Вопросный лист в суде присяжных.

(часть 1)

Если бы меня спросили, какой процессуальный документы лучше всего выражает отличие процесса с профсудьей, от процесса с участием присяжных заседателей, я бы не задумываясь ответил — вопросный лист. Вопросный лист появляется в самом конце судебного разбирательства, однако он, даже еще не будучи написанным, незримо оказывает свое влияние на процесс с самого первого дня.

Фактически формулируя вопросный лист, председательствующий устанавливает для присяжных границы их полномочий, границы рассмотрения фактов изложенных в обвинении и рассмотренных в материалах дела, выйти за которые присяжные не смогут при всем своем желании. При этом, на приговор по делу может влиять не только содержание отдельных вопросов, так и их трактовка в совокупности и даже порядок их расположения в вопросном листе.

В результате составление и обсуждение вопросного листа является одним из самых узловых и драматических моментов суда с участием присяжных заседателей, кульминацией процесса. Достаточно проанализировать судебную практику что бы убедиться, что ошибки и нарушения при составлении вопросного листа входят в число лидеров причин для отмены приговоров (как обвинительных так и оправдательных) основанных на вердикте присяжных заседателей.

От того, как, в какой форме, в какой последовательности, с использованием каких речевых оборотов будут поставлены вопросы, порой, зависит судьба подсудимых и всего дела в целом. Ошибки (вольные или невольные) при формулировке вопросов вопросного листа могут привести к осуждению невиновных, оправданию виновных или к отмене постановленного на основании вердикта присяжных приговора.

Обвинение и судьи прекрасно осведомлены о значении вопросного листа в уголовном деле, поэтому не редки случаи когда вопросный лист пытаются «приспособить» для нужд обвинения путем весьма вольного обращения с формулировками, последовательностью и полнотой изложения обстоятельств требующих оценки присяжными заседателями. Именно поэтому постановка вопросов является одной из наиболее сложных процедур в процессе, и предоставляет председательствующему серьезные возможности повлиять на итоговое решение по делу. В некоторых случаев такая «процессуальная химия» допускается нормами права и судебной практикой, в некоторых — признается вышестоящими судебными инстанциями нарушением, влекущим отмену приговора.

Формулировка вопросного листа (особенно по многоэпизодным делам с большим количеством подсудимых), процесс сложный и известны случаи, когда ошибки в вопросном листе возникали не в силу злого умысла со стороны председательствующего, а исключительно по причине невнимательности или неверно понятой нормы права. Однако хватает и противоположных примеров, когда ошибки и нарушения при составлении вопросного листа являются прямым следствием желания судьи добиться вынесения обвинительного приговора.

То есть еще полбеды, когда председательствующий допускает ошибки в вопросном листе неумышленно. Здесь сторона защиты может обратить внимание председательствующего на эти ошибки, и внести свои замечания и предложения. Совершенно другое, когда это становится принципиальной позицией судьи, когда т.н. «ошибки» сделаны специально. В итоге, задача адвоката с одной стороны предостеречь председательствующего от невольных ошибок в вопросном листе, с другой не допустить или нивелировать умышленные судейские попытки запутать присяжных, обманом получить от них обвинительный вердикт.

В дальнейшем тексте, при приведении примеров я не стану разграничивать эти две причины процессуальных ошибок. Для их пресечения в реальном процессе достаточно просто знать о них.

Вопросный лист, формулируется председательствующим по итогам судебного разбирательства, в соответствии с изученными доказательствами и мнением сторон и отчасти похож на предъявленное подсудимым обвинение. По сути в нем излагаются те же события, однако с некоторыми особенностями, которые накладывает на обвинение специфика рассмотрения дела с участием присяжных заседателей. Прежде всего к ним относится специфическая регламентация работы с процессуальными вопросами и обстоятельствами не относящимися к фактической стороне дела.

Одной из системных причин ошибок в формулировании вопросного листа (и ответе на него присяжных) являются предусмотренные УПК РФ формы работы присяжных с вопросным листом, очевидно приспособлены для ситуаций, когда вопросный лист состоит из незначительного (несколько десятков) объема вопросов. На это указывает и ограничение продолжительности полемики присяжных при попытке прийти к общему мнению тремя часами, и отсутствием вменяемых и нормально расписанных процедур для длительной (в течении нескольких дней) работы с вопросным листом.

