Только полицейских я ещё не "оскорблял"!

Итак, сегодня у меня и майора Дымовского было чудное приключение – мы провели три часа в качестве задержанных в центральном отделе полиции Новороссийска. При этом у нас была вполне себе реальная возможность провести в местном обезьяннике ночь, а утром субботы оказаться в мировом суде за доппайком. Во всяком случае, именно это нам и обещалось.

А началось все с того, что меня разбудил звонок Алексея Дымовского:
— Влад! Можешь подойти к тому зданию, что напротив пивбара «Демократия»?
 — Отчего не подойти? Подойду. – я умыл физиономию, спустился и прошел метров 500 до требуемого места, где Алексей объяснил мне ситуацию – брата его адвоката везут в Новороссийск из Анапы. Он работает в земельном комитете Анапы, месте где довольно хлебно, да плюс старший брат защищает бывшего мэра Новосибирска, так что вполне возможны провокации, которых желательно не допустить. 

Когда я подошел к какому-то, скажем так, комплексу офисных зданий без какой-либо символики за закрытыми железными воротами, Дымовский стоял снаружи и чего-то ждал. Прояснив ситуацию, я стал вместе с ним ждать когда Павел Украинцев появится из ворот. Часа через два, когда мы уже раздумывали как будем требовать его освобождения через час, он вышел из ворот совершенно растерянным и не глядя на Алексея сел в машину. Мы, естественно собрались садиться рядом и тут какой-то мальчик в штатском сказал, чтобы мы не садились в машину. После небольшой перепалки из серии «А ты кто такой» а-ля Паниковский-Балаганов, мы узнали, что его машину собираются обыскать за воротами непонятной организации. Я встал между капотом Лады «Приора» и линией ворот  с тем, чтобы не допустить, чтобы машина ушла за ворота и была обыскана там, без нашего наблюдения.  Между мной и обоими объектами было от силы сантиметров по 70-80. Алексей Дымовский стал объяснять Павлу, которого он видел быть, может второй раз в жизни, что машину они могут обыскать и на людях. 

 Тут повыскакивали какие-то дяди в гражданском и стали требовать, чтобы я не мешал им загонять машину. Поведения все были довольно хамского, но им простительно – трудное детство, деревянные игрушки. Я, честно говоря, думал, что меня просто скрутят и унесут от машины. Ничего подобного, два недоумка хамили за гранью фола, другие отчего-то стали вести душещипательные беседы на тему, как вас совесть не заедает оттого, что вы преступников и подонков защищаете (?!). Я, естественно продолжал стоять на своем месте между автомобилем и воротами, огрызался и про между прочим сообщил ребятишкам, что как раз сейчас веду дело, сфабрикованное их коллегой в штатском, который после суда поедет туда, куда Макар телят нечасто водит. Дымовский деловито все это снимал на свой замечательный Кэнон 5Д, изредка огрызаясь тоже. 

Как бы-то ни было, но Павел набрался смелости, вывернул руль и загнал машину туда, где она и стояла – перед воротами некоего офисного комплекса. «Юристов в штатском» было больше чем необходимо, некоторые считали себя исключительными специалистами и обладателями искрометного чувства юмора – они сообщали, что мы не имеем права тут находиться, чего-то снимать, а когда я предложил свои скромные услуги в качестве понятого, они отказались – мол у них есть уже двое понятых. Там интересная тема с ними в Новороссийске – у них всегда под рукой уже есть понятые, причем такие, которым они запросто говорят «привет»!

В общем, некоторое время все было чин-чинарем. Двое в штатском обыскивали, двое других изображали понятых, Дымовский фиксировал все на видео, а я изображал «понятого от общественности» – вышедший властный дядя в летней рубашке потребовал выгнать всех «общественных помощников» – он явно был не в курсе кто такие настоящие понятые, загнать машину в ворота и провести обыск «как положено». Он подскочил ко мне и стал орать в ухо, чтоб я типа ушел с территории. Я резонно отметил, что он может вернуться на свою «территорию» и орать оттель, а я прогуливаюсь по тротуару муниципального образования. Он ускакал, потом появился снова и стал орать, чтоб типа все остальные нас с Дымовским не боялись. Я на это возразил, что мы никого не пугаем, чтоб нас бояться. Дымовский силился стереть с лица саркастическую ухмылку, что ему не всегда удавалось и продолжал аккуратно фиксировать происходящее.


