Предисловие

Заблуждением является мнение обывателей, будто адвокат — всегда защитник задержанного, обвиняемого, подсудимого. Нередко приходится выступать и защитником интересов потерпевшего от преступления. Вниманию посетителей сайта предлагается речь адвоката по одному из таких дел, которая приобщена судом к протоколу судебного заседания, её доводы положены в основу обвинительного приговора.

Добавлю, что по всем делам автором данных строк неукоснительно соблюдается правило: никаких устных речей. Только заранее подготовленные, письменные речи, с анализом и оценкой доказательств, с просьбой к суду о приобщении её текста к протоколу судебного заседания. И доверителю видная работа адвоката, и суду – помощь.
 

ВЫСТУПЛЕНИЕ

в прениях О.В.Назарова – представителя потерпевшего по уголовному делу по обвинению В.Г. Губки

Уважаемый Суд!

По настоящему уголовному делу самым важным представляется установление прямой и непосредственной причинной связи наступления смерти с действиями Губки.

Как вмененные ему действия, так и причинную связь с наступившими последствиями, считаю доказанными. Даже при отрицании этого самим Губкой.

Предварительным и судебным следствием установлено, что Губка избивал Зотова ногами и руками, а когда Зотов упал, он задушил его руками. В результате действий Губки и наступили телесные повреждения и смерть.

Свидетель Хаснуллин, который был следователем по этому делу, показал, что Губка на допросе сначала отрицал свою причастность к преступлению, но потом признался в его совершении. Он готов был писать явку с повинной, начал это делать, но прибывшая для защиты его интересов адвокат, выяснившая, что он пишет явку с повинной, отобрала её и разорвала. На судебном следствии были оглашены показания  свидетеля на предварительном следствии.

Хаснуллин подтвердил их правдивость. Губка не отрицал в суде 15 марта 2013 года совершение адвокатом этих действий.

На вопрос прокурора о действия адвоката он ответил «не помню».

Несмотря на то, что Губка отрицал в суде сам факт написания явки с повинной, показаниям Хаснуллина о признании Губки в совершении преступления, соответствуют пояснения свидетеля Иваненко. Последний утверждал, что Губка избивал Зотова, брал за шею погибшего и придавливал его к земле, что делал он это последним. Потом сел в подъехавшую машину. О совершении этих действий Губкой Иваненко показывал на предварительном следствии при разных следственных действиях, в том числе с участием понятых, в том числе на манекене, в том числе на очной ставке с Губкой.  Показания на предварительном следствии Иваненко в суде охарактеризовал правдивыми.

Показания свидетеля Стрелкова соответствуют пояснениям Иваненко в той части, в которой Стрелков показал в суде, что двое били, один разнимал, что один из принимавших участие в избиении задержался, наклонился над лежащим мужчиной. Свидетель Бобков также утверждал, что дрались Губка и Павел Кузнецов. Правдивость этих показаний он подтвердил в суде.

Из оглашенных в суде показаний ныне уже умершего свидетеля Турбина также видно, что Зотова избивал Губка, в том числе ногами. О том, что среди избивавших был и Губка, показал  и свидетель Рогожин.

Показания этих лиц подтверждаются заключением судебно-медицинской экспертизы о телесных повреждениях, в том числе и о причинах наступления смерти именно в результате сдавления шеи руками.
***

Губка в суде отрицал достоверность показаний бывшего следователя Хаснуллина в отношении написания им явки с повинной, утверждая, что этого не было. Между тем нет оснований считать показания Хаснуллина недостоверными по мотиву его заинтересованности в исходе уголовного дела. Просил бы иметь в виду, что Хаснуллин уже давно не работает в следственных органах, за дело ответственности по службе не несет, а потому не может быть заинтересованным в его исходе.

Более того, он предупреждался об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

 Не имеется оснований не доверять показаниям Хаснуллина и в части, касающейся манипуляций с документом со стороны защиты. Напоминаю, что Губка эти показания Хаснуллина не опровергал, а показал о том, что «не помнит» о действиях адвоката. У защитника нет права рвать материалы дела или их есть. Просил бы учесть сказанное при оценке позиции стороны защиты по данному уголовному делу.

Кроме того, стремление защиты в ходе судебного следствия показать, что это не было явкой с повинной, не соответствует действиям, о которых показал Хаснуллин. Если это был не имеющий для защиты значения документ, то нет никакой логики в его уничтожении…

Нет данных и о том, что Иваненко давал показания под неправомерным влиянием следователя. Следственные действия осуществляли женщины (следователь, заместитель начальника следственного подразделения). Причем, молодые женщины.

