Не зря, ох не зря существует известная русская мудрость «от тюрьмы, да от сумы не зарекайся». Раньше-то я насчет сумы не спорил, а теперь и за тюрьму ничего против не скажу. Вечно живой классик отечественной юриспруденции, Феликс Эдмундович, говаривал: «То, что вы не сидите, не ваша заслуга, а наша недоработка». А портрет Проржавевшего Феликса до сих пор в кабинетах следователей всевозможных на почетном месте висит.
СИЗО Благовещенска, снять его сложно, чтобы понять каково оно на самом деле
20 сентября 2007 года я вернулся из велопробега по территории КНР, а ровно через неделю, 27-го у меня началось путешествие по следственным изоляторам Благовещенска и Хабаровска с кратковременным заездом в хабаровскую «дурочку». Вообще для журналиста это подарок, даже если бы я деньги заплатил, такое путешествие мне бы не устроили, а вот «по блату» получилось. Надобно отметить, Танечка, что в тюрьму я, как и многие не собирался по той простой причине, что за все свои 39 лет жизни ничего не украл и никого не убил. По молодости драки в моей биографии случались, но дальше приводов в милицию дела не заходили. Судим, я правда был, но «преступление» мое было чисто предвыборным, предусмотренным ч.2 ст. 130 УК РФ – за оскорбление бывшего главы администрации Амурской области Анатолия Белоногова. Хотя оскорбления никакого не было, к штрафу меня, тогда редактора и владельца газеты «Амурскiй лътописецъ», приговорили. Штраф я, естественно не заплатил, но судимость все равно сняли. А уж позже признали даже, что в действиях моих состава не было — всего ничего, семь лет прошло. Знаешь даже Танечка, насколько государство мое бестолковое добрым оказалось — оно мне цельных четыре тысячи намеряло в качестве компенсации морального вреда. Я их верну ему пожалуй, чтобы когда соберется оно хоронить федерального судью какого или там прокурора, было бы у родины чем крышки гроба прибивать. Думаю на четыре куска гвоздей достаточно будет, ну а как кончится, я из своих подкину.
В этот раз статья у меня интересней – клевета в отношении судьи. А судьи в России защищают себя не так как остальных граждан, и такого рода деяния подпадают сразу под главу уголовного кодекса, которая описывает преступления против основ государственного строя Российской Федерации. Так что это преступление особой важности, оно даже рассматривается областными и краевыми судами как судами первой инстанции, а на кассацию поступает сразу в Верховный Суд России. Одним словом – красота. И тем не менее, несмотря на особливую важность деяния, максимальный срок лишения свободы по таким делам не превышает двух лет, то есть по этому признаку мое «преступление» относится к преступлениям небольшой тяжести. Извиняюсь за экскурс в основы УК и УПК, но объясняет это многое. Дело в том, Танечка, что лица, обвиняемые в преступлениях небольшой тяжести, не могут быть заключены под стражу до суда, если ими не была нарушена ранее избранная мера пресечения. Так вот, следствие и суд посчитали, что я нарушил подписку о невыезде, хотя в материалах дела черным по белому написано, что я от дачи письменного обязательства не покидать места жительства отказался, написал буквальное: «плевать хотел! Не намерен ограничивать себя в конституционных правах и свободах» и через четыре дня рванул в давно запланированную поездку по Поднебесной. При этом в прокуратуру написал, в какой день буду в генконсульстве РФ в Шеньяне, когда и где пересеку границу России, и даже когда заеду узнать, не нахожусь ли я в розыске в прокуратуру Приморского края. Везде по указанным адресам я был, и нигде о моем розыске слыхом не слыхивали. По возвращению в Благовещенск сразу пришел в прокуратуру, заявил отвод следователю по моему делу, т.е. никто меня не разыскивал, а еще через два дня придя по просьбе следователя в прокуратуру, я был задержан. Это преамбула, дальше началось самое интересное.
Своему следователю я заявил отвод сразу после того как узнал его фамилию — Алимский. А наш Благовещенск и это точно установлено, никогда не носил название Алимское, он и деревней-то никогда не был, так, почислился пару лет Усть-Зейским постом на границе с Цинской империей и сразу в Благовещенски обпределился. Так вот, Танечка, оказалось, что он, следачило мой, родной сынуля одного из судей Амурского областного суда, а именно с этим судом у меня трения, да и с папой уважаемого следователя я пару раз в суде пересекался и хорошо знал, что для него пожелания председателя суда имеют большую силу, чем законы. Матом я папика того следователя не покрывал, но при нем других судей запросто, а папик следователев ничего не предпринимал, хотя должен был. Ну а так как от гнилого семени ничего путного не произростает, я отвод следачку-мальчонке заявил, еще в первую свою встречу с негодяйчиком.
