные недостатки, и необъективность ведения следствия, по формальным мотивам отклонялись следователем, и вышестоящими инстанциями. А если учесть, тот факт, что следователь Октябрьского РОВД Севрюкова М. В. даже позволяла себе фальсифицировать и укрывать доказательства по данному уголовному делу в пользу обвинительной версии Артемьева, то станет ещё более ясна «степень объективности» ведения следствия следователем Октябрьского РОВД Севрюковой М. В., как и степень её «добросовестности» и «профессиональной порядочности». А именно, Когда Севрюкова получила из компании оператора мобильной связи, запрошенные по нашим ходатайствам детализации телефонных переговоров Артемьева и некоторых свидетелей, то она, разумеется, увидела, что согласно этим детализациям, очевидно, что, Артемьев реально продолжал пользоваться своей якобы похищенной сим-картой ещё в течении как минимум недели после заявленного Артемьевым же момента «хищения».
И так как, по словам Артемьева же, эта сим-карта, была у него якобы похищена вместе с телефоном, то по причине, такого явного расхождения версии Артемьева с вновь выявленными фактами, становилась вполне очевидной ложность и несостоятельность версии Артемьева.
Но коли в планы Севрюковой не входило разоблачать ложного доносчика, то вместо того, чтобы принять меры по выяснению причин такого расхождения показаний Артемьева с фактами, опять, же действуя, вопреки интересам следствия, Севрюкова, просто незаконно изъяла и укрыла данные доказательства по делу (а именно оригиналы детализаций телефонных переговоров, которые в совокупности доказывали факт заведомой ложности заявления и показаний Артемьева) и заменила их в деле искажёнными и неполными ксерокопиями этих же детализаций, без живых печатей и подписей представителя оператора связи.
В том виде, в котором Севрюкова приобщила эти фальшивые детализации к делу, они уже не могли считаться допустимыми доказательствами и поэтому теперь также не могли поставить под сомнение заведомо ложную версию Артемьева, и поэтому более устраивали Севрюкову, нежели оригиналы… Глядя на весь этот произвол и правовой беспредел со стороны органов следствия и прокуратуры, мои родные, всячески старались помочь мне в осуществлении моего права на защиту от незаконного обвинения.
Они помогали мне при ознакомлении с материалами дела копировать их, изучать, анализировать и проверять, обжаловали вместе со мной во всевозможные инстанции выявленные факты необъективности и предвзятости следствия, помогали по точнее сформулировать обнаруженные нами недостатки следствия, «обивали пороги» милицейского начальства с жалобами. И в итоге, только благодаря нашей солидарной настойчивости в отстаивании истины по делу, с огромным трудом, но всё же мы смогли добиться передачи расследования данного уголовного дела из Октябрьского РОВД, в СЧ СУ при УВД по г. Ижевску, а там уголовное дело в отношении меня было объективно расследовано непредвзятым следователем Сорокиной и, разумеется, прекращено в связи с отсутствием события преступления (! Обратите внимание! Последняя формулировка будет очень важна далее!). При прекращении уголовного дела возбуждённого по ложному доносу Артемьева, добросовестная следователь СЧ СУ при УВД по г. Ижевску Сорокина Н. В., оформила соответствующий рапорт об обнаружении в действиях Артемьева признаков преступления. В этом рапорте она указала ряд признаков заведомости и ложности заявления и показаний Артемьева, а затем передала дело в Октябрьский РОВД для решения вопроса о возбуждении уголовного дела по признакам преступления.
Ну а в Октябрьском РОВД не нашли ничего «эффективнее» кроме как поручить решение этого вопроса Пестову А. А.(!). Абсолютно не сложно догадаться какое решение в итоге было принято Пестовым по результату «проверки» по рапорту Сорокиной… Разумеется, Пестов А. А. вынес постановление об отказе возбуждения уголовного дела в отношении Артемьева, формально мотивируя своё решение тем, что якобы в действиях Артемьева отсутствует субъективная сторона, в виде умысла.…
Очевидно, что голословное утверждение Пестова об отсутствии в деянии Артемьева субъективной стороны, послужившее основанием для отказа в возбуждении уголовного дела, противоречит имеющимся фактам. А именно, коли основанием для прекращения уголовного дела (возбуждённого по заявлению Артемьева), был обоснованный и окончательный вывод следствия об отсутствии события преступления, следовательно, очевидно и то, что Артемьев как никто другой, и лучше всех нас, при чём с самого начала знал о том, что в отношении него никакого открытого хищения ни кем не совершалось.
