Обзор судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав. Утверждён Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 23 сентября 2015 г. Часть 1

Верховным Судом Российской Федерации проведено обобщение практики рассмотрения Судебными коллегиями по гражданским делам, по экономическим спорам, по административным делам Верховного Суда Российской Федерации, судами общей юрисдикции и арбитражными судами дел, связанных с разрешением споров о защите интеллектуальных прав, после принятия совместного постановления пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 26 марта 2009 г. № 5/29 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации».

За указанный период произошли существенные изменения как в законодательном регулировании вопросов правовой охраны и защиты прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, так и в организационной структуре судебной системы в связи с необходимостью совершенствования правосудия в сфере защиты интеллектуальных прав, повышения его эффективности и качества, а также обеспечения единообразия судебной практики.

Так, в соответствии с Федеральным конституционным законом от 6 декабря 2011 г. № 4-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации» и Федеральный конституционный закон «Об арбитражных судах в Российской Федерации» в связи с созданием в системе арбитражных судов Суда по интеллектуальным правам» и Федеральным законом от 8 декабря 2011 г. № 422-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с созданием в системе арбитражных судов Суда по интеллектуальным правам» с 3 июля 2013 года в системе арбитражных судов начал работу первый специализированный суд — Суд по интеллектуальным правам, который в качестве суда первой инстанции рассматривает отдельные дела об оспаривании нормативных правовых актов в сфере правовой охраны результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, а также дела по спорам о предоставлении или прекращении правовой охраны результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий (за исключением объектов авторских и смежных прав, топологий интегральных микросхем).

В качестве суда кассационной инстанции Суд по интеллектуальным правам осуществляет пересмотр судебных актов в области защиты интеллектуальных прав, вынесенных арбитражными судами первой и апелляционной инстанции, а также судебных актов, вынесенных Судом по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции. Целью создания этого суда явилась необходимость совершенствования правосудия в сфере защиты интеллектуальных прав, повышения его эффективности и качества, а также обеспечения единообразия судебной практики.

Федеральным законом от 2 июля 2013 г. № 187-ФЗ были внесены изменения в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам защиты интеллектуальных прав в информационно-телекоммуникационных сетях, в соответствии с которыми с 1 августа 2013 года к подсудности Московского городского суда была отнесена новая категория дел — гражданские дела, связанные с защитой исключительных прав на фильмы, в том числе кинофильмы, телефильмы, в информационно-телекоммуникационных сетях, в том числе в сети «Интернет», и по которым им приняты предварительные обеспечительные меры в соответствии со ст. 144¹Кодекса.

Впоследствии в силу Федерального закона от 24 ноября 2014 г. № 364-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации» был расширен перечень объектов, исключительные права на которые в информационно- телекоммуникационных сетях могут защищаться путем подачи заявления о принятии предварительных обеспечительных мер и подачи искового заявления по требованию, в связи с которым судом приняты такие меры. К их числу были отнесены все объекты авторских и (или) смежных прав, кроме фотографических произведений и произведений, полученных способами, аналогичными фотографии.

Кроме того, реформированию подверглась и сама часть четвертая Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ). Наиболее существенные изменения и дополнения были внесены Федеральным законом от 12 марта 2014 г. № 35-Ф3 «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации», затронувшие как общие положения раздела VII ГК РФ (ст. 1229, 1246, 1250 — 1251 и другие), так и отдельные нормы глав 70 — 76 этого раздела.

Регулирование некоторых вопросов правовой охраны результатов интеллектуальной деятельности было изменено также федеральными законами от 21 февраля 2010 г. № 13-ФЗ, от 24 февраля 2010 г. № 17-ФЗ, от 4 октября 2010 г. № 259-ФЗ, от 8 декабря 2011 г. № 422-ФЗ, от 2 июля 2013 г. № 185-ФЗ, от 2 июля 2013 г. № 187-ФЗ, от 23 июля 2013 г. № 222-ФЗ, от 31 декабря 2014 г. № 530-ФЗ. В частности, Федеральным законом от 2 июля 2013 г. № 187-ФЗ была введена новая ст. 1253¹, устанавливающая особенности ответственности информационного посредника.

Изучение поступивших материалов судебной практики показало, что при рассмотрении дел данной категории судами в целом соблюдаются требования действующего законодательства, регулирующего вопросы защиты прав на результаты интеллектуальной деятельности, а также учитываются разъяснения, данные в указанном выше совместном постановлении пленумов высших судов № 5/29 и ранее принятых постановлениях (в случае применения законодательства об интеллектуальной собственности, действовавшего до 1 января 2008 г.). За рассматриваемый период сформировалась единообразная судебная практика применения большинства положений части четвертой ГК РФ, о чем свидетельствуют и представленные ниже данные статистики.

Статистические данные

Результаты изучения данных статистики рассмотрения судами общей юрисдикции дел о защите интеллектуальных прав свидетельствуют о том, что в 2014 году количество дел данной категории, производство по которым было окончено, снизилось по сравнению с аналогичными показателями за 2012 — 2013 годы.

Так, если в 2012 году с вынесением решения было рассмотрено 770 дел (в том числе с удовлетворением требования — 596 дел), в 2013 году — 636 дел (из них с удовлетворением требования — 475 дел), то в 2014 году с вынесением решения рассмотрено 579 дел этой категории (в том числе с удовлетворением требования — 455 дел). Это на 9,0 % меньше, чем в 2013 году, и на 24,8 % меньше, чем в 2012 году.

При этом по сравнению с 2011 годом (с вынесением решения рассмотрено 1112 дел), в котором было рассмотрено наибольшее количество дел за период с 2004 по 2014 год, в 2014 году количество дел о защите прав на результаты интеллектуальной деятельности, рассмотренных с вынесением решения, уменьшилось на 47,9 %. Количество таких дел в 2014 году сопоставимо с уровнем 2007 года (с вынесением решения рассмотрено 505 дел).

На протяжении последних трех лет практически одинаково процентное соотношение количества дел, рассмотренных с вынесением решения об удовлетворении заявленных требований, и общего количества дел данной категории. В 2012 году с удовлетворением требований было рассмотрено 77,4 % дел, в 2013 году — 74,7 %, в 2014 году — 78,6 %.

Присужденные к взысканию суммы по удовлетворенным искам, включая моральный ущерб, увеличились по сравнению с 2013 годом на 92,7 % (в 2013 году — 120 619 027 руб., в 2014 году — 232 453 695 руб.)

В апелляционном порядке в 2014 году было пересмотрено 7,4 % дел, по 6,4% из них решения были отменены, по 1,0 % изменены. Аналогичные показатели за 2012 — 2013 годы свидетельствуют о незначительном увеличении количества отмененных в апелляционном порядке решений.

По сравнению с 2013 годом почти на 40 % уменьшилось количество дел данной категории, рассмотренных с нарушением установленных процессуальным законодательством сроков.

В 2014 году арбитражными судами субъектов Российской Федерации рассмотрено 10 109 дел, связанных с защитой интеллектуальных прав, что на 1,11% больше, чем в 2013 году. Существенное количество рассмотренных исковых заявлений приходится на дела, связанные с защитой авторских и смежных прав (51%), а также прав на товарные знаки (21%). В апелляционном порядке арбитражными судами рассмотрена 2 491 апелляционная жалоба по делам данной категории, что составило 17,4 % от дел, рассмотренных судами первой инстанции. В 2014 году Судом по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции рассмотрено 783 дела; в кассационном порядке — 1360 дел, в том числе по жалобам на решения, принятые Судом по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции, 264 дела, а по жалобам на судебные акты, принятые судами субъектов Российской Федерации и арбитражными апелляционными судами, — 1096 дел.

Сумма удовлетворенных арбитражными судами требований о возмещении убытков или взыскании компенсации по делам о защите исключительных прав в 2014 году составила 192 млн руб. При этом всего по спорам, связанным с охраной интеллектуальной собственности, арбитражными судами субъектов Российской Федерации в 2013 году взыскано 3 389 196 000 руб., в 2014 году — 1 900 414 000 руб.

1. Авторское право и смежные права

1. Исключительное право не подлежит защите путем взыскания компенсации морального вреда, поскольку является имущественным правом.

Автор обратился в суд с иском к ряду организаций о защите интеллектуальных прав, взыскании компенсации за неправомерное использование произведений, компенсации морального вреда, полагая, что ответчики нарушили его интеллектуальные права на созданные им произведения, распространив сборник, содержащий сочинения, в которых частично копируются сочинения истца.

Решением суда, оставленным без изменения апелляционным определением, исковые требования частично удовлетворены, в пользу автора с ответчиков взыскана компенсация за неправомерное использование произведений, а также взыскана компенсация морального вреда.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила состоявшиеся судебные постановления по следующим основаниям.

Разрешая спор, суд исходил из того, что книжное издание, распространенное ответчиками, содержит произведения, которые копируют сочинения истца, при этом фрагменты из сочинений истца составляют большую часть текста, положенного в основу произведений, которые размещены в сборнике. В данном издании истец в качестве автора сочинений не указан, доказательств того, что сочинения истца использованы ответчиками в соответствии с действующим законодательством, суду не представлено.

При этом суд, руководствуясь ст. 151 и 1251 ГК РФ, взыскал в пользу истца компенсацию морального вреда за нарушение ответчиками его прав на распоряжение результатом интеллектуальной деятельности, сочтя их личными неимущественными правами.

Между тем положениями ст. 1229, 1270 ГК РФ определено, что исключительное право (право на распоряжение результатом интеллектуальной деятельности) представляет собой имущественное право.

Согласно ст. 1251 ГК РФ защите путем взыскания компенсации морального вреда подлежат только личные неимущественные права автора, исключительное право защите путем взыскания компенсации морального вреда не подлежит, поскольку к неимущественным не относится.

Права истца, нарушенные ответчиками путем продажи (распространения) сборника сочинений, содержащего произведения, автором которых он является, к личным неимущественным правам автора, за нарушение которых полагается взыскание компенсации морального вреда, действующим законодательством не отнесены.

Какие личные неимущественные права истца были нарушены каждым из ответчиков и подлежат восстановлению путем взыскания компенсации морального вреда на основании ст. 1251 ГК РФ, судами в решении не указано.
(Определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2014 г. № 5-КГ14-126, от 27 января 2015 г. № 5-КГ14-129)

2. Каждое из музыкальных произведений (песен), содержащихся на незаконно распространенном диске, является самостоятельным объектом исключительных прав, подлежащих защите путем взыскания компенсации, размер которой рассчитывается за каждое из указанных произведений.

Общество обратилось в суд с иском к А. о компенсации за нарушение исключительных авторских прав на музыкальные произведения.

Иск мотивирован тем, что в торговом помещении А. был реализован компакт-диск с записями шести музыкальных произведений (песен), исключительные права на которые принадлежат обществу.

Общество просило суд взыскать в его пользу компенсацию в размере 10 000 руб. за использование каждого из шести объектов авторских прав, права на которые принадлежат обществу.

Решением суда иск удовлетворен.

Апелляционным определением решение суда первой инстанции изменено: уменьшен размер взыскиваемой компенсации за нарушение исключительных авторских прав на музыкальные произведения, в остальной части решение оставлено без изменения.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила апелляционное определение по следующим основаниям.

Удовлетворяя иск, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что распространение компакт-диска привело к нарушению исключительных прав истца на музыкальные произведения. В соответствии с положениями п. 1 ст. 1229 и п. 3 ст. 1252 ГК РФ суд возложил на ответчика обязанность выплатить компенсацию за допущенное нарушение из расчета 10 000 руб. за каждое музыкальное произведение.

Изменяя решение суда первой инстанции и уменьшая размер взыскиваемой компенсации, суд апелляционной инстанции исходил из того, что ответчиком незаконно распространен один экземпляр компакт-диска, на котором были записаны шесть музыкальных произведений, что образует одно нарушение исключительных прав истца.

Между тем суд апелляционной инстанции не учёл, что каждое из музыкальных произведений (песен), содержащихся на диске, является самостоятельным произведением, авторские и смежные права на которое подлежат защите, и компенсация, предусмотренная п. 3 ст. 1252 ГК РФ, рассчитывается за незаконное использование каждого произведения.

Таким образом, вывод суда апелляционной инстанции о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав в меньшем размере основан на неправильном применении положений п. 3 ст. 1252, ст. 1301 ГК РФ.

(Определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 18 ноября 2014 г. № 85-КГ14-8, от 11 ноября 2014 г. № 85-КГ14-7; постановление Суда по интеллектуальным правам от 5 февраля 2014 г. по делу № А12-12748/2013)

3. Различие текстов двух произведений по смысловой нагрузке, характеру изложения и их ориентированность на различные читательские аудитории сами по себе не являются обстоятельствами, исключающими факт заимствования фрагментов одного произведения из другого.

Г. обратился в суд с иском к Ш., С. и издательству о защите авторских прав, указывая, что является автором диссертации, публичная защита которой состоялась в 2007 году, а также статьи, опубликованной в 2009 году в журнале, в 2010 году издательством была издана книга, авторами которой указаны Ш., С. и которая содержит фрагменты диссертации Г. и научной статьи. Просил суд взыскать с ответчиков компенсацию за нарушение исключительных прав на произведение, компенсацию морального вреда, изъять из оборота нереализованные экземпляры книги.