Поэтому любые версии о том, что они вынудили неправомерными действиями молодого, высокого и сильного мужчину, давать нужные им показания, правдивость которых он подтвердил в суде, объективно не могут соответствовать фактическим обстоятельствам.

Кроме того, показания Иваненко не могут быть опорочены и по тем мотивам, что он скрывает-де, свое участие в избиении Зотова, в связи с чем и «подставляет» Губку. О несостоятельности предположения Губки о таком мотиве, свидетельствуют пояснения свидетеля Стрелкова о том, что один из находившихся рядом с Зотовым, пытался помешать избивать последнего. Соответствуют этим показаниям и пояснения Бобкова, утверждавшего, что Иваненко разнимал. Наконец, и сам Губка на очной ставке с Иваненко на следствии 5 апреля 2012 года, полностью подтвердил показания Иваненко и согласился с пояснениями о том, что Иваненко мужчине удары не наносил, а только разнимал.

При таких обстоятельствах нет оснований считать достоверными показания Турбина и Рогожина в части того, что Зотова избивали три человека.

Эти данные не соответствуют фактическим обстоятельствам, поскольку остальные указанные лица видели, что один разнимал. Стрелков, так — с 50-40 метров. А Рогожин утверждал об избиении троими, наблюдая с …10 метров.

При этом он так и не сказал суду, кто и какие конкретно действия совершал, хотя и наблюдал все с близкого расстояния...

При исследовании показаний допрошенных лиц, а также при их сопоставлении с другими доказательствами,  возникает уверенность в том, что Рогожин говорил неправду не только в том, что избивали все трое, но и относительно других обстоятельств.

Об отсутствии оснований доверять показаниям Рогожина говорят и существенные нестыковки показаний Рогожина и Турбина. Последний показывал, что  Рогожин остановил машину «рядом с ними», что он, Турбин, вышел из машины «и пытался их разнять», и что именно у него состоялась беседа с Губкой по поводу крови на его лице. Наряду с этим Рогожин, на прямой вопрос представителя потерпевшего, показал в суде, противореча Турбину, что подъехав с последним, наблюдал происшедшее с расстояния в …10 метров, и что это у него, якобы, состоялась беседа с Губкой, когда он, Рогожин, к нему повернулся… Очевидно, что достоверными противоречивые показания этих лиц по одним обстоятельствам, быть не могут. В этой связи нет оснований доверять им в части, в которой они противоречат другим доказательствам.

Показания Турбина и Рогожина не противоречат другим доказательствам лишь в том, что в числе избивавших лежащего мужчину, был и Губка.

Более того, есть достаточные основания утверждать, что показания Рогожина о том, что он не видел, как кто-то наклонялся над мужчиной и душил, и что он не исключает эти действия со стороны двоих других в то время, когда он повернулся к Губке, даны Рогожиным после соответствующей подготовки его показаний в интересах защиты.

К этому выводу представитель потерпевшего пришел с учетом того,

— что в судебном заседании от 1 марта 2013 года, когда Губка отказался давать показания, защита заявила, что Губка будет давать показания после показаний в суде …Рогожина,

— что в судебном заседании 1 марта 2013 года, после отказа Губки давать показания и приведенного заявления уважаемого защитника, судом, вопреки мнению защиты, оглашены показания Губки на очной ставке с Иваненко, в которых Губка согласился с показаниями Иваненко о том, что Губка избивал Зотова, а Иваненко разнимал дерущихся;

— что Рогожин не являлся в суд по повестке и появился на допросе в суде только 15 марта 2013 года по инициативе защиты, когда и дал приведенные показания, которых на следствии не было,

— что показания Рогожина в суде об избиении Губкой Зотова (среди троих избивавших), но не об удушении последнего, соответствуют позиции подсудимого, признавшего виновным себя частично лишь в избиении, но не в удушении. Причем, будучи допрошенным в суде 15 марта 2013 года ранее Рогожина всего на несколько минут, и в его отсутствие, Губка утверждал о том, что Иваненко, говоря об удушении Губкой Зотова, «выгораживал себя, или брата». В соответствии с этим утверждением и Рогожин, будучи приглашенным в зал заседания после допроса Губки, допустил, что  действия по удушению могли быть совершены двоими другими, когда он отворачивался к Губке… Между тем, как следует из его допроса, Рогожин не имел вообще информации об удушении кем-либо и кого-либо, чтобы делать такие допущения.

