Отдельные особенности защиты по ст. 210 УК РФ в процессах с участием присяжных заседателей

В числе дел рассматриваемых коллегией с участием присяжных заседателей, стабильно высок процент преступлений совершенных в различных формах соучастия и прежде всего в составе преступного сообщества. Работа защиты по указанным составам преступлений и так является задачей нетривиальной а с учетом специфики судопроизводства с участием присяжных заседателей сложность ее многократно усложняется.

Особенности стратегии защиты

Как известно из уголовного законодательства и судебной практики, преступная группа может быть отнесена к преступному сообществу только при наличии ряда обязательных признаков:

Структурированность подразумевающее в составе группы не менее двух обособленных подразделений, стабильность состава и согласованность действий участников, распределение функций и специализации, наличие единого руководства, объединение с целью совершения одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений и т.д.

Отсюда вытекает требование к формуле обвинения по ст. 210 УК РФ. С одной стороны в обвинении должны быть перечислены факты деятельности преступной организации, с другой эти факты должны соответствовать вышеперечисленным признакам преступного сообщества. Это, в свою очередь, предопределяет два основных направления стратегии защиты — оспаривание конкретных фактов включенных в обвинение, оспаривание юридической трактовки фактов как признаков преступного сообщества.

В первом случае примером может быть оспаривание факта того, что подсудимые А, Б и В договорились между собой о совершении преступления.

Во втором случае оспаривается утверждение обвинения о том, что группа состоящая из подсудимых  А, Б и В может считаться структурированной.

Из сказанного проистекает первое принципиальное отличие в подходах к защите при рассмотрении дела судьей единолично и в случае судопроизводства с участием коллегии присяжных заседателей.  В процессе с одним профсудьей (тройки судей) на всей стадии судебного следствия возможно обсуждение как вопросов доказанности конкретного факта, так и его юридической трактовки. В присутствии же коллегии присяжных заседателей подлежат изучению только фактические обстоятельства изложенные в обвинении. Это накладывает определенные ограничения на действия стороны защиты и на стадии судебного следствия но острее всего эта специфика проявляется при подготовке и произнесении речи в прениях.

Так на стадии судебного следствия защита и обвинение как правило сильно ограничиваются председательствующим в возможности задавать свидетелям, потерпевшим и подсудимым вопросы содержащие юридические термины. Т.е. вопрос типа: «Скажите пожалуйста, что вам известно о существовании организованного преступного сообщества?» или «Сколько структурных подразделений было в группировке?» в большинстве случаев будут председательствующим сняты или переформулированы. Полагаю, очевидно как такие ограничения будут влиять на ход судебного следствия и формирование доказательственной базы по делу.

Соответственно стороне защиты надо быть готовой:

— возражать против постановки гособвинением вопросов содержащих юридические термины;

— самой не допускать постановку подобных вопросов;

— быть готовой формулировать свои вопросы с учетом означенных требований.

В последнем случае вопросы следует ставить таким образом, что бы ответы на них содержали фактические сведения которые можно было- бы трактовать в выгодном для защиты аспекте:

То есть, вместо вопроса «Подсудимый А являлся лидером преступного сообщества?», вопрос: «Известны ли вам факты того, что подсудимый А отдавал распоряжения подсудимым Б и В, и  могли ли подсудимые Б и В отказаться от исполнения этих указаний?»  и т.п.

В прениях указанная особенность суда с участием присяжных приобретает наибольшую остроту. Обе стороны (и защиты и обвинения) лишаются возможности делать выводы и утверждения о тех или иных юридических фактах. Попытки завести разговор о том, что то или иное событие тот или иной установленный в ходе следствия факт не может свидетельствовать о предварительном сговоре, распределении ролей, иерархии, структурированности и пр. не только незаконны но и совершенно бесполезны для достижения целей поставленных стороной защиты.

Незаконный характер таких рассуждений следует из содержания ст. 334-335 УПК РФ прямо указывающих на недопустимость обсуждения в присутствии присяжных заседателей правовых вопросов. Бесполезность возникает по следующей причине. Итогом работы присяжных заседателей является дача ответов на вопросы вопросного листа. При этом требования к его содержанию те же-  никаких правовых формулировок. То есть если в течении процесса сторона защиты убеждала (и пусть даже убедила) присяжных в том, что группа подсудимых не является «обособленным структурным подразделением преступного сообщества», то заполняя вопросный лист присяжные все равно не смогут дать нужный защите ответ, поскольку самого термина «обособленное структурное подразделение преступного сообщества» в вопросном листе употреблено не будет. А что  же будет? А будет описание тех самых фактических обстоятельств перечисленных в обвинении.

