15.
Рано или поздно, но при проектировании социальной системы в рамках поля собственной досягаемости (в рамках своей личной жизни), проектировщик столкнется с тем, что у него ровным счетом ничего не получается организовать. За, что бы он ни взялся, все идет не по плану и все, и вся возражают против каких-то элементарных вещей, которые являются очевидными и не подлежат, казалось бы, какому-либо обсуждению и саботажу. Пугаться этого не стоит, это вполне нормальное явление. Любая социальная система, которая только родилась, является будущим по отношению к текущему положению вещей, она своего рода «вещь в себе» для современников ее создателя. Именно то, что позволяет увидеть новую социальную систему проектировщику и мешает ему при ее воплощении с теми, кто не является ее автором, не живет теми же ценностями, что и сам ее создатель. Даже в случае завоевания государственной власти и обеспечения беспрекословной веры в себя остается зазор между пониманием целей и задач, который, как правило, и является решающим в провале тех или иных начинаний. Иными словами, наш проектировщик не мессия. При том, что саму ничтожность и Учения Христа, и его ячейки никто не подвергал сомнению среди его современников, — никто и предполагать не мог, чем закончатся эти беседы. Именно поэтому не стоит печалиться, отрицательный результат в жизни проектировщика — всегда определенно положительный результат в будущем нескольких поколений. Но есть, все же, определенные правила построения социальных систем, которые знать обязательно в любом случае. Точнее, не знание которых, однозначно приведет к поражению при структурировании любой формы организации.
Прежде всего, это понимание конечной, собственным образом организованной, неделимой единицы социальной системы. Такой единицей является парадигма бытия. Структура парадигмы бытия, затронутая нами выше, в достаточной степени устойчива при любом анализе. Иными словами, везде, где мы можем констатировать бытие, мы можем увидеть, что данное бытие существует именно как парадигма бытия, неизменными элементами которой являются: 1.Бытие в возможности; 2.Бытие в действительности; 3.Энтелехия.
Сочетая пропорции, формы перехода, динамику и прочие параметры можно вплотную подойти к структурированию той или иной формы социальной материи. Не стоит путать управление и структурирование, управлять можно уже сложившимися формами, как в динамике, так и в отношении их экзистенции. В части структурирования вопрос всегда не в управлении, а в экзистенции — получится, не получится. Все управление в основном сводится к движущей причине создателя (то есть самого проектировщика), но сам результат, как мы отмечали ранее, всегда неизвестен, и поэтому, не стоит пребывать в иллюзии относительно возможности управлять «на ходу», по ходу создания. Во многом искусство только потому приобретает такую энергетику, что оно достаточно долго имело в себе основу копирования уже существующего, доступного перцепции обычным образом. И только с появлением импрессионистов, модернистов и прочее, искусство в чистом виде приобрело разрушительную силу для своих создателей, своей движущей причины, так как единственным пределом возможности творить здесь стало сознание художника, не сдерживаемое ничем, кроме ресурсности здоровья. Следует помнить, что в любой парадигме бытия в возможности, идеальное и реальное уравновешены в определенной пропорции, степень которой может, соответственно, говорить о разном целевом предназначении. Бытие, в котором есть наличие равновесия идеального и реального ближе всего к символу, или форме орудия, вещи, функциональность которой уравновешена ее бытием в возможности, сопоставленным воспринимающему. Такие формы наиболее жизнеспособны. Любые перекосы порождают вариативность восприятия, разброс которой может быть, как в сторону скрытого смысла, функционала самой вещи, так и в отношении лица, ее использующего (двухсторонняя форма перцепции: с одной стороны бытие в возможности создателя, заранее предусмотревшего скрытый функционал, с другой стороны — пользователь).
В мире нет ни одной изолированной парадигмы бытия, особенно если учитывать временной фактор. Все может произойти в области перцепции, и все может случиться, поэтому прогнозирование и расчет должны исходить всегда, как из возможности доступностибытия в возможности совершенно неперсонифицированному кругу лиц, так и недоступности парадигмы бытия в определенный период времени никому. При этом следует так же учитывать разницу восприятия — то, что кажется очевидным и понятным проектировщику, может быть совершенно скрыто от сознания воспринимающего. Так, например, получилось с понятием игры, игрового в истории развития человечества. Для грека или для раннего Христианина истина, что мир есть условность, символ, и не более того, а серьезное лишь там, где дело касается того, что отвечает за эту условность и символичность (божественное), — была вещью априорной. Тогда не было понимания человека, как чего-то ценного, и настолько уникального, что эту ценность надо защищать и оберегать. Грань между жизнью и смертью была так тонка и непредсказуема, что смириться с этим можно было только с помощью идеологии определенного порядка, которой и выступало знание об условности жизни мирской, повседневной. Игра, азартность бытия, распространялась, как на повседневность, так и на вопросы вечного порядка, во всей жизни архаичного человека угадывалось следствие пари, вызова внешнему силой порядка внутреннего. Как справедливо отмечал Ф. Ницше, только современное, неизвестно почему, предполагает некоторую устойчивость и стабильность за природой, природными явлениями, в противовес внутреннему нестабильному душевному человека. Отсюда и вседозволенность современной морали, а зачастую, и отсутствие таковой, замена ее хаотичной импульсивностью, канонизируемой в дальнейшем как определенно сложившийся порядок, приобретающий затем в глазах общественного название особенности характера. Но бытие в возможности в части своего перехода в область действительного всегда имеет форму игры, с убывающей степенью алеантности для участников, при том, что они неизменны. Первичная реализация — всегда игра, вторичная, и так далее, — убывающая степень эмоционального напряжения. И только от самого участника зависит, какие формы собственного бытия оставлять в поле вечной игры, а какие сводить к повседневным функционалам, превращая их во многом в тяжкий труд и форму стабильной выработки конечного результата. Соответственно, любое действие возможно рассматривать в