Таким образом, имеются достаточные основания утверждать, что свидетель Рогожин был подготовлен к допросу в суде с учетом интересов подсудимого Губки (не говорить, что именно Губка душил Зотова, допустить, что это сделали двое других).

Если бы это был незаинтересованный свидетель, то на поставленный вопрос о том, видел ли он, как кто-то склоняется и душит лежащего, в случае, если он не видел, так и ответил бы: «Я этого не видел». И поставил бы на этом точку. Первоначально он так и ответил на вопрос представителя потерпевшего, однако далее, по собственной инициативе, стал уточнять, сказав: «Я мог этого не видеть, потому что я отвернулся к Славе… В этот момент может двое эти… Не знаю»… Между тем, Рогожина никто не спрашивал о его предположениях, но его показания в этой части оказались полностью соответствующими …позиции подсудимого. На следствии Рогожин таких показаний не давал.

Показаний Губки в суде не слышал. Значит, о таких показаниях Рогожина была предварительная договоренность.

Сделано это в соответствии с продуманной в интересах защиты позицией подсудимого, появившейся после оглашения 1 марта 2013 года приведенных показаний Губки на очной ставке (признать себя виновным в избиении, а убийство «свалить» на других). До этого, как известно, подсудимый отказывался от дачи показаний при ссылке на ст.51 Конституции РФ на следствии всякий раз, когда допрашивался с участием своего защитника.

Также он поступил и в суде до оглашения указанных его показаний.

Изложенное, кстати говоря, соответствует выводу о достоверности утверждения свидетеля Хаснуллина об уничтожении на предварительном следствии явки с повинной Губки. Как подтверждают, с другой стороны, действия по уничтожению явки с повинной, и сказанное о роли свидетеля Рогожина, показания которого и должны были бы подтвердить новую версию защиты об участии Губки только в избиении, но не в удушении. А это другая статья и другое наказание…

Между тем, и в данном случае все было продумано недостаточно, и показания Рогожина вовсе не исключают совершение удушения именно Губкой. Они бы исключали, если бы Рогожин сказал: «Губка не наклонялся над мужчиной и его не душил». Его ответ: «Я этого не видел», вовсе не исключает, что указанные события наблюдали другие лица. В частности, Стрелков видел, что над мужчиной наклонялся кто-то, а Иваненко прямо утверждал, что наклонялся и душил Губка.

При оценке показаний свидетелей Турбина и Рогожина просил бы иметь в виду и то, что они были знакомыми с Губкой до происшествия. Как показал Турбин, с Губкой периодически выпивали. Рогожин скрыл в суде это основание знакомства с Губкой.

Кроме того, при оценке достоверности показаний Турбина и Рогожина, просил бы учесть, что оба не только знали Губку до происшествия, но и, как тот, были судимы к лишению свободы за умышленные преступления. Это следует из их анкетных данных на следствии.

При этом Губка резал потерпевшего ножницами, а Рогожин, как следует из его анкетных данных в протоколе допроса, совершил незаконное деяние, связанное с огнестрельным оружием… Словом, Турбин и Рогожин не только близкие с Губкой по бытовым отношениям люди (вместе пили), но и по отрицательному жизненному опыту (все «сидели»). Эти субъекты живут «по понятиям», и не дай бог, в зоне Губка скажет, что Рогожин сотрудничал с «цветными»… Словом, надо обязательно принимать во внимание психологию, а также жизненные правила таких  «сидельцев»…

Закон придает значение выяснению, в каких отношениях находится свидетель с другими фигурирующими в деле лицами (см., например, ч.2 ст.192 УПК РФ). В этой связи просил бы Уважаемый Суд учесть указанную общность свидетелей Рогожина и Турбина с Губкой при оценке достоверности их показаний о том, что Зотова якобы избивали трое (это бросает тень на достоверность показаний Иваненко, который при таких показаниях предстаёт выгораживающим себя преступником).  Просил бы также учесть эту общность и при оценке показаний Рогожина в части, касающейся интересов подсудимого Губки. А именно, что Рогожин не подтверждает удушение Губкой, хотя находился на близком расстоянии, а выдвигает в пользу Губки версию об удушении Зотова другими…

При этом просил бы иметь в виду, что свидетель Бобков также показал, что удары наносили Кузнецов и Губка, Иваненко Кирилл разнимал. Незнакомый с Иваненко, Кузнецовыми и Губкой свидетель Стрелков, также показал, что один из троих разнимал, один из троих наклонялся над лежащим мужчиной. Эти показания соответствуют пояснениям Иваненко, Бобкова, а также самого Губки на предварительном следствии.