И это, несомненно, и бесспорно. А если объективно учитывать вышеизложенное, то через призму версии Пестова вообще не представляется возможным понять и объяснить: как же Артемьев мог неумышленно подать заявление в органы следствия о несуществующем преступлении, при этом точно зная о том, что в отношении него реально никакого преступления не было? Через призму версии Пестова, невозможно также объяснить и то: каким же образом Артемьев якобы смог добросовестно уверовать в существование заведомо несуществующего открытого хищения якобы его же имущества совершённого в отношении него же самого, да ещё и с применением насилия, чтобы при подаче заявления в милицию добросовестно заблуждаться и думать, что открытое хищение якобы реально имело место? Объяснить всё можно, только наличием у Артемьева заведомого умысла на совершение доноса.
И абсолютно очевидно, что версия Пестова об отсутствии у Артемьева умысла абсолютно нереальна, и бесспорно, что добросовестно заблуждаться в наличии (либо отсутствии) факта произошедшего именно с ним насильственного преступления, Артемьев даже гипотетически не мог, так-как он как никто другой доподлинно знал, что на самом деле с ним происходило, а что нет, Разумеется он просто не мог с самого начала следствия не знать, что в отношении него в реальности никакого преступления не совершалось.
А если, очевидно и, несомненно, то, что Артемьев собственноручно письменно заявлял и неоднократно под протокол утверждал, что он якобы был ограблен мною, а следствие пришло к однозначному официальному выводу о том, что никто Артемьева не грабил, то в действиях Артемьева, как заявителя о несуществующем преступлении, несомненна заведомость, умышленность и очевиден полный состав преступлений предусмотренных ст. ст. 306. 307 УК РФ, что само по себе является основанием для возбуждения уголовного дела предусмотренным ч. 2 ст.140 УПК РФ. В общем, несомненно, что подавая в милицию ложное заявление о том, что он якобы подвергся открытому хищению его имущества (и при этом, уточняя и конкретизируя, что именно со стороны «малознакомого Вадима, живущего неподалёку от него»), Артемьев, не мог действовать неумышленно.
И из этого вытекает, что утверждение Пестова А. А. об отсутствии субъективной стороны и о неумышленности действий Артемьева опровергается фактами, само по себе необоснованно и ложно. А учитывая, что только на данном ложном утверждении о неумышленности действий Артемьева, построена мотивировочная часть постановления Пестова А. А. «об отказе в возбуждении уголовного дела», то очевидно, что само постановление необоснованно, а значит и незаконно. А это само по себе является основанием для отмены, и неминуемо должно было сразу повлечь безусловную отмену данного постановления как незаконного. Но почему-то, ни прокуратура, ни все судебные инстанции, вопреки требованиям закона и здравому смыслу, не захотели увидеть очевидного, хотя мы на всё это многократно и подробно указывали в своих жалобах и заявлениях.
В итоге незаконное постановление Пестова до сих пор так и не отменили. А из всех инстанций, куда бы мы не обжаловали незаконное постановление Пестова, мы получали исключительно отписки, в которых не отражалась и не опровергалась суть наших доводов и аргументов.