Между тем, именно для процессов с присяжными характерно значительное количество подсудимых и эпизодов, в результате чего объемы вопросных листов порой составляют несколько сотен вопросов. Даже просто прочитать и осознать их требуется два-три часа, а уж о том, что бы в течении этого времени обсудить их и прийти к какому-нибудь общему мнению и вопроса не стоит.

Так, по уже неоднократно упоминавшемуся делу Шорчева, вопросный лист состоял из 303 вопросов. Или, например, в 2006 г. в Верховном суде Республики Татарстан суд с участием присяжных рассматривал дело в котором было 33 подсудимых, обвинявшихся в создании и участии в преступном сообществе, банде, многочисленных убийствах, похищениях людей, вымогательствах, совершении преступлений экономической направленности. Материалы уголовного дела насчитывали 235 томов. Судебное следствие с участием присяжных заседателей длилось более года. См. http://www.gazeta.ru/2006/07/17/oa_208416.shtml.

В принципе, зная основные принципы и условия формулирования вопросного листа, можно с большей или меньшей вероятностью, прикинуть его содержание. Причем сделать это можно (и нужно) уже в самом начале судебного следствия, а желательно, еще до произнесения вступительного слова.

Определившись, как в общих чертах будет выглядеть вопросный лист, можно примерно набросить план работы по делу основной упор сделав именно на те обстоятельства, выяснение которых войдет в вопросный лист, и экономя силы и средства на тех, которые в вопросный лист гарантированно не войдут.

Вообще, представляя себе вероятное содержание вопросного листа, необходимо и планировать стратегию защиты, и писать речь в прениях. Если в обычном процессе во главу угла следует ставить предъявленное обвинение, то в процессе с присяжными следует исходить именно из возможного содержания вопросного листа. Конечно было бы логично, чтобы прения сторон проходили после составления и оглашения вопросного листа, с тем, чтобы стороны могли убрать из своих выступлений вопросы не подлежащие выяснению и уделить больше внимания вопросам, отраженным в вопросном листе, однако здравый смысл и закон в данном случае «две большие разницы».

Хронология формулирования вопросного листа.Для дальнейшего обсуждения заявленной темы, кратко остановлюсь на процессе формулирования и использования вопросного листа.

Впервые в процессе вопросный лист появляется после окончания прений сторон. «Судья с учетом результатов судебного следствия, прений сторон формулирует в письменном виде вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, зачитывает их и передает сторонам».

На время обсуждения и формулирования вопросов присяжные заседатели удаляются из зала судебного заседания. Основой вопросного листа, становится обвинение предъявленное подсудимым.

Каждый эпизод обвинения разбивается в вопросном листе на блок из четырех вопросов. «За бортом» вопросного листа остается масса информации, которая так или иначе обсуждалась в ходе судебного заседания. Естественно, не будет в нем прежде всего процессуальных вопросов, обстоятельств характеризующих личность подсудимого и свидетелей, обстоятельств не фигурировавших в предъявленном обвинении.

Каких-либо сроков ознакомления сторон с вопросным листом законом не оговорено, поэтому определяется он председательствующим исходя из объема вопросного листа, мнения сторон и собственного представления о разумности срока ознакомления. Таким образом первое, что надлежит сделать при получении проекта вопросного листа, определиться, сколько именно времени потребуется на ознакомление с ним и подготовку письменных предложений, после чего заявить соответствующее ходатайство председательствующему о перерыве в судебном заседании.

По результатам ознакомления с вопросным листом стороной (обвинения и защиты) высказывают свои замечания и предложения. При этом судья не вправе отказать подсудимому или его защитнику в постановке вопросов о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление.

Формулировать свои предложения или возражения на вопросный лист естественно лучше всего письменно, причем ниже будут приведены примеры, когда здравые в общем-то предложения были внесены защитой с некоторыми формальными нарушениями, что послужило такой же формальной причиной их непринятия председательствующим. В частности, это относится к постановке частных вопросов в проектах которых защита неудачно формулирует свои предложения допуская правовые формулировки.