Об удушении Зотова именно Губкой показал Иваненко.

Не соответствует добытым доказательствам, в том числе показаниям Иваненко, и  версия Губки о совершении действий, повлекших смерть Зотова, не им, а, например, Кузнецовым Павлом, к настоящему времени уже умершим. Кроме того, у Иваненко нет мотива для оговора Губки, поскольку сам он в избиении не участвовал, что признал и Губка. Нет необходимости у Иваненко и «выгораживать» брата Кузнецова, поскольку последнего нет в живых, и он не может быть привлечен к уголовной ответственности.

Не имеется между Иваненко, а также Губкой,  и неприязненных отношений. Более того, налицо дружеские отношения.

Это признал и сам Губка на очной ставке с Иваненко 5 апреля 2012 года. Так что и здесь места для оговора нет со стороны ранее не судимого Иваненко.

Наряду с этим, у Губки есть очевидный мотив уйти от ответственности за умышленное убийство, поскольку привлекают к ответственности именно его. Кроме того, в отличие от Иваненко и Кузнецова, именно у Губки был мотив агрессивного поведения в отношении Зотова, о чем показали допрошенные свидетели, поскольку Зотов, обороняясь от хулиганских действий Губки, нанес именно ему ранение осколком бутылки.

Не опровергают вывод о доказанности совершения действий именно Губкой и ответы Стрелкова на вопросы защитника о том, был ли лежащий мужчина «жив или мертв», когда тот к нему подошел. Говоря о фактических событиях, Стрелков дословно сказал в суде, что мужчина был практически труп и хрипел. Рогожин также ссылался на некое его «шевеление».

Это состояние, Уважаемый Суд, что общеизвестно, соответствует агонии умирающего человека от действий, повлекших его смерть. Эти действия, о чем уже сказано, совершил подсудимый Губка.  В деле нет никаких данных о том, что кто-то еще душил Зотова в промежуток времени после того, как к нему подошел Стрелков, вызвавший скорую помощь.

Между тем, экспертиза дала заключение о наступлении смерти в результате удушения. Данных о недостоверности выводов экспертизы нет, они соответствуют приведенным показаниям допрошенных лиц о действиях Губки.

Не исключено стремление защитника  при опоре на показания свидетеля Стрелкова «перевести стрелки» с Губки на другое, якобы причастное к смерти Зотова лицо, которое к уголовной ответственности не привлечено. Однако при этом просил бы обратить внимание на то, что показания Стрелкова не опровергают утверждение Иваненко о причинении смерти именно действиями Губки. Кроме того, они предположительны. А предположения, как известно, в основу приговора положены быть не могут (п.2 ч.2 ст.75 УПК РФ).

В частности, на вопрос прокурора о том, задерживался ли над лежащим человек в светлой, или тёмной одежде, Стрелков ответил (цитирую дословно):

«Так… В тёмном двое в машину сели… По-моему, в светлом задержался. Сейчас уже досконально не могу говорить, потому что времени прошло много».

На вопрос прокурора о том, у кого была кровь, у того, кто задерживался над лежащим, или у другого, Стрелков дословно ответил следующее: «Вот это я не могу сказать».

Также предполагал Стрелков и на вопрос защитника в отношении того, кто сел в машину. Стрелков ответил так: «По-моему, в тёмном сели».

Что здесь сказать? Этот свидетель по истечении времени не помнит о конкретных действиях лиц, но и не отрицает, что задержался возле лежащего именно Губка. Показания Стрелкова о том, что один из троих задерживался над лежащим, соответствуют показаниям Иваненко, который точно помнит, что это был Губка, сдавивший шею Зотова руками.

Показания Иваненко в этой части, о чем уже сказано, подтверждены заключением экспертизы о механизме и причинах наступления смерти.

Неуверенность свидетеля объясняется просто. Как показал Стрелков в суде на вопрос прокурора, события им наблюдались с расстояния в 50-40 метров, времени прошло много… При оценке показаний допрошенных лиц, в том числе Иваненко, просил бы иметь в виду, что последний, в отличие от Стрелкова, находился рядом с лежащим Зотовым, по возрасту Иваненко существенно моложе, а потому нет оснований не доверять его показаниям по тому мотиву, что он мог забыть о событиях в силу возраста, а также истечения значительного промежутка времени. Как это случилось со Стрелковым.

