После всенародного одобрения поправок к Конституции настало время привести законы в соответствие с её новым текстом. Не обошли своим вниманием и Конституционный суд. Как мы знаем, в истории с групповым изнасилованием Конституции наш КС отличился тем, что оперативно дал многостраничное заключение: дескать, все поправки нам во благо и принять их совершенно необходимо.
Попутно судьи КС согласились с тем, что касалось их лично, в частности:
- Сокращение количества судей с 19 до 11, включая председателя и его зама. Что даёт сокращение штата собственно судей более чем в два раза.
- Возможность досрочного прекращения полномочий Советом Федерации по представлению президента.
И ведь казалось бы: 1937 год был давно, в лес не вывезут и не расстреляют. Что мешало продемонстрировать независимость судебной власти, предотвратить издевательство над Конституцией и войти в историю? Ничего. Но нет. Мужественно пошли на самоограничения. Опять же для общего блага, наверное.
Результат не заставил себя ждать: обнулившийся президент внёс в Госдуму законопроект о внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О Конституционном суде РФ». Среди прочих вопросов, затронули особые мнения судей Конституционного суда.
Пояснение для читателей, не являющихся юристами: особое мнение излагается судьей, принимавшим участие в рассмотрении дела, но не согласным с мнением большинства. Последовать мнению коллег и подписать решение судья обязан, но изложить своё мнение он вправе. Значимость особого мнения судьи сложно переоценить. Это и способ выражения независимости судьи, и повод для дальнейшей дискуссии, и возможный “толчок” к изменению закона. Элемент творчества и правовой науки, в конце концов. Теперь, поскольку особые мнения не будут публиковаться, незачем их и писать, по большому счёту. Последнее не я придумал, так высказалась судья КС в отставке Тамара Морщакова и с ней трудно не согласиться. Смысл писать «в стол»?
Надо отдать должное, президентский текст законопроекта был довольно либерален. Предусматривалось размещение особого мнения вместе с решением Конституционного суда на официальном сайте вместо «бумажного» вестника КС РФ. Однако ко второму чтению законопроект изменили. От публикации особых мнений на сайте суда отказались, вдобавок судьям запретили публиковать своё особое мнение или ссылаться на него публично. Страна должна знать своих героев: авторами поправок являются Павел Крашенинников и Андрей Клишас. Последний — довольно скандальный персонаж, автор законодательных инициатив о запрете фейковых новостей, о «суверенном интернете» и об иностранных агентах.
Откуда столь вольное обращение с авторским текстом, остаётся только гадать: обычно президентские законопроекты выходят из Госдумы в том же виде, в котором заходят в неё. Этакий президентский принтер.
Крашенинников в ряде интервью сослался на то, что во-первых, негоже вести в Конституционном суде «идеологические дискуссии», а во-вторых, не во всех государствах у судей есть право на особое мнение. Здесь у нас как всегда: из опыта других государств мы берём что-то одно, совершенно забывая про остальное. В частности, про независимость судей и доверие к судам. Поэтому от нашей правовой системы отдаёт этакой шизофреничностью: право у нас не прецедентное, но «стабильность судебных актов» и «единообразие судебной практики» это наше всё; суды присяжных у нас есть, но если оправдали, то можно отменить и пересудить, и так далее.
Вообще возникает подозрение, что окончательная кастрация Конституционного суда путём столь радикальной правки законопроекта это такой же “договорняк”, как терешковская челобитная к президенту об обнулении и дальнейшем служении благодарным согражданам.
Ну, как говорится, Рим предателям не платит. Согласовали изменения, и славно — теперь примите последствия. По меткому выражению одного из коллег, Конституционный суд превратился в правовой отдел Администрации президента. Добровольно и с песней. Если это и не самоубийство, то как минимум, выстрел в ногу.
В иллюстрации — картина Хосе Мадрасо «Смерть Вириата». Вириат был предводителем племени лузитанов, которые более 16 лет воевали с древними римлянами. В какой-то момент римлянам надоело воевать и они договорились с приближёнными Вириата, которые зарезали его спящим. Прибежав за наградой, убийцы услышали гордое «Рим предателям не платит». Фраза стала крылатой, а без Вириата лузитане воевали не так хорошо и вскоре были побеждены.