Все эти инстанции, почему-то просто откровенно «закрывали глаза» на явный произвол и беззаконие со стороны сотрудника милиции Пестова А. А., уклонившись, от обязанности добросовестной проверки наших доводов, и от обязанности выявления наличия или отсутствия юридических оснований для отмены обжалуемого постановления Пестова, как и решений последующих инстанций по данному делу. Все эти инстанции, противоправно проигнорировали наличие в уголовном деле достаточной для возбуждения уголовного дела совокупности таких весомых как по отдельности так и в совокупности доказательств виновности Артемьева, как собственноручно написанное Артемьевым А. Ю. заявление, о якобы совершении в отношении него открытого хищения (послужившее именно основанием для возбуждения уголовного дела), подписанные им же протоколы допросов, где Артемьев продолжал оговаривать меня, а так и уличающее Артемьева в недобросовестности постановление следователя СЧ СУ при УВД по г. Ижевску Сорокиной Н. В. о прекращении уголовного дела именно в связи с отсутствием события преступления (о наличии которого заведомо ложно неоднократно заявлял Артемьев).
В результате, не смотря на все наши усилия по поиску справедливости, и не смотря на очевидное наличие в деле доказательств и оснований для возбуждения уг. дела, по сей день нам так и не удалось привлечь к ответственности ложного доносчика Артемьева, и добиться возбуждения уголовного дела в отношении него за совершение заведомо-ложного доноса и за дачу заведомо-ложных показаний. Как до сих пор не привлечены к ответственности и недобросовестные: сотрудники милиции, избивавшие, пытавшие меня и фабриковавшие в течении длительного времени в отношении меня уголовное дело с целью посадить меня несмотря на мою заведомую невиновность; фальсифицировавшие и укрывавшие доказательства по делу; оказывавшие давление на свидетелей и на лжепотерпевшего и т.д…
Также не привлечены к ответственности и недобросовестные сотрудники прокуратуры и судьи прикрывавшие вышеуказанное беззаконие, с чьего молчаливого согласия и творится это произвол над людьми.
Из всего этого напрашивается целый ряд справедливых но, к сожалению риторических вопросов: И где же наш конституционный принцип равенства граждан перед законом независимо от статуса, социального либо служебного положения и т.д.? И где же так необходимый принцип неотвратимости наказания, за совершённое преступление, о необходимости которого для нормального существования общества любят повторять наши высокопоставленные чиновники вплоть до президента?
И о каком вообще верховенстве конституции и закона в России может идти речь, если на практике простые граждане, сталкивающиеся сплошь и рядом с таким откровенным и неприкрытым произволом и беззаконием со стороны государственных органов, и лиц, действующих в официальном качестве, при этом не имеют эффективных средств правовой защиты своих законных прав и интересов ни в суде, ни в прокуратуре, даже не смотря на то, что формально и закон то на стороне этих простых граждан?
По факту получается, что у нас в стране закон это не главное. И ещё более печально то, что нашу «вертикальную» власть видимо вполне устраивает это, и то, что на практике в нашей стране всё обстоит не так, как было записано в конституции и в законах, а зачастую прямо наоборот. Недаром в России бытует в ходу выражение: Закон, что дышло, — куда повернешь, то и вышло.
Ведь даже не смотря на явную очевидность наличия всех признаков незаконности постановления Пестова об отказе в возбуждении уголовного дела, и признаков виновности Артемьева в совершении заведомо-ложного доноса, дописавшись уже до Прокуратуры РФ, и до Верховного Суда РФ, мы так и не смогли добиться отмены явно незаконного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении ложного доносчика Артемьева.
Если честно, я даже не знаю как дальше действовать. Все стадии обжалования через прокуратуру и суд – пройдены и исчерпаны. И единственным возможным выходом я сейчас вижу призвать на помощь общественность и СМИ, чтобы хотя бы появился шанс на то, что кто либо заинтересуется этими оборотнями в погонах из Ижевска, и пресечёт их противоправную деятельность.
Либо возможно кто либо подскажет как действовать более эффективно в отстаивании справедливости и своих нарушенных прав. Буду рад Вашим откликам на проблему. С Уважением Вадим Юхтин.
Но в ответ я услышал нецензурные оскорбления и угрозы от водителя и от его пассажиров, о том, что, дескать, они сотрудники МВД и, дескать, для них эти правила не писаны, и, дескать, если я «не отстану», то они со мной расправятся. По долгу моей работы я вынужден был корректно настаивать на соблюдении правил платной охраняемой стоянки, и в результате возникла конфликтная ситуация, в итоге которой, все эти четверо напали на меня и жёстко избили.