Таким образом, из сказанного Стрелковым в суде подтверждение другими доказательствами нашло то, что один разнимал, и что над лежащим склонился один из троих. При этом прямое утверждение Иваненко о том, что это был именно Губка, ничем не опровергнуто. В том числе и показаниями свидетеля Рогожина, утверждавшего в суде на вопрос представителя потерпевшего, что он не видел, как и кто душил лежащего на земле Зотова. Между тем, удушение фактически имело место и от него погиб Зотов.

При этом Рогожин не смог описать конкретные действия всех лиц в отношении лежащего Зотова, о действиях Губки на вопрос прокурора высказался предположительно, не отрицал, что именно Губка задушил Зотова. Несмотря на то, что Рогожин не видел, кто и как душил, о том, что это сделал Губка, прямо и неоднократно показывал Иваненко.

Показания последнего соответствуют показаниям Стрелкова о том, что один из парней наклонялся над лежащим мужчиной.

Выводу о виновности Губки соответствуют и данные о его личности, для которой применение неправомерного насилия является обычным делом, что подтверждается результатами настоящего судебного следствия, а также фактическими обстоятельствами его поведения, установленными предыдущим приговором Энского районного суда от 28 ноября 2001 года.

Теперь о позиции Губки.

Она крайне противоречива. От полного отрицания применения насилия, до частичного признания вины в избиении, но не в причинении смерти.

Будучи допрошенным на следствии 17 мая 2007 года, в присутствии адвоката, Губка утверждал, что

не знает, из-за чего произошел конфликт, бил ли кто мужчину. Он его не бил. Двое побежавших за мужчиной были ему незнакомы. Не знает, почему мужчина лежал.

Между тем, в суде Губка признал себя виновным в избиении.

В судебном заседании от 15 марта 2013 года Губка не отрицал, что давал показания на очной ставке с Иваненко 5 апреля 2012 года, но делал это якобы под «давлением». В частности, он показывал на следствии дословно следующее:

«Показания, данные в настоящий момент Иваненко К.В., подтверждаю полностью, все было именно так, как он рассказал, с показаниями Иваненко К.В. я полностью согласен».

Между тем, Иваненко на этой очной ставке показал о том, что знакомые ему Губка Вячеслав и Кузнецов Павел избивали мужчину. В отношении своего поведения Иваненко показал, что мужчину не бил, а драку разнимал. Со всем этим Губка, как это видно, согласился.

Доводы Губки о том, что он давал эти показания «под давлением», и что на самом деле били Зотова Иваненко и Кузнецов, доверия не вызывают, поскольку он не назвал действия, которые можно было бы квалифицировать, как «давление», не назвал он и конкретное лицо, которое якобы принуждало его к даче показаний. Указал лишь, что это была довольно молодая следователь-женщина. Все участники процесса и суд знают, что это за молодые женщины-следователи в подразделении Следственного комитета РФ, которые расследовали это дело.

Думается, излишне в этой связи комментировать «обвинения» Губки — молодого, сильного, высокого и ранее судимого мужчины в том, что молодая, хрупкая женщина могла запугать его таким образом, чтобы он дал какие-то нужные ей, но ложные показания… Кроме того, со стороны Иваненко участвовала в очной ставке адвокат, которая не имела замечаний к протоколу очной ставки, в котором имеются подписи и Губки об отсутствии замечаний и заявлений. А ведь он не новичок, уже осуждался, отбывал в местах лишения свободы. Если бы что было, непременно написал бы в протоколе.  Отказывался же он на следствии со знанием своих прав от дачи показаний при ссылке на ст.51 Конституции России…

Пояснения Губки свидетельствуют о его неискренности.  

Причем, характер его показаний говорит о стремлении смягчить наказание, уйти от уголовной ответственности за особо тяжкое преступление. С учетом обстоятельств, установленных вступившим в силу приговором от 28 ноября 2001 года, есть основания утверждать о наличии устойчивой и доказанной установки Губки именно на такое его поведение в угрожающих его интересам обстоятельствах. Раскаиваться в содеянном, помогать следствию и последовательно рассказывать о действительных обстоятельствах своего неправомерного поведения – не в его правилах.

