Изнасилование как бизнес

Около пяти утра – звонок:

— Опять, вашу мать! — подумал неохотно просыпающийся мозг. Это был уже третий такой звонок за месяц. Первые два были по поводу убийств. Что теперь?

— Вадим Васильевич, заявление об изнасиловании.

— Шлите машину.

В то время дела об изнасиловании расследовались прокуратурой.

Неохотно умылся, неохотно оделся, неохотно спустился на лифте к подъезду, неохотно забрался в милицейский потрёпанный Уазик с потрёпанным же ментом в засаленном кителе.

В дежурной части сидела заплаканная женщина, довольно миловидная.

— Что случилось?

— Изнасиловал он меня-а-а-а-а-а! Ы-ы-ы-ы-ы!

Зевая, стал составлять протокол под хлюпанье носом и поскуливание потерпевшей.

Людмила …, 29 лет. Работает уборщицей в школе. Одна воспитывает малолетнего сына. Вчера пошла с подругой Светланой в ресторан. Познакомились с двумя парнями. Подвыпили, подзакусили, поплясали. Затем один из парней, Михаил, предложил поехать к нему на дачу и продолжить знакомство. Дружно погрузились в «Жигули» Михаила и поехали. Иметь «Жигули» в конце восьмидесятых прошлого столетия было неслыханной роскошью.

На даче разделились на пары. Михаил с Людмилой на первом этаже, его приятель Николай со Светланой — на втором.

Совместно поднапившись, Михаил предложил Людмиле вступить в сексуально-половые отношения. Людмила категорически отказалась. Навалился всем своим телом на всё её тело.

— Сопротивлялась?

— Да, как могла. Ы-ы-ы.

— Синяки, побои имеются?

— Не бил (всхлипывая). Просто схватил за горло и сказал, что задуши-и-и-т!

Совершив акт, Михаил уснул. Людмила выбралась и – прямиком в дежурную часть РОВД.

— Где живет, знаешь?

— Знаю.

— Давай адрес.

Городок маленький, всего сорок пять тысяч населения, все всё друг про друга знают.

— Снимай трусы!

— За-за-чем?

— Так надо. На экспертизу отправлю. И иди на медицинское освидетельствование.

Такая картина складывалась со слов потерпевшей заплаканной Людмилы...

… Зарегистрировав заявление, взял двух милицейских и на том же Уазике отправился по указанному потерпевшей адресу. Было около восьми утра.

Звоним. Открывает заспанный парень в халате.

— Михаил такой-то?

— Да.

— Одевайтесь, поедем в РОВД.

— Что случилось?

— Там разберемся.

В РОВД:

Михаил… 33 года. Женат. Двое детей.

— Рассказывай, чем вчера занимался, начиная с девяти вечера.

— Так это, с Колькой в ресторан «Родник» ходили.

— И что?

— Выпили, закусили. Ну там с двумя девчонками познакомились.

— Дальше.

— Я потом предложил поехать ко мне продолжить. Они согласились.

— Так.

— Ну, на даче я остался с Людмилой на первом этаже, Колька с девчонкой, Света, вроде, поднялись на второй этаж.

— Так.

— Ну мы с Людмилой пообжимались, потрахались, потом я уснул. Проснулся – её нет.
Поехал домой, лёг спать. Колька с подругой остались там.

— Тогда почему Людмила написала на тебя заявление?

— Не-не-не знаю.

— Хорошо, снимай трусы.

Такая картина складывалась со слов Михаила. Не стал его усаживать под стражу.

Отпустил домой под подписку. Жена, работа, дети. Куда он денется.

Тем временем отправил изъятые трусы на экспертизу наложений, опросил Николая и Светлану.

Светлана:

— Пьяная была. Криков и звуков борьбы не слышала. Быстро уснула.
Николай:

— Всё было тихо. Никто не кричал.

Через несколько дней – звонок:

— Вадим Васильевич, это Михаил. Можно повидаться с Вами?

— Зачем?

— Дело есть. Важное.

— Ну заходи.

В уголовно – процессуальном Праве есть такая заморочка: после получения заявления о совершении преступления следователю дается десять дней на то, чтобы провести проверку обстоятельств, указанных в заявлении. По истечении этого срока следователю надлежит или возбудить уголовное дело, или отказать в возбуждении уголовного дела, или направить заявление по подследственности.

И вот явился Михаил.

— Что новенького?

— Вадим Васильевич, Людмила звонила.

— Что говорит?

— Сказала, что заберёт заявление, если дам ей пять тысяч (очень большие деньги по тем временам).

— А ты?

— Нет, говорю, у меня таких денег.

— А она?

— Продай машину, говорит.

Есть у меня коллега, следователь прокуратуры, мой бывший сокурсник. Как-то сидели мы культурно выпивали. Рассказал ему об этой ситуации.

Он, поддатый, ответил:

— Да чего ты паришься! Мне, когда такое дело достаётся, делаю просто: потру трусы о трусы и – на экспертизу. Да ещё предложу потерпевшей поцарапать себя слегка. Сто процентов!

Мне тогда стало страшно и подумалось: скольких же он парней отправил в зону на опускание и сколько таких следователей в необъятной стране …

Не стал я возбуждать уголовное дело. Вынес постановление об отказе.

Людмила оказалась не промах. Она написала на меня жалобу вышестоящему прокурору, мол, Мраморнов отказывается дело возбуждать, покрывает преступника.

Был вызван к шефу на разбор. Разобрали. Шеф с принятым решением согласился.

Людмила не угомонилась. Написала жалобу областному прокурору теперь уже и на меня, и на шефа моего.

Прошло время.

Людмила: стала предпринимательницей, чем – то торгует в городке с населением всего сорок пять тысяч.

Михаил: растит детей, счастлив в браке и рад тому, что его задница во всех смыслах не пострадала.

Следователь, который поведал о своём опыте отправки в зону невиновных: был пойман на какой-то денежной афере и из прокуратуры изгнан. Теперь работает адвокатом.

Жизнь продолжается.

P.S. На самом деле – это бизнес, которым промышляют некоторые девицы и женщины с низкой социальной ответственностью. Вспомните хоть ту теле-девку, как её, Шурыгину.

Ничего личного, коллеги, просто бизнес, нам, мужчинам, в назидание.