Решением суда, оставленным без изменения апелляционным определением, в удовлетворении иска отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила состоявшиеся судебные постановления по следующим основаниям.

Отказывая в удовлетворении иска Г., суд исходил из того, что в книге Ш. и С. имеются фразы и формулировки, схожие с теми, которые были использованы в диссертации и статье истца, однако произведения истца и ответчиков различны по смысловой нагрузке, характеру изложения и ориентированы на различные читательские аудитории. Произведения Г. являются научными произведениями, тогда как произведение Ш. и С. адресовано читателям, не являющимся специалистами в области экономики.

Суд пришел к выводу о том, что наличие в книге широко распространенных фраз, явно схожих по содержанию с имеющимися в общедоступных источниках, которые использовались Г. при написании его произведений, само по себе не может свидетельствовать о заимствовании Ш. и С. формулировок именно из диссертации и статьи Г. Фрагменты произведений истца и выводы, изложенные в его работах, по мнению суда, являются общеизвестными фактами, которые изложены в той или иной форме в разных источниках.

Исходя из характера спора о защите авторских прав на истце лежит обязанность доказать факты принадлежности ему авторских прав и использования данных прав ответчиком, на ответчике — выполнение им требований действующего законодательства при использовании соответствующих произведений.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 26 марта 2009 г. № 5/29 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации», при анализе вопроса о том, является ли конкретный результат интеллектуальной деятельности объектом авторского права, судам следует учитывать, что, по смыслу ст. 1228, 1257 и 1259 ГК РФ в их взаимосвязи, таковым является только тот результат, который создан творческим трудом.

При этом надлежит иметь в виду, что, пока не доказано иное, результаты интеллектуальной деятельности предполагаются созданными творческим трудом. Необходимо также иметь в виду, что само по себе отсутствие новизны, уникальности и (или) оригинальности результата интеллектуальной деятельности не может свидетельствовать, что такой результат создан не творческим трудом и, следовательно, не является объектом авторского права.

Для разрешения данного дела юридически значимым являлось обстоятельство, подтверждающее соответствие фрагментов диссертации и статьи истца, содержание которых повторяется в книге Ш. и С., критериям объектов авторского права, которым предоставляется правовая охрана, или отсутствие такого соответствия.

При этом различие текстов по смысловой нагрузке, характеру изложения и их ориентированность на различные читательские аудитории сами по себе не являются обстоятельствами, исключающими возможность заимствования из других источников.

В этом случае установить факты, имеющие юридическое значение для дела, и достичь целей гражданского судопроизводства, определенных в ст. 2, 57 ГПК РФ, без использования специальных знаний невозможно.

Следовательно, при рассмотрении данного дела заключение эксперта относилось к необходимым средствам доказывания.

Между тем выводы о том, что фрагменты произведений истца, совпадение с которыми имеется в книге ответчиков, представляют собой общеизвестные факты, и соответствующие части произведений Г. не подлежат защите с точки зрения авторского права, сделаны судом, не обладающим специальными знаниями в области лингвистики и экономики, без привлечения специалистов и назначения экспертизы.

Суд, рассматривавший дело, не выполнив возложенные на него процессуальным законом (ст. 79 ГПК РФ) обязанности, не распределил должным образом бремя доказывания, не определил обстоятельства, имеющие правовое значение для разрешения спора, не вынес их на обсуждение сторон и при наличии к тому законных оснований не рассмотрел вопрос о возможности назначения соответствующей экспертизы и привлечения специалистов.
(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 9 апреля 2013 г. № 5-КГ13-2)

4. Представление музыкального произведения с помощью радиоприёмника, размещённого в месте, открытом для свободного посещения, является публичным исполнением произведения, а не сообщением произведения в эфир.

Сообщением в эфир или по кабелю, то есть сообщением произведения для всеобщего сведения (включая показ или исполнение) по радио или телевидению, является как прямая трансляция произведения из места его показа или исполнения, так и неоднократное сообщение произведения для всеобщего сведения, которые производятся теле- или радиокомпанией в соответствии с условиями заключенного между ней и правообладателем или организацией по управлению правами на коллективной основе лицензионного договора.

Организация по управлению правами на коллективной основе обратилась в суд с иском к индивидуальному предпринимателю о взыскании денежной компенсации за нарушение авторских прав, указав, что в помещении салона красоты, принадлежащего ответчику, было осуществлено бездоговорное публичное исполнение музыкального произведения, в связи с чем просила взыскать с ответчика компенсацию за нарушение исключительного права на публичное исполнение произведений, расходы на оплату государственной пошлины, расходы на проведение экспертизы записи исполненных произведений.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения судом второй инстанции, в удовлетворении иска отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации признала, что имеются основания, предусмотренные ст. 387 ГПК РФ, для отмены состоявшихся судебных постановлений в кассационном порядке.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований организации, суд пришёл к выводу о том, что индивидуальным предпринимателем не осуществлялось незаконное публичное исполнение музыкального произведения, в помещении салона красоты состоялось сообщение музыкального произведения в эфир, то есть для всеобщего сведения, которое предоставляется неограниченному кругу лиц организацией эфирного вещания.

Вместе с тем лицом, осуществляющим публичное исполнение произведения (в том числе при его представлении в живом исполнении), является юридическое или физическое лицо, организующее публичное исполнение в месте, открытом для свободного посещения, или в месте, где присутствует значительное число лиц, не принадлежащих к обычному кругу семьи, то есть лицо, которое берёт на себя инициативу и ответственность за проведение соответствующего мероприятия (п. 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 5, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 29 от 26 марта 2009 г. «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Именно это лицо должно заключить договор о предоставлении ему права на публичное исполнение произведения с правообладателем или организацией по управлению правами на коллективной основе и выплачивать полагающееся вознаграждение.

Судом установлено, что в помещении салона красоты посредством радиостанции осуществлялось публичное исполнение музыкальных произведений с помощью технических средств (радиоприёмника).

Таким образом, в данном случае имело место представление музыкального произведения с помощью технических средств, а именно радиоприёмника, размещённого в салоне красоты, т.е. месте, открытом для свободного посещения, что, по смыслу действующего гражданского законодательства (п. 1, подп. 6 п. 2 ст. 1270 ГК РФ), является публичным исполнением произведения, а не сообщением произведения в эфир, как указал суд.

Использование музыкального произведения — объекта авторского права, в том числе при его публичном исполнении в отсутствие лицензионного договора, заключённого с правообладателем либо с РАО, неправомерно и влечёт ответственность, предусмотренную ст. 1301 ГК РФ.

Такой лицензионный договор, как установлено судом, ответчиком не заключался.

На то обстоятельство, что трансляция музыкального произведения осуществлялась в салоне красоты не для широкого круга лиц, ответчик при рассмотрении дела также не ссылался.

(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 12 марта 2013 г. № 24-КГ13-1, постановление Суда по интеллектуальным правам от 3 сентября 2014 г. по делу № А55-17979/2013)

5. Организация эфирного и кабельного вещания в деле о защите ее смежных прав должна доказать, что публичное исполнение телепередачи осуществлялось ответчиком в месте с платным входом.

Акционерное общество обратилось в арбитражный суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью (далее — общество) о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав акционерного общества как организации эфирного и кабельного вещания на использование сообщения телепередач путем публичного исполнения телепередач обществом в гостинице (п. 1 и подп. 6 п. 2 ст. 1330 ГК РФ).

Суд первой инстанции, отказывая в иске, исходил из недоказанности факта публичного исполнения телепередач, сочтя, что истец не доказал факт взимания ответчиком платы непосредственно за вход в гостиницу либо включения в стоимость гостиничного номера услуг спутникового телевидения и тем самым обстоятельства извлечения собственной прибыли.

Суд апелляционной инстанции, отказывая в удовлетворении требования акционерного общества, исходил из следующего.

Из положений подп. 6 п. 2 ст. 1330 ГК РФ следует, что публичное исполнение радио- или телепередачи является их использованием только в случае их сообщения в местах с платным входом.

Следовательно, публичное исполнение телепередач в местах со входом без взимания платы, то есть свободных для посещения, не нарушает исключительные права акционерного общества.

Суд апелляционной инстанции сделал вывод, что истец не доказал факт того, что ответчик взимал плату непосредственно за вход в гостиницу либо включал в стоимость гостиничного номера услуги спутникового телевидения и тем самым извлекал прибыль. Нахождение сообщающего телепередачи телеприемника в помещении гостиницы само по себе не является нарушением исключительных прав акционерного общества на использование сообщений телепередач.

(Постановление Суда по интеллектуальным правам от 22 июня 2015 г. по делу № А23-4387/2014)

6. Действия курьера исключительно по доставке книги от продавца покупателю не являются использованием содержащихся в ней произведений, указанным в подп. 2 п. 2 ст. 1270 ГК РФ.

К. обратился в суд с иском к организации, оказывающей курьерские услуги (далее — курьер), книжному торговому дому, организации, осуществляющей продажу товаров дистанционным способом (далее — продавец), о взыскании компенсации за нарушение авторского права, компенсации морального вреда, указав, что является автором сочинений, опубликованных в 1997 году, в 2005 году издательством было введено в гражданский оборот книжное издание. При сопоставлении текстов сочинений, размещенных в этом издании, было установлено частичное копирование произведения, автором которого является К. В 2011 году К. заказал данный сборник через интернет-магазин у организации, осуществлявшей дистанционную торговлю. Полагал, что таким образом ответчики распространили книгу (сборник), в которой без согласия истца воспроизводятся фрагменты сочинений, автором которых он является.

Решением суда, оставленным без изменения апелляционным определением, исковые требования удовлетворены.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила состоявшиеся по делу судебные постановления, указав следующее.

Удовлетворяя исковые требования, суд исходил из того, что доставка сборника была произведена курьером, при этом на выданном К. чеке была проставлена отметка о том, что продавцом является курьер по поручению организации, осуществляющей продажу дистанционно, а потому сделкой, совершенной курьером от своего имени и по поручению организации, нарушены права К. как автора сочинений.

Вместе с тем судом установлено, что дистанционная торговля с использованием сети «Интернет», где размещаются каталоги предполагаемых к реализации товаров, в том числе книг, осуществляется продавцом.

Исходя из положений ст. 499 ГК РФ по договору розничной купли-продажи с условием о доставке товара покупателю на продавца возлагается обязанность не только передать товар покупателю, но и доставить его.

Обязанность доставки покупателю заказанного товара осуществил ответчик (курьер) на основании агентского договора, заключенного с продавцом, согласно которому агент (курьер) обязался по поручению принципала (продавца), от своего имени и за счет принципала, за вознаграждение доставлять заказы клиентам принципала — физическим лицам по адресам, указанным принципалом, и принимать оплату за них, перечислять принципалу полученные за заказы денежные средства за вычетом вознаграждения.

Исполнение обязательства может быть возложено должником на третье лицо, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично. В этом случае кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом (п. 1 ст. 313 ГК РФ).

С учетом положений п. 1 ст. 313 ГК РФ исполнение обязанности продавца по доставке товара покупателю может быть возложено им на третье лицо, что не влечет замену продавца по договору купли-продажи на указанное лицо.

По смыслу п. 1 ст. 1005 ГК РФ, предметом агентского договора является совершение агентом юридических и фактических действий от своего имени, но за счет принципала либо от имени и за счет принципала.

Следовательно, в случае, если на агента возложена обязанность по совершению юридических и фактических действий не по заключению, а по исполнению договора розничной купли-продажи, заключенного между принципалом и третьим лицом, агент не приобретает права и не становится обязанным по указанному договору, а несет ответственность лишь за надлежащее совершение действий по его исполнению, предусмотренных в агентском договоре.

В силу положений приведенной нормы права и условий агентского договора курьер не приобрел права и обязанности продавца, вытекающие из договора купли- продажи, поскольку обеспечивал его исполнение только в части поставки товара, заказанного ранее продавцом, а также получения и передачи денежных средств от покупателя к продавцу за вычетом вознаграждения.

Согласно подп. 2 п. 2 ст. 1270 ГК РФ использующим произведение может быть признано лицо, которое распространяет указанное произведение путем продажи или иного отчуждения его оригинала или экземпляров.

Таким образом, действия курьера по осуществлению исключительно поставки товара от продавца покупателю (К.) не являются использованием произведения, указанным в подп. 2 п. 2 ст. 1270 ГК РФ.

Вопрос о нарушении действиями ответчиков иных принадлежащих истцу авторских прав, подлежащих защите в судебном порядке, путем их неправомерного использования судом не исследовался и в судебном заседании не обсуждался.
(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 27января 2015 г. № 5-КГ14-129)

7. Возможность взыскания компенсации за нарушение исключительного права на произведение не зависит от того, знал ли нарушитель о неправомерности своих действий.