В частности, как при указанных в этом приговоре обстоятельствах Губка необоснованно старался представить поведение потерпевшего, как якобы душившего его подельника, так и в настоящем деле он давал противоречивые показания, отрицая что душил Зотова. Противоречивы показания Губки и в отношении роли Иваненко в происшедшем. Сначала, о чем уже сказано, он согласился с показаниями Иваненко в том, что били Зотова Кузнецов и Губка, а Иваненко разнимал. А в суде он стал утверждать, что Иваненко и Кузнецов наносили удары, а он… сдерживал.

Изложенное свидетельствует об отсутствии оснований доверять пояснениям Губки, когда речь идет именно о его противоправных действиях.

Это значит, что предпочтение при оценке доказательств надо отдать тем,  достоверность которых сомнений не вызывает и подтверждается совокупностью других.

Касается это и мотивов поведения Губки в отношении потерпевшего.

В частности, нет оснований доверять показаниям Губки о том, что мужчина  беспричинно стал обзывать его, и что это, якобы, и послужило поводом для конфликта…  Из производных от слов сына Павла показаний Кузнецовой, следует, что именно Губка пристал к Зотову с требованием дать денег на водку. Последний отказал, в связи с чем в отношении него и начались неправомерные действия. Губка подтвердил в суде, что в магазине они действительно были с Кузнецовым.

Пояснениям Кузнецовой в этой части соответствуют данные о личности погибшего. Вдова и дочь Зотова показали в суде, что инициатором пьяных инцидентов он никогда не был. Эти показания подтверждены и свидетелем Каменковым.

Последний пояснил, что знал Зотова около сорока лет (с 1971 года), охарактеризовал погибшего также исключительно положительно. Как добросовестного офицера, на момент гибели находившегося на пенсии, отдавшего большую часть своей  жизни службе Родине.

Показания этих лиц непротиворечивы и согласуются между собой. Кроме того, даны они лицами, предупрежденными об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, что в совокупности говорит об их достоверности.  

И с другой стороны, Губка характеризуется как лицо, ранее совершившее умышленные и преступные насильственные действия против личности. Из приговора Энского городского суда от 28 ноября 2001 года следует, что он нанес резаные раны потерпевшему ножницами также при обстоятельствах, при которых последний не совершал никаких противоправных действий и не провоцировал насилие. Эти установленные обстоятельства в совокупности с показаниями Кузнецовой, Зотовых и Каменкова, а также проявленной неискренностью Губки, дают основания считать достоверными полученные от Кузнецовой данные, позволяющие сделать вывод о хулиганских мотивах преступного поведения подсудимого  в отношении Зотова.

Изложенное дает основания утверждать, что виновность Губки в совершении вмененных ему преступлений подтверждается относимыми, допустимыми и достоверными доказательствами, которые согласуются между собой, и в совокупности достаточны для вынесения обвинительного приговора. Давая такую оценку доказательствам, представитель потерпевшего исходит из своего внутреннего убеждения, основанного на совокупности исследованных доказательств, руководствуясь законом и совестью. Полагаю, что и суд при оценке доказательств будет руководствоваться указанными требованиями ст.17 УПК РФ.

Защита в ходе судебного следствия, при допросе ряда свидетелей, особо акцентировала внимание на вещественных доказательствах. Хочу заметить, что данные, полученные при исследовании этих доказательств (наличие крови, микрочастиц), имеют значение только для «привязки» Губки к месту преступления, как доказательства физического контакта Губки с Зотовым. Они пригодились бы обвинению, а также имели значение для защиты, на случай отрицания Губкой нахождения на месте преступления и контакта его с Зотовым.

Однако, поскольку Губка признал себя виновным в избиении Зотова, что подтверждено и другими свидетельскими показаниями, собранных доказательств в виде показаний и заключения экспертиз в отношении телесных повреждений, достаточно для вынесения обвинительного приговора. В целях процессуальной экономии представитель потерпевшего не считает нужным анализировать данные, полученные при исследовании вещественных доказательств, как излишние.
***

Говоря о квалификации действий, хотел бы заметить, что органы следствия и прокурор при утверждении обвинительного заключения, допустили ошибку, поскольку при установленных фактических обстоятельствах действия должны бы квалифицироваться, как убийство из хулиганских побуждений, а также лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии.  А это уже другая подсудность (ч.3 ст.31, ч.3 ст.34 УПК РФ).