Между прочим даже если в обвинении фигурируют какие-то юридические термины, их исследование и употребление в вопросном листе будет служить основанием обжаловать итоговое решение по делу со ссылкой на то, что присяжным было предложено ответить на юридические вопросы.

Исходя из сказанного можно сформулировать еще одно требование к организации успешной стратегии защиты по ст. 210 УК РФ в судебном процессе с участием присяжных заседателей.

Не секрет, что при составлении вопросного листа, отдельные формулировки обвинения претерпевают изменения и прежде всего это касается использованных в обвинении уже упомянутых юридических терминов. Так, маловероятно что в вопросном листе будут упоминаться «структурное подразделение», «организованное преступное сообщество», «убийство», «тяжкие телесные повреждения», «корыстный умысел» и пр. они будут заменены либо на эвфемизмы, либо на казуальное описание сути термина (убийство = лишение жизни, кража = присвоение чужого имущества, организованное преступное сообщество = группировка криминальной направленности, и т.д.)

Так же отдельные малосущественные (по мнению судьи) обстоятельства могут быть полностью опущены либо их изложение может быть сокращено. Например перечисление конкретных моделей и номеров автомашин находившихся в пользовании группировки может быть заменен на термин «автотранспорт группировки» а детальное перечисление травм полученных потерпевшим будет описано термином «телесные повреждения» и т.д.

Поэтому для успешного планирования как общей стратегии защиты так и тактики работы с отдельными доказательствами, надо еще на этапе подготовки к судебному процессу необходимо изучить обвинение на предмет выявления фактов трактуемых следствием как элементы объективной стороны деятельности организованного преступного сообщества. При этом важно продумать, как именно те или иные формулировки могут быть отражены в вопросном листе. После этого можно приступать к анализу установленных фактов на предмет их доказанности и возможности опровержения стороной защиты т.е. к поиску «слабых мест» обвинения.

Естественно, что какого либо единого списка «слабых мест» создать невозможно по причине широкого разнообразия но для примера можно указать несколько возможных направлений- убедительно- ли доказаны место, время и обстоятельства создания преступной группы; факт привлечения к деятельности группы и осведомленности о ее целях и задачах каждого из участников; факт корыстной направленности преступной группировки и намерения ее участников извлекать имущественную выгоду; есть ли доказательства соподчиненности участников группы, наличия в ней лидеров и пр.

Психологическая составляющая процесса защиты.

Для любых процессов с участием присяжных заседателей характерна высокая степень (куда выше чем в процессе с судей единолично) влияния психологических феноменов на  ход процесса и его результаты. Это в полной мере справедливо и для рассматриваемой категории дел, причем особенности обвинения по ст. 210 УК РФ придают процессу дополнительную специфику.

Не требует пояснений то обстоятельство, что состав 210 УК РФ  охватывает собой одно или несколько самостоятельных преступных деяний, т.е. обвинение в участии в преступном сообществе служит своего рода связующим раствором, «цементом» объединяющим всех подсудимых и все преступные деяния. всего уголовного дела. В результате начинает проявлять себя известный психологам «гало-эффект»- т.е. влияние восприятия одних событий на восприятие других событий так или иначе с ними связанными. В нашем случае такой связкой становится утверждение прокуратуры о том, что все участники или все преступления совершены в рамках деятельности преступного сообщества.

Что из этого следует? А то, что если стороне обвинения удастся убедительно обосновать реальность существования ОПС, это самым негативным (для защиты) образом повлияет на оценку присяжными фактов участия в ОПС отдельных подсудимых или совершения отдельных преступлений. Если убедительно доказано что ОПС существует, то факт участия в ОПС гражданина А существенно увеличивает вероятность признания его вины в конкретном преступлении приписываемом ОПС. То есть если присяжные пришли к выводу о том, что конкретный подсудимый являлся участником ОПС, им будет гораздо проще признать факт его участия в каком либо преступлении в составе ОПС

На этом этапе приходится часто наблюдать одну принципиальную ошибку в позиции некоторых подсудимых и их защитников. Сосредотачивая основные усилия на доказывании непричастности подсудимого к конкретному преступлению, защитники совершенно упускают из вида необходимость оспаривать утверждение о существовании преступного сообщества. Т.е. иными словами защита сдает без боя эту тему стороне обвинения, в итоге удивляясь обвинительному вердикту.

Однако поразительное свойство описываемого гало-эффекта заключается в том, что он работает в обе стороны и при правильном подходе его можно не только нейтрализовать но и обратить в пользу стороны защиты. То есть если (например) убедительно доказать что никакого ОПС не существовало, тогда начнут «сыпаться» обвинения по отдельным составам преступлений или в отношении конкретных подсудимых.

