Особенности работы по групповым многоэпизодным делам в суде присяжных.

(Опубликовано в Адвокатской газете № 21 (350) 1-15 ноября 2021 года.)

Защита по групповым многоэпизодным делам представляет ряд известных сложностей, не характерных для дел с незначительным количеством эпизодов и подсудимых. В случае же, когда групповое многоэпизодное дело становится предметом рассмотрения судом с участием присяжных заседателей, сложность работы с такими делами для защитника возрастает многократно.

Причем усложнение возникает не только в силу увеличения количественных характеристик дела (объемов обвинения, доказательственной базы, значительного количества подсудимых, чьи позиции могут отличаться или противоречить друг другу и т.д.), но и качественного изменения отдельных аспектов, появления особенностей, не встречающихся в одноэпизодных делах. В числе прочего групповой характер многоэпизодных дел порождает для защиты проблемы в формулировках вопросного листа.

Как известно, в первом основном вопросе вопросного листа присяжным предлагается признать доказанным факт преступления, а во втором- причастность к преступлению конкретного подсудимого. В случае, если конкретное преступление совершено несколькими подсудимыми, вопрос о причастности каждого из них ставится отдельно. Именно в этом общем правиле постановки вопросов и кроется серьезная трудность для присяжных и проблема для защитников. Если преступление носило групповой характер, то в вопросах о причастности к преступлению помимо фамилии подсудимого, в отношении которого поставлен вопрос, начинают появляться и фамилии других соучастников (при том, что в отношении каждого из них в вопросном листе так же поставлены самостоятельные вопросы о причастности).

Структура вопросного листа влечет за собой появление в различных вопросах перекрестных ссылок на одних и тех же подсудимых, и одни и те же обстоятельства, причем количество таких перекрестных ссылок с увеличением числа эпизодов и задействованных в них подсудимых будет расти в геометрической прогрессии. Когда присяжные заседатели приходят к выводу о недоказанности отдельных обстоятельств, свое мнение они должны выражать в формулировке ответа вида: «Да доказано, за исключением…» и далее должна следовать конкретная цитата из вопроса, которую присяжные заседатели признали недоказанной. С учетом-же перекрестности ссылок одно и то же обстоятельство или один и тот же подсудимый должен быть исключен из всего объема вопросного листа.

По групповым многоэпизодным делам объемы вопросных листов вполне могут достигать трехсот-пятисот вопросов, можно представить себе тот титанический труд, который должны проделать присяжные заседатели в стрессовых условиях, по выявлению перекрестных обстоятельств и их планомерному непротиворечивому признанию недоказанными. Такая работа будет под силу далеко не каждому юристу, а что уж говорить о присяжных заседателях, в числе которых вполне может не оказаться людей, обладающих требуемыми для этой работы навыками. 

Проще всего проиллюстрировать эту ситуацию конкретным примером. (При составлении данного примера вопросы вопросного листа максимально упрощены, а вопросы о вине и снисхождении вообще опущены за ненадобностью.)

Пример

Предположим, по делу имеет место некое преступление, совершенное двумя соучастниками – Васей и Петей. В этом случае вопросы в вопросном листе будут выглядеть следующим образом:

• Доказано ли, что было совершено преступление?
• Если на первый вопрос дан утвердительный ответ, то доказано ли, что преступление было совершено Васей, который получил от Пети оружие и указание о совершении преступления?
• Если на первый вопрос дан утвердительный ответ, то доказано ли что Петя передал Васе оружие и указание о необходимости совершения преступления?

Если в ходе работы над вердиктом присяжные заседатели придут к выводу о том, что Вася причастен к преступлению, а Петя нет, то на второй вопрос вопросного листа они должны будут дать ответ в следующей форме:

«Да доказано, за исключением: «получил от Пети оружие и указание о совершении преступления»».

Ответ на третий вопрос (о причастности к преступлению Пети) в этом случае будет иметь вид:

«Нет, не доказано».

Уже на этом этапе наглядно видна суть вышеописанной проблемы. Между тем история преступной деятельности Васи и Пети, описанная в вопросном листе, может иметь следующее продолжение:

• Доказано ли что имел место незаконный оборот оружия?
• Если на четвертый вопрос дан утвердительный ответ, то доказано ли, что оружие приобрел и хранил Петя, а впоследствии передал его Васе?
• Если на четвертый вопрос дан утвердительный ответ, то доказано ли, что Вася получил оружие от Пети, после чего хранил и транспортировал оружие?
• Доказано ли, что была создана группа для совершения преступлений, которая имела признаки организованной, структурированной, законспирированной, а между участниками этой группы заранее были распределены роли в готовящихся и совершаемых преступлениях?
• Если на седьмой вопрос дан утвердительный ответ, то доказано ли, что указанная группа была создана Петей, который привлек для участия в ней Васю?
• Если на седьмой вопрос дан утвердительный ответ, то доказано ли, что в группу по предложению Пети вошел Вася?

Читатели могут попробовать самостоятельно выявить и произвести «расшивку» имеющихся в приведенных вопросах перекрестных ссылок с тем, чтобы осудить Васю, но оправдать Петю.

Исходя из предложенного примера становится очевидным, каких усилий и навыков потребует работа с вопросным листом при увеличении количества подсудимых и эпизодов преступлений в три-четыре-пять раз (что является вполне рядовым явлением для дел, рассматриваемых коллегией присяжных заседателей).