Оценивая сведения о заведомой беспомощности, просил бы суд учесть, что совершено убийство лежащего на земле, избитого и пожилого, в отличие от Губки, человека. Очевидно, что эти обстоятельства не только для Губки, но и для всех и каждого, могут и должны свидетельствовать о заведомой беспомощности человека, в отношении которого применены насильственные действия, повлекшие смерть. Причем, сам Губка неправомерными действиями и привел погибшего в беспомощное состояние.

С учетом указанной ошибки в квалификации, а также личности Губки, наказание для него, как полагает потерпевшая сторона, должно быть максимальным в рамках санкций вмененных ему статей Уголовного Кодекса.

Представитель потерпевшего понимает требования ч. 2 ст. 252 УПК РФ о невозможности  изменения обвинения в судебном разбирательстве, если этим ухудшается положение подсудимого. Имеются представителем потерпевшего в виду и положения п. 2 ч. 2 ст. 389.17. УПК РФ.

Поэтому  потерпевшая сторона не исключает обжалование приговора в апелляционном порядке. Жаловаться, или нет — будет зависеть от наказания, которое изберет суд, а также суммы подлежащих выплате Губкой потерпевшей денег. В частности, жалоба последует, если Губка не будет осужден за вмененное умышленное убийство к максимальному основному и дополнительному наказанию. А там неизвестно, чем все для Губки закончится.

Может быть апелляционная инстанция отменит приговор и возвратит дело прокурору для применения квалификации о более тяжком преступлении, подсудном областному суду… Тогда только 15-годами Губке можно и не обойтись… Словом, при занятой подсудимым позиции ему возможно себе такую медвежью услугу оказать, что мало не покажется…

При назначении наказания просил бы Уважаемый Суд учесть, что личность Губки такова, что для неё здоровье и жизнь другого человека, не имеют  никакой ценности. Это следует не только из данного уголовного дела, но также из имеющегося в деле приговора. Он решительно, противоправно и агрессивно применяет жестокое по характеру насилие.

Убив Зотова и оставив лежать его на земле, Губка цинично охарактеризовал происшедшее нормальным, что подтверждается оглашенными в суде показаниями Бобкова на предварительном следствии. Последний пояснил, что при встрече Губки примерно недели через три, на вопрос о том, что случилось во время конфликта с мужчиной, он ответил: «Все нормально».

В этой связи, оставаясь на свободе, Губка будет представлять исключительную опасность для общества. В целях предотвращения совершения им новых преступлений против личности, подсудимый подлежит длительной изоляции от общества. При этом просил бы учесть, что маленький срок (три года лишения свободы по первому приговору), как это видно по настоящему делу, не оказали никакого влияния на исправление Губки. После освобождения он совершил особо тяжкое преступление…

Кроме того, отрицательно характеризует его личность поведение после совершённого преступления: не раскаялся, скрывался от правосудия пять лет, не принял никаких мер к возмещению причиненного ущерба и вреда, чем вообще не дал никаких оснований для потерпевшей стороны согласиться хотя  бы с каким-нибудь смягчением наказания за совершенные преступления.

Хотя, у Губки еще есть шанс в последнем слове признать себя виновным в совершении квалифицированного убийства и раскаяться. На месте уважаемого защитника я бы не стремился сегодня закончить прения. Вместо этого заявил бы ходатайство перед судом о перерыве, и за это время с родственниками или другими лицами решил вопрос о возмещении за действия Губки потерпевшей вреда и ущерба, а затем ходатайствовал перед судом о  возобновлении судебного следствия, приобщении к материалам уголовного дела расписки потерпевшей в получении денег.

Это дало бы защите хоть какие-то основания просить суд о снисхождении для его доверителя. Других-то возможностей для этого просто нет!

Если потерпевшую сторону защита и подсудимый не услышат, при назначении максимального основного и дополнительного наказания просил бы Уважаемый Суд учесть имеющиеся отягчающие наказание обстоятельства, характер, повышенную общественную опасность умышленного посягательства на жизнь, отсутствие смягчающих наказание обстоятельств. Определяя характер действий Губки, просил бы Уважаемый Суд иметь в виду неспровоцированное причинение им смерти беспомощному немолодому человеку, который при этом не оказывал сопротивления, а лежал избитым на земле.

Прошу также удовлетворить в полном объеме исковые требования потерпевшей по данному уголовному делу. Текст выступления передаю суду для приобщения к протоколу судебного заседания, прошу учесть при составлении указанного протокола изложенные, а также цитированные в этом выступлении показания.