Чего вы их боитесь, говорит дядя, показывая на меня (неужели мы с Дымовским такие страшные?!).
З.Ы. Когда он сказал мне нечто, что нельзя привести здесь, но что я в обязательном порядке воспроизвЁду в суде, он назвал меня «лысый»…
Як що до мене, так я не парюся. Голомозий! Але. А як у нього з рослинністю на башці?

Дядя в летней рубашке совсем раздухарился и потребовал вызвать наряд полиции, дабы закрыть нас за неповиновение, причем он, отчего-то упомянул Закон «О полиции». Вообще, мои ссылки его младшим коллегам на УПК РФ и Закон «Об ОРД» не имели никакого действия, а когда я, грешным делом, решил показать свою осведомленность и вспомнил об«Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд», введенной в действие совместными приказами МВД, ФСБ, МО, ФСО, ФТС, СВР, ФСИН, ФСКН 17 апреля 2007 г., ребятишки криво ухмыльнулись и стали говорить про свои секретные инструкции. Ну не идиоты? Понятно, что большинству судей УПК по барабану, но случаются счастливые для нас исключения! Так вот, даже упомянув Закон «О полиции» он не представился, не сообщил свою должность, НЕ ПОЯСНИЛ, КОГО В ДАННЫЙ КОНКРЕТНЫЙ МОМЕНТ ИЗ СЕБЯ ИЗОБРАЖАЕТ и все такое. А нам с Дымовским что, приезда наряда бояться? Стоим, наблюдаем за «следственными» действиями, ждем, когда за нами прибудет транспорт.

ОСБ, ОБОП и ОБ с экстремизмом Новороссиска — флага над зданием и/или воротами нет. Зато ребятишки над дверьми в глубине двора налепили герб России, каковой им вовсе не положен. Здание-пристройка типа детский клуб, или библиотека, или магазин, на худой конец. Но тут борются с оргпреступностью. На втором этаже — квартира граждан. Как за такие ворота для обыска можно пускать доверителя? Опять же, я знаком через дело, в котором участвую, с «методами» работы бывшего ОСБэшника, а ныне «противоэсктремиста» майора Гололобова — по нему участие в ОПГ рыдает, а он «правоохраняет»!

 Наконец, пришел УАЗик. Любо дорого посмотреть! На борту и полоса синяя, и белая надпись на ней «Полиция» и герб города-героя Новороссийска и из него не какие-то дяди расхристанные в летних рубашках и замусоленных майках вываливаются, а краса и гордость отечественного правопорядка – старший лейтенант полиции, прапорщик полиции и стажер в штатском. Каковой, в отличие от прочих  в штатском, не дерзит, не хамит и вообще являет из себя образец так превозносимого Нургалиевым человеколюбия!

Дядя, который нервный, начинает орать, что мол нас надо срочно повязать и арестовать за неповиновение сотрудникам полиции. Как я понимаю, дядя имел ввиду ст. 19.3 КоАП, но как-то упустил за правоохренительными заботами существо ея —Неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции.
Я подошел к старлею и честь по чести сообщил ему, что в нем сразу признаю сотрудника полиции, потому как он весь как есть предо мною стоит при атрибутах власти, а этот дядя не представился, хамит, выскакивает из ворот какой-то шарашки на которой не написано что тут полиция, нет Государственного Флага России, зато, как я вижу сквозь ворота висит герб. А раз герб, звиняйте хлопцы, так это может быть в таком городе как Новороссийск только федеральный суд, но дядя-то кричит, что он полицейский, а не судебный пристав!

Те, что приехали по форме, как положено, очень не хотели нас принимать и собрались было убираться восвояси, но дядя оказался «с края» (ох уж мне эти провинциальные боягузы: «с края!», «с области!» — уже страшно, а если «с Москвы!» — полный ступор).


