Сегодня расскажу коротенькую историю, иллюстрирующую нужность лингвистической экспертизы как вида деятельности.
Я уже давно подумываю сделать материал о мифах в лингвоэкспертной сфере. Вокруг нашей профессии так и роятся домыслы, которые порой выдвигают люди некомпетентные, а порой – напротив, люди хорошо образованные, но оспаривающие ценность судебной лингвистики из собственных корыстных интересов.
Примечательно, что и те, и другие продвигают мысль, будто лингвистическая экспертиза не нужна, потому что: «все мы и так неглупые люди, на русском языке каждый день общаемся и прекрасно всё понимаем без лингвистов»; «я и сам тридцать лет назад в школе имел «пятёрку» по русскому, а значит, всё и так знаю, эксперт не требуется»; «словари Ожегова и Даля у меня стоят на полочке или вообще давно стали настольными книгами, перед сном ежедневно пролистываю, так что идите лесом со своей лингвистической экспертизой, мы и сами с усами»… Нужное подчеркнуть, как говорится.
К сожалению, порой и сами филологи — с небольшим экспертным опытом — не всегда способны вникнуть в тонкости семантики. Что уж говорить о тех, кто просто «знает» русский в объёме школьного курса… Держите пример.
На днях читала я заключение одной коллеги. Экспертиза судебная, по делу о защите чести, достоинства и деловой репутации. Иск к сетевому СМИ подал один из депутатов N-ского района столицы.
Задача: определить, является ли фраза «Х решил провести мошенническую схему по растрате бюджетных средств» утверждением о фактах или выражением мнения журналиста. Скажу честно, фразу я изменила, пересказав близко к тексту. То есть я не цитирую, осталась только самая важная лексема, о которой речь пойдёт ниже.
Коллега-эксперт пошла по следующему пути: выделила в спорном фрагменте пресуппозицию, содержащую, на её взгляд, скрытое утверждение, проанализировала эту пресуппозицию (которую сама выделила) и решила, что перед ней утверждение о фактах.
При этом эксперт указала в библиографическом списке своего заключения статью О.В. Кукушкиной «Негативная информация: утверждение о фактах или выражение мнения?» из журнала «Теория и практика судебной экспертизы», №3 за 2016 год. То есть дала понять, что этот материал использовался при исследовании.
Для справки: Ольга Владимировна Кукушкина – известный в нашей стране эксперт, автор нескольких методичек Минюста (в частности, по экстремизму), преподаватель МГУ.
В упомянутой статье чётко разъясняется, что лексемы вроде «решил» и подобных указывают на то, что содержащие их высказывания выражают мнение говорящего:
«Понятие «смысловая сфера» является одним из центральных в современной лингвистической семантике. Оно используется как базовое, в частности, при описании типов пропозиций. Выделяются три основные смысловые сферы: физическая сфера, внутренний мир человека (его психика, эмоции, интеллект); социальная сфера. Первичной является физическая сфера… Наблюдаемо то, что относится в физической сфере. Остальные две сферы проявляют себя именно через события в физическом мире. Так, о мыслях и чувствах другого лица мы можем догадываться только на основе анализа их внешних проявлений. Поэтому в предложениях типа Он задумал меня обокрасть; Вот тогда-то он меня и возненавидел; Он понял, что… и решил…; Он жутко разозлился… излагается наша интерпретация этого поведения, т.е. мнение о чужом внутреннем мире, сделанная на основе фактов мира физического.
Она не подлежит проверке в силу принципиальной ненаблюдаемости событий в сфере внутреннего мира человека и представляет собой то, что можно назвать «чтением мыслей». В силу ненаблюдаемости «чтение мыслей», несмотря на присутствие в нем компонента «cовершённость», можно целиком относить к области мнения» (указанная статья О.В. Кукушкиной, с. 139-140).
Соответственно, наличие лексемы «решил» во фразе «Х решил провести мошенническую схему по растрате бюджетных средств» указывает, что высказывание имеет форму мнения, а не утверждения о фактах, как ошибочно трактует его эксперт.