Вопрос о взыскании с Губки издержек, связанных с оплатой труда адвокатов-представителей потерпевшего, не ставится, поскольку погибший Зотов Александр Васильевич является однокашником по военному училищу адвоката О.В. Назарова., адвокат О.А. Васильева – женой адвоката Назарова.

Поэтому адвокаты в этом деле выступают бесплатно.

Представитель потерпевшего О.В.Назаров

 
 **** 
Справка. Виновный осужден судом первой инстанции к 13 годам лишения свободы. Суд второй инстанции снизил наказание до 12 лет 10 месяцев лишения свободы.

Да 17 17

Ваши голоса очень важны и позволяют выявлять действительно полезные материалы, интересные широкому кругу профессионалов. При этом бесполезные или откровенно рекламные тексты будут скрываться от посетителей и поисковых систем (Яндекс, Google и т.п.).

Участники дискуссии: Морохин Иван, rudkovskaya, cygankov, oas99999, janna1485, colonel96, Назаров Олег
  • 27 Августа 2014, 12:08 #

    Уважаемый Олег Вениаминович, замечательная речь — ни убавить, ни прибавить. (handshake)

    +2
  • 27 Августа 2014, 13:42 #

    Уважаемый Олег Вениаминович, речь впечатляющая! Особенно пробрало в последнем абзаце, где про издержки. Горько стало. Что Вам пришлось защищать вот в таком деле и при таких обстоятельствах своего товарища.

    +3
  • 27 Августа 2014, 14:04 #

    Уважаемый Олег Вениаминович, профессионально красиво и в меру эмоционально.
    Но, остался вопрос по приговору: как суд оценил мнение потерпевшего о квалификации содеянного?

    +4
    • 27 Августа 2014, 15:49 #

      Не согласился((( Чтобы приговор не ломать. Приговор был правильный во всем, кроме квалификации. Не сталя  копья ломать. И 12 лет и 10 месяцев нормально. Это при том, что  по ст.105 дают 8-9…

      +2
    • 27 Августа 2014, 15:51 #

      Так получилось, что зарегистрировался с женой Васильевой О.А. на одном месте. Но это я, Назаров О.В.)) 

      0
      • 27 Августа 2014, 16:19 #

        Бывает. Но лучше исправить, Олег Вениаминович, а то как-то...)))

        +4
  • 27 Августа 2014, 14:44 #

    Уважаемый Олег Вениаминович, как всегда ЗДОРОВО! Знаю Вас по Юрклубу.

    +2
  • 27 Августа 2014, 20:18 #

    Интересно: Свидетель Хаснуллин начинает допрос без адвоката. Адвокат рвёт явку с повинной... 

    +1
    • 27 Августа 2014, 20:30 #

      Вы правы. Но это аргумент для защитника. А для представителя потерпевшего зачем на этом акцентировать внимание?

      +1
    • 27 Августа 2014, 22:47 #

      Ни рвать, ни есть явки нельзя. Даже если допрос начали без защитника. Хотя… Может быть кто и любит есть бумагу)))

      +1

Да 17 17

Ваши голоса очень важны и позволяют выявлять действительно полезные материалы, интересные широкому кругу профессионалов. При этом бесполезные или откровенно рекламные тексты будут скрываться от посетителей и поисковых систем (Яндекс, Google и т.п.).

Для комментирования необходимо Авторизоваться или Зарегистрироваться

Ваши персональные заметки к публикации (видны только вам)

Рейтинг публикации: «Речь в суде адвоката - представителя потерпевшего» 3 звезд из 5 на основе 17 оценок.
Адвокат Морохин Иван Николаевич
Кемерово, Россия
+7 (923) 538-8302
Персональная консультация
Сложные гражданские, уголовные и административные дела экономической направленности.
Дорого, но качественно. Все встречи и консультации, в т.ч. дистанционные только по предварительной записи.
https://morokhin.pravorub.ru/
Адвокат Фищук Александр Алексеевич
Краснодар, Россия
+7 (926) 004-7837
Персональная консультация
Банкротство, арбитражный управляющий: списание, взыскание долгов, оспаривание сделок, субсидиарная ответственность. Абонентское сопровождение бизнеса. Арбитраж, СОЮ, защита по налоговым преступлениям
https://fishchuk.pravorub.ru/

Продвигаемые публикации