М. обратилась в суд с иском к издательству и полиграфической организации о защите авторских прав и взыскании компенсации морального вреда, указав, что ответчики нарушили ее авторские права, опубликовав в издании — фотоальбоме — 12 фотографий, автором которых она является, однако в качестве автора не указана. Поскольку договор на использование фотографий с ней не заключался, М. просила суд взыскать с ответчиков авторское вознаграждение и компенсацию морального вреда с каждого ответчика.

Решением суда исковые требования М. удовлетворены частично. С издательства взыскана компенсация за нарушение авторского права и компенсация морального вреда. В удовлетворении исковых требований к другому ответчику отказано.

Судом второй инстанции указанное решение в части удовлетворения требований М. отменено и вынесено новое решение об отказе в иске.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила определение областного суда, указав следующее.

Разрешая спор и удовлетворяя частично заявленные требования, суд первой инстанции исходил из того, что издательство было не вправе включать в фотоальбом без разрешения М. фотографии, автором и обладателем интеллектуальных прав на которые она является. Нарушение авторских прав истца является основанием для возложения на ответчика (издательство) ответственности.

Отменяя решение суда и отказывая М. в удовлетворении исковых требований, суд второй инстанции исходил из того, что издательство не знало об авторстве М. на спорные фотографии, в связи с чем отсутствовала вина ответчика в нарушении авторских прав истца и не имелось оснований для возложения на него ответственности.

Вместе с тем согласно ст. 1301 ГК РФ в случаях нарушения исключительного права на произведение автор или иной правообладатель наряду с использованием других применимых способов защиты и мер ответственности, установленных Кодексом (ст. 1250, 1252 и 1253), вправе в соответствии с п. 3 ст. 1252 Кодекса требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации в установленном размере.

Исходя из положений п. 3 ст. 1250 ГК РФ в редакции, действовавшей на момент рассмотрения дела, основанием для взыскания компенсации являлся доказанный факт нарушения авторских прав, компенсация не ставилась в зависимость от того обстоятельства, знал ли нарушитель о неправомерности своих действий.

Судом установлено, что договор с М. на использование фотографий, автором которых она является, не заключался, между тем указанные фотографии были опубликованы в изданном сборнике.

Кроме того, в силу п. 3 ст. 1250 ГК РФ отсутствие вины нарушителя не освобождает его от обязанности прекратить нарушение интеллектуальных прав, а также не исключает применения в отношении нарушителя мер, направленных на защиту таких прав.
(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 19 апреля 2011 г. № 77-В10-9).

Федеральным законом от 12 марта 2014 г. № 35-ФЗ в ст. 1250 ГК РФ были внесены изменения. Согласно новой редакции п. 3 названной статьи меры ответственности за нарушение интеллектуальных прав подлежат применению при наличии вины нарушителя, если иное не установлено Кодексом.

Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим интеллектуальные права.

Если иное не установлено ГК РФ, предусмотренные подп. 3 п. 1 и п. 3 ст. 1252 Кодекса меры ответственности за нарушение интеллектуальных прав, допущенное нарушителем при осуществлении им предпринимательской деятельности, подлежат применению независимо от вины нарушителя, если такое лицо не докажет, что нарушение интеллектуальных прав произошло вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств.

При этом отсутствие вины нарушителя не освобождает его от обязанности прекратить нарушение интеллектуальных прав, а также не исключает применение в отношении него мер, предусмотренных подп. 5 п. 1 ст. 1252, подп. 2 п. 1 ст. 1252 ГК РФ, подп. 4 п. 1 ст. 1252, осуществляемых за счет нарушителя (п. 5 ст. 1250 Кодекса).

8. Издание тиража произведения в дополнение к тиражу, вышедшему ранее без согласия авторов, само по себе не свидетельствует о незаконном использовании произведения, если на момент выхода произведения в свет издатель обладал правом на его использование.

Группа авторов обратилась в суд с иском к издательству о защите авторских прав, возмещении расходов на оплату услуг представителей, указав, что в 2001 году истцами в соавторстве подготовлен учебник для вузов под общей редакцией одного из соавторов. Осуществляя принадлежащие истцам имущественные права на учебник, они передали право на два издания учебника ответчику. Между ответчиком и ответственным редактором учебника, представлявшим весь авторский коллектив, заключено два договора — договор от 6 июня 2001 г. о передаче литературного (научного) произведения для использования со сроком действия три года с даты подписания договора и авторский договор от 15 ноября 2006 г. со сроком действия четыре года с момента выхода в свет первого тиража учебника, изданного в рамках этого договора.

В период отсутствия у ответчика законных оснований для использования учебника им в нарушение принадлежащих истцам исключительных прав осуществлено и зарегистрировано в ФГУ «Российская книжная палата» еще одно издание учебника общим тиражом 7 000 экземпляров: 4 000 экземпляров — первый тираж (подписан в печать 24 октября 2005 г.) и дополнительный тираж — 3 000 экземпляров (подписан в печать 9 ноября 2006 г.), а также осуществлено его распространение. Осуществленное ответчиком издание учебника общим тиражом 7 000 экземпляров с нарушением принадлежащих истцам исключительных прав на использование этого учебника дает истцам право требовать от ответчика компенсацию в двукратном размере стоимости всех экземпляров учебника, изготовленных с нарушением авторских прав, в части, пропорциональной объему созданного авторского текста учебника.

Решением суда, оставленным без изменения апелляционным определением, заявленные исковые требования удовлетворены частично.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации не согласилась с выводами нижестоящих судов по следующим основаниям.

Разрешая спор и удовлетворяя частично заявленные требования, суд исходил из того, что второй тираж учебника, вышедший в свет в январе 2007 года, является дополнительным тиражом к незаконно вышедшему в 2005 году тиражу, он воспроизведен и распространен ответчиком без разрешения правообладателей, его правовая связь с авторским договором от 15 ноября 2006 г. отсутствует. Указанный авторский договор, по мнению суда, не легализует то издание учебника, которое ответчик осуществил или подготовил без законных оснований.

Между тем для признания использования произведения законным не имеет значения, основным или дополнительным тиражом оно выпущено, имеет значение лишь то, обладало ли лицо на момент выхода произведения в свет правом на его использование.

Издательство осуществило выпуск в свет дополнительного тиража произведения в период действия авторского договора от 15 ноября 2006 г., в связи с чем, по смыслу положений Закона Российской Федерации от 9 июля 1993 г. № 5351-I «Об авторском праве и смежных правах», действовавшего на момент возникновения спорных правоотношений, имело право на издание учебника; нарушения авторских прав истцов допущено не было, что не было учтено судом.

В решении суда не приведена правовая норма, позволяющая признать использование литературного произведения в период действия договора незаконным по тому основанию, что тираж издан в дополнение к тиражу, вышедшему ранее без согласия авторов.
(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 31 мая 2011 г. № 5-В11-22)

9. Истец, обращающийся в суд за защитой прав на персонаж как на часть произведения, должен обосновать, что такой персонаж существует как самостоятельный результат интеллектуальной деятельности.

Партнерство обратилось в арбитражный суд с иском к индивидуальному предпринимателю о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на использование персонажей детского мультипликационного сериала по 10 000 руб. за каждый из 7 персонажей.

Решением арбитражного суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением арбитражного суда апелляционной инстанции, исковые требования удовлетворены, с ответчика в пользу истца взыскано 70 000 руб. Суды сочли, что ответчиком допущено нарушение исключительного права на все 7 персонажей, вместе с тем признаков, в силу которых указанные герои аудиовизуального произведения могут быть в соответствии с п. 7 ст. 1259 ГК РФ признаны персонажами как объектами авторского права, не определили.

Постановлением арбитражного суда кассационной инстанции судебные акты изменены. Исковые требования удовлетворены частично. С предпринимателя в пользу партнерства взыскано 10 000 руб. — компенсация за нарушение исключительных прав. При этом суд не согласился с правовой позицией судов первой и апелляционной инстанций относительно определения охраняемого объекта авторского права, пришел к выводу, что незаконное использование нескольких частей (персонажей) одного произведения, даже являющихся самостоятельными объектами авторских прав, составляет одно нарушение исключительного права на произведение.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации (далее — Судебная коллегия), отменяя постановление суда кассационной инстанции и направляя дело в данный суд на новое рассмотрение, руководствовалась следующим.

Исходя из положений п. 3 и п. 7 ст. 1259 ГК РФ персонаж произведения может быть объектом авторских прав, если он по своему характеру признан самостоятельным результатом творческого труда автора (п. 7 ст. 1259) и выражен в какой-либо объективной форме (п. 3 ст. 1259).

Из п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 июня 2006 г. № 15 «О вопросах, возникших у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных с применением законодательства об авторском праве и смежных правах» и п. 29 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 5, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ № 29 от 26 марта 2009 г. «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее — постановление Пленума № 5/29) следует, что поскольку принадлежность части произведения, названия произведения и персонажа произведения к объектам авторского права обусловлена тем, что они по своему характеру являются самостоятельным результатом творческого труда, повлекшим возможность их использования независимо от самого произведения в целом, в каждом конкретном случае следует устанавливать наличие у таких объектов признаков, позволяющих сделать такой вывод.

По мнению Судебной коллегии, вывод суда кассационной инстанции не учитывает положений п. 7 ст. 1259 ГК РФ, призванных обеспечить правовую охрану части произведения, названию произведения, персонажу произведения наряду с охраной самого произведения и независимо от всего произведения в целом.

В связи с этим признание отдельных действующих героев мультипликационного сериала персонажами в смысле положений п. 7 ст. 1259 ГК РФ может повлечь нарушение авторского права на часть этого произведения как объекта охраняемых авторских прав и взыскание данной компенсации за каждый факт такого нарушения.

Наличие признаков, позволяющих считать перечисленных истцом действующих героев (всех или отдельных) такими персонажами произведения и воспроизведенные на закладках отдельные фрагменты мультипликационного сериала с изображением этих героев частями указанного произведения, которые по своему характеру могут быть признаны самостоятельным результатом творческого труда, подлежало установлению судами при рассмотрении дела.

С учетом положений п. 1 ст. 1263, п. 7 ст. 1259 ГК РФ, а также разъяснений, содержащихся в п. 29 постановления Пленума № 5/29, персонажем аудиовизуального произведения как самостоятельным результатом творческого труда автора могут являться созданные и зафиксированные в аудиовизуальном ряде мультфильмов динамические рисованные (кукольные) образы главных героев, в отличие от других действующих героев обладающие такой совокупностью признаков, которые делают их оригинальными, узнаваемыми и отличительными от других героев в силу их внешнего вида, движений, голоса, мимики и иных других признаков, предназначенных для зрительного и слухового (в случае сопровождения звуком) восприятия.

При этом истец, обращающийся в суд за защитой прав на персонаж как на часть произведения, должен обосновать, что такой персонаж существует как самостоятельный результат интеллектуальной деятельности.

Выводов о наличии или отсутствии оснований для признания указанных истцом действующих лиц аудиовизуального произведения персонажами этого произведения, а размещенных с их изображением на канцелярских товарах фрагментов из указанного сериала частями произведения как объектами авторских прав в соответствии с п. 7 ст. 1259 ГК РФ, судами не сделано.

На основании п. 28 постановления Пленума № 5/29 при анализе вопроса о том, является ли конкретный результат объектом авторского права, судам следует учитывать, что, по смыслу ст. 1228, 1257 и 1259 ГК РФ в их взаимосвязи таковым является только тот результат, который создан творческим трудом. При этом надлежит иметь в виду, что пока не доказано иное, результаты интеллектуальной деятельности предполагаются созданными творческим трудом.

Отсутствие указанной оценки не позволяет определить объекты авторских прав, в отношении которых допустил нарушение ответчик, характер нарушения, а соответственно, размер компенсации, подлежащий взысканию на основании ст. 1301 ГК РФ.
(Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 11 июня 2015 г. № 309-ЭС14-7875)

10. Незаконное использование части произведения, названия произведения, персонажа произведения является нарушением исключительного права на произведение в целом, если не доказано, что часть произведения является самостоятельным объектом охраны.

Совместное использование нескольких частей и (или) персонажей одного произведения образует один факт использования.

Партнерство обратилось в арбитражный суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью о взыскании компенсации за нарушение его исключительных прав, выразившееся в размещении на реализованной ответчиком футболке персонажей детского мультипликационного сериала.

Решением арбитражного суда первой инстанции требования истца удовлетворены в полном объеме. Суд взыскал компенсацию на основании ст. 1301 ГК РФ за незаконное размещение на товаре каждого отдельно взятого персонажа мультипликационного сериала.

Отменяя решение суда первой инстанции, арбитражный суд апелляционной инстанции сделал вывод о том, что с ответчика в пользу истца подлежит взысканию компенсация за нарушение исключительных прав на произведение как за одно правонарушение.

Суд указал, что правовой охране подлежит произведение, в котором персонаж понимается как его часть, содержащая описание или изображение того или иного действующего лица в форме (формах), присущей (присущих) произведению. Незаконное использование персонажа произведения является нарушением исключительного права на само произведение.

В связи с этим реализацию товара, на котором размещены изображения нескольких персонажей одного произведения (детского мультипликационного сериала), следует рассматривать как одно правонарушение.
(Судебные акты по делам № А35-7619/2013, А45-13982/2013, А41-66126/2013, А40-107382/2013)

11. Воспроизведение правомерно опубликованного произведения для удовлетворения профессиональных потребностей без согласия автора или иного правообладателя и без выплаты вознаграждения законом не предусмотрено.