Если бы речь шла о рецензии на заключение эксперта, можно было бы сказать так: наличие указанной ошибки в трактовке фразы говорит о том, что рецензируемое заключение не отвечает принципам научности, всесторонности и достоверности экспертного исследования, прописанным в статье 8 федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ».
Добавлю ещё вот что. Сама фраза «Х решил провести мошенническую схему по растрате бюджетных средств» по форме вполне похожа на утверждение: глагол в изъявительном наклонении, предложение повествовательное, отдельных показателей субъективной модальности нет. Но всё же смотреть нужно не столько на форму, как замечает та же О.В. Кукушкина в процитированной уже статье, сколько на семантику. А судить о том, что кто-то другой решил, подумал, заключил, понял, мы можем только предположительно. В чужую голову не влезешь.
Вот для чего и нужна лингвистическая экспертиза: чтобы взглянуть на текст глубже, чем может большинство обычных носителей, которые не привыкли вдумываться в сказанное, а используют языковые формулы механически.
Анастасия АКИНИНА,
автор блога «ЛингЭксперт», негосударственный эксперт-лингвист, член ГЛЭДИС, член Союза журналистов России.
Рейтинг публикации:
«
Уважаемая Анастасия Вячеславовна, большое спасибо за очередной и весьма полезный урок!
Позвольте высказать своё предположение относительно приведённого Вами в немалой степени показательного примера. Мне кажется, что в этом случае эксперт просто вырвал из контекста информационного материала именно то, что по его мнению годится для положительного (нужного) вывода.
Что сказать по этому поводу?!
К сожалению, у нас многие именно из-за таких заключений становятся жертвами незаконного административного, уголовного преследования, в том числе за экстремистскую деятельность. К ещё большему сожалению, далеко не у каждой такой жертвы хватает желания и возможности противостоять подобному преследованию.
Данная Ваша статья очень полезна для таких случаев.
Уважаемый Курбан Саидалиевич, большое Вам спасибо за комментарий! Отрадно, что меня читают думающие люди, которые могут взять приведённые примеры в свою копилку и предложить какие-то свои.
Уважаемая Анастасия Вячеславовна! Ваша публикация актуальна. Утверждение о фактах или предположение? Это важно установить, поскольку обвинительный приговор не может быть основан на предположениях (ст. 14 УПК РФ). Желательно, чтобы эксперты оперировали понятиями, содержащимися в уголовно-процессуальном законе, если речь идет об экспертизе по уголовным делам. Видимо, «мнение» и «предположение» — синонимы? Хотелось бы увидеть мнение лингвистов и о соотношение понятий «мнение», «предположение», «утверждение». Хотелось бы еще раз подчеркнуть, что в уголовном процессе от того, утверждал ли обвиняемый (свидетель), или только предполагал, зависит не только квалификация содеянного, но и, нередко, и сам исход дела, которое может быть прекращено по реабилитирующим основаниям.
Уважаемый Олег Вениаминович, спасибо за Ваш комментарий! К сожалению, у меня не всегда есть возможность ответить оперативно: большая загруженность подчас не позволяет выйти на сайт просто для общения. В целом «мнение» и «предположение» действительно сходны. Только тут отношения не синонимии, а родо-видовые. Мнение — это родовое понятие для класса явлений, а оценка и то же предположение — это, скажем так, подвиды мнения.
Уважаемая Анастасия Вячеславовна, мне кажется, что филологические экспертизы, очень часто подгоняют под заказ следствия.
Я, лично тому пример.Двух судей назвал тварями, долго добивался через генпрокуратуру и администрацию президента, ВУД, мне по КоАП дали 500 руб.
