«Закон против домашнего насилия» и почему он не будет работать: вопросы без ответов

«Закон против домашнего насилия» и почему он не будет работать: вопросы без ответов

Решил разместить здесь статью, опубликованную мной в собственной группе «ВКонтакте» — хотелось бы привлечь к обсуждению как можно более широкую аудиторию.

Последнюю неделю отечественный сегмент Интернета бурлит: обсуждается проект закона «О профилактике семейно-бытового насилия в Российской Федерации», опубликованный на сайте Совета Федерации и получивший неофициальное название «Закон против домашнего насилия».

Желающие могут посмотреть комментарии там же. Увидите много интересного про скрепы и традиционные семьи, отдельные комментаторы приплетают к проблеме даже ЛГБТ.

Главных вопросов два: так ли нужен этот закон и так ли хорош предложенный проект? Ответы простые. На первый вопрос: «да, нужен». На второй: «нет, не очень». Совсем не очень. Потому что на вопрос «А будет ли он работать?» можно дать только отрицательный ответ.

Обозначенную проблему — домашнее насилие сложно назвать неактуальной. Дело сестёр Хачатурян, дело Маргариты Грачёвой, дело месье Соколова — это только то, что лежит на поверхности.

Отсутствие вменяемой статистики позволяет МВД и Минюсту жонглировать фактами и утверждать о преувеличении проблемы. Оставим это на совести авторов ответа Минюста, адресованного ЕСПЧ. Надеемся, что у них не будет личных причин пересмотреть отношение к проблеме.

Ознакомившись с проектом закона, имею несколько вопросов, которые, надеюсь, будут урегулированы ещё до поступления законопроекта в Государственную Думу. Пока что Госдума занята объявлением 31 декабря выходным днём: возможно, с той колокольни эта проблема выглядит более насущной.

Итак, поехали.

Вопросы начинаются с первых статей законопроекта.

Статья 2. Основные понятия

семейно-бытовое насилие — умышленное деяние, причиняющее или содержащее угрозу причинения физического и (или) психического страдания и (или) имущественного вреда, не содержащее признаки административного правонарушения или уголовного преступления

Фрагмент, выделенный жирным шрифтом, выводит из-под защиты обсуждаемого закона любого члена семьи, который подвергся физическому насилию. Есть удар или иное действие, причинившее хотя бы один кровоподтёк (синяк по-простому) или физическую боль, и всё: предлагаемый закон о профилактике семейно-бытового насилия не применим. Обращайтесь в полицию — и вот здесь начинаются проблемы.

Какие имеются проблемы борьбы с домашним насилием сейчас?

Несколько лет назад законодатели переработали ст. 116 УК РФ «Побои». Теперь по этой статье можно привлечь к уголовной ответственности только за те побои, которые совершены «из хулиганских побуждений, а равно по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы». Домашнее насилие — мимо.

Для обычных бытовых побоев введена новая ст. 116.1 УК РФ:

Нанесение побоев или совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в статье 115 настоящего Кодекса, и не содержащих признаков состава преступления, предусмотренного статьей 116 настоящего Кодекса, лицом, подвергнутым административному наказанию за аналогичное деяние.

То есть, сначала требуется привлечь домашнего тирана к ответственности по статье 6.1.1 КоАП РФ. Благодаря неторопливости нашей полиции нередки случаи, когда к моменту рассмотрения такого дела судьей проходит срок давности, который составляет всего три месяца.

Даже если обидчика привлекают к ответственности, через год после уплаты штрафа или отбытия административного ареста он считается не привлекавшимся к ответственности. В случае, если он вновь поднимет руку на супругу или других членов семьи, процесс привлечения к ответственности придётся начинать сначала.

Допустим, что условия соблюдены: есть привлечение к административной ответственности и год с момента исполнения наказания не прошёл.

Дела о преступлениях, предусмотренных ст. 116.1 УК РФ, отнесены к делам частного обвинения.

Это означает, что полиция расследованием таких дел не занимается — потерпевший сам должен обратиться к мировому судье.

Первое, что делает мировой судья при поступлении такого заявления, ищет основание для возврата заявителю. На практике к таким заявлениям предъявляются те же требования, что к формулировкам обвинения в делах, которые расследуются следователями и дознавателями. Следует ли упоминать, что у подавляющего большинства заявителей нет юридического образования, не говоря уже об опыте составления таких документов?