Отсутствие вины нарушителя не освобождает его от обязанности прекратить нарушение интеллектуальных прав и не исключает применение в отношении его мер, направленных на защиту таких прав.

М. обратилась в суд с иском к В. о защите права авторства и исключительного права на использование произведения, указав, что является автором и обладателем исключительных прав на отдельные главы книги; в 2008 году издательством университета был опубликована книга, автором которой указан В. Данное издание содержит разделы (темы), в содержании которых частично воспроизведено содержание глав книги М., при этом В. не получал согласия М. на воспроизведение глав книги М.

М. полагала, что при издании книги В. были нарушены ее авторские права, и просила суд обязать ответчика опубликовать в СМИ сведения о нарушении ответчиком ее авторских прав с указанием имени действительного правообладателя, взыскать с ответчика компенсацию морального вреда за нарушение права авторства, компенсацию за нарушение исключительного права на использование произведения, а также запретить повторное издание или допечатку, опубликование в электронном виде, распространение в сети «Интернет», в электронных правовых базах книги В. с включением положений чужого произведения, автором которого является М.

Решением суда, оставленным без изменения судом второй инстанции, в удовлетворении иска отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила вынесенные по делу судебные постановления по следующим основаниям.

Суд первой инстанции, разрешая дело и отказывая М. в иске, сослался на то, что частичное использование ответчиком опубликованного произведения в печатном виде курса лекций в незначительном количестве экземпляров имело место в его профессиональной деятельности — преподавательской, а именно для чтения лекций, т.е. в целях удовлетворения собственных профессиональных потребностей, что является воспроизведением в личных целях. Виновных действий, повлекших нарушение прав истца, ответчиком совершено не было.

Между тем положения ст. 1273 ГК РФ (в редакции, действующей на момент рассмотрения дела судом), допускающие без согласия автора или иного правообладателя и без выплаты вознаграждения воспроизведение гражданином исключительно в личных целях правомерно обнародованного произведения, составляют исключение из общего правила об исключительном праве автора произведения на его использование и предоставляют права третьим лицам на свободное использование чужого произведения только при доказанности воспроизведения в личных целях.

Воспроизведение правомерно опубликованного произведения для удовлетворения профессиональных потребностей без согласия автора или иного правообладателя и без выплаты вознаграждения законом не предусмотрено.

Учитывая разъяснения, содержащиеся в п. 34 постановления Пленума № 5/29 и п. 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2006 г. № 15 «О вопросах, возникших у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных с применением законодательства об авторском праве и смежных правах», для признания воспроизведения, осуществляемого исключительно в личных целях, необходимо наличие совокупности таких признаков, как некоммерческий характер использования (использование, не приносящее доход) и аудитория последующего использования произведения, а именно потребности пользователя или круга его семьи. Отсутствие одного из этих признаков свидетельствует об иных, не личных целях воспроизведения.

Использование ответчиком напечатанной (воспроизведенной) книги в процессе повседневной трудовой преподавательской деятельности для чтения лекций нельзя считать личным использованием, поскольку в данном случае она используется не для собственных (семейных, бытовых) потребностей и не для решения своих личных дел в процессе работы, а для потребностей обучающихся. Профессиональная деятельность преподавателя не является его личной сферой, не является и деятельностью в личных целях, так как в процессе обучения между преподавателем и обучающимися складываются не личные связи, а отношения по обучению, конечным результатом которых является передача преподавателем знаний обучающемуся.

При этом преподавательская деятельность, в которой в том числе при чтении лекций используется воспроизведенное произведение, сопровождается получением ответчиком вознаграждения (оплата труда), что составляет его доход (выгоду). Оплачиваемая деятельность преподавателя не является благотворительной некоммерческой деятельностью. То обстоятельство, что у ответчика отсутствовал гонорар за издание произведения, для возникших между сторонами по делу правоотношений юридического значения не имеет.

В связи с этим воспроизведение В. в его книге, напечатанной издательством университета, глав другой книги, автором которых является М., в нарушение правил, установленных ст. 1273 ГК РФ, даже в нескольких экземплярах является нарушением исключительного права автора на использование произведения.

Кроме того, согласно ст. 1274 ГК РФ допускается без согласия автора или иного правообладателя и без выплаты вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора, произведение которого используется, и источника заимствования цитирование в оригинале и в переводе в научных, полемических, критических или информационных целях правомерно обнародованных произведений в объеме, оправданном целью цитирования, включая воспроизведение отрывков из газетных и журнальных статей в форме обзоров печати; использование правомерно обнародованных произведений и отрывков из них в качестве иллюстраций в изданиях, радио- и телепередачах, звуко- и видеозаписях учебного характера в объеме, оправданном поставленной целью.

В печатном воспроизведенном экземпляре книги В. в разделе о рекомендуемой литературе называется книга, содержащая произведения истца. Между тем чужие использованные страницы из этого произведения и имя истца в книге В. не указаны, не поставлены кавычки, а объем заимствования не оправдан целью цитирования, при этом ответчиком были нарушены правила цитирования. Указание в качестве «рекомендации прочитать», по мнению заявителя, нельзя рассматривать как цитирование, сноски или информацию об использовании самим ответчиком рекомендуемой читателям литературы.

Кроме того, правила цитирования не допускают, чтобы сноска на используемое произведение давалась не в том месте, где приведена цитата, а в другом месте текста.
(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 24 мая 2011 г. № 5-В11-32)

12. Права на персонажи аудиовизуальных произведений — мультипликационных фильмов, созданных до 3 августа 1992 года, принадлежат предприятию, осуществившему съёмку мультфильма, то есть киностудии (или её правопреемнику). У физических лиц, принимавших участие в создании мультфильмов в указанный период, отсутствуют исключительные права на мультфильмы и их персонажи.

У. обратился в суд с иском к организации о взыскании компенсации за нарушение авторских прав и запрете распространять USB-накопители, выполненные в форме игрушек с изображением персонажей мультиков, указывая, что он является автором этих персонажей, что ответчик без договора с автором персонажей выпускает USB-накопители в форме игрушек с изображением литературных героев и продает их, тем самым, по мнению истца, незаконно использует созданные творческим трудом истца объекты авторских прав.

Решением суда, оставленным без изменения судом второй инстанции, отказанно в удовлетворении исковых требований по следующим основаниям.

В силу п. 7 ст. 1259 ГК РФ авторские права распространяются на часть произведения, на его название, на персонаж произведения, если по своему характеру они могут быть признаны самостоятельным результатом творческого труда автора и отвечают требованиям установленным в п. 3 данной статьи.

Таким образом, авторским правом охраняется как всё произведение в целом, так и любая оргигинальная самостоятельная часть этого произведения, его название, персонаж независимо от их достоинств и назначения, если они выражены в какой- либо объективной форме.

В силу ст. 1259 ГК РФ самостоятельными объектами авторских прав наряду с литературными и сценарными произведениями являются аудиовизуальные произведения.

Обладателем исключительного права на персонаж мультипликационного фильма как часть произведения является обладатель исключительного права на мультипликационный фильм, т.е. на всё произведение в целом.

Авторскими правами на аудиовизуальное произведение, а, следовательно, и на персонажи мультипликационных фильмов — действующих лиц в произведении, признается за юридическим лицом — предприятием, осуществившим съемку фильма, что соответствовало требованиям ч. 1 ст. 486 ГК РСФСР 1964 г., действовавшей на момент создания мультипликационных фильмов

В соответствии со ст. 486 ГК РСФСР 1964 г. авторское право на кинофильмы принадлежало киностудии «Союзмультфильм» как предприятию, осуществившему съемку фильмов, и действовало бессрочно (ст. 498 ГК РСФСР). Объем авторского права киностудии определялся ст. 479 ГК РСФСР и включал в себя в т.ч. право на опубликование, воспроизведение и распространение своих произведений всеми дозволенными законом способами.

Авторское право киностудии на фильмы было сохранено за ней и после введения в действие Закона Российской Федерации от 9 июля 1993 г. № 5351-I «Об авторском праве и смежных правах» (п. 4 постановления Верховного Совета РФ от 9 июля 1993 г. № 5352-I «О порядке введения в действие Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах», ст. 6 Федерального закона от 18 декабря 2006 г. № 231-ФЗ).

Статья 6 Федерального закона от 18 декабря 2006 г. № 231-ФЗ указывает, что авторское право юридических лиц, возникшее до 3 августа 1993 г., то есть до вступления в силу Закона Российской Федерации от 9 июля 1993 г. № 5351-I «Об авторском праве и смежных правах», прекращается по истечении семидесяти лет со дня правомерного обнародования произведения, а если оно не было обнародовано — со дня создания произведения. К соответствующим правоотношениям по аналогии применяются правила части четвертой ГК РФ. Для целей их применения такие юридические лица считаются авторами произведений.

Обладателем исключительного авторского права на мультипликационные фильмы в настоящее время является ФГУП «Объединенная государственная киноколлекция» (до переименования — ФГУП «Фильмофонд киностудии «Союзмультфильм»), которое предоставило ответчику права на использование соответствующих объектов авторского права — персонажей аудиовизуальных произведений (мультипликационных фильмов) производства киностудии «Союзмультфильм».

Истец принимал участие в работе над фильмами на основании авторско- правовых договоров, с ним были заключены договоры о создании сценариев мультфильмов, соответственно, его права и обязанности, как и права и обязанности киностудии, определялись этими договорами.

В данном случае автор сценария, принимавший участие в создании мультипликационных фильмов, не вправе претендовать на обладание исключительными правами на использование этих фильмов, а также их персонажей.

В свою очередь, киностудия должна соблюдать исключительные авторские права на сценарные произведения. При этом автор не лишен права на использование созданного его творческим трудом сценарного произведения, включая и его персонажи, по своему усмотрению, в том числе путем передачи его другому лицу для создания нового произведения путем иной оригинальной экранизации, постановки, что полностью соответствует требованиям международного права, в частности Бернской конвенции по охране литературных и художественных произведений 1886 года, а также требованиям ст. 1260, 1263 ГК РФ, которые регулируют и права авторов сценарных произведений при создании аудиовизуальных произведений или при создании производных произведений.

Нарушений авторских прав автора сценария к мультипликационным фильмам при рассмотрении данного дела судом не установлено, истцом также не представлено доказательств, что третьим лицом нарушались условия заключенного с ним авторского договора на создание сценариев к мультфильмам, как не доказано и то, что третье лицо передавало кому-либо принадлежащие истцу авторские права на использование персонажей сценарных произведений.

Киностудия «Союзмультфильм» являлась единственным обладателем исключительных прав на использование созданных ею мультипликационных фильмов; в настоящее время указанные права принадлежат правопреемнику киностудии — ФГУП «Объединённая государственная киноколлекция».

Таким образом, киностудия «Союзмультфильм» заключила с ответчиком лицензионный договор, по которому ответчик получил простую (неисключительную) лицензию на использование зафиксированных в аудиовизуальном ряде мультипликационных фильмов персонажей путем их воспроизведения и распространения в пространственно-объемной форме в виде корпусов USB-накопителей. При этом согласия автора сценария к указанным мультипликационным фильмам на заключение данного лицензионного договора закон не требует, поскольку автор сценария не является обладателем исключительных прав на аудиовизуальное произведение в целом и на его часть — персонаж.

При таких обстоятельствах суд пришел к выводу о том, что выпуск и распространение ответчиком USB-накопителей в виде фигурок персонажей не нарушает законных интересов и прав истца на принадлежащие ему литературные произведения и их персонажи, поскольку при изготовлении указанных USB- накопителей эти объекты авторского права — сказки-повести и сценарии к мультипликационным фильмам — не использовались, соответственно, авторские права писателя и автора сценариев к мультипликационным фильмам не нарушались.
(Решение Басманного районного суда города Москвы от 19 апреля 2011 г., оставленное в силе определением Московского городского суда от 21 ноября 2011г.)

13. При рассмотрении требований о защите авторских прав необходимо установление того, кто является автором результата интеллектуальной деятельности и можно ли данный результат считать таковым (то есть создан ли он творческим трудом автора).

Принцип исчерпания права, предусматривающий возможность участия в гражданском обороте именно экземпляра произведения, правомерно введённого в этот оборот, без дальнейшего согласия правообладателя, не наделяет участников гражданского оборота правом по своему усмотрению использовать сам результат интеллектуальной деятельности (а не его экземпляр на материальном носителе) без выплаты вознаграждения правообладателю.

Сеть «Интернет» не является местом, открытым для свободного посещения, по смыслу ст. 1276 ГК РФ.

Б. обратился в суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью, физическому лицу о защите авторских прав, указав, что является автором каталога проектов дачных домов и бань. На сайте ответчика в сети «Интернет» размещены принадлежащие ему произведения, чем нарушены его авторские права.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения апелляционным определением областного суда, в удовлетворении исковых требований отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации не согласилась с постановлениями нижестоящих судов по следующим основаниям.