нескольких вариациях уже по факту его существования (чисто игровое, с убывающей степенью, навык, неосознанное, машинальное и так далее). Вопрос, который наверняка, задал мой вдумчивый читатель — как же необходимо относиться к собственности экспериментов в области структурирования социальных систем нам? Какова должна быть степень алеантности, игрового? Скажу прямо — человек так устроен, что все, во что он вкладывается временем, материально-техническими ресурсами, душевными силами, он воспринимает как нечто относящееся к области собственности владения. Труд — всего лишь форма сопряжения собственности духа в области встречности и подобия в системе признания результативности общественного. Поэтому любое усилие воли человеческой, в особенности общественной воли порождает ожидания, которые являются прямым следствием персонификации субъекта в той деятельности, которой он занят. Поэтому не удивляйтесь, если вы не сможете легко относиться к своим поражениям. Иногда их придется действительно болезненно переживать. Любой проектировщик работает с предельностью собственно — когнитивной функции, и поэтому он естественным образом верует в то, что исповедует, и, соответственно, предполагает в форме ожидания подобия и встречности от воспринимающих субъектов, и уж тем более от участвующих (социальная система возможна только в рамках человеков — не забудем). Но если вы хотите при жизни перейти от создания бытия в возможности социальной системы к ее внедрению, вам придется научиться легко переживать поражения и неудачи, которые будут неизбежны. Последнее вызвано тем, что любые субъекты, которых вы будете включать в качестве соучастников в структурирование социальной системы собственного производства, не будут ей сопоставлены. Большая часть мотивации ваших действий, характер этих действий, все будет восприниматься как форма отчужденности и враждебности. При этом найти и установить единое целеполагание со своими «сотоварищами» — весьма сложно. Бытие в возможности, которым вы обладаете, является следствием вашего развития (сопричастности Богу) и попытаться его передать в рамках не ритуала, а непосредственно как форму воплощения руководства к действию, практически невозможно. Это связано прежде всего с тем, что ваша социальная система еще не является формой общественного бытия в возможности и, следовательно, не включена в процесс структурирования личности, который начинается еще в детстве в период становления человека. Истина зависит исключительно от ритуальности перехода бытия в возможности в сознание человека, так как мы — то с вами прекрасно понимаем, что никакой истины нет и это всего лишь один из приемов создания мостика между корреспонденцией необходимого бытия в возможности необходимому кругу субъектов. Условность истины отсутствует лишь для того, кто в нее верит. Еще раз отметим — проектировщику надо понимать, что все в этом мире, включая и его истины, изолированы парадигмами бытия, поэтому, если хочешь победы, надо всегда самоизолироваться из этих парадигм, хотя бы пониманием их условности и волевой изменчивости. Если же персонифицироваться самому в них, при том, что они собственно тобою рожденные, персонификация будет носить абсолютный характер, в итоге можно просто погибнуть. Запомните — к любым людям, которых вы привлекаете для структурирования собственной социальной системы, вы должны относиться не более, как к вещной атрибутике, не предполагая за ними предельной сопричастности, к себе же ваше отношение должно быть в момент реализации на порядок жестче. Представьте, что вы солдат, и не вы решаете, что и как, а у вас приказ, который необходимо выполнить в любом случае, но в то же время возможно в любое время и дезертировать. Но вы не дезертируете, сами это прекрасно знаете.
Итак, потерпев неудачу, переживите ее спокойно, прислушайтесь к себе. Заранее планируя акцию, ни в коем случае не подвергайте опасности свое состояние гражданской свободы, жизнь и прочее. В данном случае подвергнуться опасности не означает отказ от вызова, или избежание рисков, наибольшая опасность для вас в ваших сотоварищах, так как вы в первый раз будете на них рассчитывать, а они вас подведут (в моменте вы решите, что они вас предали). Вспомните Иисуса Христа, его фраза — прости им, не ведают, что творят — именно об этом. Разница по объему и уровню динамики бытия в возможности между вами, его создателем и вашими сторонниками — чудовищна, вы ее просто не замечаете, так как, если бы концентрировались только на этом, то прожили бы жизнь отшельника Горгия. Но, видимо, уровня физического здоровья в вас хватает на то, чтобы от мыслей и слов перейти к действиям, попытайтесь, чтобы первая попытка не сломила вас. Ни в коем случае не планируйте свои первые акции против устоявшихся систем по реализации бытия в возможности в действительность, обладающих мощными движущими факторами (конгломератами движущих причин). Избегайте в первую очередь государства. В настоящее время это самая мощная социальная система. Тренируйтесь на чем-то простом. Выбирайте парадигмы, в которых есть полярность в процессе реализации бытия в возможности, где возможны различные варианты, в том числе и варианты «нормы ненормальности», это позволит камуфлировать диверсионную работу в случае ее провала. Ни в коем случае не покушайтесь на первых порах на механизм самоидентификации личности и все то, что с ним связано (Бог, семья, происхождение, род занятий, убеждения и прочее). Практика показывает, что данные механизмы крайне сложно преодолимы, выбраковка весьма большая даже среди тех, кто обращается в новую веру. Современный механизм решения этого вопроса — либо плюрализм и толерантность (что нам не подходит, разумеется), либо физическая ликвидация, системность которой возможна только на уровне репрессий государственного характера (что для вас в текущем состоянии так же не достижимо). Все остальное — криминал, от которого проектировщику необходимо держаться как можно дальше, так как для правоохранительной системы он лишь тело, которое можно подвергнуть уголовной репрессии. Не все обладают даром Иисуса, конкуренцию ему уже вряд ли возможно составить, поэтому этот сценарий надо сразу забраковать на первоначальном этапе. Любая жертвенность сегодня — это элемент христианского, в то время, как до христианского периода жертвенность не имела такого окраса и представляла собой часть проявления власти в рамках той или иной социальной системы (жертвы богам, убийство детей, рабов и так далее), была формой обыденности коммуникации с внешним миром.