По данному факту, я подал заявления в милицию и в прокуратуру, и судмедэкспертами у меня на теле были выявлены, зафиксированы следы побоев и сотрясение мозга. Однако выяснилось и то, что среди избивших меня молодчиков действительно было несколько действующих милиционеров, сотрудников Октябрьского РОВД Ижевска, и очевидно по этому, в отношении этих распоясавшихся молодчиков дело возбуждать не стали, видимо чтобы «защитить честь мундира».
Даже фамилии избивших меня молодчиков нам узнать не удалось. Зато после этого, мне домой стали поступать телефонные звонки с угрозами и требованиями, чтобы я забрал заявление и прекратил поиски справедливости. Но видимо т.к. заявления свои я так и не забрал, то осенью 2009 года, ко мне домой пришли два милиционера, и настойчиво потребовали от меня проехать с ними в Октябрьский РОВД Ижевска, якобы в связи с тем, что я подозреваюсь в совершении преступления (какого не сообщили).
Я вынужден был подчиниться, и проехать с ними в отдел. Там, старший «опер» Октябрьского РОВД Пестов А. А., сразу стал утверждать, что именно я, дескать, совершил открытое хищение телефона и пятиста рублей у какого-то молодого человека. При этом Пестов, и другие трое «оперов», изощрённо пытали меня и били, таким образом чтобы не оставлять следов побоев, стараясь вынудить меня подписать «явку с повинной», и даже не желая слышать, мои доводы о том, что я никакого преступления не совершал.
В процессе этого, Пестов также сообщил мне, что у него в распоряжении имеется заявление о преступлении, написанное каким-то Артемьевым, и что этот Артемьев утверждает, что именно я совершил в отношении него преступление (как выяснилось потом, Артемьев — это молодой парень, наркоман, живущий в соседнем дворе, Артемьев А. Ю.). Длилось это издевательство со стороны оперов надо мной почти всю ночь, до пяти утра. Но, не смотря на колоссальное психологическое давление и пытки со стороны оперов, все же я отказался от сомнительной сделки со «следствием» и не оговорил себя. Но по заявлению Артемьева, в отношении меня, разумеется, завели уголовное дело по ч. 2 ст. 161 УК РФ. А поданные мною заявления в Прокуратуру по фактам оговора меня Артемьевым, и оказания давления с применением пыток в отношении меня «операми», так и не имели движения, были так сказать «замяты» на стадии «проверки» и не привели к расследованию.
Следствие по уголовному делу в отношении меня же, длилось в течение семи месяцев, и всё это время я находился под подпиской о невыезде. В течение всего периода следствия, «потерпевший» Артемьев в своих показаниях, и в ходе очных ставок с моим участием, продолжал письменно и устно утверждать, что он якобы реально был ограблен, и, причем якобы именно мной. Сначала это представлялось мне как просто какое-то чудовищное недоразумение, так-как я сам, несомненно, как ни кто другой знал, что я этого не совершал. Да и мои близкие твёрдо знали о моей невиновности, так-как в деле имелись (и имеются) официальные документы, твёрдо подтверждающие наличие у меня алиби, а именно доказывающие то, что в то время когда, по словам Артемьева, в отношении него был якобы совершен грабеж, я находился в другом конце города, а именно в 6-м отделе милиции на допросе.
И к тому же, приобщённые к делу распечатки детализаций телефонных переговоров Артемьева и др. свидетелей, в совокупности с показаниями некоторых свидетелей по делу, опровергали эти самые показания «потерпевшего» и явно противоречили его утверждениям о том, что вообще телефон у Артемьева был похищен. Наличие в деле совокупности всех этих фактов противоречащих версии Артемьева, в процессе изучения его материалов, постепенно склоняло меня и моих родных к обоснованному убеждению, что уголовное дело в отношении меня, никакое не недоразумение, а именно результат умышленных происков недобросовестных милиционеров, и что в отношении Артемьева, вообще никакого преступления никем не совершалось, а просто под влиянием психологического давления со стороны оперов, Артемьев поддался и согласился оговорить меня.