С учётом положений п. 1 ст. 1228 ГК РФ суду при рассмотрении дел, связанных с авторством на результат интеллектуальной деятельности, для правильного разрешения спора надлежит установить, кто является автором результата интеллектуальной деятельности и можно ли данный результат таковым считать (то есть создан ли он творческим трудом автора).

Перечень результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, которым предоставляется правовая охрана (интеллектуальной собственностью), содержится в п. 1 ст. 1225 ГК РФ и не является исчерпывающим.

Разрешая спор, суд первой инстанции не установил, каким именно охраняемым результатом интеллектуальной деятельности являются графические эскизы, представленные Б.

Одновременно с этим, отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что Б. не доказал то обстоятельство, что является автором произведений, размещённых на сайте ответчика в сети «Интернет». При этом в судебном заседании было установлено, что в 2012 году Российским авторским обществом «Копирус» осуществлено депонирование экземпляра каталога, автором которого значится Б., а потому в силу положений п. 1 ст. 1300 ГК РФ его авторство презюмируется.

Суд первой инстанции также пришёл к выводу об исчерпании права, предусмотренном ст. 1272 ГК РФ.

Между тем данный принцип предусматривает возможность участия в гражданском обороте именно экземпляра произведения, правомерно введённого в этот оборот, без дальнейшего согласия правообладателя, не наделяя участников гражданского оборота правом по своему усмотрению использовать сам результат интеллектуальной деятельности (а не его экземпляр на материальном носителе) без выплаты вознаграждения правообладателю.

В соответствии со ст. 1276 ГК РФ допускаются без согласия автора или иного правообладателя и без выплаты вознаграждения воспроизведение и распространение изготовленных экземпляров, сообщение в эфир или по кабелю, доведение до всеобщего сведения произведения изобразительного искусства или фотографического произведения, которые постоянно находятся в месте, открытом для свободного посещения, за исключением случаев, если изображение произведения является основным объектом использования или изображение произведения используется в целях извлечения прибыли.

Допускается свободное использование путем воспроизведения и распространения изготовленных экземпляров, сообщения в эфир или по кабелю, доведения до всеобщего сведения в форме изображения произведений архитектуры, градостроительства и произведений садово-паркового искусства, расположенных в месте, открытом для свободного посещения, или видных из этого места.

Ссылаясь на положения ст. 1276 ГК РФ как на ещё одно основание для отказа в удовлетворении исковых требований Б., суд не учёл, что графические эскизы, которые истец полагал результатами своего творческого труда, не относятся к перечисленным в названной норме права результатам интеллектуальной деятельности.

Кроме того, сеть «Интернет» — это информационно-телекоммуникационная сеть, которая не является местом, открытым для свободного посещения, по смыслу ст. 1276 ГК РФ, что судом также учтено не было.
(Определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 19 мая 2015 г. № 84-КГ15-1, от 26 мая 2015 г. № 84-КГ15-4)

14. Права на авторский контроль и надзор за реализацией архитектурного проекта, не будучи по своей правовой природе правомочиями в составе исключительного права, не предполагают возможность применения при их нарушении компенсаторного механизма, предусмотренного при нарушении имущественных авторских прав.

Ж. обратилась в суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью, проектному институту о признании авторских прав, взыскании компенсации за их нарушение, компенсации морального вреда, указав, что ею был выполнен эскизный проект и разработка рабочей документации здания ветеринарной клиники. Полагала, что после окончания проектных работ в ходе реализации договора строительного подряда ей не была предоставлена возможность осуществления авторского надзора за строительством объекта.

Решением суда первой инстанции иск удовлетворён частично: признано авторское право Ж. на архитектурный проект, реализованный ответчиком в архитектурном объекте, строительство которого не завершено; в пользу Ж. взыскана компенсация за нарушение права на авторский надзор, а также компенсация морального вреда.

Апелляционным определением областного суда решение суда первой инстанции изменено, снижен размер взысканной компенсации.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации не согласилась с определением суда апелляционной инстанции, указав следующее.

Судом при рассмотрении спора было установлено нарушение права автора на авторский контроль, в связи с чем суд удовлетворил требование истца о взыскании компенсации в соответствии со ст. 49 Закона Российской Федерации от 9 июля 1993 г. № 5351-I «Об авторском праве и смежных правах» (далее — Закон), действовавшего на момент возникновения правоотношений.

При этом суд не учёл, что правоотношения между сторонами возникли в период действия Закона, когда был заключён договор подряда и создан архитектурный эскиз, имели длящийся характер и на момент обращения Ж. в суд с иском авторское право регулировалось положениями ГК РФ.

Право на авторский контроль (п. 2 ст. 1294 ГК РФ) по своему содержанию не является имущественным правом, имеет своей целью при реализации создание дополнительной правовой защиты от искажения авторского замысла и целостности произведения. Это право участия в реализации проекта его автора (и только автора), которое не предназначено для передачи другому лицу. Таким образом, в рамках права на использование произведения (имущественного права) сформировано самостоятельное право, не носящее имущественный характер, а потому с учётом его правовой природы за его нарушение не может применяться компенсационный механизм, предусмотренный при нарушении имущественных прав автора.

Разрешая спор, суд указал, что ответчиком нарушено неимущественное право истца как автора архитектурного проекта.

При этом суд применил положения ст. 49 Закона, которые предусматривают взыскание компенсации за нарушение исключительных прав, являющихся имущественными.

Ссылка суда на то, что нормы четвёртой части ГК РФ содержат аналогичные положения, которые позволяют применить компенсационный механизм, предусмотренный за нарушение имущественных прав, при нарушении права неимущественного, признана неправильной, поскольку нормы гражданского законодательства такой возможности не допускают.

Суд сослался также на положения ст. 25 Федерального закона от 17 ноября 1995 г. № 169-ФЗ «Об архитектурной деятельности в Российской Федерации», в соответствии с которыми лицо, право которого нарушено при осуществлении архитектурной деятельности, может требовать полного возмещения причинённых ему убытков в соответствии с гражданским законодательством Российской Федерации.

Порядок возмещения убытков предусмотрен ст. 15 ГК РФ. Размер убытков подлежит доказыванию стороной, полагающей, что они были ей причинены, чего при рассмотрении дела истцом сделано не было.

Исходя из принципа диспозитивности гражданского законодательства для реализации лицом своего права необходимо его (лица) волеизъявление, в связи с чем само по себе неосуществление Ж. права на авторский контроль не свидетельствует о нарушении его ответчиками.

Суд при разрешении спора не установил, предпринимала ли Ж. попытки реализовать своё право на авторский контроль, а также причины, по которым это право реализовано не было: в связи с препятствиями в осуществлении, чинимыми ответчиками, либо в связи с бездействием самого истца.
(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 12 мая 2015 г. № 36-КГ15-2)

15. Исключительное право на программу для ЭВМ, созданную в рамках исполнения установленных для работника (автора) трудовых обязанностей, первоначально возникает у работодателя, если иное не предусмотрено договором.

Б. обратился в суд с иском к ГУП о признании автором программ для ЭВМ, взыскании компенсации за нарушение исключительного права, указав, что работал на предприятии, входящем в состав ГУП, в должности инженера автоматизированной системы управления, предприятие использовало его программы для ЭВМ и не производило оплату за их использование, чем нарушило права Б. как автора.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения апелляционным определением городского суда, исковые требования удовлетворены частично: Б. признан автором программ для ЭВМ, в удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

Судом установлено, что Б. работал в филиале ГУП с 1989 года в качестве инженера автоматизированной системы управления, с декабря 1990 года по сентябрь 2011 года — в должности начальника отдела автоматизированной системы управления.

Согласно трудовому договору Б. был обязан выполнять требования должностной инструкции, единого тарифного квалификационного справочника, правил внутреннего трудового распорядка, коллективного договора и других нормативных актов.

Из положений инструкции следовало, что в служебные обязанности истца входило осуществление руководства по внедрению аппаратно-программных проектов по совершенствованию управления производством на основе современных средств вычислительной техники, коммуникаций и связи; участие в составлении технических заданий по созданию автоматизированной системы управления предприятием и отдельных подсистем; разработка мероприятий по повышению качества и надежности автоматизированной системы управления предприятием, расширению сферы ее применения, модернизации применяемых технических средств, а также совершенствование организации и подготовки задач управления производством.

Разрешая спор, суд исходил из того, что в соответствии со ст. 12 Закона Российской Федерации от 23 сентября 1992 г. № 3523-I «О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных» исключительное право на разработанную Б. программу принадлежало работодателю, поскольку разработка программ для ЭВМ осуществлялась Б. в рамках заключённого с ним трудового договора и возложенных на него должностной инструкцией обязанностей.

Договоров об использовании служебного произведения, на основании которых Б. могла осуществиться оплата такого использования, сторонами не заключалось.

Таким образом, суд пришёл к выводу, что в соответствии с требованиями действовавшего законодательства у Б. не имелось оснований претендовать на вознаграждение.

Кроме того, судом установлено, что разработку программ истец осуществлял для их использования на предприятии с привлечением технических ресурсов предприятия и самостоятельно внедрял разработанные программы в производственную деятельность возглавляемого им отдела, программы использовались только на предприятии и со времени увольнения истца не используются.

При таких обстоятельствах суд отказал в удовлетворении требований о взыскании компенсации за нарушение исключительного права истца.
(Решение Тверского районного суда г. Москвы от 21 ноября 2012 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 марта 2013 г.)

16. Автор произведения определяется на основе законодательства, действовавшего на момент создания данного произведения.

Г. обратился в суд с иском к организации, Л. о признании музыкальных произведений, выраженных в объективной форме в виде нотных записей в ряде музыкальных произведений, их составными частями и имеющими по отношению к ним самостоятельное значение; признании за ним (истцом) права на получение доходов в размере 50% от совместного использования с Л. этих музыкальных произведений как за соавтором данных произведений; обязании Л. выплачивать ему (истцу) доходы в размере 50% в случае совместного использования музыкальных произведений;

обязании организации соблюдать личные неимущественные права авторов на имя при воспроизведении и распространении материальных носителей, содержащих фонограммы музыкальных произведений, мотивируя свои требования тем, что данные музыкальные произведения были созданы совместным трудом с Л. в 1988 году. Его (истца) непосредственный вклад заключался в сочинении самостоятельных мелодий, которые позже вошли в т-ч и указанные музыкальные произведения.

В дальнейшем те части произведений, автором которых он является, исполнялись им самостоятельно публично в виде инструментальных пьес. Он (истец) является членом Общероссийской общественной организации «Российское авторское общество» (РАО) с 1989 года и за прошедший период в РАО зарегистрировал ряд произведений, в том числе инструментальные пьесы.

Решением суда, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, исковые требования Г. удовлетворены частично.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации с выводами нижестоящих судов не согласилась по следующим основаниям.

Разрешая спор по существу, суд первой инстанции, руководствуясь положениями части четвертой (ее ст. 1228, 1257 — 1259) ГК РФ, введенной в действие с 1 января 2008 г., пришел к выводу о частичном удовлетворении исковых требований, исходя из того, что установлен факт создания отдельных музыкальных произведений Г. и того, что эти произведения являются составными частями произведений, по поводу которых возник спор, в связи с чем эти произведения суд в мотивировочной части решения признал созданными совместным творческим трудом Л. и Г., то есть в соавторстве.

При этом суд второй инстанции, соглашаясь с тем, что к спорным правоотношениям подлежит применению Гражданский кодекс РСФСР 1964 г., указал, что применение судом первой инстанции норм четвертой части ГК РФ не привело к принятию судом незаконного решения, поскольку позиция законодателя по вопросу регулирования соавторства в Гражданском кодексе Российской Федерации по сравнению с Гражданским кодексом РСФСР 1964 г. не изменилась. Вместе с тем произведения, по поводу которых возник спор, созданы до 3 августа 1992 г.

С учётом разъяснений, содержащихся в п. 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2006 г. № 15 «О вопросах, возникших у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных с применением законодательства об авторском праве и смежных правах», п. 2.2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 5, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 29 от 26 марта 2009 г. «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой ГК РФ» вопрос о том, кто является обладателем прав на произведение, должен быть разрешен в соответствии с нормами ГК РСФСР 1964 г. Это судом учтено не было, что повлекло применение не подлежащего применению закона.

Суду с учетом положений ст. 482, 475 ГК РСФСР 1964 г. следовало установить: о каких произведениях возник спор; когда выпущены в свет или выражены в объективной форме, позволяющей воспроизводить результат творческой деятельности автора, произведения, по поводу которых возник спор; аутентичность произведений, выраженных в объективной форме на представленных сторонами носителях (в частности, клавирах спорных произведений), тем, которые были выпущены в свет или выражены в объективной форме впервые; создавались ли эти произведения в соавторстве, то есть совместным творческим трудом Г. и Л.; в чем выражался творческий вклад Г. в создание этих произведений: является ли Г. соавтором или же исполнителем гитарных партий этих произведений.

Эти обстоятельства судом установлены не были.