Первое построение социальной системы можно и лучше всего задумывать как реформу той области, которая нейтральна фундаментальным основам организации бытия человека. Это может быть, например, профессиональная сфера. При этом следует сосредоточиться на модернизации, а не на экзистенции. Уничтожение любой социальной системы — это в любом случае крайняя мера, к тому же, если мы говорим о коллективной социальной системе, то, опять же, сталкиваемся с необходимостью ликвидации ее участников, что, как мы отмечали, в условиях обучения крайне нежелательно, так как небезопасно для проектировщика.
Любая модернизация классического типа предполагает в первую очередь в качестве объекта воздействия движущую причину модернизируемой социальной системы. В свое время Великие притворщики решили обмануть законы социальной материи только этим и ограничившись в части формирования социума, полагая, что сменяемость, избираемость лиц, замещающих государственные должности, приведет к необратимому прогрессу государственного устройства. Весьма детский настрой, но в целом, с когнитивной точки зрения, правильный. В случае с государством это привело к тому, что государство полностью утратило связь с простым человеком и вместо полагаемых целей и задач (равенство, свобода, братство) мы получили чудовище, в сравнении с которым Левиафан Томаса Гоббса — ручная домашняя черепашка, но в целом следует признать ход верным. Вместе с тем, Великие притворщики пошли по наиболее простому пути устранения субъектов (кого казнили, кого просто «уволили»), что является не совсем правильным. Дело в том, что в монархическом типе организации власти видели и ненавидели личностное, в то врем, я как убрав личность сделали зло монархии действительно абсолютным. Государственное управление — это всегда жестокость, коварство, обман, ложь, казни, бездушие и так далее. Но возвести это в титульность можно только избавив человека, управляющего государственными средствами, от нравственного страдания по этому поводу, что возможно только в том случае, когда вся эта мерзость не ассоциируется им со своей личностью. Именно это и дала сменяемость лица на должности в рамках концепции преемственности государственной политики. Если раньше монарх ассоциировал критику и все зло государственной власти со своей персоной, то есть страдания его были своего рода предельны, то лицо, избираемое на определенный срок, имеет возможность успешно дистанцироваться от нравственных страданий, потому что его это, как человека, не касается, это всего лишь продукт действия, реализации государственного института, — остальное только личностный фактор, помогающий в выборных технологиях. Прибавим к этому еще неприкосновенность главы государства и отсутствие права народа на вооруженное восстание. В общем, Калигула с Нероном решительно бы позавидовали современным слугам народа. Но данный опыт, как нельзя лучше подходит для иллюстрации того как необходимо начинать практику проектирования социальной системы. Начните со сложного — изменения движущей причины действующей социальной системы. При этом не замена субъектов, а именно изменение. Я уверен, что большинство сейчас сразу подумало о том, что за социальную систему необходимо выбрать? Далеко ходить не надо — ближайшей к вам социальной системой являетесь вы сами. Как это ни банально и не старо, но это так. На это направлены в первую очередь все священные тексты, призывающие нас к изменению самих себя, и в этом мудрость Священного писания. Но следует помнить, что это был управленческий ход. Священное писание, задействуя данный прием, вместе с тем сразу же подменяет и целевую причину бытия человека, приводя его к должному образу бытия (образ жизни, соблюдение заповедей и прочее). В нашем же случае никакой целевой причины из вне не предполагается, вы сами ее же и создадите. Вместе с тем, сразу же стоит предостеречь против нигилизма и отрицания. Само по себе отрицание каких-либо ценностей, при замене самое себя как движущей причины, ничего продуктивного не дает, так как отрицание — это всего лишь изменение отношения, но не устранение самой целевой причины, ее содержания из парадигмы бытия человека. То есть вы по — прежнему продолжаете находиться в общественной парадигме бытия, но при этом работаете на негатив, который так же предусмотрен в самой парадигме как «норма ненормальности», конституирован в различного рода запретах, начиная от морали, и заканчивая Уголовным кодексом. Пойдя по этому пути вам будет казаться, что вы приобретаете индивидуальность, более того, высвобождаемая энергия отрицания и уничтожения общественных ценностей в вашей повседневной жизни даст вам энергию, которой никогда ранее у вас не было, вы будете думать, что вы на правильном пути, но, на самом деле, это тупик. Это путь так называемых преступников, бытие которых весьма ограничено. Это не означает, что вам следует воздерживаться от преступлений, но вам не следует получать удовольствие от отрицания общественного как отрицания общественного, это одна из острых форм зависимости, так как все общественное в момент отрицания для вас становится первично познаваемым, то есть в высшей степени алеантным, в то время как для общественного (которое уже давно столкнулось с этим и канонизировало это в представлениях о «нормах ненормальности») это обыденный криминал, с которым весьма просто бороться. Вы подсаживаетесь на иглу этих эмоций власти над всем в рамках «здесь и сейчас» (конкретная обстановка совершения преступления, нанесения прочих увечий продуктам общественного развития) и уже не можете жить без этого. Запомним — с социальной системой любого порядка невозможно бороться в области бытия в действительности, если вы сами не являетесь конкурирующей состоявшейся социальной системой. Любая диверсия должна быть эффективной, иначе это бравада и пустая трата ресурсов. Поэтому, начиная проектирование с самого себя, начните именно с бытия в возможности самое себя. Любая парадигма бытия теряет жизнеспособность и первоначальный облик, если происходит изменение бытия в возможности данной парадигмы. Мысль не обнаруживает себя вне бытия, а бытие — вне мысли. Любое изменение в области бытия в возможности неизменно сказывается на бытие в действительности, так как возможность необходимо стремится к своей реализации, которая может быть удачной или неудачной с точки зрения достаточности реализации. Начиная с себя, вы получаете мощнейший фактор влияния — время, и, если вам удастся все сделать правильно, то только от вас будет зависеть, состоится ли энтелехия структурированного вами бытия в возможности, или нет. Это подлинное структурирование социальных систем.
