Не успела схлынуть массовая эйфория от принятия законодательных норм о беспрепятственном допуске адвокатов в здания судов и правоохранительных органов всех уровней, за исключением самых высших (оно и правильно, ибо «не по Сеньке шапка»), а также об обязанности должностных лиц отвечать на адвокатские запросы, как вдруг, «как гром среди ясного неба», прогремели очередные «революционные» изменения, призванные вывести адвокатское сообщество на качественно иной профессиональный уровень.
Не буду подробно останавливаться на предыдущих изменениях закона, поскольку, на мой взгляд, они этого не заслуживают просто в силу своей бесполезности и практической ненужности.
Не знаю, как вас, а меня по-прежнему тщательно досматривают во всех возможных судах, светят фонариками во все отделения портфеля, забирают удостоверение и переписывают мои данные в журнальчик. При этом я благополучно стою в общей очереди на проход в здание суда, среди таких же адвокатов, юристов и случайных граждан.
Но даже если бы принятые нормы закона реально заработали и досмотры адвокатов вдруг прекратились, у меня все равно не возникло бы повода для радости, так как приговор или решение суда, которые я получу, зайдя в суд без препятствий, по своему качеству и содержанию ничуть не изменятся. А для меня только это имеет значение.
Что касается обязанности отвечать на адвокатские запросы, здесь мы тоже не получим принципиальных изменений, потому что прежде чем обязать госорганы и должностных лиц на эти самые запросы отвечать, нужно лишить их возможности ссылаться на многочисленные виды всевозможных «тайн», на которые они как ссылались в своих отказах ранее, так и ссылаться будут.
Единственное, во что я верю, — так это в реальность взыскать с неугодного адвоката штраф за использование полученных по адвокатскому запросу сведений, а также лишить его адвокатского статуса за дважды неверно составленные бумаги.
Это право торжественно было предоставлено Федеральной палате адвокатов.
Ранее я уже писал в своей статье о состоянии современной адвокатуры «Уважаемый защитник...», где сравнил ее с ребенком, к которому не следует относиться всерьез, но нужно беречь, поскольку само по себе наличие этого института в государстве наделяет его признаками государства правового.
Ознакомившись с очередными законодательными новеллами, я еще раз убедился, что государство последовательно продолжает заигрывать с адвокатами, вручая им разные «вкусняшки» под звук веселых погремушек, отвлекающих внимание от по-настоящему взрослых дел.
Дабы не быть голословным, проанализирую некоторые изменения, которые предлагает нам законодатель на этот раз.
Итак, больше всего многим адвокатам резало слух слово «допускается», которое теперь предложено заменить более приятным и, на первый взгляд, эффективным словом «вступает».
Отныне адвокат будет вступать в уголовное дело, а не допускаться к участию в нем.
Таким образом, по мнению законодателя, у адвокатов отпадет необходимость получать разрешение у следователя на свидание со своими подзащитными в следственных изоляторах.
Процедура замены одного слова на другое, безусловно, имеет серьезное значение в правоприменительной практике.
Достаточно вспомнить реформу правоохранительных органов, выраженную в переименовании милиции в полицию, что стало одной из наиболее выдающихся законодательных инициатив за последнее десятилетие.
А теперь серьезно.
Что касается порядка допуска адвокатов в СИЗО, этот порядок установлен уже давно и не требует принятия дополнительных законов.
Так, статья 18 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений гласит, что «свидания предоставляются защитнику по предъявлении удостоверения адвоката и ордера.
Истребование у адвоката иных документов запрещается».
К аналогичному выводу пришел в свое время Конституционный Суд РФ в Постановлении от 25 октября 2001 года № 14-П, а позднее еще раз подтвердил свою позицию в Определении от 25 октября 2016 года.
Казалось бы, все прописано четко и конкретно.
Тем не менее, каждый раз, когда очередной адвокат возмущался незаконному требованию сотрудника СИЗО предъявить разрешение от следователя или суда, козыряя вышеуказанными нормами закона, невозмутимый сотрудник ссылался на внутренние инструкции и предлагал адвокату подавать жалобу руководству изолятора.
И адвокату ничего не оставалось, как смириться с беззаконием, поскольку конечной его целью было попасть как можно скорее к своему подзащитному.
Добиться этого всегда было проще, получив злополучное разрешение у следователя, а не инициируя длительную и бесполезную процедуру обжалования.
А теперь скажите мне, что изменится после замены одного слова на другое?
Разве Федерального закона, регламентирующего деятельность сотрудников следственного изолятора, и однозначных разъяснений Конституционного Суда РФ было недостаточно?
Что помешает очередному «раздатчику требований» предложить адвокату подать очередную жалобу, сославшись на инструкции и внегласные указания?
Гораздо большее значение имеет вступление адвоката непосредственно в уголовное дело, и вот почему.
Не знаю, как вас, а меня полностью устраивает слово «допускается», поскольку оно выглядит гораздо более логичным, чем слово «вступает».
Посудите сами, процедура вступления адвоката в дело по определению не может происходить в одностороннем порядке, поскольку предполагает непосредственный контакт между двумя процессуальными фигурами – следователем и защитником.
При этом нужно понимать, для чего адвокат в это дело вступает. В первую очередь для того, чтобы выяснить у следователя перспективы дальнейшего расследования, ознакомиться с материалами дела в отношении своего подзащитного, а также исключить возможность проведения следственных действий с подозреваемым, обвиняемым без своего участия. И вот здесь начинаются серьезные проблемы.