Такое многократное усложнение работы с вопросным листом приводит к тому, что при формулировании вердикта присяжные заседатели допускают ошибки и противоречия в заполнении вопросного листа. Это, в свою очередь, приводит к многократным возвратам присяжных заседателей в совещательную комнату для устранения противоречий по требованию председательствующего судьи.

Нет сомнений (и практика это постоянно подтверждает), что такое положение вещей вынуждает присяжных заседателей думать не о том, как сформулировать ответы на вопросы в соответствии со своим мнением, а о том, как выполнить требования председательствующего, исключить из ответов противоречия и хоть как-то закончить многочасовое (а то и многодневное) обсуждение вердикта. При описанном положении вещей велика вероятность того, что суть правосудия будет принесена в жертву бюрократической казуистике. То есть обвинительного вердикта от присяжных заседателей добиваются буквально «беря их измором».

Определенным выходом из создавшейся ситуации могло бы стать использование при постановке вопросов вопросного листа формулировок с заменой фамилий подсудимых обезличенными наименованиями – «Лицо1», «Лицо 2», «иное лицо» и т.д. То есть в случае с Петей и Васей второй вопрос мог бы приобрести вид:

• Если на первый вопрос дан утвердительный ответ, то доказано ли что преступление было совершено Васей, который получил от «Лица1» оружие и указание о совершении преступления?

Однако судебная практика ВС РФ в этом случае (да в принципе, как и в большинстве других) противоречива. Известны дела, в которых такое обезличивание было признано допустимым (обычно эти дела заканчивались обвинительным вердиктом). Впрочем, есть и такие, в которых такое обезличивание повлекло за собой отмену приговора (по какой-то удивительной причине в числе отмененных оказались оправдательные приговоры). В последнем случае можно сослаться на следующие решения: Определение ВС РФ от 13 апреля 2005 г. по делу № 81-о05-26сп, Кассационное определение ВС РФ от 24 октября 2013 г. № 56-О13-28сп, Кассационное определение ВС РФ 9 февраля 2010 г. №4-О10-5сп и др.

Более того, использование такой замены целиком и полностью зависит от волеизъявления председательствующего при формулировании вопросов вопросного листа, и защите остается в таких случаях уповать лишь на везение и добрую волю судьи.

Описанная ситуация приводит к тому, что по групповым многоэпизодным делам становится практически невозможно добиться дифференцированного подхода в доказывании непричастности к преступлениям конкретных подсудимых или опровержении отдельных обстоятельств. Если возможность добиться оправдания подсудимого обвиняемого в одном-двух эпизодах еще сохраняется, то с возрастанием объема обвинения такая возможность становится совершенно иллюзорной. Особенно остро эта проблема стоит для подсудимых, которым инкриминируется лидерство в преступных группах и организациях, либо особо активная роль при совершении преступлений. Известны ситуации, когда присяжные заседатели, натурально измученные неоднократными возвратами в совещательную комнату для устранения противоречий, в итоге выносили обвинительный вердикт «оптом», в отношении всех подсудимых, не имея реальной возможности исключить из вердикта лиц, чья вина вызывала у них сомнение.

Ситуация складывается не самая радужная. Однако в некоторых случаях возможен исход, прекрасно описываемый афоризмом, прозвучавшим в кинофильме «Кавказская пленница»: «Тот, кто нам мешает, тот нам поможет!»  По наблюдениям автора, «вердикт оптом» может быть как обвинительный, так и оправдательный.

Конечно, такой результат возможен далеко не всегда и зависит от специфики самого дела, от позиции подсудимых и согласованности стратегии защиты, от качества и эффективности работы защитников.

По наблюдениям, для «оправдания оптом» требуется, чтобы в деле имелись очевидно невиновные подсудимые и очевидно опровергнутые эпизоды вмененных преступлений (естественно, что эта «очевидность» достигается как качественной работой защитников, так и принципиальными ошибками обвинения). Такие обстоятельства выступят своего рода «локомотивом», влекущим все дело к вынесению оправдательного вердикта. Наличие в деле очевидно невиновных подсудимых со всей остротой ставит перед присяжными известную проблему из области философии права: «Что лучше, осудить десять невиновных, чтобы осудить одного виновного, либо оправдать десять виновных, чтобы избавить от наказания одного невиновного?».

Однако доказать невиновность отдельных подсудимых, это еще полдела. Главная битва с обвинением в таких случаях разворачивается в ходе прений, в которых защитники, апеллируя фактами заведомой невиновности некоторых подсудимых, должны подвести присяжных к осознанию необходимости признания недоказанным всего объема предъявленного обвинения. Даже если присяжные заседатели изначально будут настроены на попытку селективного подхода к определению доказанности, то после неоднократных возвратов в совещательную комнату они встанут перед выбором – либо всех осудить, либо всех оправдать. Вот здесь и должны сработать аргументы и установки, заложенные защитниками в выступлениях в ходе прений сторон.

На сегодняшний день описываемый подход выходит из области теории и находит свое практическое подтверждение. Так, определенные вышеизложенныеидеи были реализованы в ходе организации защиты по так называемомму делу Борисовских, рассмотренному Верховным судом Мордовии в период с 2013 по 2018 г.г. Так при первом рассмотрении дела защите удалось добиться практически полностью оправдательного вердикта за исключением нескольких эпизодов, по которым некоторые подсудимые признавали свою вину и на следствии и на суде .

В настоящее время развитие и совершенствование описанного в публикации подхода продолжается по ряду других групповых многоэпизодных дел.