Итак, с чего начать? Казалось бы, что проще начать с себя, познать себя, изменить себя и так далее. Но парадокс в том, что там, где наша свободная воля, стремящаяся к подобного рода преобразованиям, переходит из состояния бытия в возможности в бытие в действительности, мы везде встречаем сопротивление. Ничто в нас не за перемены, все в нас восстает против подмены, и рано или поздно, устав духом, мы сбегаем в религию, к женщинам, алкоголю, наркотикам и прочее. Куда печальнее финал? Все это исключительно общественные формы структурирования человека, чтобы вам там ни казалось. Почему так? Прежде всего потому, что, борясь с самим собою, мы лишены возможности перерыва в бою, точнее, каждый наш перерыв — есть победа общественного бытия в возможности. Можно усиливать процесс самоизоляцией, постоянной работой и прочее, но изжить в себе человека практически невозможно, не уничтожая его. Человеческое слишком человеческое. В итоге оторваться от общественного — это практически означает прекратить свое существование, или сделать его конечность весьма предсказуемой. При такой ситуации силы будут уходить исключительно на выживание, что само собой предполагает невозможность какого-либо продуктивного развития. Характерные признаки такого ложного пути: смена временных ритмов — бессонница, опоздания, нивелирование ценностей — презрение к деньгам, социальным ценностям, утрата адекватного внешнего вида, зацикленность на продуктах своего творчества, навязчивые идеи проповедования. В общем виде в таком алгоритме личность разрушает в себе (думая, что структурирует) все общественные механизмы сцепления с внешним миром, оставляя в качестве содержания бытия в возможности исключительно продукты своей творческой деятельности, доверяясь тем самым общественному типу организации всецело (по принципу признают гением или не признают). Следует понимать, что на одного такого признанного гения приходится 3-4 тысячи людей, которые жили точно так же, обладали тем же самым, но о которых мы не знаем и никогда не узнаем. Равно, как и на каждую милую историю о спасении из рук наемных убийц приходится несколько сот историй, которые мы не узнаем, потому что люди не спаслись и не могут ничего засвидетельствовать. Вряд ли это похоже на проектирование социальной системы, это больше игра одного хода, длинной в жизнь, что для проектировщика — неприемлемо. Умение проектировать социальные системы — это прежде всего умение не доверяться случайности, бытийность которой вынесена из той системы, которую проектируешь. Надо отметить, что вышеописанный алгоритм — самый распространенный и самый ошибочный, в данном случае общественные формы бытия доминируют на протяжении всей жизни субъекта, который свободен исключительно в своих творческих аллюзиях. Любая попытка их воплощения при жизни заканчивается трагически, сопряжена с достаточно сильными мучениями, ретрансляция которых современникам и потомкам имеет только одну цель — предостеречь от мирской жизни («Богу богово, кесарю кесарево» — несколько извращенное понимание, но именно так интерпретируют сегодня это изречение).
Еще раз отметим, что этот алгоритм вполне работоспособен и используется общественным как форма непосредственного контроля творческого импульса, способности к продуцированию бытия в возможности. Своего рода эволюционная защита от социальной радиации. Но волевое управление социальной системой здесь равно нулю. В то же время каждый источник социальной радиации должен сам определиться с выбором, некоторых такой вариант вполне устраивает. Вся современная западная наука обязана своим происхождением подобного рода трусости познания. С другой стороны данная форма жизни дает неоспоримое преимущество — прожить собственную вселенную в рамках скоротечности бытия и оставить после себя как хвост кометы свои творения, — имеющий уши, да услышит. Правда, рано или поздно это превращается в такую форму самодостаточности, что она граничит с потерей радости творчества и постепенно превращается в простой тяжкий долг. Творчество приносит радость до тех пор, пока оно есть форма ухода от общественной реальности путем построения собственной. Когда же кроме собственной реальности ничего не остается, а общественная превращается исключительно в агрессивную среду, дар социальной радиации становится сущим проклятием, избавиться от которого можно только самоликвидацией.
Вместе с тем, применительно к нашему интересу, вопрос построения из себя собственной социальной системы решается весьма просто, людологически. В практике он наиболее близок к системе работы современных специальных служб, по сути же является рядом игровых алгоритмов, позволяющих безболезненно (ну, конечно, условно безболезненно) преодолеть в себе человеческое.