Так вот в тексте признаков оскорбления нет, есть признаки плохого воспитания.Это кандидат наук заключила по заказу следователя,
Уважаемый Игорь Александрович, спасибо за Ваш комментарий! Согласна, что очень и очень часто имеет место заказ. Особенно если экспертизу выполняют в подразделении правоохранительной организации (например, эксперт ЭКЦ МВД выполняет работу по заданию следователя МВД). Хотя и в негосударственных учреждениях такое не редкость. Но, на мой взгляд, у негосударственных экспертов всё-таки больше преимуществ, поскольку нет служебного давления и есть возможность отказаться от производства исследования.
Уважаемая Анастасия Вячеславовна, показательна ваша глубокая профессиональная подготовка!
В сообществе оценочной деятельности в настоящее время идет широкая дискуссия по ст.4 ФЗ об оценочной деятельности:
ст.4 «Оценщик может осуществлять оценочную деятельность самостоятельно, занимаясь частной практикой, а также на основании трудового договора между оценщиком и юридическим лицом...»
Как Вы полагаете, можно эту законодательную мудрость интерпретировать как:
1. Оценщик может осуществлять оценочную деятельность самостоятельно.
2. Оценщик может осуществлять оценочную деятельность занимаясь частной практикой.
3. Оценщик может осуществлять оценочную деятельность на основании трудового договора между оценщиком и юридическим лицом.
Или «самостоятельно, занимаясь частной практикой» — необратимая связка?!
Уважаемый Виктор Николаевич, есть так называемое языковое толкование закона. В рассматриваемой норме имеется ввиду, что оценщик может заняться этой деятельностью как постоянной своей собственной частной практикой, либо может заниматься этим в рамках какой-то организации, являющейся юридическим лицом, с которой он заключил трудовой договор.
Уважаемый Владислав Александрович! В нормативно-правовом тексте не должно быть недосказанности, двусмысленности, грамматической или смысловой абсурдности. (А.В.Поляков. Язык нормотворчества).
Если по законодателю «самостоятельно, занимаясь частной практикой» — необратимая связка, то должно быть логично, что оценщик — ЧПО должен осуществлять оценку без посторонних влияний и посторонней помощи (самостоятельно — Ожегов, Ушаков), но по ст.14 ФЗ ОД оценщик имеет право привлекать по мере необходимости на договорной основе к участию в проведении оценки иных оценщиков.
Полагаю, что ст. 2 ГК РФ «самостоятельно» трактуется как деятельность в форме ИП и всё на своём месте.
Уважаемый Виктор Николаевич, спасибо за Ваш комментарий и вопрос! К сожалению, не всегда есть возможность выйти на сайт и ответить оперативно. Много запросов, готовлю статьи в блог и даже набрасываю книги (профессионального свойства). К сожалению, я не владею специальной юридической терминологией, а здесь весь вопрос упирается в правовые явления, а не в лингвистику. Если у нас в законодательстве закреплено такое явление, как частная практика (например, это то же самое, что ИП, то есть позволяет человеку работать как единолично. так и нанимать сотрудников), то тогда приведённая Вами фраза даёт оценщику 3 возможности — а) заниматься своей деятельностью единолично («самостоятельно»), б) занимаясь «частной практикой» в смысле синонимичном ведению индивидуальной предпринимательской деятельности (то есть когда можно сотрудников нанимать) и в) заключить трудовой договор и статья наёмным работником у юрлица.
А если у нас в законодательстве нет понятия «частная практика», тогда в приведённой Вами фразе выражения «самостоятельно» и «занимаясь частной практикой» — синонимы, то есть подразумевается, что «занимаясь частной практикой» — это и значит «самостоятельно».
Вот так я вижу ситуацию. Но, опять же, я не юрист. Вполне возможно, что у нас в законодательстве и «самостоятельная деятельность», и «частная практика», и «индивидуальная предпринимательская деятельность» — это синонимы, и не важно, есть у человека сотрудники или нет, главное, что он на наёмной работе не работает.
Уважаемая Анастасия Вячеславовна, спасибо большое за внимание и ответ!
Уважаемая Анастасия Вячеславовна, здравствуйте! А что насчёт «Суд решил»? Или «Единственный участник общества решил»? Иногда решение имеет физическое оформление. И потом, умысел — он всегда в голове, но это не мешает состав преступления комплектовать субъективной стороной путём, как Вы выразились, чтением мыслей. Предположение об умысле — основа всех обвинительных приговоров.