Для наглядности приведу пример из своей практики.
Повстречался на моем пути один принципиальный следователь, который обладал способностью трактовать нормы закона исключительно в интересах следствия.
Произошло это при следующих обстоятельствах.
Доверитель заключил со мной соглашение на защиту подозреваемого, содержащегося под стражей. Я позвонил следователю и попросил у него допустить меня к участию в деле, ознакомить с материалами и выдать разрешение на свидание с подзащитным.
Неожиданно в ответ я получил следующее умозаключение: «Защитник приглашается подозреваемым или другими лицами по поручению или с согласия подозреваемого.
Насколько мне известно, такого поручения или согласия подозреваемый не давал.
Поэтому, чтобы допустить Вас в дело или на свидание, мне нужно вначале получить это согласие у подозреваемого.
Когда я запланирую поездку в следственный изолятор, я выясню, желает ли подозреваемый, чтобы Вы осуществляли его защиту. А пока ничем помочь Вам не могу».
Зная о том, что подходит к концу срок предъявления обвинения моему подзащитному, и в ближайшее время следователь обязательно посетит его вместе с «карманным» адвокатом, чтобы получить признательные показания, я незамедлительно направился к нему в следственный изолятор.
Благо, что на тот момент попасть к заключенному было возможно без разрешения следователя, вероятно потому, что еще не были разработаны необходимые инструкции, блокирующие доступ адвокатов в изолятор, что было серьезным упущением действующего начальника СИЗО.
В итоге я добрался-таки до своего подзащитного и получил от него письменное заявление о моем участии в деле и об отказе от иных адвокатов, а также предупредил его, чтобы никаких показаний с участием других защитников он не давал.
Далее я подготовил на имя следователя ходатайство о моем вступлении в дело, приложив к нему адвокатский ордер, копию удостоверения и заявление от подзащитного. О своем намерении подать ходатайство я сообщил следователю по телефону.
Ответ был предельно прост: «Регистрируйте ходатайство в канцелярии.
После того, как его передадут мне на исполнение, оно будет рассмотрено, и по нему будет принято соответствующее процессуальное решение».
Закончилось все так, как я и предполагал.
На следующий день следователь приехал к моему подзащитному в изолятор и предъявил ему обвинение с участием своего адвоката.
При этом обвиняемый, несмотря на мое предупреждение, дал полный расклад по делу.
Каким образом этого добились следователь и приглашенный адвокат, думаю, объяснять не нужно.
К чему я привел этот пример? А вот к чему.
Какими словами ни определяй порядок вступления адвоката в дело, на практике ничего не изменится.
Адвокат может вступать, входить, приходить, прибывать, присоединяться и так далее, но, если его не допустит в дело следователь, никакой пользы от такого «вступления» не будет.
Истинная проблема здесь заключается не в терминологии, а в отсутствии конкретных сроков допуска адвоката в дело, а также ответственности следователя, эти сроки нарушающего.
В связи с этим, норма закона, устанавливающая порядок допуска адвоката в уголовное дело на стадии дознания или предварительного следствия, на мой взгляд, должна выглядеть следующим образом:
«Адвокат допускается к участию в уголовном деле в качестве защитника на основании письменного заявления о вступлении адвоката в дело, форма и содержание которого устанавливаются действующим законодательством.
К заявлению о вступлении адвоката в дело прилагается адвокатский ордер и копия удостоверения адвоката, заверенная адвокатским образованием.
Дознаватель, следователь, в производстве которых находится уголовное дело, обязаны:
-допустить адвоката к участию в уголовном деле в день подачи заявления о вступлении адвоката в дело;
-предоставить адвокату возможность ознакомиться, в том числе с использованием технических средств, с протоколами следственных действий, произведенных с участием подозреваемого, обвиняемого, иными документами, которые предъявлялись либо должны были предъявляться подозреваемому, обвиняемому, в срок не позднее трех суток со дня подачи заявления о вступлении адвоката в дело;
-не производить следственные действия в отношении подозреваемого, обвиняемого без участия адвоката, обратившегося в установленном законом порядке с заявлением о вступлении адвоката в дело.
В случае нарушения сроков допуска адвоката к участию в уголовном деле и сроков ознакомления адвоката с материалами уголовного дела дознаватель, следователь, в производстве которых находится уголовное дело, несут ответственность, установленную действующим законодательством.
В случае производства следственных действий с подозреваемым, обвиняемым без участия адвоката, подавшего в установленном законом порядке заявление о вступлении адвоката в дело, результаты таких следственных действий являются недопустимыми доказательствами и подлежат исключению из числа доказательств по делу».
Как видите, слово «допускается» выглядит в моем понимании вполне приемлемо, при условии, что оно подкрепляется конкретными сроками, реальной ответственностью и возможностью исключения незаконно добытых доказательств.
Такого законодательного порядка вступления адвоката в дело будет вполне достаточно, чтобы поставить крест на проблеме «карманных» или «ручных» адвокатов и обеспечить законность проведения следственных действий с участием подозреваемого и обвиняемого.
В этом я вижу гораздо больше практической пользы от защиты по уголовному делу, чем в повышении мнимой самооценки адвокатов за счет бесполезной игры слов.