В итоге с момента совершения преступления до принятия заявления к производству у мирового судьи легко проходит срок от шести месяцев до года — и это не предел. Гораздо чаще после первого-второго возврата потерпевшие опускают руки.

Сколько преступлений совершается в результате такого «процессуального футбола», неизвестно. Несколько лет назад я осматривал труп старика, зарезанного собственным сыном — так вот, в его сумке лежали несколько определений мирового судьи о возврате заявлений о побоях. Основания возврата «веские»: не указано, какой конкретно рукой нанесены удары, было ли ему больно; в заявлении не указано, что сын наносил удары умышленно, и так далее. Способен ли старик составить такой документ, никого не интересовало. Такой закон.

Совершенствование имеющегося законодательства и правоохранительной системы новый закон не предусматривает.

Продолжим разбор определений:

нарушитель — лицо, достигшее восемнадцати лет, совершившее или совершающее семейно-бытовое насилие

То есть, к примеру, здоровяк семнадцати лет от роду, терроризирующий в отсутствие отца свою бабушку, мать, младших братьев или сестёр, под действие нового закона не подпадает.

Далее. Проект закона предусматривает, что помимо органов внутренних дел, местного самоуправления, медицинских организаций, в профилактике семейно-бытового насилия будут участвовать общественные объединения и некоммерческие организации:

Статья 16. Участие общественных объединений и иных некоммерческих организаций в осуществлении деятельности в сфере профилактики семейно-бытового насилия
В сфере профилактики семейно-бытового насилия общественные объединения и иные некоммерческие организации вправе:
1) принимать участие в выявлении причин и условий совершения семейно-бытового насилия и их устранении.

Не вполне понятно, будет ли лицензироваться, иным образом регулироваться такая деятельность. Не ограничены пределы «выявления причин и условий» — насколько глубоко НКО и общественные организации могут вмешиваться в тайны конкретной семьи? Не стоит ли оставить эти полномочия органам опеки и полиции?

Защитные предписания

Закон предусматривает появление в России такого института, как «защитное предписание».

О необходимости такой меры говорили много и долго, апеллируя к опыту США, Великобритании и других стран, придерживающихся англо-саксонской системы права.

Защитное предписание может быть вынесено как сотрудником полиции, так и судом. Различия в сроке действия и перечне запретов. Общее у них одно: предлагаемый закон не предусматривает, какую конкретно ответственность нарушитель понесёт за невыполнение требований защитного предписания. Вот совсем не предусматривает.

А предписание без санкции за его неисполнение — пустая бумажка.

Итог

Вывод из всего вышесказанного довольно простой — проект закона «сырой» и в нынешнем виде откровенно убогий, его нужно дорабатывать. А точнее, переделывать целиком.

Параллельно с принятием такого закона придётся вносить изменения в Уголовный кодекс и КоАП (в части ответственности за нарушение предписаний), в Семейный кодекс, в Закон «О полиции», в законы, регулирующие права органов местного самоуправления и НКО.

Выдавать судебные защитные предписания предлагается в порядке, установленном Гражданским процессуальным кодексом: соответственно, имеет смысл предусмотреть особый порядок вынесения таких предписаний, позволяющий делать это оперативно.

Говоря о масштабных изменениях в законодательстве в связи с принятием закона «О профилактике семейно-бытового насилия», задаёшься главным вопросом: нужно ли вообще принимать этот закон как отдельный акт? Почему нормы этого закона нельзя интегрировать в существующее законодательство? Смысл плодить «мёртвые» документы, которые без нормативной и материальной базы просто не будут работать? Где системный подход?

Где, к примеру, нормативная база для создания и функционирования убежищ для жертв домашнего насилия? Сейчас при отсутствии оснований для задержания, при невозможности уехать к родственникам или друзьям жертва и обидчик возвращаются из полиции в ту же квартиру, и всё начинается по новой.

Где механизм защиты от необоснованных обвинений в домашнем насилии и ответственность за заведомо ложные обвинения? Как гарантировать, что закон не будет использоваться против неугодного члена семьи для решения, например, жилищного вопроса или сбора нужной доказательственной базы для дальнейших судебных тяжб о месте жительства детей?

Без комплексных изменений в законодательстве, без создания материальной базы и приведения в порядок подразделений полиции, а именно участковых уполномоченных и отделов по делам несовершеннолетних новый закон, даже если его формулировки «отшлифуют» и приведут в порядок (что сомнительно) работать не будет.