Это притом, что на оговор меня у Артемьева не могло быть личного мотива, т.к. никаких отношений с ним до того, мы не имели. За то у Артемьева, как практически у любого наркозависимого лица имелась масса психологических «зацепок и рычагов» для возможности манипулирования им со стороны оперов, и к тому же, напомню, что отдельные недобросовестные сотрудники милиции явно желали «посадить» меня, не скрывая этого от меня же, и поэтому они просто «уговорили» Артемьева пойти на совершение заведомо-ложного доноса.
В результате Артемьев, возможно даже, под диктовку Пестова А. А. написал и подписал заведомо ложное заявление о несуществующем преступлении, после чего у него уже просто не оставалось выбора, кроме как лгать и изворачиваться в своих показаниях, ради того чтобы только придерживаться своей заведомо-ложной обвинительной версии, дабы не быть уличённым и привлечённым за ложный донос. А Пестов, Севрюкова «и Ко», ему в этом противозаконном деле, как могли, помогали и содействовали. Но сначала я всёже питал иллюзии и находился в заблуждении по поводу объективности и добросовестности следователя Севрюковой, наивно надеясь на то, что под давлением имеющейся в деле совокупности неопровержимых фактов указывающих на мою невиновность, и с учётом всех этих явных признаков ложности версии лжепотерпевшего, следователь непременно критически рассмотрит его версию, и объективно разобравшись непременно и скоро прекратит это надуманное уголовное дело.
Но следователь Октябрьского РОВД Севрюкова М. В., которая в интересах службы очевидно должна была объективно расследовать это дело, почему-то этого не делала. За то, она с лёгкостью приняла за правдивые, вновь «состряпанные» (изменённые в части времени «преступления») показания лжепотерпевшего Артемьева, данные им после того как следствию стало известно о моём алиби! А ведь, с учётом «изменённых» показаний Артемьева, в результате выходила невероятная, не стыкующаяся с фактами и вообще очень сомнительная история. А именно, получалось то, что только по прошествии целого месяца после заявленного Артемьевым момента «преступления», при третьем или четвёртом допросе, Артемьев якобы вдруг «прозрел и ясно вспомнил», что до этого момента он якобы каждый раз при допросах и не только, одинаково ошибался в части времени «преступления», и что только сейчас (когда стало известно про моё алиби) он вдруг «вспомнил» что якобы преступление будь-то бы было совершено в отношении него не в 18.20 часов, как он неоднократно утверждал с самого начала, а именно в 16.00 часов.
И «получалось» невероятное, что: при телефонном звонке Артемьева в милицию по номеру «02», произведённом им же, и по его же словам, сразу после «ограбления»; и при подаче им же заявления о преступлении, в тот же самый день; а также и во всех своих ранее данных им показаниях и объяснениях — Артемьев якобы как-то умудрился многократно одинаково перепутать на два с половиной часа время (!) якобы произошедшего с ним же «преступления». Но следователь Севрюкова, действуя явно вопреки интересам следствия, не посчитала нужным усомниться и критически рассмотреть такие маловероятные и непоследовательные показания «потерпевшего», объективно проверить их, чтобы выяснить реальные причины такой непоследовательности и противоречивости его показаний. Зато она в нарушение закона «с лёгкой руки» придала его «подкорректированным» показаниям, заранее установленную силу, слепо и безоговорочно поверив в такую невероятную версию событий от Артемьева. Более того, на основании этих «поменянных» показаний Артемьева, следователь Севрюкова ещё и вынесла «постановление об уточнении установочных данных», где постановила считать единственно правильным время преступления 16.00 часов.