Карл Юнг впервые очень точно заметил архитипизированность бытия человека, он же впервые указал на то, что наша индивидуальность есть ничто иное, как форма принятия как естественного меры коллективного бессознательного, в той или иной вариации воспринятого нами в стадии формирования характера, типа мышления, личности. Мысль не новая, но Юнгом она впервые была высказана как системная, достаточная для приведения к единому основанию бытия любого человека. Фактически понятие архетипа — это результат познания категории бытия в возможности через своеобразный метод — сознание человека, выступающего предметом исследования другого человека (специалист, врач). Этакая копия без оригинала. В целом человек как понятие — не определяемо. Это дыра<span sty
Рано или поздно, но при проектировании социальной системы в рамках поля собственной досягаемости (в рамках своей личной жизни), проектировщик столкнется с тем, что у него ровным счетом ничего не получается организовать. За, что бы он ни взялся, все идет не по плану и все, и вся возражают против каких-то элементарных вещей, которые являются очевидными и не подлежат, казалось бы, какому-либо обсуждению и саботажу. Пугаться этого не стоит, это вполне нормальное явление. Любая социальная система, которая только родилась, является будущим по отношению к текущему положению вещей, она своего рода «вещь в себе» для современников ее создателя. Именно то, что позволяет увидеть новую социальную систему проектировщику и мешает ему при ее воплощении с теми, кто не является ее автором, не живет теми же ценностями, что и сам ее создатель. Даже в случае завоевания государственной власти и обеспечения беспрекословной веры в себя остается зазор между пониманием целей и задач, который, как правило, и является решающим в провале тех или иных начинаний. Иными словами, наш проектировщик не мессия. При том, что саму ничтожность и Учения Христа, и его ячейки никто не подвергал сомнению среди его современников, — никто и предполагать не мог, чем закончатся эти беседы. Именно поэтому не стоит печалиться, отрицательный результат в жизни проектировщика — всегда определенно положительный результат в будущем нескольких поколений. Но есть, все же, определенные правила построения социальных систем, которые знать обязательно в любом случае. Точнее, не знание которых, однозначно приведет к поражению при структурировании любой формы организации.
Прежде всего, это понимание конечной, собственным образом организованной, неделимой единицы социальной системы. Такой единицей является парадигма бытия. Структура парадигмы бытия, затронутая нами выше, в достаточной степени устойчива при любом анализе. Иными словами, везде, где мы можем констатировать бытие, мы можем увидеть, что данное бытие существует именно как парадигма бытия, неизменными элементами которой являются: 1.Бытие в возможности; 2.Бытие в действительности; 3.Энтелехия.
Сочетая пропорции, формы перехода, динамику и прочие параметры можно вплотную подойти к структурированию той или иной формы социальной материи. Не стоит путать управление и структурирование, управлять можно уже сложившимися формами, как в динамике, так и в отношении их экзистенции. В части структурирования вопрос всегда не в управлении, а в экзистенции — получится, не получится. Все управление в основном сводится к движущей причине создателя (то есть самого проектировщика), но сам результат, как мы отмечали ранее, всегда неизвестен, и поэтому, не стоит пребывать в иллюзии относительно возможности управлять «на ходу», по ходу создания. Во многом искусство только потому приобретает такую энергетику, что оно достаточно долго имело в себе основу копирования уже существующего, доступного перцепции обычным образом. И только с появлением импрессионистов, модернистов и прочее, искусство в чистом виде приобрело разрушительную силу для своих создателей, своей движущей причины, так как единственным пределом возможности творить здесь стало сознание художника, не сдерживаемое ничем, кроме ресурсности здоровья. Следует помнить, что в любой парадигме бытия в возможности, идеальное и реальное уравновешены в определенной пропорции, степень которой может, соответственно, говорить о разном целевом предназначении. Бытие, в котором есть наличие равновесия идеального и реального ближе всего к символу, или форме орудия, вещи, функциональность которой уравновешена ее бытием в возможности, сопоставленным воспринимающему. Такие формы наиболее жизнеспособны. Любые перекосы порождают вариативность восприятия, разброс которой может быть, как в сторону скрытого смысла, функционала самой вещи, так и в отношении лица, ее использующего (двухсторонняя форма перцепции: с одной стороны бытие в возможности создателя, заранее предусмотревшего скрытый функционал, с другой стороны — пользователь).
В мире нет ни одной изолированной парадигмы бытия, особенно если учитывать временной фактор. Все может произойти в области перцепции, и все может случиться, поэтому прогнозирование и расчет должны исходить всегда, как из возможности доступностибытия в возможности совершенно неперсонифицированному кругу лиц, так и недоступности парадигмы бытия в определенный период времени никому. При этом следует так же учитывать разницу восприятия — то, что кажется очевидным и понятным проектировщику, может быть совершенно скрыто от сознания воспринимающего. Так, например, получилось с понятием игры, игрового в истории развития человечества. Для грека или для раннего Христианина истина, что мир есть условность, символ, и не более того, а серьезное лишь там, где дело касается того, что отвечает за эту условность и символичность (божественное), — была вещью априорной. Тогда не было понимания человека, как чего-то ценного, и настолько уникального, что эту ценность надо защищать и оберегать. Грань между жизнью и смертью была так тонка и непредсказуема, что смириться с этим можно было только с помощью идеологии определенного порядка, которой и выступало знание об условности жизни мирской, повседневной. Игра, азартность бытия, распространялась, как на повседневность, так и на вопросы вечного порядка, во всей жизни архаичного человека угадывалось следствие пари, вызова внешнему силой порядка внутреннего. Как справедливо отмечал Ф. Ницше, только современное, неизвестно почему, предполагает некоторую устойчивость и стабильность за природой, природными явлениями, в противовес внутреннему нестабильному душевному человека. Отсюда и вседозволенность современной морали, а зачастую, и отсутствие таковой, замена ее хаотичной импульсивностью, канонизируемой в дальнейшем как определенно сложившийся порядок, приобретающий затем в глазах общественного название особенности характера. Но бытие в возможности в части своего перехода в область действительного всегда имеет форму игры, с убывающей степенью алеантности для участников, при том, что они неизменны. Первичная реализация — всегда игра, вторичная, и так далее, — убывающая степень эмоционального напряжения. И только от самого участника зависит, какие формы собственного бытия оставлять в поле вечной игры, а какие сводить к повседневным функционалам, превращая их во многом в тяжкий труд и форму стабильной выработки конечного результата. Соответственно, любое действие возможно рассматривать в нескольких вариациях уже по факту его существования (чисто игровое, с убывающей степенью, навык, неосознанное, машинальное и так далее). Вопрос, который наверняка, задал мой вдумчивый читатель — как же необходимо относиться к собственности экспериментов в области структурирования социальных систем нам? Какова должна быть степень алеантности, игрового? Скажу прямо — человек так устроен, что все, во что он вкладывается временем, материально-техническими ресурсами, душевными силами, он воспринимает как нечто относящееся к области собственности владения. Труд — всего лишь форма сопряжения собственности духа в области встречности и подобия в системе признания результативности общественного. Поэтому любое усилие воли человеческой, в особенности общественной воли порождает ожидания, которые являются прямым следствием персонификации субъекта в той деятельности, которой он занят. Поэтому не удивляйтесь, если вы не сможете легко относиться к своим поражениям. Иногда их придется действительно болезненно переживать. Любой проектировщик работает с предельностью собственно — когнитивной функции, и поэтому он естественным образом верует в то, что исповедует, и, соответственно, предполагает в форме ожидания подобия и встречности от воспринимающих субъектов, и уж тем более от участвующих (социальная система возможна только в рамках человеков — не забудем). Но если вы хотите при жизни перейти от создания бытия в возможности социальной системы к ее внедрению, вам придется научиться легко переживать поражения и неудачи, которые будут неизбежны. Последнее вызвано тем, что любые субъекты, которых вы будете включать в качестве соучастников в структурирование социальной системы собственного производства, не будут ей сопоставлены. Большая часть мотивации ваших действий, характер этих действий, все будет восприниматься как форма отчужденности и враждебности. При этом найти и установить единое целеполагание со своими «сотоварищами» — весьма сложно. Бытие в возможности, которым вы обладаете, является следствием вашего развития (сопричастности Богу) и попытаться его передать в рамках не ритуала, а непосредственно как форму воплощения руководства к действию, практически невозможно. Это связано прежде всего с тем, что ваша социальная система еще не является формой общественного бытия в возможности и, следовательно, не включена в процесс структурирования личности, который начинается еще в детстве в период становления человека. Истина зависит исключительно от ритуальности перехода бытия в возможности в сознание человека, так как мы — то с вами прекрасно понимаем, что никакой истины нет и это всего лишь один из приемов создания мостика между корреспонденцией необходимого бытия в возможности необходимому кругу субъектов. Условность истины отсутствует лишь для того, кто в нее верит. Еще раз отметим — проектировщику надо понимать, что все в этом мире, включая и его истины, изолированы парадигмами бытия, поэтому, если хочешь победы, надо всегда самоизолироваться из этих парадигм, хотя бы пониманием их условности и волевой изменчивости. Если же персонифицироваться самому в них, при том, что они собственно тобою рожденные, персонификация будет носить абсолютный характер, в итоге можно просто погибнуть. Запомните — к любым людям, которых вы привлекаете для структурирования собственной социальной системы, вы должны относиться не более, как к вещной атрибутике, не предполагая за ними предельной сопричастности, к себе же ваше отношение должно быть в момент реализации на порядок жестче. Представьте, что вы солдат, и не вы решаете, что и как, а у вас приказ, который необходимо выполнить в любом случае, но в то же время возможно в любое время и дезертировать. Но вы не дезертируете, сами это прекрасно знаете.
Итак, потерпев неудачу, переживите ее спокойно, прислушайтесь к себе. Заранее планируя акцию, ни в коем случае не подвергайте опасности свое состояние гражданской свободы, жизнь и прочее. В данном случае подвергнуться опасности не означает отказ от вызова, или избежание рисков, наибольшая опасность для вас в ваших сотоварищах, так как вы в первый раз будете на них рассчитывать, а они вас подведут (в моменте вы решите, что они вас предали). Вспомните Иисуса Христа, его фраза — прости им, не ведают, что творят — именно об этом. Разница по объему и уровню динамики бытия в возможности между вами, его создателем и вашими сторонниками — чудовищна, вы ее просто не замечаете, так как, если бы концентрировались только на этом, то прожили бы жизнь отшельника Горгия. Но, видимо, уровня физического здоровья в вас хватает на то, чтобы от мыслей и слов перейти к действиям, попытайтесь, чтобы первая попытка не сломила вас. Ни в коем случае не планируйте свои первые акции против устоявшихся систем по реализации бытия в возможности в действительность, обладающих мощными движущими факторами (конгломератами движущих причин). Избегайте в первую очередь государства. В настоящее время это самая мощная социальная система. Тренируйтесь на чем-то простом. Выбирайте парадигмы, в которых есть полярность в процессе реализации бытия в возможности, где возможны различные варианты, в том числе и варианты «нормы ненормальности», это позволит камуфлировать диверсионную работу в случае ее провала. Ни в коем случае не покушайтесь на первых порах на механизм самоидентификации личности и все то, что с ним связано (Бог, семья, происхождение, род занятий, убеждения и прочее). Практика показывает, что данные механизмы крайне сложно преодолимы, выбраковка весьма большая даже среди тех, кто обращается в новую веру. Современный механизм решения этого вопроса — либо плюрализм и толерантность (что нам не подходит, разумеется), либо физическая ликвидация, системность которой возможна только на уровне репрессий государственного характера (что для вас в текущем состоянии так же не достижимо). Все остальное — криминал, от которого проектировщику необходимо держаться как можно дальше, так как для правоохранительной системы он лишь тело, которое можно подвергнуть уголовной репрессии. Не все обладают даром Иисуса, конкуренцию ему уже вряд ли возможно составить, поэтому этот сценарий надо сразу забраковать на первоначальном этапе. Любая жертвенность сегодня — это элемент христианского, в то время, как до христианского периода жертвенность не имела такого окраса и представляла собой часть проявления власти в рамках той или иной социальной системы (жертвы богам, убийство детей, рабов и так далее), была формой обыденности коммуникации с внешним миром.