При этом решение суда содержит взаимоисключающие выводы относительно произведений, по поводу которых возник спор, а именно: суд указывает, что эти произведения созданы в соавторстве, то есть совместным творческим трудом, при этом указывает, что они созданы с использованием других произведений, автором которых является Г., также ссылается на то, что произведения, автором которых является Г., включены в спорные произведения.

Г. изначально в исковом заявлении ссылался на то, что является исполнителем гитарных партий оспариваемых произведений, указывая при этом, что исполнителю принадлежит исключительное право на исполнение и что Л. запрещает истцу исполнять произведения. Уточнив исковые требования, Г. указывал в их обоснование, что его творческий вклад заключался в сочинении самостоятельных мелодий, которые позже вошли в спорные произведения и имеют самостоятельное значение.

Между тем, разрешая спор, суд не установил, являются ли произведения, по поводу которых возник спор, созданными с использованием других произведений, то есть производными либо составными, или же они созданы в соавторстве, а также были ли к моменту создания произведений, по поводу которых возник спор, созданы произведения, которые, как утверждал истец, вошли в оспариваемые произведения, и является ли Г. их автором.

Кроме того, суд, признав, что определенные такты в спорных произведениях имеют самостоятельное значение, не установил, имеют ли иные (оставшиеся) такты произведений самостоятельное значение. Между тем исходя из положений ст. 482 ГК РСФСР 1964 г. в том случае, если произведение состоит из частей, каждая из них должна иметь самостоятельное значение, в ином случае оснований для признания произведения состоящим из частей не имеется и такое произведение представляет собой одно неразрывное целое.

При разрешении спора судом не был проверен довод Л. о том, что произведения, по поводу которых возник спор, представляют собой одно неразрывное целое.

Судом не учтено, что согласно ГК РСФСР 1964 г. исполнение произведения тем или иным лицом авторских прав не порождало, а смежные права объектом охраны не являлись.

Ссылки суда в решении на полиграфический вкладыш к аудиодиску с записью фонограмм произведений, на котором истец указан в качестве автора (соавтора) оспариваемых музыкальных произведений как на доказательство соавторства, а также указание суда на то, что автором произведения считается лицо, указанное в качестве такового на экземпляре произведения, нельзя признать правомерными, поскольку положение ст. 1257 ГК РФ к спорным правоотношениям не применимо, так как введено в действие с 1 января 2008 г.

По данному делу суд пришел к выводу о том, что в процессе рассмотрения дела возникли вопросы, требующие специальных познаний, в связи с чем определением суда по делу была назначена комплексная судебная музыковедческая экспертиза.

Однако мотивы назначения судом по данному делу комплексной экспертизы в нарушение требований ст. 82 ГПК РФ не приведены, проведение экспертизы поручено композиторам, данных о том, что указанные эксперты могут провести комплексную экспертизу, не имеется.

По результатам исследований общий вывод об обстоятельствах экспертами сформулирован не был, по некоторым вопросам эксперты дали противоречивые ответы.

Вместе с тем, поскольку для разрешения возникших вопросов судом была назначена комплексная экспертиза, постольку в соответствии с частью второй ст. 82 ГПК РФ по результатам исследований экспертами должен был быть сформулирован общий вывод об обстоятельствах.

Однако суд, несмотря на наличие противоречивых выводов экспертов, положил данное ими заключение в основу судебного решения, что является существенным нарушением норм процессуального права.

Суждение суда о том, что Л. не представлено доказательств, исключающих принадлежность авторских прав Г., в обоснование удовлетворения иска положено быть также не могло. Поскольку Г. заявлены требования по поводу соавторства, то именно ему надлежало представить доказательства в обоснование своих требований.
(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 25 сентября 2012 г. № 5-КГ12-24)

17. Автор произведения, вошедшего в сложный объект, не обладает правом на его отзыв независимо от того, кому принадлежат интеллектуальные права на сам сложный объект.

Правовой режим сложного объекта распространяется на единое целое завершенное произведение, в котором невозможность использования хотя бы одной составляющей его части приведет к утрате авторского замысла создателя сложного объекта и повлечет невозможность его дальнейшего применения.

Общероссийская общественная организация «Российское авторское общество» (далее — РАО) в интересах М. обратилась в суд с иском к учреждению культуры о взыскании компенсации за нарушение авторских прав и судебных расходов, указав следующее.

М., являющийся членом РАО, за время своей работы в учреждении создал ряд хореографических и вокально-хореографических произведений (постановок к спектаклям). В заявлении, адресованном РАО, он просил запретить ответчику исполнять его хореографию на неопределенный срок, однако впоследствии ответчик неоднократно использовал его произведения в своих выступлениях.

Решением районного суда, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам областного суда, исковые требования удовлетворены частично.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила вынесенные по делу судебные постановления с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.

Разрешая дело по существу и удовлетворяя заявленные требования, суды первой и кассационной инстанций исходили из того, что исполняемые ответчиком произведения являются сложными объектами, положения абзаца второго ст. 1269 ГК РФ не применяются, поскольку их создателем является не ответчик, а истец М.

Ответчиком допущено нарушение принадлежащего М. исключительного права на произведение. Доказательств того, что им получено разрешение автора на исполнение запрещенных произведений, не представлено.

Между тем автору произведения, вошедшего в сложный объект, согласно положениям п. 1 ст. 1240, п. 1 ст. 1229, абзаца второго п. 2 ст. 1, ст. 1269 ГК РФ право отзыва произведения не принадлежит, при этом оно не ставится в зависимость от того, кому принадлежат интеллектуальные права на сам сложный объект.

Причиной отказа указанной категории авторов в праве на отзыв произведения является необходимость защиты прав и охраняемых законом интересов организатора создания сложного произведения, других авторов сложного объекта, поскольку без произведения, являющегося неотъемлемой частью сложного объекта, его дальнейшее использование невозможно.

Разрешая спор, суд пришел к выводу, что все произведения М. являются сложными объектами.

Между тем в случае, если хореографические постановки и вокально- хореографические произведения М. входят в состав сложного объекта, то в силу абзаца второго ст. 1269 ГК РФ истец не обладал правом их отзыва.

Вопрос о том, является ли заявление о запрете на исполнение хореографии реализацией права М. как автора на отзыв на основании ст. 1269 ГК РФ созданных им произведений с соответствующими последствиями или такой запрет сделан на основании какой-либо иной нормы закона, суд не исследовал.

Одновременно с этим судом не было учтено, что ст. 1240 ГК РФ называет один признак сложного объекта: он включает в себя несколько охраняемых результатов интеллектуальной деятельности, однако, по смыслу закона, он должен представлять собой единое целое завершенное произведение, в котором невозможность использования хотя бы одной составляющей его части приведет к утрате авторского замысла создателя сложного объекта, в результате чего нарушится целостность результата интеллектуальной деятельности и его дальнейшее применение станет невозможным.

Перечень произведений, являющихся сложными объектами, указан в законе. Так, к ним относятся кинофильмы, иные аудиовизуальные произведения, театрально-зрелищные представления, мультимедийные продукты, единые технологии.

Хореографические постановки и вокально-хореографические произведения сами по себе сложными объектами не являются, но могут входить в состав сложного объекта.

Какие именно произведения, исполняемые ответчиком, в которые включены произведения истца, являются сложными объектами, суд не установил, однако пришел к немотивированному выводу, что интеллектуальные права на них как на сложные объекты принадлежат М., в связи с чем последний обладал правом запретить использование своих произведений.
(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2012 г. № 45-В12-1)

18. Отсутствие в лицензионном договоре, заключенном между РАО и пользователем, указания на использование конкретных произведений конкретных авторов и перечень обнародованных произведений не свидетельствует о том, что условие о предмете договора сторонами не согласовано.

Общероссийская общественная организация «Российское авторское общество» (далее — РАО) обратилась в суд с иском к обществу о взыскании авторского вознаграждения за переданное право на публичное исполнение произведений, пени за нарушение сроков выплаты авторского вознаграждения, расходов на оплату государственной пошлины.

В обоснование требований истец указал, что между РАО и обществом заключен лицензионный договор о предоставлении права использования обнародованных произведений и дополнительное соглашение к нему, согласно которым ответчику на условиях простой (неисключительной) лицензии предоставлено право на публичное исполнение входящих в реестр (репертуар) РАО обнародованных произведений в помещении (на площадке, территории), владельцем которого является ответчик. Договор заключен на определенный срок и является действующим. За переданное по договору и дополнительному соглашению право на публичное исполнение произведений ответчик обязуется выплачивать РАО авторское вознаграждение в согласованном сторонами размере путем перечисления на расчетный счет РАО по окончании каждого месяца.

Принятое по договору обязательство по выплате авторского вознаграждения за переданное право на публичное исполнение произведений ответчик не исполнил, в связи с чем образовалась его задолженность перед РАО.

Решением районного суда, оставленным без изменения судебной коллегией по гражданским делам областного суда, в удовлетворении иска отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила вынесенные по делу судебные постановления, направив дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, по следующим основаниям.

Разрешая дело, суд первой инстанции сослался на то, что оснований для удовлетворения иска РАО не имеется, поскольку дополнительным соглашением к лицензионному договору исключен пункт, предусматривающий существенное условие о предмете данного договора (сведения о названиях фактически исполнявшихся в течение отчетного периода произведений, фамилиях и инициалах (псевдонимах) их авторов), в связи с чем лицензионный договор нельзя признать соответствующим требованиям ст. 432 ГК РФ.

С такими выводами согласился суд кассационной инстанции.

В решении суд сослался на разъяснения, содержащиеся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2006 г. № 15 «О вопросах, возникающих у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных с применением законодательства об авторском праве и смежных правах». При этом судом не было учтено, что лицензионный договор был заключен сторонами уже после введения в действие части четвертой ГК РФ, то есть на момент его заключения и обращения РАО за судебной защитой изменилось законодательство, по вопросам применения которого давались разъяснения.

Вместе с тем, как установлено судом, РАО является объединением авторов (правопреемников авторов), основанным на членстве, которое на основании ст. 1242, 1243, 1244 ГК РФ и Устава управляет правами авторов и иных обладателей авторских прав на коллективной основе в различных сферах коллективного управления, то есть является организацией по управлению авторскими правами на коллективной основе.

В соответствии с приказом Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в области охраны культурного наследия от 15 августа 2008 г. № 16 и свидетельством о государственной аккредитации организации по управлению правами на коллективной основе от 24 декабря 2008 г. РАО является аккредитованной организацией в следующей сфере коллективного управления — управление исключительными правами на обнародованные музыкальные произведения (с текстом или без текста) и отрывки музыкально-драматических произведений в отношении их публичного исполнения, сообщения в эфир или по кабелю, в том числе путем ретрансляции (подп. 6 — 8 п. 2 ст. 1270 ГК РФ).

В соответствии с п. 3 ст. 1244 ГК РФ в репертуар РАО вошли все обнародованные музыкальные произведения (с текстом или без текста) и отрывки музыкально-драматических произведений, и для их правомерного публичного исполнения на территории Российской Федерации необходимо заключить с РАО лицензионный договор о предоставлении права на публичное исполнение произведений.

Согласно заключенному РАО с ответчиком лицензионному договору общество предоставило пользователю на условиях простой (неисключительной) лицензии право на публичное исполнение входящих в реестр произведений (репертуар) РАО обнародованных произведений в помещении, владельцем которого является ответчик, а ответчик обязался ежемесячно выплачивать РАО авторское вознаграждение за публичное исполнение произведений в обусловленном размере.

Таким образом, в заключенном лицензионном договоре предусмотрен предмет договора — обнародованные произведения, входящие в реестр произведений (репертуар) РАО.

Содержание понятия «реестр произведений (репертуар)» определено сторонами в преамбуле заключенного лицензионного договора как «обнародованные литературные, музыкальные произведения с текстом или без текста, отрывки музыкально-драматических произведений российских и иностранных авторов (иных правообладателей), коллективное управление которых осуществляет РАО».

В связи с этим выводы суда о том, что предмет договора не был согласован и лицензионный договор и дополнительное соглашение к нему являются незаключенными, признаны неправильными. Отсутствие в лицензионном договоре указания на использование конкретных произведений конкретных авторов и перечень обнародованных произведений не означает, что в данном договоре сторонами не определен его предмет, в данном случае поименованный как «произведения, входящие в реестр произведений (репертуар) РАО».

Кроме того, исключенный дополнительным соглашением пункт лицензионного договора содержал положение о том, что сведения о названиях фактически исполнявшихся в течение отчетного периода произведений, фамилиях и инициалах (псевдонимах) их авторов предоставляются ответчиком после окончания отчетного периода и пользователь несет ответственность за достоверность и полноту представляемых сведений, находился в разделе «Финансовые условия, порядок расчетов и предоставления документации» и регулировал отношения по представлению ответчиком в РАО отчетной документации. Таким образом, содержащиеся в нем положения не входили в круг существенных условий, наличие которых обязательно в лицензионном договоре (п. 6 ст. 1235 и ст. 432 ГК РФ).
(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 3 июля 2012 г. № 18-В12-37)

19. Требования правообладателя о взыскании компенсации за нарушение авторских и (или) смежных прав подлежат удовлетворению, если ответчик не докажет, что использование произведения искусства, созданного творческим трудом автора, осуществлялось с согласия правообладателя.