Очевидно всё это только потому, что «новая версия» Артемьева не опровергалась моим алиби, позволяла и далее репрессировать меня, и поэтому вполне устраивала Севрюкову «и Ко». Разумеется, почти все мои ходатайства и жалобы, в которых я и мои родные указывали на явные недостатки, и необъективность ведения следствия, по формальным мотивам отклонялись следователем, и вышестоящими инстанциями. А если учесть, тот факт, что следователь Октябрьского РОВД Севрюкова М. В. даже позволяла себе фальсифицировать и укрывать доказательства по данному уголовному делу в пользу обвинительной версии Артемьева, то станет ещё более ясна «степень объективности» ведения следствия следователем Октябрьского РОВД Севрюковой М. В., как и степень её «добросовестности» и «профессиональной порядочности». А именно, Когда Севрюкова получила из компании оператора мобильной связи, запрошенные по нашим ходатайствам детализации телефонных переговоров Артемьева и некоторых свидетелей, то она, разумеется, увидела, что согласно этим детализациям, очевидно, что, Артемьев реально продолжал пользоваться своей якобы похищенной сим-картой ещё в течении как минимум недели после заявленного Артемьевым же момента «хищения».
И так как, по словам Артемьева же, эта сим-карта, была у него якобы похищена вместе с телефоном, то по причине, такого явного расхождения версии Артемьева с вновь выявленными фактами, становилась вполне очевидной ложность и несостоятельность версии Артемьева.
Но коли в планы Севрюковой не входило разоблачать ложного доносчика, то вместо того, чтобы принять меры по выяснению причин такого расхождения показаний Артемьева с фактами, опять, же действуя, вопреки интересам следствия, Севрюкова, просто незаконно изъяла и укрыла данные доказательства по делу (а именно оригиналы детализаций телефонных переговоров, которые в совокупности доказывали факт заведомой ложности заявления и показаний Артемьева) и заменила их в деле искажёнными и неполными ксерокопиями этих же детализаций, без живых печатей и подписей представителя оператора связи.
В том виде, в котором Севрюкова приобщила эти фальшивые детализации к делу, они уже не могли считаться допустимыми доказательствами и поэтому теперь также не могли поставить под сомнение заведомо ложную версию Артемьева, и поэтому более устраивали Севрюкову, нежели оригиналы… Глядя на весь этот произвол и правовой беспредел со стороны органов следствия и прокуратуры, мои родные, всячески старались помочь мне в осуществлении моего права на защиту от незаконного обвинения.
Они помогали мне при ознакомлении с материалами дела копировать их, изучать, анализировать и проверять, обжаловали вместе со мной во всевозможные инстанции выявленные факты необъективности и предвзятости следствия, помогали по точнее сформулировать обнаруженные нами недостатки следствия, «обивали пороги» милицейского начальства с жалобами. И в итоге, только благодаря нашей солидарной настойчивости в отстаивании истины по делу, с огромным трудом, но всё же мы смогли добиться передачи расследования данного уголовного дела из Октябрьского РОВД, в СЧ СУ при УВД по г. Ижевску, а там уголовное дело в отношении меня было объективно расследовано непредвзятым следователем Сорокиной и, разумеется, прекращено в связи с отсутствием события преступления (! Обратите внимание! Последняя формулировка будет очень важна далее!). При прекращении уголовного дела возбуждённого по ложному доносу Артемьева, добросовестная следователь СЧ СУ при УВД по г. Ижевску Сорокина Н. В., оформила соответствующий рапорт об обнаружении в действиях Артемьева признаков преступления. В этом рапорте она указала ряд признаков заведомости и ложности заявления и показаний Артемьева, а затем передала дело в Октябрьский РОВД для решения вопроса о возбуждении уголовного дела по признакам преступления.