Первое построение социальной системы можно и лучше всего задумывать как реформу той области, которая нейтральна фундаментальным основам организации бытия человека. Это может быть, например, профессиональная сфера. При этом следует сосредоточиться на модернизации, а не на экзистенции. Уничтожение любой социальной системы — это в любом случае крайняя мера, к тому же, если мы говорим о коллективной социальной системе, то, опять же, сталкиваемся с необходимостью ликвидации ее участников, что, как мы отмечали, в условиях обучения крайне нежелательно, так как небезопасно для проектировщика.
Любая модернизация классического типа предполагает в первую очередь в качестве объекта воздействия движущую причину модернизируемой социальной системы. В свое время Великие притворщики решили обмануть законы социальной материи только этим и ограничившись в части формирования социума, полагая, что сменяемость, избираемость лиц, замещающих государственные должности, приведет к необратимому прогрессу государственного устройства. Весьма детский настрой, но в целом, с когнитивной точки зрения, правильный. В случае с государством это привело к тому, что государство полностью утратило связь с простым человеком и вместо полагаемых целей и задач (равенство, свобода, братство) мы получили чудовище, в сравнении с которым Левиафан Томаса Гоббса — ручная домашняя черепашка, но в целом следует признать ход верным. Вместе с тем, Великие притворщики пошли по наиболее простому пути устранения субъектов (кого казнили, кого просто «уволили»), что является не совсем правильным. Дело в том, что в монархическом типе организации власти видели и ненавидели личностное, в то врем, я как убрав личность сделали зло монархии действительно абсолютным. Государственное управление — это всегда жестокость, коварство, обман, ложь, казни, бездушие и так далее. Но возвести это в титульность можно только избавив человека, управляющего государственными средствами, от нравственного страдания по этому поводу, что возможно только в том случае, когда вся эта мерзость не ассоциируется им со своей личностью. Именно это и дала сменяемость лица на должности в рамках концепции преемственности государственной политики. Если раньше монарх ассоциировал критику и все зло государственной власти со своей персоной, то есть страдания его были своего рода предельны, то лицо, избираемое на определенный срок, имеет возможность успешно дистанцироваться от нравственных страданий, потому что его это, как человека, не касается, это всего лишь продукт действия, реализации государственного института, — остальное только личностный фактор, помогающий в выборных технологиях. Прибавим к этому еще неприкосновенность главы государства и отсутствие права народа на вооруженное восстание. В общем, Калигула с Нероном решительно бы позавидовали современным слугам народа. Но данный опыт, как нельзя лучше подходит для иллюстрации того как необходимо начинать практику проектирования социальной системы. Начните со сложного — изменения движущей причины действующей социальной системы. При этом не замена субъектов, а именно изменение. Я уверен, что большинство сейчас сразу подумало о том, что за социальную систему необходимо выбрать? Далеко ходить не надо — ближайшей к вам социальной системой являетесь вы сами. Как это ни банально и не старо, но это так. На это направлены в первую очередь все священные тексты, призывающие нас к изменению самих себя, и в этом мудрость Священного писания. Но следует помнить, что это был управленческий ход. Священное писание, задействуя данный прием, вместе с тем сразу же подменяет и целевую причину бытия человека, приводя его к должному образу бытия (образ жизни, соблюдение заповедей и прочее). В нашем же случае никакой целевой причины из вне не предполагается, вы сами ее же и создадите. Вместе с тем, сразу же стоит предостеречь против нигилизма и отрицания. Само по себе отрицание каких-либо ценностей, при замене самое себя как движущей причины, ничего продуктивного не дает, так как отрицание — это всего лишь изменение отношения, но не устранение самой целевой причины, ее содержания из парадигмы бытия человека. То есть вы по — прежнему продолжаете находиться в общественной парадигме бытия, но при этом работаете на негатив, который так же предусмотрен в самой парадигме как «норма ненормальности», конституирован в различного рода запретах, начиная от морали, и заканчивая Уголовным кодексом. Пойдя по этому пути вам будет казаться, что вы приобретаете индивидуальность, более того, высвобождаемая энергия отрицания и уничтожения общественных ценностей в вашей повседневной жизни даст вам энергию, которой никогда ранее у вас не было, вы будете думать, что вы на правильном пути, но, на самом деле, это тупик. Это путь так называемых преступников, бытие которых весьма ограничено. Это не означает, что вам следует воздерживаться от преступлений, но вам не следует получать удовольствие от отрицания общественного как отрицания общественного, это одна из острых форм зависимости, так как все общественное в момент отрицания для вас становится первично познаваемым, то есть в высшей степени алеантным, в то время как для общественного (которое уже давно столкнулось с этим и канонизировало это в представлениях о «нормах ненормальности») это обыденный криминал, с которым весьма просто бороться. Вы подсаживаетесь на иглу этих эмоций власти над всем в рамках «здесь и сейчас» (конкретная обстановка совершения преступления, нанесения прочих увечий продуктам общественного развития) и уже не можете жить без этого. Запомним — с социальной системой любого порядка невозможно бороться в области бытия в действительности, если вы сами не являетесь конкурирующей состоявшейся социальной системой. Любая диверсия должна быть эффективной, иначе это бравада и пустая трата ресурсов. Поэтому, начиная проектирование с самого себя, начните именно с бытия в возможности самое себя. Любая парадигма бытия теряет жизнеспособность и первоначальный облик, если происходит изменение бытия в возможности данной парадигмы. Мысль не обнаруживает себя вне бытия, а бытие — вне мысли. Любое изменение в области бытия в возможности неизменно сказывается на бытие в действительности, так как возможность необходимо стремится к своей реализации, которая может быть удачной или неудачной с точки зрения достаточности реализации. Начиная с себя, вы получаете мощнейший фактор влияния — время, и, если вам удастся все сделать правильно, то только от вас будет зависеть, состоится ли энтелехия структурированного вами бытия в возможности, или нет. Это подлинное структурирование социальных систем.
