УПК РФ засыпает... просыпается… прокурор-фокусник!

В наше время опытного адвоката по уголовным делам не удивить, когда гособвинитель, как фокусник из шляпы, достает из своего надзорного производства процессуальный документ, будь то постановление о принятии следователем дела к своему производству, постановление о продлении процессуальных сроков, постановление об отмене решения, которое должно было быть отменено, а в деле нет отмены и т.д., все перечислять не имеет смысла.

При этом суд радостно и с удовольствием, как ребенок, смотрит на все эти фокусы-покусы и очень доволен гособвинителем, который в очередной раз своим волшебством спас уголовное дело от возврата его прокурору либо (не дай Бог) вынесения реабилитирующего решения.

Суду очень нравятся такие фокусы и на все возражения зрителей со стороны защиты, что все это обман, что «кролики-решения», которые прокурор достает из своей «шляпы-надзорки» липовые, лишь скромно отводит возражения, акцентируя тем, что если фокус-покус не разгадан до конца, то верить в него надо и неверие в такие фокусы-покусы подрывает авторитет фокусника.

Написать немного ироничную статью меня сподвигли некоторые фокусы прокуратуры и следствия, поражающие не только своей сложностью и изобретательностью, но и наглостью исполнения, где один из моего личного опыта, а про второй, самый сложный и наглый фокус, я прочитал в разделе судебная практика, опубликованном в журнале «Уголовный процесс» №11, также опубликован в обзоре на сайте 1 КСОЮ. Даже я, со своим более чем 20 летним юридически опытом, поразился задумке и технике исполнения этого трюка.

Фокус первый

Довелось мне вступить в одно дело по назначению, где было 24 подсудимых и дело в районном суде области рассматривалось уже более трех лет. Приступив к защите, я, как и велит Стандарт, взял все дело в копиях (78 томов) у коллеги, который защищал по соглашению одного из соучастников, и добросовестно его прочитал.

Доказано или нет обвинение моего подзащитного, не тема этой статьи, суть в самом обвинении. В материалах дела подзащитному обвинение было предъявлено по трем эпизодам преступлений, а в обвинительном заключении было два эпизода – странная ситуация, оно и понятно, потому что по одному эпизоду вообще не была расписана объективная сторона, а фамилия подзащитного была указана только в формулировке обвинения.

Сомневаться в достоверности копий не было оснований, поэтому, предварительно согласовав позицию с подзащитным и коллегами, заявил ходатайство о возврате дела прокурору в связи с несоответствием обвинения обвинительному заключению (п.1 ч.1 ст. 237 УПК РФ).

Услышав такое ходатайство, суд, нервно переглянувшись с прокурором, отложил рассмотрение ходатайства на следующее судебное, которое состоялось через месяц. Заявив такое ходатайство, я ничем не рисковал, поскольку понимал, что дело в порядке ст. 237 УПК РФ на такой стадии никто не вернет, а единственным решением может быть отказ гособвинителя от обвинения по одному эпизоду. Однако в своей версии я ошибся.

Выйдя в судебное, суд огласил материалы дела, где содержится постановление о привлечении в качестве обвиняемого и с учетом того, что оно не противоречит обвинительному заключению в ходатайстве отказал! Сразу скажу, в тома дела в оригинале я не заглядывал) НО! После судебного написал допзаявление на ознакомление и ознакомился.

По итогу в деле я увидел, что в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого из 3 эпизодов (фокус-покус) стало 2 эпизода, но 16 шрифтом вместо 12), штрихом в допросе был замазан третий предъявленный эпизод, по которому был допрошен обвиняемый.

На следствии или в суде был произведен данный фокус-покус я утверждать не могу, лишь предполагаю, что при утверждении дела прокурором в суд, поскольку сомневаться в непогрешимости правосудия совесть не позволяет.

По существу дело по подзащитному не закончилось в связи с его уходом на СВО и приостановлением производства, соответственно в приговоре в отношении иных лиц данные обстоятельства никакой оценки не получили.

Фокус второй. Приведу его как есть, у меня один только комментарий «А ЧО ТАК МОЖНО БЫЛО!"

По приговору суда, оставленному без изменения апелляцией, З. осуждена за публичное распространение фейков об армии России (п. «д» ч.2 ст. 207.3 УК РФ). Из материалов дела следовало, что следствие предъявило З. обвинение в совершении преступления, предусмотренного п. «д» ч.2 ст. 207.3 УК РФ. Также следователь провел установленный ст. 171—172 УПК комплекс процессуальных действий по привлечению ее в качестве обвиняемой и допросу по существу предъявленного обвинения.

Позже следователь уведомил З. и ее защитника — адвоката Ч. — об окончании расследования. В тот же день следователь составил, а руководитель следственного отдела согласовал обвинительное заключение по делу З., которое утвердил заместитель прокурора.

Уголовное дело с утвержденным обвинительным заключением было направлено в суд для рассмотрения по существу, копия обвинительного заключения была вручена З. По итогам предварительного слушания суд назначил дело к рассмотрению.

В ходе судебного разбирательства после допроса подсудимой государственный обвинитель Г. изменил обвинения З., а также заявил ходатайство о приобщении к материалам уголовного дела другого обвинительного заключения и отложении слушания по делу для вручения стороне защиты копии указанного документа.

Суд удовлетворил ходатайство гособвинителя, приобщил к материалам уголовного дела другое обвинительное заключение, а слушание по делу отложил. Копии нового обвинительного заключения также были вручены З. и ее защитнику Ч.

Из приобщенного в судебном заседании суда первой инстанции обвинительного заключения следовало, что последнее составил тот же следователь, что и «старое» обвинительное заключение. Сделал он это более трех месяцев назад, когда уголовное дело уже находилось в производстве суда. Это обвинительное заключение также было согласовано руководителем следственного отдела и утверждено прокурором.

Существо обвинения, согласно «новому» обвинительному заключению, отличалось от первоначального. В частности, в «новом» уточнялась формулировка предъявленного З. обвинения, был приведен текст фотоснимка, размещенного в социальной сети, обвинение было значительно расширено, что ухудшило положение З. и нарушило ее право на защиту.

Суд первой инстанции, вручив копии обвинительного заключения стороне защиты, с согласия сторон завершил судебное следствие, выслушал прения сторон и последнее слово подсудимой и удалился в совещательную комнату для постановления приговора, по которому признал доказанной виновность З. по п. «д» ч.2 ст. 207.3 УК РФ, в редакции нового обвинительного заключения.

Суд не изложил при этом в описательно-мотивировочной части приговора обоснование изменения обвинения.

Кассация отменила судебные решения, возвратила дело прокурору на основании п. 1 ч.1 ст. 237 УПК РФ.

Постскриптум 

Что это, эволюция или деградация? Прошло всего каких-то 20 лет и от решений судов, когда он возвращал уголовные дела прокурору из-за несоответствия подстрочного текста в бланках следственных действий (были такие в приложениях к УПК РФ) до приобщения к делам новых обвинительных заключений, утвержденных на стадии прений сторон...