Общероссийская общественная организация «Российское авторское общество» обратилась в суд с иском в интересах наследницы скульптора Тавасиева С.Д. к научно-производственной фирме о взыскании компенсации за нарушение авторских прав, ссылаясь на факты бездоговорного использования изображения памятника Салавату Юлаеву на сувенирных кружках и тарелках, которые реализовывались через торговую сеть.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам суда субъекта Российской Федерации, в удовлетворении исковых требований отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила состоявшиеся по делу судебные постановления и направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, сославшись на положения ст. 71 ГПК РФ, указал, что имеющиеся в материалах дела копии договора от 18 февраля 1957 г., заключенного между дирекцией художественных выставок и панорам Главного управления изобразительных искусств Министерства культуры СССР и скульптором (автором памятника) на изготовление памятника, являются недопустимыми доказательствами, подлинный экземпляр договора суду представлен не был.

Проверяя законность решения суда первой инстанции, суд второй инстанции не усмотрел оснований для его отмены, указав, поскольку из копии договора не усматривается, что скульптор, изготовивший памятник, является также и автором эскиза памятника, который был изображен на сувенирах. Кроме того, суд кассационной инстанции указал, что копия свидетельства о праве на наследство по закону надлежащим образом не заверена.

Между тем в ходе судебного разбирательства авторство скульптора Тавасиева С.Д. в отношении созданного им памятника Салавату Юлаеву ответчиком не оспаривалось.

Обстоятельств, опровергающих принадлежность авторских прав наследнице автора данного памятника культуры, в решении суда не указано.

Факт использования изображения объекта авторского права на своей продукции ответчиком не опровергался.

Кто и на каком основании в настоящий момент является обладателем авторских прав на данное произведение искусства, чьи права в случае нарушения подлежат защите, суд не установил.

С учетом положений ст. 56 ГПК РФ ответчик обязан был доказать выполнение требований действующего законодательства об охране авторских и смежных прав при использовании им произведений и (или) объектов смежных прав. В случае невыполнения данных требований ответчик в силу закона признается нарушителем авторского права и (или) смежных прав и для него должна наступить гражданско-правовая ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.
(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 2 марта 2010 г. № 49-В09-22)

20. Ретрансляция и передача в эфир телевизионных программ, содержащих авторские произведения, является использованием объектов авторского права.

Общественная организация «Российское авторское общество» обратилась в суд с иском к обществу, предоставляющему услуги по трансляции телевизионных программ по сети кабельного телевидения на территории области, о взыскании авторского вознаграждения, ссылаясь на то, что с 1 января 2006 г. ответчик осуществляет сообщение для всеобщего сведения по кабелю музыкальных произведений авторов без соответствующего соглашения.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам областного суда, в удовлетворении исковых требований отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила состоявшиеся по делу судебные постановления и направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.

Судом при рассмотрении дела установлено, что общество согласно лицензии, выданной Федеральной службой по надзору в сфере связи, осуществляет, используя технические средства, кабельное телевещание.

Общество также осуществляет ретрансляцию по сети кабельного телевидения ряда телевизионных программ.

В марте 2006 года общество осуществило ретрансляцию по кабельному телевидению телепрограмм, в которых были использованы произведения авторов, чьи интересы представляет РАО.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что трансляция телепрограмм не является объектом авторского права, поскольку общество не использует авторские произведения, получая от телевизионной компании не имущественные права автора, а разрешение на реализацию правомочий по сообщению программ по кабелю, и подобные правоотношения регулируются Законом Российской Федерации от 27 декабря 1991 г. № 2124-I «О средствах массовой информации». Законом обязанность по заключению лицензионных соглашений для соблюдения прав авторов возложена на ФГУП «Российская телевизионная и радиовещательная сеть». Общество несет такую обязанность лишь при выпуске собственных программ.

Между тем использованием произведения считается, в частности, сообщение его по кабелю, то есть сообщение произведения для всеобщего сведения по телевидению с помощью кабеля, провода, оптического волокна, в том числе путем ретрансляции.

В соответствии с условиями лицензионного соглашения, заключенного между ФГУП «Российская телевизионная и радиовещательная сеть» и РАО 14 июля 2004 г., о сообщении обнародованных произведений путем телевизионной передачи в эфир и радиопередачи в эфир и по кабелю (далее — Соглашение) лицензия не распространяется на сообщение произведений путем их телевизионной передачи по кабелю, проводам и иным аналогичным средствам.

Кроме того, в соответствии с Соглашением ФГУП «Российская телевизионная и радиовещательная сеть» не вправе переуступать третьей стороне право на телепередачу в эфир произведений, относящихся к репертуару РАО и полученных по данному соглашению, в том числе и право на ретрансляцию таких произведений.

С учётом положений подп. ii п. 1 и ст. 11 bis Бернской конвенции по охране литературных и художественных произведений (Берн, 9 сентября 1886 г.), вступившей в силу для Российской Федерации 13 марта 1995 г., п. 2 ст. 16 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах» в случае, когда автор разрешает телерадиовещательной организации использовать свое произведение путем передачи в эфир, это не означает, что тем самым он санкционирует любое последующее использование его произведения (ретрансляцию, сообщение в публичных местах с помощью громкоговорителя, последующую запись переданного в эфир произведения и т.д.), для правомерного использования которого в каждом отдельном случае необходимо дополнительное разрешение автора.

В данном случае общество, предоставляющее услуги по трансляции телевизионных программ по сети кабельного телевидения, ни с авторами, ни с РАО соглашений не заключало, соответственно, право на использование произведений авторов, чьи интересы в данном деле представляет РАО, не приобрело.

При рассмотрении спора, возникшего между сторонами, суду необходимо было определить, какие правоотношения возникли между сторонами, имело ли место использование произведений авторов и если имело, то кто является субъектом такого использования. Этого судом сделано не было, что привело к существенным нарушениям норм материального и процессуального права.

При рассмотрении дела суд установил, что общество является одновременно и «вещателем», и «оператором кабельной сети». При разрешении спора суду необходимо было с достоверностью определить правовое положение ответчика в зависимости от функций, осуществляемых им по отношению к программам, в которых использовались произведения авторов, в защиту интересов которых обратился истец.

Вывод суда о том, что в данном случае общество являлось только «оператором кабельной сети», поскольку «вещателем» оно является только при выпуске собственных программ и только в этом случае обязано заключать лицензионные соглашения для соблюдения прав авторов, признан неправильным и не основанным на материалах дела.

Из договора, заключённого ФГУП «Российская телевизионная и радиовещательная сеть» с ответчиком, видно, что он заключен на предоставление услуг по трансляции телевизионных программ в эфир на технических средствах ОРТПЦ (Областной радиотелевизионный передающий центр) с последующей их ретрансляцией по сети кабельного телевидения.

Предметом договора является трансляция телевизионных программ в эфир на технических средствах ОРТПЦ, с последующей их ретрансляцией по сети кабельного телевидения Телесети (ответчика).

Согласно договору ОРТПЦ обязуется обеспечить доставку программ телесети путем передачи телевизионного сигнала, несущего программы в эфир, а телесеть обязуется осуществлять трансляцию программ согласно стандартам качества, использовать программы только для трансляции по сети кабельного.

Из данного договора следует, что ответчику доставлялись программы, а он их в дальнейшем транслировал по сети кабельного телевидения.

Суд оценку данным условиям договора не дал и не указал, почему он считает, что доводы истца о том, что в данном случае имело место использование произведений путем сообщения по кабелю, в том числе путем ретрансляции, являются необоснованными.

В то же время суд в решении указал, что ответчик приобрел по договору не право на использование авторских произведений, а разрешение на сообщение по кабельной сети телепрограмм. При этом суд не принял во внимание, что именно в телепрограммах использованы авторские произведения, за защитой нарушенного права, на использование которых обратился истец, а факт сообщения по кабелю произведений является использованием произведения.

Ссылка в решении суда на то, что общество обязано обеспечить трансляцию программ без изменений и модификации в соответствие с сеткой вещания ОРТПЦ, не имея права прерывать трансляцию программ, производить их частичную замену или дополнять включением по своему усмотрению собственных видеоматериалов или продукции других компаний, в обоснование вывода, что ответчик не использовал произведения, также признана неправильной.

Данное условие договора определяет порядок использования доставленных программ и их трансляцию по сети кабельного телевидения, и не свидетельствует, о том, что при сообщении произведений, включенных в программы, отсутствует факт их использования. Запрет на изменение программ не означает неиспользование произведений, включенных в эти программы, при сообщении их по кабелю в неизменном виде.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд также исходил из того, что истец не доказал, что ответчик использовал музыкальные произведения, на которые имеется ссылка в исковом заявлении.

Однако суд не учел, что ответчик не оспаривал факт трансляции телепрограмм, представленных ФГУП «Российская телевизионная и радиовещательная сеть».

Кроме того, суд в нарушение требований ст. 56 ГПК РФ неправильно распределил обязанности по доказыванию обстоятельств, на которые ссылались стороны.

Согласно п. 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2006 г. № 15 «О вопросах, возникших у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных с применением законодательства об авторском праве и смежных правах» при разрешении вопроса о том, какой стороне надлежит доказывать обстоятельства, имеющие значение для дела о защите авторского права или смежных прав, суду необходимо учитывать, что ответчик обязан доказать выполнение им требований указанного закона при использовании произведений и (или) объектов смежных прав. В противном случае физическое или юридическое лицо признается нарушителем авторского права и (или) смежных прав и для него наступает гражданско-правовая ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.
(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 14 октября 2008 г. № 86-В08-18)

21. Использование оператором кабельной сети авторского произведения без разрешения правообладателя повлекло нарушение авторского права.

Общероссийская общественная организация «Российское авторское общество» обратилась в суд с иском к обществу о взыскании компенсации за нарушение авторских прав, ссылаясь на то, что общество является коммерческой организацией, осуществляющей предпринимательскую деятельность по предоставлению населению платных услуг кабельного телевидения на основании заключаемых с абонентами договоров. При совершении действий в защиту прав, управлением которых занимается РАО, были выявлены факты нарушения ответчиком исключительного имущественного авторского права на сообщение произведения для всеобщего сведения по кабелю.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам областного суда, в удовлетворении исковых требований отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила состоявшиеся по делу судебные постановления и направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.

При рассмотрении дела судом установлено, что 30 декабря 2005 г. РАО и организация-вещатель заключили лицензионное соглашение, в соответствии с которым РАО предоставляет вещателю неисключительную лицензию на сообщение на территории Российской Федерации обнародованных произведений, относящихся к репертуару РАО для всеобщего сведения путем их телевизионной передачи в эфир.

1 февраля 2007 г. между организацией-вещателем и обществом, осуществляющим предпринимательскую деятельность по предоставлению населению платных услуг кабельного телевидения, заключен договор о передаче прав.

В соответствии с указанным договором организация-вещатель в период с 1 февраля 2007 г. за вознаграждение предоставляет обществу неисключительное право на ретрансляцию (право на сообщение для всеобщего сведения по кабелю) всех произведений, являющихся содержанием формируемой организацией- вещателем телепрограммы.

На основании указанного договора в феврале 2007 г. общество осуществило ретрансляцию по кабельному телевидению телепрограммы, в которой были использованы музыкальные произведения иностранных авторов, имущественными правами которых на территории Российской Федерации управляет РАО.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что ответчик, являясь оператором кабельной сети, не осуществляет использование объектов авторского права, поскольку общество не участвует в формировании телевизионных программ, а оказывает населению лишь услуги связи, получая от телевизионной компании разрешение на реализацию правомочий по сообщению программы по кабелю, в связи с чем обязанность по осуществлению выплат правообладателям за использование их произведений на ответчика возложена быть не может.

Между тем в соответствии с условиями лицензионного соглашения, заключенного между РАО и организацией-вещателем 30 декабря 2005 г., о сообщении обнародованных произведений путем телевизионной передачи в эфир, лицензия не распространяется на сообщение произведений путем их телевизионной передачи по кабелю, проводам и иным аналогичным средствам.

Кроме того, в соответствии с соглашением организация-вещатель не вправе переуступать третьей стороне право на телепередачу в эфир произведений, относящихся к репертуару РАО и полученных по данному соглашению, в том числе и право на ретрансляцию таких произведений.

Как следует из содержания п. 2 ст. 16 Закона Российской Федерации от 9 июля 1993 г. № 5351-I «Об авторском праве и смежных правах», действовавшего на момент возникновения спорных правоотношений, в случае, когда автор разрешает телерадиовещательной организации использовать свое произведение путем передачи в эфир, это не означает, что тем самым он санкционирует любое последующее использование его произведения (ретрансляцию, сообщение в публичных местах с помощью громкоговорителя, последующую запись переданного в эфир произведения и т.д.), для правомерного использования которого в каждом отдельном случае необходимо дополнительное разрешение автора.

В данном случае общество, предоставляющее услуги по трансляции телевизионных программ по сети кабельного телевидения, с РАО надлежащих соглашений не заключало, соответственно, право на использование произведений иностранных авторов, чьи интересы в этом деле представляет РАО, не приобрело.