Итак, с чего начать? Казалось бы, что проще начать с себя, познать себя, изменить себя и так далее. Но парадокс в том, что там, где наша свободная воля, стремящаяся к подобного рода преобразованиям, переходит из состояния бытия в возможности в бытие в действительности, мы везде встречаем сопротивление. Ничто в нас не за перемены, все в нас восстает против подмены, и рано или поздно, устав духом, мы сбегаем в религию, к женщинам, алкоголю, наркотикам и прочее. Куда печальнее финал? Все это исключительно общественные формы структурирования человека, чтобы вам там ни казалось. Почему так? Прежде всего потому, что, борясь с самим собою, мы лишены возможности перерыва в бою, точнее, каждый наш перерыв — есть победа общественного бытия в возможности. Можно усиливать процесс самоизоляцией, постоянной работой и прочее, но изжить в себе человека практически невозможно, не уничтожая его. Человеческое слишком человеческое. В итоге оторваться от общественного — это практически означает прекратить свое существование, или сделать его конечность весьма предсказуемой. При такой ситуации силы будут уходить исключительно на выживание, что само собой предполагает невозможность какого-либо продуктивного развития. Характерные признаки такого ложного пути: смена временных ритмов — бессонница, опоздания, нивелирование ценностей — презрение к деньгам, социальным ценностям, утрата адекватного внешнего вида, зацикленность на продуктах своего творчества, навязчивые идеи проповедования. В общем виде в таком алгоритме личность разрушает в себе (думая, что структурирует) все общественные механизмы сцепления с внешним миром, оставляя в качестве содержания бытия в возможности исключительно продукты своей творческой деятельности, доверяясь тем самым общественному типу организации всецело (по принципу признают гением или не признают). Следует понимать, что на одного такого признанного гения приходится 3-4 тысячи людей, которые жили точно так же, обладали тем же самым, но о которых мы не знаем и никогда не узнаем. Равно, как и на каждую милую историю о спасении из рук наемных убийц приходится несколько сот историй, которые мы не узнаем, потому что люди не спаслись и не могут ничего засвидетельствовать. Вряд ли это похоже на проектирование социальной системы, это больше игра одного хода, длинной в жизнь, что для проектировщика — неприемлемо. Умение проектировать социальные системы — это прежде всего умение не доверяться случайности, бытийность которой вынесена из той системы, которую проектируешь. Надо отметить, что вышеописанный алгоритм — самый распространенный и самый ошибочный, в данном случае общественные формы бытия доминируют на протяжении всей жизни субъекта, который свободен исключительно в своих творческих аллюзиях. Любая попытка их воплощения при жизни заканчивается трагически, сопряжена с достаточно сильными мучениями, ретрансляция которых современникам и потомкам имеет только одну цель — предостеречь от мирской жизни («Богу богово, кесарю кесарево» — несколько извращенное понимание, но именно так интерпретируют сегодня это изречение).
Еще раз отметим, что этот алгоритм вполне работоспособен и используется общественным как форма непосредственного контроля творческого импульса, способности к продуцированию бытия в возможности. Своего рода эволюционная защита от социальной радиации. Но волевое управление социальной системой здесь равно нулю. В то же время каждый источник социальной радиации должен сам определиться с выбором, некоторых такой вариант вполне устраивает. Вся современная западная наука обязана своим происхождением подобного рода трусости познания. С другой стороны данная форма жизни дает неоспоримое преимущество — прожить собственную вселенную в рамках скоротечности бытия и оставить после себя как хвост кометы свои творения, — имеющий уши, да услышит. Правда, рано или поздно это превращается в такую форму самодостаточности, что она граничит с потерей радости творчества и постепенно превращается в простой тяжкий долг. Творчество приносит радость до тех пор, пока оно есть форма ухода от общественной реальности путем построения собственной. Когда же кроме собственной реальности ничего не остается, а общественная превращается исключительно в агрессивную среду, дар социальной радиации становится сущим проклятием, избавиться от которого можно только самоликвидацией.
Вместе с тем, применительно к нашему интересу, вопрос построения из себя собственной социальной системы решается весьма просто, людологически. В практике он наиболее близок к системе работы современных специальных служб, по сути же является рядом игровых алгоритмов, позволяющих безболезненно (ну, конечно, условно безболезненно) преодолеть в себе человеческое.
Карл Юнг впервые очень точно заметил архитипизированность бытия человека, он же впервые указал на то, что наша индивидуальность есть ничто иное, как форма принятия как естественного меры коллективного бессознательного, в той или иной вариации воспринятого нами в стадии формирования характера, типа мышления, личности. Мысль не новая, но Юнгом она впервые была высказана как системная, достаточная для приведения к единому основанию бытия любого человека. Фактически понятие архетипа — это результат познания категории бытия в возможности через своеобразный метод — сознание человека, выступающего предметом исследования другого человека (специалист, врач). Этакая копия без оригинала. В целом человек как понятие — не определяемо. Это дыра<span sty