Теперь пройдемся по еще одной злободневной теме — привлечение адвокатом в дело специалиста. И опять же, новые нормы никакой Америки здесь не открывают.
Уже давно сложился обязательный к соблюдению порядок в отношении специалистов, привлекаемых к участию в деле по инициативе стороны защиты.
Вот, например, какими действующими нормами закона предусмотрено право защитника на представление доказательства – заключения специалиста.
Согласно ч.3 ст. 86 УПК РФ защитник вправе собирать доказательства путем получения предметов, документов и иных сведений.
В соответствии с п. 3.1. ч.2 ст. 74 УПК РФ в качестве доказательства по уголовному делу допускается заключение специалиста.
Согласно ч.1 ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности.
Согласно ст. 120 УПК РФ ходатайство может быть заявлено в любой момент производства по уголовному делу.
Письменное ходатайство приобщается к уголовному делу, устное — заносится в протокол следственного действия или судебного заседания.
Выводы Верховного Суда РФ, Конституционного Суда РФ и ЕСПЧ по данному вопросу раскрывать не буду, поскольку все они сводятся к одному – заключение специалиста должно оцениваться наряду с другими доказательствами по делу.
Таким образом, по смыслу приведенных норм, органы следствия и суд не вправе отказать защитнику в приобщении к материалам уголовного дела, исследовании и оценке заключения специалиста.
Однако на практике нарушения в этой части происходят повсеместно.
Так, по одному уголовному делу судья приобщил мое ходатайство о назначении повторной судебной экспертизы, приложением к которому являлось заключение специалиста, а само заключение демонстративно вернул мне обратно.
Не помогла и повторная подача в тот же день этого заключения через канцелярию суда.
Судья направил мне заключение специалиста по почте, указав, что мое ходатайство уже было рассмотрено в судебном заседании по существу.
Но я вам скажу больше – даже если заключение специалиста реально станет приобщаться к материалам дела и оцениваться в качестве доказательства, это ровным счетом ничего не изменит.
Неважно, будет ли следователь или суд оценивать доказательство, представленное защитником, важно, КАК он будет это делать. А вот здесь мы столкнемся с прежней проблемой.
Полагаю, что разрешить эту проблему возможно, если ввести в уголовный процесс механизм проведения судебной экспертизы по аналогии с гражданским процессом.
Законодательно это может выглядеть следующим образом.
«Дознаватель, следователь, суд оценивает заключение специалиста, представленное защитником, наравне с заключением судебной экспертизы, проведенной на основании постановления дознавателя, следователя или суда.
В случае если выводы заключения судебной экспертизы противоречат выводам заключения специалиста, дознаватель, следователь, суд, в производстве которых находится уголовное дело, назначает независимую судебную экспертизу, производство которой поручает экспертам, не принимавшим участие в даче противоречащих друг другу заключений».
Вот и все.
Ни прибавить, ни убавить. Если независимый эксперт поддержит заключение специалиста, то оно кладется в основу судебного приговора, если же третье заключение будет отлично от двух других заключений, суд выберет по своему усмотрению любое заключение из трех.
Бесспорную радость вызывает и тот факт, что теперь защитнику не может быть отказано в ходатайстве о привлечении в судебном заседании специалиста для разъяснения вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию.
Может я чего-то не понимаю, но здесь у меня также возникает ощущение дежавю, выраженное в виде части 4 ст. 271 УПК РФ, согласно которой «суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве свидетеля или специалиста, явившегося в суд по инициативе сторон».
Непонятно, что мешает судьям соблюдать эту норму закона без дополнительных разъяснений.
Изменения в законе, регулирующие порядок проведения обысков у адвокатов, честно говоря, меня волнуют меньше всего.
За последние годы органы следствия и судьи научились настолько беспринципно игнорировать доводы защитников, сколь бы существенными и аргументированными они ни являлись, что необходимость изымать у адвоката какие-либо рабочие документы полностью отпадает.
В связи с этим, я считаю, что многие наши коллеги необоснованно переоценивают значимость адвокатских досье для правоохранительных органов. В первую очередь проведение обыска грозит тем адвокатам, которые нарушают закон либо целенаправленно вступают в прямую конфронтацию с правоохранительной системой, преследуя корыстные или иные личные цели.
Тем же адвокатам, которые своей первостепенной задачей считают оказание квалифицированной юридической помощи своему подзащитному, а не обогащение или получение скандальной известности, как правило, скрывать нечего.
Рейтинг публикации:
«
Уважаемый Владимир Юрьевич, во многом с Вами соглашусь, но все же считаю, что перемены нужны. Рассудит, как известно, время. Практика покажет, прав ли был законодатель. Эти попытки менять закон ответ на откровенный беспредел, который творится на местах.
Уважаемый Николай Васильевич, так я и пишу о том, что нужны перемены, а не жонглирование терминами, которые по сути переменами не являются:)
Уважаемый Владимир Юрьевич,
↓ Читать полностью ↓
В соответствии со статьей 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокат вправе собирать сведения, необходимые для оказания юридической помощи, в том числе запрашивать справки, характеристики и иные документы от органов государственной власти, органов местного самоуправления, а также общественных объединений и иных организаций; указанные органы организации и порядке, установленном законодательством, обязаны выдать запрошенные им документы или их заверенные копии не позднее чем в месячный срок со дня получения запроса адвоката (пункт 3).
