Чудесная экспертиза или «удаленный детектор лжи».

Читая новости об уголовном деле экс-министра Улюкаева, встретил упоминание об экспертном учреждении «Южный экспертный центр» и эксперте Кислякове В.П., проводившем психолого-лингвистическую экспертизу по аудиозаписям разговоров.

С работой г-на Кислякова мне довелось познакомиться несколько лет назад при осуществлении защиты З. по ч.4 ст. 111 УК РФ.  

Дело З. было крайне неочевидным по объему доказательств обвинения. Он был взят под стражу через восемь лет после событий. Арест был основан исключительно на уверенности следователя в виновности. Уверенности, основанной на известном правиле — кто первый тело обнаружил, тот главный подозреваемый и есть.

«Главный подозреваемый» в 2006 году честно отбыл свой срок задержания, выдержал все допросы и опросы, включая весьма пристрастные, и был освобожден за ненадобностью и полным отсутствием прямых улик.

Дело продолжало болтаться по инстанциям от приостановления к приостановлению, а затем было передано в одно из подразделений ГСУ СК по Московской области. И поручено достаточно молодой и энергичной женщине-следователю, уверенной в том, что после ареста она получит признательные показания, да и дело с концом. 

С этого момента качество жизни З. значительно ухудшилось.  В статистике он стал именоваться следственно-арестованным, а родственники З. обратились ко мне.

Свою уверенность в виновности обвиняемого следователь подкрепила несколькими малоубедительными доказательствами, основанными, главным образом, на опровержении версии самого З. Где и как долго сидели-выпивали, зачем ушел, сколько отсутствовал, где был, что принес с собой?

Но в обвинительной конструкции при полном отсутствии прямых улик не хватало царицы доказательств – признания вины. 

Длительные увещевания обвиняемого следователем, предложения «по-быстрому перейти» на причинение смерти по неосторожности, разбивались о простую логику спокойного и уверенного в своей невиновности человека. С течением времени следователь стала нервничать и в срочном порядке искать доказательственную поддержку версии обвинения.

Вот тогда и возникло в деле НП «Южный экспертный центр» и появился лично эксперт Кисляков В.П. Непосредственно перед последним задержанием З. был допрошен в качестве свидетеля, под видеозапись.

Вину он свою последовательно отрицал, но, по мнению следователя, делал это крайне неубедительно! И поехала видеозапись допроса в город Волгоград на исследование. Подробное изучение видеозаписи экспертом Кисляковым и последующие его выводы были для следствия просто спасительными.

Эксперт подготовил многостраничное исследование, состоящее в основном из текста допроса, снабдил его значками речевых запинок, повышения и понижения интонации, замедления и ускорения темпа речи. После чего пришел к выводу, что «в речевом поведении З. (…) имеются психологические признаки заученности (подготовленности) сообщений (…) при изложении им собственной версии исследуемой ситуации имеются психологические признаки скрываемых обстоятельств и конструирования ложных сообщений в части обстоятельств своего ухода (…) а также действий в тот период».

Просьбы защиты о вызове и допросе эксперта Кислякова В.П. в ходе предварительного расследования оказались безрезультатными. Вопрос о том, почему столь всемогущий специалист обнаружен за тысячу километров от Москвы – был оставлен следователем без ответа.

Как и вопрос о том, почему обычная психолого-психиатрическая экспертиза З. (вменяемость, психологическое состояние) по делу была проведена в ведущем профильном экспертном учреждении страны, а экзотическая, но тоже психологическая —  назначалась отдельно и в малоизвестную организацию?

С помощью специалистов высочайшей квалификации в области судебной психологии, а также с учетом грубейших процессуальных нарушений, допущенных при допросе З., защите в суде удалось оспорить выводы экспертизы. Краткосрочный курс повышения квалификации в объеме 72 часов пройденный Кисляковым В.П. в ФГБУ «ГНЦССП им. В.П. Сербского» не позволял его заключению на равных конкурировать с выводами профессора федерального экспертного учреждения.

Один только вопрос остался неразрешенным. Ведь назначая по совершенно неочевидному делу столь неординарную экспертизу следователь явно рассчитывала на гарантированную поддержку своей весьма шаткой доказательственной конструкции.

И эксперт действительно оказал следствию предельно неоценимую помощь. Фактически он стал неким удаленным детектором лжи, на основании видеозаписи допроса различив, что истинно, а что ложно. И вопрос о том, ожидала ли следователь именно такое заключение, знала ли она заранее, что эксперт поддержит именно ее точку зрения, становится скорее риторическим.  

Такая вот грустная история об эксперте, который становится незаменимым уже и по громким уголовным делам.

Дальнейшая история З.  не имеет прямого отношения к теме публикации, но через год после ареста он перестал быть арестованным и подсудимым, а еще через некоторое время перестал быть и обвиняемым.