Ну а в Октябрьском РОВД не нашли ничего «эффективнее» кроме как поручить решение этого вопроса Пестову А. А.(!). Абсолютно не сложно догадаться какое решение в итоге было принято Пестовым по результату «проверки» по рапорту Сорокиной… Разумеется, Пестов А. А. вынес постановление об отказе возбуждения уголовного дела в отношении Артемьева, формально мотивируя своё решение тем, что якобы в действиях Артемьева отсутствует субъективная сторона, в виде умысла.…
Очевидно, что голословное утверждение Пестова об отсутствии в деянии Артемьева субъективной стороны, послужившее основанием для отказа в возбуждении уголовного дела, противоречит имеющимся фактам. А именно, коли основанием для прекращения уголовного дела (возбуждённого по заявлению Артемьева), был обоснованный и окончательный вывод следствия об отсутствии события преступления, следовательно, очевидно и то, что Артемьев как никто другой, и лучше всех нас, при чём с самого начала знал о том, что в отношении него никакого открытого хищения ни кем не совершалось.
И это, несомненно, и бесспорно. А если объективно учитывать вышеизложенное, то через призму версии Пестова вообще не представляется возможным понять и объяснить: как же Артемьев мог неумышленно подать заявление в органы следствия о несуществующем преступлении, при этом точно зная о том, что в отношении него реально никакого преступления не было? Через призму версии Пестова, невозможно также объяснить и то: каким же образом Артемьев якобы смог добросовестно уверовать в существование заведомо несуществующего открытого хищения якобы его же имущества совершённого в отношении него же самого, да ещё и с применением насилия, чтобы при подаче заявления в милицию добросовестно заблуждаться и думать, что открытое хищение якобы реально имело место? Объяснить всё можно, только наличием у Артемьева заведомого умысла на совершение доноса.
И абсолютно очевидно, что версия Пестова об отсутствии у Артемьева умысла абсолютно нереальна, и бесспорно, что добросовестно заблуждаться в наличии (либо отсутствии) факта произошедшего именно с ним насильственного преступления, Артемьев даже гипотетически не мог, так-как он как никто другой доподлинно знал, что на самом деле с ним происходило, а что нет, Разумеется он просто не мог с самого начала следствия не знать, что в отношении него в реальности никакого преступления не совершалось.
А если, очевидно и, несомненно, то, что Артемьев собственноручно письменно заявлял и неоднократно под протокол утверждал, что он якобы был ограблен мною, а следствие пришло к однозначному официальному выводу о том, что никто Артемьева не грабил, то в действиях Артемьева, как заявителя о несуществующем преступлении, несомненна заведомость, умышленность и очевиден полный состав преступлений предусмотренных ст. ст. 306. 307 УК РФ, что само по себе является основанием для возбуждения уголовного дела предусмотренным ч. 2 ст.140 УПК РФ. В общем, несомненно, что подавая в милицию ложное заявление о том, что он якобы подвергся открытому хищению его имущества (и при этом, уточняя и конкретизируя, что именно со стороны «малознакомого Вадима, живущего неподалёку от него»), Артемьев, не мог действовать неумышленно.
И из этого вытекает, что утверждение Пестова А. А. об отсутствии субъективной стороны и о неумышленности действий Артемьева опровергается фактами, само по себе необоснованно и ложно. А учитывая, что только на данном ложном утверждении о неумышленности действий Артемьева, построена мотивировочная часть постановления Пестова А. А. «об отказе в возбуждении уголовного дела», то очевидно, что само постановление необоснованно, а значит и незаконно. А это само по себе является основанием для отмены, и неминуемо должно было сразу повлечь безусловную отмену данного постановления как незаконного. Но почему-то, ни прокуратура, ни все судебные инстанции, вопреки требованиям закона и здравому смыслу, не захотели увидеть очевидного, хотя мы на всё это многократно и подробно указывали в своих жалобах и заявлениях.
В итоге незаконное постановление Пестова до сих пор так и не отменили. А из всех инстанций, куда бы мы не обжаловали незаконное постановление Пестова, мы получали исключительно отписки, в которых не отражалась и не опровергалась суть наших доводов и аргументов.