Что касается обязанности отвечать на адвокатские запросы, здесь мы тоже не получим принципиальных изменений, потому что прежде чем обязать госорганы и должностных лиц на эти самые запросы отвечать, нужно лишить их возможности ссылаться на многочисленные виды всевозможных «тайн», на которые они как ссылались в своих отказах ранее, так и ссылаться будут.В адрес моего бывшего работодателя неоднократно приходили адвокатские запросы с различными просьбами о предоставлении информации и копий документов, составленные с нарушением закона.
До недавнего времени я являлся должностным лицом, которое давая ответы на «эти самые запросы», делал ссылки не только на «многочисленные виды всевозможных тайн», но и на следующее.
Адвокат должен иметь ордер на исполнение поручения, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием; в иных случаях адвокат представляет доверителя на основании доверенности (пункт 2).
В нарушение указанных норм действующего законодательства адвокатом Ф.И.О. указанные документы не представлены.
Отсутствие документов (ордера или доверенности) не дает возможности определения, в чьих интересах действует адвокат, обращаясь с запросом. При таких обстоятельствах исполнить адвокатский запрос не представляется возможным.Это я о вопросе качества составления документов (направляемых запросов).
Ни один отказ не был обжалован или оспорен, хотя приходили лично и просили: «А.В., ну поймите, я планирую с потенциальным клиентом обратиться в суд по гражданскому делу и мне нужна эта информация, более того председатель палаты очень возмущен и настаивает на обжаловании отказа.» На что я сообщал, что с удовольствием поучаствую в этом судебном процессе, а необходимые документы для дела можно получить другим путем.
Я всегда уважаю качество составленных документов, но если есть «косяки» я на них обращаю внимание. Считаю, что если адвокат это квалифицированный юридический советник, то все действия его должны быть квалифицированными, в том числе и направление запроса.
Уважаемый Андрей Викторович, Вы абсолютно правы. Качество составленных документов должно соответствовать профессиональному уровню составителя. Как хотелось бы, чтобы данное требование распространялось не только на многострадальных адвокатов, но и на представителей государственных правоохранительных органов и судей.
Уважаемый Владимир Юрьевич,
Как хотелось бы, чтобы данное требование распространялось не только на многострадальных адвокатов, но и на представителей государственных правоохранительных органов и судей.Из всех перечисленных, только адвокат является независимым профессиональным советником по правовым вопросам, судья только осуществляет деятельность на профессиональной основе, но по своему внутреннему убеждению, правоохранительные органы это вообще обособленная группа, преимущественно государственных органов, уполномоченных осуществлять деятельность по охране правопорядка и законности, защите прав и свобод человека (только полномочия, про профессионализм ни слова).
Если все указанные лица будут составлять документы профессионально (качественно) и грамотно, то «отбивать» такие «шедевры» будет сложнее. А так они дают нам шансы.
Я думаю, что многие со мной будут согласны.
Уважаемый Андрей Викторович, косяки-то косяками, однако, то общество в котором люди поддерживают друг друга развивается несомненно быстрее любого другого, и народ в таком обществе живёт лучше. Возьмём для примера, хотя бы, торпеду. Сей аппарат был изобретён в России И.Ф.Александровым, но примерили её англичане, а наша торпеда запуталась больше чем на 10 лет в чиновниках, которые всюду искали «косяки».
И вот вопрос: действительно ли наши чиновники работают ради человека? А если нет, то что должны сделать в конце концов люди?
Потому, когда чиновники стучат себя пяткой в грудь из которой в результате вырываются патриотические лозунги — мне противно.
Уважаемый Владислав Александрович,
общество в котором люди поддерживают друг друга развивается несомненно быстрее любого другого, и народ в таком обществе живёт лучше.С этим абсолютно согласен.
В своем предыдущем комментарии я указал следующее.
Я всегда уважаю качество составленных документов, но если есть «косяки» я на них обращаю внимание.
И это действительно так. Многие адвокаты используют свои права, в части направлении различных запросов, не всегда законно. Поэтому они допускают определенные «косяки» (ошибки). Я даже предполагаю, что возможно это умышленно.
Согласно пункта 2 статьи 17 Федерального закона от 27.07.2006 N 152-ФЗ (ред. от 22.02.2017) «О персональных данных», субъект персональных данных имеет право на защиту своих прав и законных интересов, в том числе на возмещение убытков и (или) компенсацию морального вреда в судебном порядке.
Если в адвокатском запросе испрашиваются сведения о лице, не являющимся доверителем по отношению к адвокату, и это лицо не давало своего письменного согласие на разглашение его персональных данных, при этом в отсутствие определенных документов («косяк») не представляется возможным определить в чьих интересах действует адвокат, то этот запрос не подлежит удовлетворению (имеется многочисленная положительная судебная практика). В своем комментарии я именно это имел ввиду, а не специальное выискивание каких-либо ошибок («косяков»).
Уважаемый Андрей Викторович, слава богу! А то мои лучшие чувства к Вам чуть не умерли. (handshake)
Уважаемый Владислав Александрович, я всегда за сотрудничество с коллегами и оказание помощи. При моей работе в должности начальника отдела правового обеспечения администрации района в период с 01.04.2014 по 03.04.2017 многие вопросы решались вне зала судебного заседания в моем кабинете. Многие приходили просто за советом (в муниципальном праве есть определенные особенности), с кем-то обсуждали пути решения общей проблемы. (handshake)
А кто приходил с «мечом» (с угрозами «порвать» в суде), тот от него и «погибал».