Конечно, при определенной доле опыта и профессионализма, защита может обойтись и без постановки частных вопросов, подробно, последовательно и убедительно объяснив присяжным, что именно подсудимый признает, что отрицает и как это следует отразить при ответе на вопросы (предполагаемые) вопросного листа. Однако в некоторых случаях, защите имеет смысл использовать свое право постановки частных вопросов как минимум для получения отказа председательствующего и создания еще одного апелляционного повода.

С учетом замечаний и предложений сторон судья в совещательной комнате окончательно формулирует вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, и вносит их в вопросный лист, который подписывается им. Повторное предоставление обновленного вопросного листа защитникам не предусматривается. О причинах отказа в непринятии замечаний на вопросный лист, по сложившейся судебной практике, судья в большинстве случаев так же не сообщает.

Вопросный лист оглашается в присутствии присяжных заседателей и передается старшине присяжных. Перед удалением в совещательную комнату присяжные заседатели вправе получить от председательствующего разъяснения по возникшим у них неясностям в связи с поставленными вопросами, не касаясь при этом существа возможных ответов на эти вопросы.

Так же, по имеющейся судебной практике, присяжные заседатели могут обратиться к судье за разъяснениями и после удаления в совещательную комнату. Для этого все участники процесса собираются в зале суда, присяжные заседатели выходят из совещательной комнаты, после чего старшина присяжных формулирует перед председательствующим возникшую проблему.

Выглядит эта процедура на практике весьма забавно. Старшина присяжных (естественно, не юрист-практик) пытается не раскрывая сути вопроса, получить по нему объяснения от судьи, а судья, тем же Эзоповым языком- внятно и понятно (для присяжных) и непонятно (для остальных участников процесса присутствующих в зале суда) их дать.

Увы, манипуляции коллегией присяжных заседателей — это суровая реальность российской судебной системы. Желание получить обвинительный вердикт (с одной стороны) и широчайшие возможности (с другой) позволяют стороне обвинения и судье навязывать свою волю присяжным.

Стадия суда «постановление вердикта» характеризуется прежде всего тем, что для председательствующего судьи становится очевидным кто из присяжных к какому решению склоняется и как будет голосовать. Откуда это становится известно судье? Как правило источников два — либо сообщения от «засланных казачков» из числа самих же присяжных заседателей, либо результаты прослушки совещательной комнаты присяжных. С учетом того, что присяжные заседатели заседают в помещении суда и именно там, где им укажут, технически данный вопрос решается элементарно. Ну а раз покровы тайны сброшены, для суда наступает время активных и решительных действий.

Одним из наиболее эффективных (и наиболее подлых) приемов воздействия на коллегию (и тем самым конечный результат) является отвод из коллегии тех присяжных, которые склоняются к вынесению оправдательного вердикта. Арсенал средств стороны обвинения в данном случае обширный. Давайте вспомним, как это уже бывало:

— 28 октября 2008 года, на второй день после начала обсуждения присяжными заседателями вердикта по делу об убийстве заместителя председателя Центробанка Козлова, одна из присяжных была по решению судьи отведена из коллегии на том основании, что по заявлению прокурора она якобы видела, как присяжная общалась с двумя неизвестными мужчинами на проспекте Буденого (г. Москва). Этого голословного заявления прокурора, из которого никак не следовало что присяжной были нарушены требования законодательства, оказалось достаточно, чтобы судья исключил присяжную из процесса. http://pravo.ru/news/view/3854/

— 3 августа 2004 года в Московском городском суде по делу по обвинению Полякова, Шапошникова и др. после удаления присяжных в совещательную комнату, судья отвел старшину присяжных на том основании, что старшина присяжных заседателей якобы отказался удаляться в совещательную комнату для уточнения вердикта и устранения противоречий в вопросном листе в соответствии со ст. 345 УПК РФ. Как утверждается, отказался старшина удаляться в совещательную комнату и после повторного разъяснения судьи о необходимости устранения имеющихся противоречий в ответах в вопросном листе. Итог — исключение из коллегии неугодного обвинению старшины.