Дядя подПолковник Чапаев-Пушкин не стал говорить на камеру, что Дымовский — наркоторговец. Ежели по видево да аудево — так он требует не мешать чего-то там, кому-то там, пардон, Дымовскому, проводить «следственные» действия 

 Дядя опять выскочил показывать свою власть. Алексей ему что-то сказал насчет закона, так этот … (как сказать про дурака, что он дурак, чтоб не обидеть?), заявил, что Дымовский – наркоторговец. Я предложил дяде сказать это на камеру, дабы он узнал по чем фунт изюму для невоздержанного языка. Дядя сказал, что скажет куда и кому угодно, но как только Дымовский свой фотоаппарат опять включил, дядя щелкнул хвостом, и предложил мне с ним отойти. Я, полагая, что дядя сольет мне компру на Дыма, пошел, но как только мы с дядей зашли за ворота, он сказал мне такое, что в приличном обществе не повторяют, но на что я ему вынужден был предложить проверить «женилку» на предмет отросла ли, а коли отросла, не отпала-ль случаем. 

  Мне этот дядя представился полковником Пушкиным, Дымовскому – подполковником Чапаевым. Самооценка, что говорить – на высоте, как они без психиатра переатестацию проходят?! 
Как бы то ни было, нас повезли в Центральный райотдел Новороссийска за административкой по ст. 19.3 КоАП. Но там тоже случилось шоу из разряда «на кой мне такое шило?!». Мы отписали объясняловки, продемонстрировали, что ждем суда, так как видео нашего исключительно законного поведения у нас есть и незаконного «ихнего» соответственно, тоже. Написали, что оба требуем установить личность «под-и-полковника Чапаева-Пушкина», так как намерены продемонстрировать ему силу закона ну и все такое в том же духе. 

 Решалово наверху продолжалось все три часа нашего пребывания в райотделе – нам доносили то о том, что мы сегодня будем ночевать в обезьяннике, то что нас отпустят, то про то, то про это. Наконец, чья-та умная голова, узрев, что опера в штатском сдуру написали, что мы их переоскорбляли всех, решила что в наших действиях не ст. 19.3 КоАП, а ст. 319 УК РФ «Оскорбление представителя власти», а это – подследственность СК – пусть они эту «палку» себе забирают!

Еще полчаса длилось «межправоохренительное решалово», чей следователь должен брать объяснения с «терпил» из отдела по борьбе с организованной преступностью, но к чему пришли, нам то неведомо – нас отпустили домой, взяв предварительно обязательство о явке.

 Мне честно очень интересно, как у некоторых индивидуумов мысли шастают в черепе. Как они собираются доказывать хоть неповиновение, хоть оскорбление, если есть видевозапись обратного, а они кроме своих словов и «пролетарских физиономий» ничего предствить не могут? Ну да ладно, будем посмотреть!

Ах да! Оказалось, что Павел Украинцев был отпущен на волю сразу, как только «закрепили» нас. Он типа вообще не при делах – там кто-то где-то про него в СИЗО ляпнул… или не ляпнул… или не в СИЗО… но! Ни оружия, ни наркотиков в его машине не нашли. А что бы было, кабы не мы с Дымом?

Кстати, днем раньше ко мне обратились по наводке одного нашего адвоката про еще одну «мошенницу» — шефа кадастровой палаты одного района. Ту тоже в полиции допрашивали без адвоката, но зато с личным обыском без понятых. Я еще только думал про то как завтра поеду в тот секретный до поры район, а Дымовский уже позвонил следовательше, Эмме Гариковне и, рассказав про то, как он прослушал диктофонную запись с незаконным личным досмотром и все такое в этом же духе с угрозами и прочей ерундой из арсенала ГубЧК и предложил ей выбрать промеж себя, кто первый в камеру заезжать будет. У Эммы Гариковны случилось чего-то, отчего ее телефон умолк… вот уж вторые сутки пошли.

Ну и немного про себя, нежно любимого. Я какой-то странный оскорблюн-рецедивист. Преступаю по нисходящей. Начал с «оскорбления» губернатора, потом «заклеветал» и «заоскорблял» чуть не до смерти «наичестнейшую» судью Благовещенска и вот спустился до простых полиционеров! Как правильно отметил Алексей Владимирович Гордейчик,  этак я и до управдомов докачусь.

Ну а мы с Дымовским открываем новую страницу в практике праворубской судебной практики – рассказываем о делах своих скорбных еще до возбуждения уголовного дела и/или административного производства.

Статус дела: может быть и заведут:)