Уважаемый Андрей Викторович!
Прочитав Ваш ответ на адвокатский запрос:
Адвокат должен иметь ордер на исполнение поручения, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием; в иных случаях адвокат представляет доверителя на основании доверенности (пункт 2).
В нарушение указанных норм действующего законодательства адвокатом Ф.И.О. указанные документы не представлены.
Отсутствие документов (ордера или доверенности) не дает возможности определения, в чьих интересах действует адвокат, обращаясь с запросом. При таких обстоятельствах исполнить адвокатский запрос не представляется возможным.не могу не высказать свои замечания.
Ордер предоставляется адвокатом не во всех случаях, а только в случаях предусмотренных Законом. Действующее законодательство не предусматривает представление адвокатом ордера вместе с запросом.
Доверенностью признается письменное уполномочие, выдаваемое одним лицом другому лицу или другим лицам для представительства перед третьими лицами. Адвокат, подающий запрос, действует в рамках той компетенции, которая ему предоставлена Законом и в дополнительных полномочиях от кого-либо не нуждается. При этом податель запроса не должен уведомлять лицо, отвечающее на адвокатский запрос, в чьих интересах он действует, так как это является разглашением адвокатской тайны.
Исключения составляют случаи, когда адвокат запрашивает сведения о персональных данных другого лица. В этом случае адвокату необходимо предоставить Согласие данного лица на разглашение его персональных данных.
Уважаемый Евгений Викторович,
↓ Читать полностью ↓
Адвокат, подающий запрос, действует в рамках той компетенции, которая ему предоставлена Законом и в дополнительных полномочиях от кого-либо не нуждается. При этом податель запроса не должен уведомлять лицо, отвечающее на адвокатский запрос, в чьих интересах он действует, так как это является разглашением адвокатской тайны. При таких обстоятельствах имеется широкое применение представленных адвокату полномочий на направление различных запросов. Из ваших суждений получается, что в случае необходимости получения информации необходимо обратиться к адвокату, и с помощью такого инструмента как «адвокатский запрос» получить любую интересующую информацию. Не могу с этим согласиться.
Далее Вы сами указываете
Исключения составляют случаи, когда адвокат запрашивает сведения о персональных данных другого лица. В этом случае адвокату необходимо предоставить Согласие данного лица на разглашение его персональных данных.Как Вы считаете, даст свое согласие лицо на разглашение своих персональных данных адвокату противоположной стороны? Я считаю, что не даст. В моем случае тоже не было таких согласий.
Из моего ответа В.А. Климушкину в этой публикации
Согласно пункта 2 статьи 17 Федерального закона от 27.07.2006 N 152-ФЗ (ред. от 22.02.2017) «О персональных данных», субъект персональных данных имеет право на защиту своих прав и законных интересов, в том числе на возмещение убытков и (или) компенсацию морального вреда в судебном порядке.
Если в адвокатском запросе испрашиваются сведения о лице, не являющимся доверителем по отношению к адвокату, и это лицо не давало своего письменного согласие на разглашение его персональных данных, при этом в отсутствие определенных документов не представляется возможным определить в чьих интересах действует адвокат, то этот запрос не подлежит удовлетворению (имеется многочисленная положительная судебная практика).
Перед составлением ответа, я прежде всего знакомлюсь со сложившейся судебной практикой и действующим законодательством. Затем анализирую, и подготавливаю ответ. До настоящего времени ни один ответ, подготовкой которого я занимался, не был оспорен.
Уважаемый Владимир Юрьевич!
В случае если выводы заключения судебной экспертизы противоречат выводам заключения специалиста...Это слишком круто.
Я как специалист по судебно-медицинской экспертизе, привлечённый адвокатом, всегда создам противоречия с выводами государственных экспертов. Благодаря небрежности госэкспертов при формулировании выводов и своему опыту. Я сделаю это, давая показания в суде (после предупреждения по ст. 307 УК РФ, под запись в протоколе судебного заседания) и продублирую в Заключении специалиста, заверенном моей подписью и печатью.
Полагаю, что на это же способны все «независимые» специалисты.
Уважаемый Владимир Юрьевич!
... дознаватель, следователь, суд, в производстве которых находится уголовное дело, назначает независимую судебную экспертизу, производство которой поручает экспертам, не принимавшим участие в даче противоречащих друг другу заключенийПолучается, что независимость судебной экспертизы сводится к назначению экспертизы «экспертам, не принимавшим участие».
Таковым экспертом может оказаться эксперт, работающий:
1. в том же экспертном подразделении (отделении, филиале) ;
2. в центральном офисе областного бюро судебно-медицинской экспертизы, в структуре которого работает эксперт, выполнявший первую экспертизу.
Уважаемый Анатолий Кириллович, такая вероятность не исключается. Вместе с тем, все равно появится возможность выбора из различных мнений. В данный же момент такой возможности нет в принципе, поскольку заключения специалиста, предоставленные стороной защиты, судами отвергаются, равно как и большинство ходатайств о назначении дополнительных или повторных судебных экспертиз, а заключения судебных экспертиз кладутся в основу обвинения. По поводу Вашего замечания относительно фразы: "экспертам, не принимавшим участие", согласен, лучше сформулировать так: "экспертным учреждениям, не принимавшим участие...". Ну а что касается Вашей способности всегда создать противоречия, жму Вашу руку. Я встречал специалистов, которые хоть и отмечали определенные нарушения при проведении судебной экспертизы, которые постоянно допускаются государственными экспертами, но по существу соглашались с их выводами. Осмелюсь предположить, что в части выводов противоречия могут возникать не всегда.