— 30 ноября 2006 года в Мособлсуде была распущена коллегия присяжных заседателей по делу о взрыве поезда «Москва — Грозный». Судья приняла ходатайство прокурора и распустила коллегию присяжных. Сторона обвинения заявила, что на присяжных оказывалось давление как защитниками подсудимых, так и адвокатами потерпевших (!) — присяжные якобы общались с представителями обеих сторон. Прокурор заявил, что утром перед зданием суда защитник обвиняемого махнул рукой одной из присяжных, а также разговаривал с ней. Правда, «виновница инцидента» заявила, что ни с кем она не общалась, а адвокат просто пропустил ее вперед на входе. Кроме того, гособвинитель обратил внимание судьи на то, что адвокат потерпевших на предыдущем заседании, увидев объявление о переносе слушаний в другой зал, уточнил у присяжных, где именно будет слушаться дело (страшное, конечно, преступление против правосудия):http://lenta.ru/articles/2006/12/01/jury/

Подобные примеры исключения из коллегии неугодных присяжных можно перечислять еще долго, однако общая направленность действий прокурора в связке с судьей Вам, думаем, понятна. Порой, впрочем, сторона обвинения идет на совершенно радикальные меры. Известны случаи, когда присяжный заседатель задерживался непосредственно у порога своего дома сотрудниками полиции под различными надуманными предлогами, в результате чего опаздывал на заседание и заменялся запасным присяжным.

— 24 июня 2009 года в ходе рассмотрения уголовного дела по обвинению Д.Довгия в получении взятки перед удалением коллегии на вынесение вердикта председательствующий судья заменил присяжную, которая опоздала на заседание — по её словам женщину задержали сотрудники ГИБДД, поэтому она не смогла приехать вовремя: http://www.novayagazeta.ru/politics/44564.html

В число «приемов» председательствующего для получения нужного вердикта входит в том числе необоснованный возврат присяжных в совещательную комнату по причине якобы наличия противоречий в вопросном листе. Используется для затяжки во времени, выигрыша во времени, оказания морального давления на присяжных.

Часто используется и «заигрывание» с трехчасовым сроком отведенным законом для присяжных заседателей на возможность принять единогласное решение. По закону, только по истечении трехчасового срока присяжные могут приступать к голосованию по вопросному листу. Вот это обстоятельство и используется судом для того, что бы возвратить присяжных заседателей в совещательную комнату, если они пытаются огласить не единогласно принятое решение менее чем через три часа после ухода в совещательную комнату. Вообще не понятно, о чем думал законодатель, когда установил срок обсуждения вопросного листа и сделал его равным трем часам. Почему трем часам а не трем дням или трем минутам?

Вопросный лист по делам может насчитывать от двух до нескольких сотен вопросов, то есть где-то для полноценного обсуждения хватит и получаса, а где-то и вдумчиво прочитать их за три часа просто не реально. Более того, обсуждение и склонение всех присяжных к единому мнению имеет принципиальное значение только в англосакоснской системе права, где решения принимаются квалифицированным большинством. У нас же вердикт будет всегда.

Отдельно можно сослаться на дело Сараснкого бизнесмена — Юрия Шорчева. Манипуляции по этому делу вообще вышли на качественно новый уровень. Неоднократно, по надуманным предлогам присяжных заседателей возвращали в совещательную комнату не давая им огласить вынесенный вердикт, пока по истечении трех дней не добились выхода из коллегии трех присяжных, после чего коллегия развалилась. Но конечно апофеозом судебного беспредела, стало нападение на одну из присяжных, склоняющуюся к вынесению оправдательного вердикта с целью лишить ее возможности участвовать в обсуждении вопросного листа. О том, что это нападение было делом рук правоохранительных органов косвенно указывает так же и тот факт, что по данному поводу вообще отказали в возбуждении уголовного дела. Подробнее об этом можно прочитать здесь: http://shorchev.biz/verdict/

Так же в арсенале судей имеются и всевозможные манипуляции непосредственно с содержанием вопросного листа. Так, например один из способов «поймать в ловушку» присяжных — это сформулировать вопросы таким образом, чтобы признание какого-либо очевидного факта влекло за собой и признание какого-то спорного обвинительного факта. Нередко можно встретить ситуации, когда один вопрос вопросного листа частично «перекрывает» другой вопрос (по фактическим обстоятельствам или их участникам), в результате чего ответы на эти оба вопроса необходимо между собой согласовать. Недобросовестные судьи иногда используют это для того, чтобы многократно возвращать присяжных заседателей в совещательную комнату, пытаясь их замучить исправлениями и получить в итоге нужный вердикт.

