Их интерес заключается в вынесении адекватного и мягкого приговора, не связанного с лишением свободы. В такой ситуации сотрудник ОВД, подозреваемый (обвиняемый) в совершении преступления не вспоминает о присяге, кодексе профессиональной этики и т.п.
В соответствии с законом разрешение этой проблемы возможно при помощи адвокатов, которые для осуществления защиты обладают необходимой квалификацией.
Например, в Нижегородской области, по моим данным, почти 74% сотрудников ГИБДД от общего числа осуждённых за преступления, предусмотренные статьями 159 и ст. 290 УК РФ, свою вину в совершении преступления признали полностью и просили суд о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства, то есть в особом порядке. Все ходатайства были заявлены после предварительных консультаций с защитником и удовлетворены судом.
Адвокат, который, обладая профессиональными знаниями в области юриспруденции и, специализируясь на осуществлении защиты по уголовным делам, помогает выстроить такую стратегию, при которой именно сотрудничество со следствием, а затем и с судом, является наиболее целесообразным вариантом для стратегии защиты.
Несмотря на организационно-тактические особенности, связанные с проведением оперативно-разыскных мероприятий по документированию коррупционных преступлений, способы совершения действий сотрудников ОВД по получению взятки, как правило, в достаточной степени прогнозируемы и фиксируются наблюдением и (или) оперативным экспериментом с применением технических средств, предназначенных для негласного получения информации. Рассекреченные результаты оперативно-разыскных мероприятий, содержащие сведения, составляющие государственную тайну, и их носители представляются следователю и составляют базовую основу для формирования доказательств.
В связи с этим, бессмысленно и ошибочно рассуждать о перспективе прекращения уголовного дела или вынесения оправдательного приговора, если вина подзащитного очевидна адвокату. Куда как выгодней сотрудничать со следствием, максимально содействовать раскрытию и расследованию преступления, возместить причинённый преступлением ущерб. Разве это не сделка о признании вины? Я не согласен с теми, кто утверждает, что сделка о признании вины уместна в том случае, когда не все элементы совершённого преступления могут быть легко и бесспорно доказаны.
Отдаю дань уважения адвокату Козыреву Г.Н., который, имея за плечами богатый опыт общения с оперативными сотрудниками, дал возможность своему подзащитному – сотруднику полиции, доставленному в СУ СК по подозрению в совершении тяжкого коррупционного преступления, подумать, чтобы принять верное решение: признать вину, уехать домой и рассчитывать на снисхождение следствия и суда или, попавшись на уловку хитрых следователя и оперативников, навешать на себя эпизоды, уехать в СИЗО, да ещё искать себе нового адвоката, или не признавать себя виновным и всё равно уехать в СИЗО, а там будь что будет. Настоящий адвокат, жёсткий, защищающий в стиле нападающего, умеющий различать тех, для кого задача выявления и раскрытия преступлений является делом чести от «палочников». Выбор был сделан правильно.
Досудебное соглашение, госзащита, приговор по ч. 1 ст. 285 УК РФ. Подельники получили реальные сроки.