Уважаемый Владимир Юрьевич!
Осмелюсь предположить, что в части выводов противоречия могут возникать не всегда.Полностью с Вами согласен. В «простых» делах — да.
Меня адвокаты привлекают в безысходной стадии, когда все или почти все правовые задумки израсходованы. В деле имеется несколько госэкспертиз, противоречащих друг другу и неэкспертным материалам дела.
Мне остаётся только выпятить это.
Уважаемый Владимир Юрьевич, Анатолий Кириллович верно заметил недостаток. Тут правильнее было бы применить комиссионную экспертизу, действующую методом «экспертных оценок».
Уважаемый Владимир Юрьевич, я полностью с Вами согласен, особенно мне понравился последний абзац статьи. Верно, вы подметили, порядочным адвокатам нечего скрывать. У нас в Республике Марий Эл со стороны сотрудников СИЗО при предъявлении ордера и удостоверения адвоката, препятствия на свидание с подзащитным никогда не чинили, а также судебные приставы, при входе в здание суда никогда не досматривают портфели адвокатов и в очереди адвокаты не стоят. Думаю, что все зависит от руководства вышеназванных учреждений, если руководители учреждений сами соблюдают законы, то они и от своих подчиненных требуют того же.
Уважаемый Рамиз Рафикович, благодарю Вас за Ваше мнение. Что касается порядка на местах, у нас так всегда: закон для всех один, а соблюдается он по-разному — на усмотрение «руководства учреждений».
Уважаемый Владимир Юрьевич, готов с Вами во всем согласиться, кроме одного — возврату к понятию «допускается», поскольку сам термин предполагает элемент подчиненности — допуск подразумевает волеизъявление допускающего, что, в нашем случае, согласитесь — полный абсурд.
В остальном же, полагаю, после кратковременного затишья проявлений «административного восторга», все вернется на свои места…
Уважаемый Андрей Юрьевич, опять Вы за свое. Если волеизъявление сделать обязательным, при наличии перечисленных мною обстоятельств, ничего пугающего в этом термине не будет. В конце концов мы должны понимать, что не мы производим предварительное следствие, а уполномоченные государством должностные лица. Именно поэтому мы наделены только правом подавать ходатайства и заявления, а должностные лица их рассматривают и принимают свое решение. Так вот, нужно добиваться, чтобы в определенных случаях решения следователя в отношении различных заявлений и ходатайств защитника (в данном случае относительно его заявления о вступлении в уголовное дело) стали бы в обязательном порядке положительными. А лишение следователя возможности производить следственные действия без участия вновь вступившего в дело адвоката, который подал об этом соответствующее заявление, — не это ли главное, чего необходимо добиваться?
Уважаемый Владимир Юрьевич, полагаю, тут происходит некоторая терминологическая путаница. Во-первых, в силу правового положения адвоката, независимого от следствия, он именно вступает в дело явочным порядком. "… нужно добиваться, чтобы в определенных случаях решения следователя в отношении различных заявлений и ходатайств защитника (в данном случае относительно его заявления о вступлении в уголовное дело) стали бы в обязательном порядке положительными". Этот вопрос был решен еще в УПК РСФСР; была там ст.20, которая гласила — «Суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, обязаны принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, выявить как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие его ответственность обстоятельства».
Вернуть ее в УПК РФ и заставить выполнять (что, понятно, труднее).
А лишение следователя возможности производить следственные действия без участия вновь вступившего в дело адвоката, который подал об этом соответствующее заявление...
Не нужно никаких заявлений — это я требую в своих ходатайствах, когда вступаю в дело — у меня уже лет 5 существует разработанная мной же форма, где меняются только реквизиты следователя, данные доверителя, и статьи, которые ему вменяют.
Уважаемый Андрей Юрьевич, у меня тоже есть эта форма! Называйте ее «заявление», «ходатайство», как хотите. А для большего эффекта я бы вообще назвал этот документ термином «уведомление». Думаю, это обрадовало бы сторонников настаивать на фразе «вступает» (Y)
Уважаемый Владимир Юрьевич, замечания, конечно, разумные и обоснованные. Но все сообщество все равно видит плюс в этом хотя бы потому, что как никак изменения в лучшую сторону, и того не имели.
Насчет предложенных Вами формулировок, не вижу необходимости к заявлению следователю прилагать копию удостоверения. Может диплом ему еще и справку от психиатра? В ордере есть реквизиты удостоверения и реестровые данные, надо ему — пусть проверит. Реестр в свободном доступе.рассматривать следователь должен такое заявление не в тот же день, а незамедлительно после предъявления, потому как оттянуть такое рассмотрение в тот же день, но не в тот же час несложно, направить ответ почтой и т.п.не понял вообще насчет ответственности следователя, установленной законодательством. Для уголовной есть специальные условия, тут она вряд ли настанет, административную сложно представить в уголовном судопроизводстве, а дисциплинарная всегда была на усмотрение руководства. Вообще с этим всем разобраться можно также, как Вы предлагаете и в других случаях — смена подхода. Это просто. Просто надо нормально рассматривать жалобы по ст. 124 — 125 УПК РФ, а не зашвыривать их всеми правдами и неправдами. Суд обязывает следователя устранить нарушение, а признанное судом/прокурором нарушение УПК — прямая дорога к ст. 75 УПК РФ. Поэтому процент удовлетворенных 125-х ничтожно мал. Я о таких у себя в регионе уже лет пять не слыхивал… Насчет специалиста. Да, Вы правы, когда говорите об оценке заключения. Но теперь хоть вышвыривать их в наглую не будут, а это уже шанс в апелляции/кассации, например. Хотя в целом я с Вами согласен. Эти поправки — очередная пилюлька, видимо, нам пытаются угодить, чтоб особо не бухтели.
