Не утихают дискуссии по вопросу, можно ли вести фото- и/или видеосъёмку в банке, в том числе, в тех случаях, когда при входе в банк или внутри него размещены соответствующие запрещающие таблички, либо сотрудники банка и/или другие его посетители, попадающие в кадры, активно возражают против такой съёмки.
Аргументы обеих сторон, в принципе, давно понятны: на одной чаше весов отсутствие прямого запрета в законе и права потребителя банковских услуг (в том числе, право на самозащиту), на другой – банковская тайна и персональные данные третьих лиц.
В связи с данной темой хочу поделиться профессиональным опытом, приобретённым в одном конкретном судебном деле. Тогда я был ещё не адвокатом, а частнопрактикующим юристом в статусе индивидуального предпринимателя (как неожиданно мне это потом «аукнулось», я писал здесь: «Праворуб: ПАО «Сбербанк» гарантирует высочайшие стандарты обслуживания ...).
Мой доверитель зашёл в офис банка «Ренессанс Кредит» в городе Архангельске, какое-то время подождал свою очередь в общедоступной клиентской зоне, где кроме него находились и другие клиенты банка. Дождавшись своей очереди, он зашёл в кассовую кабину (которая представляла собой специально отгороженное помещение классического типа, где клиент и кассир отделены друг от друга прозрачной перегородкой и обмениваются деньгами и документами через лоток-приёмник) и обратился с просьбой, которую потом представители банка назовут «неадекватным поведением»: сделать ему очередной платёж по кредитному договору не одним платежом, а десятью.
Одну или две операции кассир ему провела, но потом что-то пошло не так, и в проведении оставшихся операций она ему отказала. Тогда мой доверитель достал телефон, начал видеосъёмку и попросил повторить этот отказ на видеозапись. Кассир несколько раз потребовала прекратить съёмку, но мой доверитель прекращать её не стал, о чём ей сообщил.
Тогда кассир вызвала охранника, который открыл дверь кассового помещения. Мой доверитель, продолжая видеосъёмку своего диалога уже с охранником, объяснил, что, по его мнению, ему незаконно отказывают в проведении банковских операций. Поскольку к тому времени они уже вышли из кассового помещения обратно в клиентскую зону, то в кадры попали и посетители банка.
Охранник вызвал ЧОП, сотрудники которого прибыли достаточно быстро, и с которыми состоялся аналогичный диалог. После этого кто-то из них вызвал полицию.
Сотрудники полиции тоже прибыли достаточно быстро, но, не увидев никакого криминала, решили ограничиться взятием объяснений по факту вызова. Взяв объяснения от сотрудников банка и ЧОПовцев непосредственно в помещении банка, с моего доверителя они по неясным причинам решили взять объяснения в отделе полиции. На этом проверка закончилась.
После этого мы обратились в суд с иском к банку о компенсации морального вреда, ссылаясь на ст. 15 Закона РФ «О защите прав потребителей», а также на незаконность отказа в проведении банковских операций и незаконность требования и запрете видеосъёмки, невыполнение которого повлекло за собой вызов полиции и доставление клиента банка в участок.
Суд первой инстанции (Октябрьский районный суд города Архангельска) в иске отказал с формулировкой «не установлено неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств банка по кредитному договору». Однако вышестоящий Архангельский областной суд это решение отменил – не только в связи с неизвещением истца о времени и месте судебного заседания, но и по сути иска.
Апелляционная инстанция указала на то, что мой доверитель «не обосновал разумность и добросовестность своего требования зачислить сумму ежемесячного платежа 10-ю операциями, а не одной, как это предусмотрено графиком платежей» и в данной части в иске отказал.
Но применительно к видеосъёмке апелляционный суд отметил, что правового запрета на её проведение в подобной ситуации не установлено и в этой связи взыскал моему доверителю компенсацию морального вреда в размере 3.000 рублей, расходы на оплату услуг представителя 12.000 рублей (напомню, дело рассматривалось в 2013-ом году).
Уверен, решение суда было бы другим, если бы мой доверитель зашёл во внутренние служебные помещения банка, где хранится документация, содержащая банковскую тайну, и начал бы видеосъёмку там. Или, например, если бы он начал снимать процесс банковской операции между другим клиентом и сотрудником банка. Подобные действия, несомненно, посягали бы на банковскую тайну и персональные данные третьих лиц. Но в изложенной ситуации мой доверитель действовал абсолютно правомерно, что и было затем подтверждено решением суда.
От себя лично хотел бы добавить, что статья 152.1 Гражданского кодекса РФ, на которую любят ссылаться противники открытой фото- и видеосъёмки напрямую запрещает не саму съёмку (то есть создание изображения гражданина), а лишь обнародование этого созданного изображения без его согласия, то есть совершение действий, следствием которых является доступность данного изображения для всеобщего сведения (публикация в СМИ, публичный показ, размещение в сети «Интернет» и т.п.). Однако сами по себе фото- и видеосъёмка таких последствий не порождают (они наступят только в том случае, если сделанные фото или видео будут опубликованы), а потому они не могут подпадать под данный запрет.
Кроме того, согласно подпункту 2 того же пункта даже такое согласие не требуется, если изображение гражданина получено при съёмке, которая проводится в местах, открытых для свободного посещения, к каковым относятся общественные помещения (клиентские зоны) банков, даже если при входе в них или внутри них размещены таблички с информацией о запрете видеосъёмки. Такой запрет будет не соответствовать закону и будет юридически ничтожным.
Несмотря на то, что вышеупомянутое дело рассмотрено в 2013 году, данные нормы закона с той поры изменений не претерпели и сохраняют своё действие в том же виде.