Уважаемый Евгений Владимирович, «суд решил» — это протокольная формула, а не характеристика мыслительного процесса судьи. Синоним выражения «суд решил» — это «суд постановил», а это уже никакого субъективистского толкования не допускает. Это отнюдь не то же самое, что «человек решил» (синонимом этой фразы будет, по сути, выражение «человек захотел сделать нечто»). Последнее выражение характеризует эфемерную область личных желаний и мнений, а не конкретные действия. Так что к выражению «суд решил» моя публикация ни в коей мере не применима.
Спасибо Вам за дополнение!
Соответственно, наличие лексемы «решил» во фразе «Х решил провести мошенническую схему по растрате бюджетных средств» указывает, что высказывание имеет форму мнения, а не утверждения о фактах, как ошибочно трактует его эксперт.Уважаемая Анастасия Вячеславовна, процитированная Вами фраза, если рассматривать её в контексте всей речи, может быть и утверждением о факте. Если тот, кто её изрек, обосновал эту фразу совокупностью объективных фактических обстоятельств.
Она не подлежит проверке в силу принципиальной ненаблюдаемости событий в сфере внутреннего мира человека и представляет собой то, что можно назвать «чтением мыслей». В силу ненаблюдаемости «чтение мыслей», несмотря на присутствие в нем компонента «cовершённость», можно целиком относить к области мнения» (указанная статья О.В. Кукушкиной, с. 139-140)Не согласен, что невозможно «читать мысли». Если бы это было в действительности так, то по некоторым статьям УК РФ, которыми предусмотрен субъективный признак преступления "умысел", было бы невозможно привлечь к уголовной ответственности.
Уважаемый Николай Андреевич, спасибо Вам за дополнение! Я не юрист, не следователь и не психолог и не знаю, по каким методикам определяется умысел. Я написала о том, с чем работает лингвист. Наверное, наши методы несколько отличаются от юридических, и это, читаю, нормально.
Думаю, если решение человека находит подтверждение в его действиях (например, решил ограбить банк и ограбил), то я вообще не вижу здесь поля для дискуссии. Тут уже не на решения и мысли смотрят, а на результат. И если в публикации будет написано «Х решил ограбить банк», а потом будет идти описание того, как он пошёл и ограбил, вряд ли тут есть повод цепляться к слову «решил». Если это диффамация, то Х будет оспаривать сведения о поступках, а не о решениях. К сожалению, не вижу перспективного зерна в Вашем комментарии… Но всё же спасибо, что нашли время прочитать мой материал!
Уважаемая Анастасия Вячеславовна, публикация очень интересная, правильно поставлен ключевой вопрос. Вот я прочитала и поняла, что зря не заявила лингвистическую экспертизу в деле о защите чести и достоинства, где представляла интересы ответчика. В результате дело проиграли с фразой «Такие действия указывают на совершение мошенничества».Я почему-то была абсолютно уверена, что слово «указывают » никак не является утверждением о факте. Но ошиблась, надо было идти к лингвистам
Уважаемая Ирина Евгеньевна, спасибо Вам за Ваш комментарий! Очень интересный пример приводите, я его обдумаю и, возможно, возьму за основу следующей статьи. Надеюсь, кому-то здесь, на «Праворубе», Ваш опыт пригодится.
Уважаемая Анастасия Вячеславовна, очень тонкий момент и так понятно разъяснен. Спасибо большое!
Получается, описанием факта была бы такая фраза журналиста: «он сказал мне, что тогда и решил применять эту мошенническую схему»? или же так: «с того момента мошенническая схема под его руководством стала исполняться». Верно?
Уважаемая Инна Юрьевна, да, совершенно верно! Спасибо за тёплый отзыв.
Уважаемая Анастасия Вячеславовна, как же многогранен и сложен русский язык. На самом деле, столько нюансов