Осенью 2015 года ко мне обратился молодой человек, рассказав что все детство провел в детском доме, после был направлен в профессиональное училище, а от туда был призван в ряды вооруженных сил, где продолжает служить и по настоящее время, а так же поведал, что очень удивился когда получил судебную повестку, в которой он фигурировал как ответчик по иску о взыскании коммунальных платежей за квартиру, собственником которой он является.
Больше всего моего будущего доверителя смутило то, что о существовании жилья, которое как оказалось находиться у него в собственности он ни чего не знал, до получения им судебной повести.
При подробном изучении всей документации было установлено, что мой доверитель находясь в детском доме в возрасте 12 лет подписал договор на приватизацию жилого помещения, которое осталось после смерти его родителей (которых он совсем не помнил), но еще более удивительным было то, что данный объект недвижимости по договору аренды был передан третьим лицам, которые как мы понимаем и по сегодняшний день там проживают.
Наша позиция в суде строилась следующим образом (основные доводы) :
— на момент подписания договора приватизации мой доверитель был несовершеннолетним
— с момента заключения договора приватизации и по настоящее время квартира моему доверителю так и не была передана
— спорная квартира с момента приватизации и по настоящее время сдается в аренду, а в соответствии с условиями договора аренды, оплату за коммунальные услуги вносит арендатор.
Однако суд первой инстанции выслушав нашу позицию, искренне посочувствовал, но иск удовлетворил в полном объеме.
Не согласившись с решением суда первой инстанции нами была подана апелляционная жалоба, по результатам рассмотрения которой, решение суда первой инстанции было отменено в полном объеме, а в удовлетворении иска было отказано.
Суд апелляционной инстанции инициативе признал договор приватизации ничтожным, а следовательно счел, что мой доверитель по такому договору не должен нести ни какой ответственности, кроме того суду первой инстанции указанно на иные нарушения норм действующего законодательства при вынесении спорного решения.