Все эти инстанции, почему-то просто откровенно «закрывали глаза» на явный произвол и беззаконие со стороны сотрудника милиции Пестова А. А., уклонившись, от обязанности добросовестной проверки наших доводов, и от обязанности выявления наличия или отсутствия юридических оснований для отмены обжалуемого постановления Пестова, как и решений последующих инстанций по данному делу. Все эти инстанции, противоправно проигнорировали наличие в уголовном деле достаточной для возбуждения уголовного дела совокупности таких весомых как по отдельности так и в совокупности доказательств виновности Артемьева, как собственноручно написанное Артемьевым А. Ю. заявление, о якобы совершении в отношении него открытого хищения (послужившее именно основанием для возбуждения уголовного дела), подписанные им же протоколы допросов, где Артемьев продолжал оговаривать меня, а так и уличающее Артемьева в недобросовестности постановление следователя СЧ СУ при УВД по г. Ижевску Сорокиной Н. В. о прекращении уголовного дела именно в связи с отсутствием события преступления (о наличии которого заведомо ложно неоднократно заявлял Артемьев).
В результате, не смотря на все наши усилия по поиску справедливости, и не смотря на очевидное наличие в деле доказательств и оснований для возбуждения уг. дела, по сей день нам так и не удалось привлечь к ответственности ложного доносчика Артемьева, и добиться возбуждения уголовного дела в отношении него за совершение заведомо-ложного доноса и за дачу заведомо-ложных показаний. Как до сих пор не привлечены к ответственности и недобросовестные: сотрудники милиции, избивавшие, пытавшие меня и фабриковавшие в течении длительного времени в отношении меня уголовное дело с целью посадить меня несмотря на мою заведомую невиновность; фальсифицировавшие и укрывавшие доказательства по делу; оказывавшие давление на свидетелей и на лжепотерпевшего и т.д…
Также не привлечены к ответственности и недобросовестные сотрудники прокуратуры и судьи прикрывавшие вышеуказанное беззаконие, с чьего молчаливого согласия и творится это произвол над людьми.
Из всего этого напрашивается целый ряд справедливых но, к сожалению риторических вопросов: И где же наш конституционный принцип равенства граждан перед законом независимо от статуса, социального либо служебного положения и т.д.? И где же так необходимый принцип неотвратимости наказания, за совершённое преступление, о необходимости которого для нормального существования общества любят повторять наши высокопоставленные чиновники вплоть до президента?
И о каком вообще верховенстве конституции и закона в России может идти речь, если на практике простые граждане, сталкивающиеся сплошь и рядом с таким откровенным и неприкрытым произволом и беззаконием со стороны государственных органов, и лиц, действующих в официальном качестве, при этом не имеют эффективных средств правовой защиты своих законных прав и интересов ни в суде, ни в прокуратуре, даже не смотря на то, что формально и закон то на стороне этих простых граждан?
По факту получается, что у нас в стране закон это не главное. И ещё более печально то, что нашу «вертикальную» власть видимо вполне устраивает это, и то, что на практике в нашей стране всё обстоит не так, как было записано в конституции и в законах, а зачастую прямо наоборот. Недаром в России бытует в ходу выражение: Закон, что дышло, — куда повернешь, то и вышло.
Ведь даже не смотря на явную очевидность наличия всех признаков незаконности постановления Пестова об отказе в возбуждении уголовного дела, и признаков виновности Артемьева в совершении заведомо-ложного доноса, дописавшись уже до Прокуратуры РФ, и до Верховного Суда РФ, мы так и не смогли добиться отмены явно незаконного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении ложного доносчика Артемьева.
Если честно, я даже не знаю как дальше действовать. Все стадии обжалования через прокуратуру и суд – пройдены и исчерпаны. И единственным возможным выходом я сейчас вижу призвать на помощь общественность и СМИ, чтобы хотя бы появился шанс на то, что кто либо заинтересуется этими оборотнями в погонах из Ижевска, и пресечёт их противоправную деятельность.
Либо возможно кто либо подскажет как действовать более эффективно в отстаивании справедливости и своих нарушенных прав. Буду рад Вашим откликам на проблему. С Уважением Вадим Юхтин.
Документы из уголовного дела имеются, если кого-то заинтересует — могу ознакомить
Вадим, посмотрите эту публикацию, может она Вам поможет. pravorub.ru/cases/11015.html