Анализ вопросного листаПолучив проект вопросного листа, адвокат, как правило, оказывается в крайне напряженной ситуации. Довольно часто, судьи дают совершенно минимальное время на анализ вопросного листа и формулирование на него замечаний. Между тем, его анализ требует вдумчивого углубленного прочтения, сравнения с обвинение и материалами дела и позицией защиты, выявление возможных разночтений, противоречий и двусмысленностей.

Так же адвокату требуется время и на подготовку своих предложений по вопросному листу, что крайне затруднительно сделать, не видя и не имея заранее на руках проекта вопросного листа. Таким образом, есть насущная необходимость иметь хотя бы примерный типовой план анализа вопросного листа. Анализ вопросного листа имеет смысл проводить с учетом положений ст. 339 УПК РФ и имеющейся судебной практики по следующим этапам:

Начинать анализ имеет смысл с проверки соблюдения формальных требований к составлению вопросного листа сформулированных в ст. 339 УПК РФ. В частности по каждому ли деянию поставлен вопрос о его доказанности, доказанности причастности к нему подсудимого, доказанности вины подсудимого и возможности снисхождения со стороны присяжных заседателей и т.п. Выявление таких грубых ошибок, это не совсем работа адвокатов (конечно, если председательствующий не заключил с адвокатом специального соглашения на юридическую помощь), но если вы ожидаете положительного для вас вердикта присяжных, то имеет смысл снизить вероятность его отмены в том числе и по причине нарушения в вопросных листах.

Следующий шаг это анализ каждого поставленного вопроса (прежде всего по первым двум основным вопросам — доказанность события и доказанность причастности), при этом следует помнить о наличии у председательствующего права соединить в одном вопросе три первых вопроса — о деянии, о причастности и о виновности.

Изложены ли фактические обстоятельства в соответствии с обвинением и позициями сторон (мы переживаем прежде всего за сторону защиты)? Не «пропали ли» из вопросного листа нужные защите факты и «не появились ли» новые, отсутствующие в обвинении? Выполнены ли требования законодательства к корректности соединения или разделения вопросов по деяниям и подсудимым? Не содержатся ли в поставленных вопросах юридические термины или вопросы о праве? Достаточно ли понятно сформулированы вопросы присяжным заседателям, отсутствуют ли в них неточности и двусмысленности?

После проверки основных вопросов, следует заняться частными (если таковые были поставлены председательствующим). Соответствуют ли они требованиям ч. 3 ст. 339 УПК РФ. Необходимо выяснить, не могут ли они при соответствующих ответах присяжных заседателей ухудшить положение подсудимого, соответствуют ли позиции стороны защиты и обвинения?

Наконец можно переходить к наиболее сложному этапу — перекрестной проверке вопросов обвинения на их соотносимость между собой и прежде всего в части упоминаемых в них деяний и лиц. Необходимо попытаться просчитать нет ли противоречий между изложением событий в разных вопросах, не влечет ли ответ на один вопрос, автоматической обусловленности ответа на другой вопрос и пр. Это самый сложный этап, особенно при значительном количестве подсудимых, эпизодов и как следствие — вопросов.

По результатам анализа необходимо определиться. Какие нарушения и ошибки выявлены, следует ли о них заявлять, либо оставить их в качестве возможного апелляционного повода. При этом следует учитывать, что по практике ВС РФ ряд нарушений признается таковыми только в случае, когда на них от сторон поступали возражения при подготовке вопросного листа. Решить вопрос с постановкой и правильной формулировкой дополнительных частных вопросов. Если принято решение о принесении возражений на поставленные вопросы, то надо определиться в какой редакции следует ставить оспариваемые вопросы, какими частными вопросами следует дополнить вопросный лист.

Я прекрасно понимаю, что изложенная последовательность анализа вопросного листа выглядит схематично и для понимания читателем ей необходимы конкретные примеры. К сожалению примеры нарушений и их возможных исправлений слишком объемны для их включения в описанную схему, поэтому пришлось дать их отдельными разделами ниже по тексту.

Вопросный лист в суде присяжных (1)
Вопросный лист в суде присяжных (2)
Вопросный лист в суде присяжных (3)
Вопросный лист в суде присяжных (4)
Вопросный лист в суде присяжных (5)