Прения по делам об ОПС

Составление текстов прений по делам о деятельности ОПС заслуживает отдельной публикации (а то и цикла статей)- настолько это сложная и многогранная работа. Однако к некоторым особенностям можно привлечь внимание читателей и в рамках настоящей публикации.

Одним из обязательных требований к прениям охватывающим весь объем деятельности ОПС является соблюдение четкой и понятной структуры подачи материала. В основу структуры выступления лучше всего положить поэпизодную подачу материала с выделением и отдельным анализом наиболее важных узловых доказательств. Обычно такими доказательствами становятся показания свидетелей (в основном засекреченных свидетелей или лиц заключивших досудебное соглашение о сотрудничестве) охватывающих несколько преступных деяний или вообще весь объем обвинения. Таким доказательства лучше не разбивать на эпизоду а анализировать отдельно, последовательно опровергая содержащиеся в них сведения и понижая уровень достоверности такого доказательства в глазах присяжных заседателей.

Поскольку обвинение в создании или участии в преступном сообществе охватывает весь объем обвинения, наиболее целесообразно анализировать его в прениях либо в начале, либо в конце, оставив середину прений для разбора отдельных преступных деяний.

Как уже было сказано выше, в присутствии присяжных заседателей нет ни смысла ни законных оснований цитировать нормативные акты (УПК, Постановления Пленума ВС) о том, что именно следует понимать под «структурностью», «корыстным умыслом», «устойчивостью и постоянством состава участников» и т.д. Вместо этого защите следует приложить усилия для опровержения фактических обстоятельств изложенных в обвинении, поскольку в данном случае есть вероятность того, что признав недоказанным то или иное обстоятельство. Присяжные заседатели тем самым исключат из обвинения обязательные признаки объективной стороны рассматриваемого состава преступления, что в конечном счете приведет к признанию недоказанным всего объема обвинения.

Особенности вопросного листа

 Для вопросного листа по делам касающимся деятельности ОПС характерен значительный объем и  чрезвычайно сложная структура содержащая многочисленные повторения одних и тех же обстоятельств и одних и тех же фамилий подсудимых, в разных вопросах, а так же перекрестные ссылки. Такая особенность является прямым следствием сложности и структурной запутанности самого обвинения. Так вопрос о доказанности существования ОПС и причастности к нему подсудимых уже в той или иной мере охватывает всех подсудимых и все инкриминированные им эпизоды преступных деяний (пусть и в сильно сокращенном виде). Такого же рода вопросы могут быть по факту существования и участия подсудимых в банде или в причастности подсудимых к незаконному обороту оружия используемого в ОПС. В вопросах о доказанности события конкретных преступлений и причастности к ним подсудимых вновь могут фигурировать обстоятельства ранее включенные в состав вопроса об ОПС или банде.

Таким образом признавая недоказанным какое либо обстоятельство при ответе на один из вопросов, присяжные заседатели обязаны выявить и признать его недоказанным и во всех других вопросах вопросного листа. Можно представить себе тот титанический труд, который должны проделать присяжные заседатели в стрессовых условиях, по выявлению повторяющихся обстоятельств и признанию их недоказанными. Такая работа будет под силу далеко не каждому юристу, а что уж говорить о присяжных заседателях, в числе которых вполне может не оказаться людей, обладающих требуемыми для этой работы навыками.  Такое многократное усложнение работы с вопросным листом приводит к тому, что при формулировании вердикта присяжные заседатели допускают ошибки и противоречия в заполнении вопросного листа. Это в свою очередь приводит к многократным возвратам присяжных заседателей в совещательную комнату для устранения противоречий по требованию председательствующего судьи.

Описанная ситуация приводит к тому, что по групповым многоэпизодным делам становится практически невозможно добиться дифференцированного подхода в доказывании непричастности к преступлениям конкретных подсудимых или опровержении отдельных обстоятельств. Если возможность добиться оправдания подсудимого обвиняемого в одном-двух эпизодах еще сохраняется, то с возрастанием объема обвинения такая возможность становится совершенно иллюзорной.

С учетом описанной проблемы, остается только вновь повторить и развить ранее уже приведенный в статье тезис- успешная защита по делам о деятельности ОПС возможна только на основе единства позиций всех подсудимых и защитников и должна быть ориентирована не на оправдание отдельных участников а на опровержение существования ОПС в целом.

Вот некоторые, но далеко не все особенности работы защиты по делам о деятельности ОПС рассматриваемых судом с участием коллегии присяжных заседателей.