Но отвод следователю так и не был удовлетворен. Просто после того как я новый заявил, уже из тюрьмы, его как бы сами сняли, как бы в связи с загруженностью егойной. Но это позже случилось, а тут ведь он мне позвонил, придите мол, я пришел, как правильный, думал пацан расскажет что отвод удовлетворен, но нет, собственно отсюда цирк и начался, мальчонка сообщил мне, что ко мне применена мера пресечения в виде заключения под стражу. Мне не страшно, я-то знаю что никакой подписки не давал и соответсвенно нарушить не мог, но знаешь, Танечка, как-то не по себе с таким произволом в «правовом» государстве встречаться. Из милиции приехали два дюжих молодца в штатском, которые взяли меня под свою плотную опеку. При этом до суда они меня в бараний рог крутить не имели права, поэтому хвостом ходили, а после суда бедные капитаны были ошарашены настолько, что вместо того чтобы наручники на меня надеть и в «обезьянник» затолкать, кофе напоили, чаю и печенья «на тюрьму» дали, объяснили, как «на хату заезжать» и вообще всячески демонстрировали, что в данном случае они только работу работают, ничего личного: «У нас, Влад, проблемы бывают, чтобы жулика в СИЗО закрыть, а чтобы вот так, без каких-либо оснований, ни вора, ни грабителя в тюрьму закрывали, такое на нашей памяти впервые!».
Но все хорошее рано или поздно кончается, и вот я в автозаке. Я, как и все мы видел их на улицах частенько, но никогда не думал, что эта «скотовозка» настолько неудобная внутри. Их следовало бы запретить. Сегодня еще ничего, в каждую камеру затолкали всего по четыре человека, потом я узнаю, что всего в автозак запросто вмещается 30 человек и это еще не перегруз. Народ подобрался веселый. Один шутит, что Россия единственная в мире страна, обнесенная по периметру колючей проволокой, поэтому выход на волю здесь это все равно что выход из ШИЗО в жилую зону. Всего десять дней назад я проезжал вдоль границы КНР и КНДР и могу засвидетельствовать, что граница между этими странами по рекам Туманган и Ялуцзян колючей проволокой не изуродована, хотя обе эти реки в верхнем течении можно перейти вброд, а в нижнем даже плохонький пловец переплывет запросто. Другое дело наш Амур. Его и переплыть то не всякий сможет, но с нашей стороны есть колючка и контрольно-следовая полоса, с китайской ничего подобного нет и в помине.
Приехали. Вот он мой новый «дом», как оказалось следующие 94 дня я проведу за решетками, железными дверьми, в бетонных и каменных мешках. Для человека, впервые очутившегося в недрах нашей пеницитарной системы ощущение жуткое. Руки за спиной, физиономией в стену. Какой-то хмурый капитан интересуется.
– Что за статья?
— Пока 298-я часть первая.
— Почему пока?
— Да один раз уже возбуждали, потом переквалифицировали на 297-ю, первую, а потом закрыли за отсутствием состава преступления. Сейчас, полагаю, также будет.
— Не будет, не того человека ты сейчас оскорбил. Готовься.
Брр! На местном слэнге это называется «жути плещет».
Нас, вновь заселяющихся отводят в отстойник – положено «прописаться». В отстойнике кроме меня двое, один заехал за грабеж, но ему «предлагают» взять на себя еще три 158-х (кражи) — милиции важна раскрываемость, а тут «висяки», поэтому Эдика неделю в изоляторе временного содержания «прессовали». Он и сейчас готов попасть в пресс-хату, но, услышав прозрачный намек капитана, решил поделиться со мною самым сейчас дорогим – из-за щеки он достает «мойку» (лезвие от одноразового станка). Зэки, если попадают в пресс-хату, где из них выбивают показания «вскрываются» — перерезают себе вены на руках и после этого их обязаны вывести в другую камеру.
Я благодарю, но отказываюсь. У меня проблема другая – дело возбуждено по «факту» клеветы в отношении заместителя председателя городского суда Леночки Викторовны Кузьминой, а я замучился писать явки с повинной о том, что кроме нее «оклеветал» еще председателя суда областного вкупе со всем руководством судейского сообщества области. Дело в том, что у меня нет никаких иллюзий по поводу того, что свои два года, если дело будет слушаться в нашей области, я получу без разговоров, а вот если потерпевшими будут признаны все наши главные судейские боссы, дело придется слушать в другом субъекте федерации. А там ситуация кардинально изменится – и меня придется оправдывать и на некоторых судей дела заводить.
Второй человечек в отстойнике – малолетний отморозок. Таких из тюрьмы желательно вообще не выпускать. Спрашиваю, за что «катается», а он говорит что квартиры обносили целиком, минуты через две рассказов о своих «подвигах» он как о чем-то обыденном рассказывает, о том, что они еще и украли КамАЗ, а водителя убили. Та обыденность, с которой он говорил об убийстве человека, меня поразила – никаких эмоций, убили и убили. Ублюдок. Надеюсь, ему и подельникам дадут пожизненное.
Через пару часов нас сфотографировали фас, профиль и сняли по пять комплектов отпечатков пальцев. Унизительная надо сказать процедура — после суда заставлю вернуть отпечатки и уничтожить их следы в компьютерах МВД.
После этого небольшой медосмотр, сдача крови на СПИД и сифилис и наконец я въезжаю в свою первую хату…