Уважаемый Владимир Юрьевич, блестящая статья, с пониманием «духа» закона, так сказать...
Про «уведомление» вааще - (Y).
На следующий день следователь приехал к моему подзащитному в изолятор и предъявил ему обвинение с участием своего адвоката.А такие действия подзащитного называются — немотивированный отказ от защитника. Гонорар можно не возвращать. Ну, если он получен, конечно…
Уважаемый Владимир Александрович, спасибо за вашу оценку. Насчет гонорара — полностью с вами согласен. Я бы вообще прописал отдельной статьей в законе, что если при проведении следственных действий не обеспечено участие защитника по не зависящим от него причинам, полученное адвокатом по соглашению вознаграждение возврату не подлежит.(dance)
Уважаемый Владимир Юрьевич, ну так что же мешает «прописать»?
Надо только в депутаты попасть:)
Уважаемый Владимир Александрович, трансформироваться в «бешеный принтер»? Ну уж нет, хочется сохранить человеческое обличие:D
Уважаемый Владимир Юрьевич, я поддерживаю Ваши заключения. Все то, что ныне принято, было и ранее, с разницей лишь в формулировках. Не думаю, что после принятия поправок, система повернется в сторону адвокатов. Время покажет.
Уважаемый Владимир Юрьевич, никого не хочется обижать, но при стрельбе из пушек по воробьям последних меньше не становится. Конечно же, отсутствие персональной ответственности как за несоблюдение сроков, так и за другие прегрешения, лишь усугубляет наше притворство в подмене понятий.
Если выпускают пар, значит котёл перегревается…
Поправки идут, поправкам дорогу...
Уважаемый Андрей Валерьевич, «отличная» новость. Закрыть себе рот своими же руками — верх изощренности.
Уважаемый Владимир Юрьевич, в адвокатуре, как и везде, слишком много проблем. Со временем они будут только нарастать. И с введением монополии, с ужесточением режима проблемы получат наибольшее обострение. Тема будет касаться, в том числе и качества юр. помощи.
Для тем «заткнуть рот», «не мешать следствию» и готовится это поле.
Совсем свеж пример с адвокатом Труновым, который кстати выиграл и в апелляции.
Уважаемый Андрей Валерьевич, с одной стороны адвокат Трунов фигура неоднозначная. Достаточно ознакомиться с его биографией из различных источников. С другой стороны, в рассматриваемой ситуации правда скорее на его стороне. Меня теперь волнует другое. Получается, что теперь нельзя будет критиковать адвокатов-решал и «карманных» адвокатов? Вот уж кто разойдется на полную катушку! Если солидарен со следствием и судом — молодец!
Получается, что теперь нельзя будет критиковать адвокатов-решал и «карманных» адвокатов? Уважаемый Владимир Юрьевич, а также иные назревающие проблемы.
Для того, что бы заключение специалиста было приобщено к уголовному делу в рамках судебного следствия, изначально необходимо допросить специалиста в судебном процессе с разъяснением ему прав и обязанностей, а также ответственности. Кроме того необходимо выяснить его квалификацию. После чего приступить к его допросу, в котором специалист должен подтвердить, что он действительно подготовил заключение, к каким выводам он пришёл и почему и только после этого возможно заявить ходатайство о приобщении заключения специалиста в качестве доказательств к уголовному делу. Эта процедура была отработана уже давно. Иной на данный момент возможности легализовать заключение и сделать его доказательством нет. Поэтому, по моему мнению введение в УПК в качестве доказательства заключения специалиста упростит немного нам- адвокатам жизнь.
Уважаемый Даниил Юрьевич, в УПК РФ нигде не предусмотрено, что заключение к материалам дела должен приобщать специалист. А вот право защитника на представление доказательств, в том числе заключения специалиста, предусмотрено. Квалификация специалиста подтверждается заверенными копиями соответствующих документов, прилагаемых к заключению. Что касается допроса специалиста, то и здесь имеются злоупотребления со стороны суда, выраженные в отказе произвести этот допрос.
Уважаемый Даниил Юрьевич, я полностью с Вами согласен. Только когда мы увидим эти поправки в УПК ведь после того как Государственная Дума приняла закон в окончательной его версии он подлежит одобрению Советом Федерации, после одобрения Советом Федерации закон подписывается Президентом РФ. Сколько воды утечёт.
Некоторые коллеги утверждают, что и так, «при правильном подходе» можно приобщать «исследования специалистов», однако я с этим не могу согласиться. Примеров тому множество.
Уважаемый Даниил Юрьевич, ну почему же заключение специалиста нужно «тащить» именно в суд?
