Стрелявший в адвоката - стрелял в Закон

Убийство Станислава Маркелова — это ужасная трагедия. Нам всем очень хочется верить в то, что правоохранительные органы проведут надлежащее расследование и установят виновного. Гарантии безопасности адвоката, установленные действующими нормами правового регулирования, конечно-же не достаточны в современной России.

Правила ст. 18 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», в частности положение, устанавливающее, что адвокат, члены его семьи и их имущество находятся под защитой государства, никак не выделяют адвоката из общих масс и не предоставляют ему НИКАКИХ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫХ гарантий.

У нас под защитой государства находятся все граждане без исключения и поэтому смысловое значение этой нормы закона, в целом, не очень оправдано.

Адвокат — это участник уголовного судопроизводства, такой же, как прокурор, следователь и.т.д.
Профессиональная деятельность адвоката предполагает наличие определенного риска в его жизни и конечно же в этой связи, государство должно обеспечить реальное наличие дополнительных гарантий адвокату, помимо тех, которые имеются у обычного человека.

Из анализа норм УК РФ, видно, что если злоумышленник совершает только покушение на жизнь сотрудника правоохранительных органов, то он будет привлечен к ответственности и ему грозит наказание по ст. 317 УК РФ от 12 до 20 лет л/с или пожизненное лишение свободы.

Я особо подчеркиваю, что ответственность установлена за ПОСЯГАТЕЛЬСТВО на жизнь, вне зависимости от последствий.

Если тот же самый преступник покушается, т.е. посягает на жизнь обычного человека, то его ожидает наказание по ст.ст. 30, 105 ч.2 УК РФ от 8 до 15 лет л/с (при покушении на убийство верхний предел санкции не может превышать 3/4 от максимального наказания).

В данном случае, адвокат — это и есть обычный человек. Я усматриваю в подобном нормативном регулировании вопиющую несправедливость, когда жизнь прокурора и следователя находится под приоритетом по сравнению с жизнью иного участника уголовного судопроизводства — адвоката, поскольку последний не рассматривается государством, как субъект «повышенного» внимания.

Полагаю, было бы вполне справедливым и уместным внести изменения в ст. 317 УК РФ, дополнив ее новым субъектом — защитником, интересы которого поставлены государством под особый контроль и покровительство, в связи с его профессиональной деятельностью.

Кроме того, нормы ст.ст. 115, 116, 119 УК РФ (преступления против личности) необходимо дополнить квалифицирующим признаком привилегированных составов: «совершенное в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга».

Вот такие гарантии — они что-то значат. Иначе, положения ст. 18 Закона об адвокатуре, сами по себе, ни на что не влияют.

Государственная власть должна признать, что адвокат — это особая персона, пользующаяся особой защитой со стороны государства, поскольку невозможно защищать и отстаивать права и свободы других лиц, не имея при этом особого статуса с особыми гарантиями.