А в следствие — разве запрещено?
Уважаемый Даниил Юрьевич, согласен с вами, Этот порядок существует и в моей практике именно так и происходит. Но, допросив специалиста, приобщив к материалам уголовного дела его заключение, суд далее просто игнорирует его, как правило, мотивируя тем, что в деле уже есть заключение экспертизы, проведённой по постановлению следователя. и оснований не доверять ему нет.
в итоге, усилия защиты, расходы на специалиста — пропадают зря, суды просто игнорируют их. Хотя по сути заключение специалиста и его допрос являются таким же доказательством.
Так что дело в первую очередь в подходе судов к тем доказательствам, что представляются защитой, их оценке, и мне думается, что формальная сторона здесь не главное.
Уважаемый Владимир Юрьевич, хороший анализ. Бесполезные декларативные нормы законов действительно «вымораживают». Непонятно, для чего в ст. 92 УПК указано, что после доставления подозреваемого в орган дознания или к следователю в срок не более 3 часов должен быть составлен протокол задержания, в котором делается отметка о том, что подозреваемому разъяснены права, предусмотренные статьей 46 УПК. Доставленного могут держать опера целые сутки, не скрывая указав в рапортах действительное время задержания, а следователь отсчитывает срок задержания с момента составления протокола задержания. Более того, на третьи сутки, при избрании меры пресечения, Суд так же, проверяя законность и обоснованность задержания, указывает, что нарушение порядка и сроков задержания не является основанием для отказа в удовлетворении ходатайства следователя, а является основанием для подачи жалобы на действия сотрудников. Для чего прописаны в законе нормы и требования, несоблюдение следователем которых не влечет никаких последствий для задержанного, кроме негативных для него.
Уважаемые коллеги, для разработки безотказного способа приобщения Заключения специалиста к материалам дела нужно уяснить суть этого вида доказательства. Для кого и с какой целью составляется заключение специалиста? Если для стороны защиты, с целью посеять сомнения в Заключении эксперта, то адвокат должен прямо об этом заявить, а не заставлять судью (следователя) напрягаться для того чтобы разобраться, как может новое доказательство (Заключение специалиста) повлиять на его уже сформировавшуюся (с учетом имеющегося Заключения эксперта) позицию по делу, т.е. лишить судью права выбора: приобщать или не приобщать Заключение специалиста, поставить его перед фактом! Для получения желаемого результата адвокату достаточно: 1) заявить ходатайство о признании Заключения эксперта недопустимым доказательством; 2) в текст ходатайства включить положения из Заключения специалиста, сославшись на него; 3) в качестве приложения к ходатайству представить Заключение специалиста. Поскольку, Заключение специалиста в рассматриваемом случае является приложением к Ходатайству, то судья (следователь) принимая к рассмотрению Ходатайство, не сможет отказаться от принятия приложения, составляющее с ходатайством единое целое.
Уважаемый Александр Владимирович, вот и я думал, что не сможет, поскольку мое заключение специалиста являлось неотъемлемым приложением к письменному ходатайству. А он очень даже смог. И жалоба моя по данному уголовному делу уже дошла до Верховного Суда РФ — и никакого результата. В настоящее время я обратился в ЕСПЧ. Ждемс.
Уважаемый Владимир Юрьевич, а у вас ходатайство было о признании Заключения эксперта недопустимым доказательство, или, просто, ходатайство о приобщении заключения специалиста! Между двумя ходатайствами имеется принципиальная разница!
Уважаемый Александр Владимирович, у меня было ходатайство о назначении повторной судебной экспертизы. Неважно, о чем было заявлено ходатайство, главное, что оно было заявлено не о приобщении заключения специалиста, которое было указано как приложение к ходатайству.
Уважаемый Владимир Юрьевич, а на каком основании Вы обжаловали отказ следователя о назначении повторной экспертизы в суд? Очень интересно!
Уважаемый Александр Владимирович, я обжаловал приговор суда, и одним из оснований в жалобе стало нарушение права на защиту, выраженное в отказе судьи принять и исследовать доказательство — заключение специалиста, представленное стороной защиты.
Уважаемые коллеги! То о чем я писал, это механизм приобщения заключения в суде. У меня не было возможности это сделать на предварительном следствии, так как ко мне обратились слишком поздно, перед 217 УПК. Все что я успел, это заявить ходатайство о проведении ещё одной экспертизы, на которое конечно мне следователь отказал. Поэтому я обратился к уважаемому Никонову Владимиру Николаевичу, который подготовил для меня заключение, которое было приобщено после его допроса к материалам уголовного дела. После чего мною было заявлено ходатайство о проведении экспертизы в рамках суда, э. Заседание было отложено для того, что бы стороны имели возможность более внимательно ознакомиться с этим заключением. Я предполагаю, что суд может проигнорировать выводы изложенные в заключении. Поэтому я готовлю сюрприз для Прокурора, адвоката «потерпевшего» и конечно судьи. Какой сюрприз, пока умолчу, напишу позже после окончания дела. В УПК РФ есть статья которая говорит, что суд не может отказать в допросе специалиста который присутствует в суде. Как прокурор не сопротивлялся, как адвокат «потерпевшего» не возражал, суд допросил специалиста.
Уважаемый Владимир Юрьевич! Очень хорошая публикация! Только слово вступает вызывает ассоциации, вступить в комсомол или КПСС!!!