Материалами дела подтверждено, что РАО относится к числу организаций, управляющих имущественными правами на коллективной основе; является членом Международной конфедерации обществ авторов и композиторов (СИЗАК), созданной с целью обеспечения охраны и защиты создателей духовных ценностей и координации технической деятельности между обществами авторов и композиторов.

В качестве доказательств, подтверждающих полномочия РАО на управление имущественными авторскими правами иностранных авторов, истец представил заключенные договоры о взаимном представительстве интересов между РАО и иностранными авторскими обществами, а также выписки из системы IPI о принадлежности иностранных авторов к членам зарубежных авторско-правовых организаций.

Следовательно, РАО также вправе представлять интересы зарубежных авторов, являющихся членами авторско-правовых организаций.

При этом список IPI является международным списком авторов и используется для распределения собранного авторского вознаграждения и защиты авторских прав по всему миру, существует и распространяется между членами СИЗАК лишь в электронном виде, таким образом, информация, содержащаяся в нем, может быть получена на материальном носителе только путем распечатки соответствующих выписок.

В связи с изложенным вывод суда о том, что распечатки из системы IPI о принадлежности иностранных авторов к членам зарубежных авторских обществ, не являются допустимыми доказательствами по делу, признан неправильным.
(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 27 октября 2009 г. № 16-В09-18)

22. Служебное задание на создание произведения может быть дано работодателем только в пределах установленных для работника (автора) трудовых обязанностей.

Б. и Т. обратились в суд с иском к акционерному обществу о взыскании денежных средств за нарушение авторских прав, ссылаясь на то, что ответчиком воспроизведены промышленным путем и распространялись произведения авторов без договора с правообладателем и без заключения соответствующей лицензии с Российским авторским обществом (РАО), что является, по мнению истцов, нарушением авторских прав.

Решением суда, оставленным без изменения определением суда второй инстанции, в удовлетворении исковых требований Б. и Т. отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации с выводами нижестоящих судов не согласилась.

При рассмотрении дела судом установлено, что Б.Е. созданы 6 произведений декоративно-прикладного искусства. Данные произведения созданы Б.Е. в период с 1968 по 1976 год и заключениями художественного совета признаны авторскими произведениями. Наследником авторского права Б.Е. является Б.

Суд пришел к выводу о том, что к правоотношениям сторон подлежит применению Закон Российской Федерации от 9 июля 1993 г. № 5351-I «Об авторском праве и смежных правах», который действовал в период, когда ответчиком были воспроизведены промышленным путем и распространялись произведения, созданные Б.Е.

Отказывая в удовлетворении исковых требований Б., суд исходил из того, что все произведения декоративно-прикладного искусства, изготовленные автором Б.Е., созданы им в рабочее время за счет предприятия в порядке выполнения служебных обязанностей, в связи с чем исключительные права на использование произведений принадлежат ответчику.

При вынесении решения суд указал, что ответчик не обязан уплачивать Б. какие-либо платежи и компенсации за использование созданных Б.Е. произведений.

Между тем суд не учёл, что Закон Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах» введен в действие с 3 августа 1993 г., то есть после создания Б.Е. произведений декоративно-прикладного искусства.

Суд руководствовался ст. 16 Закона Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах», согласно которой автору в отношении его произведения принадлежат исключительные права на использование произведения в любой форме и любым способом, включая права на воспроизведение и распространение экземпляров произведения.

Б.Е. работал на заводе в качестве шлифовщика-алмазчика. Доказательств, свидетельствующих о том, что в круг служебных обязанностей Б.Е. входило создание произведений декоративно-прикладного искусства, не представлено, отсутствуют указания на это и в решении суда. Служебное задание могло быть дано работодателем только в пределах трудовых функций работника.

Каких-либо доказательств, свидетельствующих о том, что произведения декоративно-прикладного искусства, по поводу которых возник спор, являются служебными, поскольку созданы Б.Е. по служебному заданию работодателя либо в порядке выполнения служебных обязанностей, предусмотренных трудовым договором, ответчиком представлено не было.

Б.Е. во время создания произведений работал на государственном предприятии и в 1983 году еще до образования акционерного общества, был уволен с завода в связи с уходом на пенсию по возрасту.

Завод признавал авторство Б.Е., своевременно выплачивая авторские гонорары через Всесоюзное агентство по авторским правам.

Признавал авторство Б.Е. на изделия декоративно-прикладного искусства и ответчик — акционерное общество.

Вступившим в законную силу решением суда удовлетворен иск РАО, поданный в интересах авторов (наследников), в том числе и Б.Е., к акционерному обществу о взыскании авторского вознаграждения.

Другим вступившим в законную силу решением суда установлено нарушение авторских прав Б.Е. акционерным обществом и удовлетворен иск РАО, поданный в интересах Б.Е., о взыскании денежных средств за нарушение авторских прав.

Суд при вынесении решения не указал, какие иные предусмотренные законом основания в случае, если не считать произведения служебными, имелись у ответчика для использования произведений декоративно-прикладного искусства, созданных Б.Е., без согласия автора и без выплаты ему авторского вознаграждения.

При вынесении решения суд указал, что истец не представил доказательств, подтверждающих неправомерное использование созданных Б.Е. произведений.

В подтверждение факта выпуска и реализации ответчиком произведений декоративно-прикладного искусства, созданных Б.Е., истец сослался на размещенные в сети «Интернет» сведения о выпускаемой акционерным обществом продукции по состоянию на июнь 2008 года, прейскуранты цен выпускаемой продукции, фотокопии CD-диска, купленного в магазине ответчика, с чеком и официальной информацией о выпуске продукции, ее изображением и каталогом по состоянию на 8 апреля 2004 г., каталог с CD-диска.

Таким образом, истец в соответствии с разъяснениями, данными в п. 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2006 г. № 15 «О вопросах, возникших у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных с применением законодательства об авторском праве и смежных правах», представил суду доказательства, подтверждающие факт использования произведений декоративно-прикладного искусства ответчиком.

Доказательств, подтверждающих, что акционерным обществом выполнены требования Закона Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах» при использовании произведений, созданных Б.Е., ответчик суду не представил.
(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 13 сентября 2009 г. № 83-В09-10)

23. Корпоративное мероприятие организации не является официальной церемонией, во время которой допускается исполнение музыкальных произведений без согласия их авторов и без выплаты авторского вознаграждения.

К. обратился в суд с иском к обществу о взыскании денежных средств за нарушение авторских прав и компенсации морального вреда, ссылаясь на то, что в июле 2006 г. им создан текст песни-гимна общества, которая стала обязательным атрибутом всех корпоративных мероприятий, проводимых ответчиком, но до настоящего времени ответчик не заключил с истцом договор о передачи прав на использование произведения.

Решением суда, оставленным без изменения определением суда второй инстанции, в удовлетворении исковых требований отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации с выводами нижестоящих судов не согласилась.

Отказывая в удовлетворении исковых требований К., суд первой инстанции исходил из того, что ответчик нарушения авторских прав истца не допустил, созданный гимн компании является результатом труда нескольких авторов, а не исключительно одного истца, при создании этого произведения истец знал, для какой цели он создается, тем самым выразил желание передать результат своего труда компании, исполнение гимна на официальных мероприятиях не образует нарушения авторских прав истца.

Общество не осуществляло публичное исполнение гимна компании, воспроизведение гимна осуществлялось только на корпоративных мероприятиях, проводимых ответчиком, которые, по мнению суда, являются официальными мероприятиями.

Между тем в соответствии с Законом Российской Федерации от 9 июля 1993 г. № 5351-I «Об авторском праве и смежных правах», действовавшим в период создания произведения и использования его ответчиком, автору в отношении его произведения принадлежат исключительные права на использование произведения в любой форме и любым способом, в том числе при публичном исполнении произведения (ст. 16).

Статья 30 названного закона устанавливает, что право на использование объекта авторского права может передаваться только по авторскому договору, заключенному в письменной форме.

Исходя из положений ст. 4 Закона Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах» к публичному исполнению музыкального произведения относится любое воспроизведение данного произведения в месте, открытом для свободного посещения, которым и являются корпоративные мероприятия, проводимые обществом; корпоративное мероприятие не может являться официальной церемонией. К официальным церемониям относятся церемонии от имени государства, а также субъектов Российской Федерации.

Факты исполнения произведения ответчиком на корпоративных мероприятиях не оспаривались.

При этом судом установлено и сторонами при рассмотрении дела не оспаривалось, что авторский договор в отношении текста песни-гимна общества между истцом и ответчиком не заключался.

Таким образом, ответчик нарушил положения ст. 30 Закона Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах» и в соответствии со ст. 49 названного закона обязан уплатить автору компенсацию за нарушение авторских прав.
(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 26 мая 2009 г. № 5-В09-45)

24. При исчислении 50-летнего срока действия авторского права, предусмотренного ст. 27 и 43 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах», не имеет значения, охранялось ли ранее произведение и в течение какого установленного прежним законодательством срока. Если ранее действовавший срок охраны закончился, но новый 50-летний не истек на 1 января 1993 года, произведение вновь получило авторско-правовую охрану.

РАО обратилось в суд с иском в интересах В., М. к театру, дому офицеров о защите авторских прав, ссылаясь на то, что при публичном показе спектакля незаконно использовалась хореография В.В. — без получения согласия от его наследников, без заключения с ними соответствующего договора и без выплаты авторского вознаграждения.

Решением суда, оставленным без изменения определением суда второй инстанции, в удовлетворении исковых требований отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации с выводами нижестоящих судов не согласилась.

Судом установлено, что В.В. являлся балетмейстером спектакля, постановка и публичный показ которого состоялся в 1934 году.

23 марта 1964 г. В.В. умер, его наследниками по закону, в том числе и авторских прав, являются М. и В.

23 июня 2005 г. на сцене дома офицеров состоялся показ спектакля, поставленный театром. В театральном буклете указано, что при постановке спектакля использовалась хореография В.В., О., Е.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что показанный на сцене дома офицеров балет является самостоятельным хореографическим произведением. При этом хореографы О. и Е. творчески переработали хореографию В.В. в третьем акте балета, что, по мнению суда не является нарушением авторских прав В.В. в силу ст. 492 ГК РСФСР.

Суд также указал, что на момент первого показа балета в хореографии В.В. действовали Основы авторского права, утвержденные постановлением ЦИК СССР и С ПК СССР от 16 мая 1928 г., п. 11 которого был установлен десятилетний срок пользования авторским правом на хореографические произведения.

В связи с изложенным суд пришел к выводу о том, что срок пользования В.В. авторскими правами в отношении хореографии к балету истек в 1944 году.

Между тем в соответствии со ст. 3 постановления Верховного совета Российской Федерации от 9 июля 1993 г. № 5352-I «О порядке введения в действие Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах» сроки охраны авторских и смежных прав, предусмотренные ст. 27 и 43 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах» применяются во всех случаях, когда 50-летний срок действия авторского права или смежных прав не истек к 1 января 1993 г.

При исчислении указанного 50-летнего срока действия авторского права не имеет значения, охранялось ли ранее произведение и в течение какого установленного прежним законодательством об авторском праве срока. Если ранее действовавший срок охраны закончился, но новый 50-летний не истек на 1 января 1993 г., произведение вновь получило авторско-правовую охрану.

Поскольку на 1 января 1993 г. 50-летний срок после смерти В.В. не истек, произведения автора вновь стали охраняться авторским правом.

Таким образом, 23 июня 2005 г. (дата публичного исполнения балета) созданная В.В. хореография охранялась авторским правом, и в соответствии со ст. 16, 29, 30 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах» для ее правомерного использования требовалось получение разрешения наследников автора.

Кроме того, судом неправильно применены нормы материального права при определении правомерности использования хореографии В.В. путем ее переработки, поскольку суд первой инстанции руководствовался п. 1 ст. 492 Гражданского кодекса РСФСР, разрешающей свободное использование произведения, для создания нового, творчески самостоятельного произведения, однако данные правоотношения с 3 августа 1993 г. (даты вступления в силу Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах») регулируются ст. 19 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах», а не ст. 492 ГК РСФСР.

Статья 19 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах» содержит исчерпывающий перечень случаев использования произведений без согласия авторов и без выплаты вознаграждения и не предусматривает возможности свободного использования чужого изданного произведения для создания нового произведения.

Положения ст. 492 ГК РСФСР 1964 г. не могут применяться к правоотношениям, возникшим после 3 августа 1993 г., как противоречащие действующему законодательству Российской Федерации, поскольку перечень случаев свободного использования, указанный в Законе РФ «Об авторском праве и смежных правах», не может быть расширен законодательным актом РСФСР.

При вынесении решения, суд, давая юридическую квалификацию взаимоотношений сторон и указывая нормы материального права, подлежащие применению по данному делу, не установил, когда было создано произведение, в котором использовались элементы хореографии В.В., и каким законом регулировались спорные правоотношения на момент создания данного произведения.
(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 2 сентября 2008 г. № 78-В08-20)

25. Если не доказано, что фотографии выполнены работником в рамках исполнения служебных обязанностей и служебного задания, последний вправе требовать взыскания компенсации за нарушение исключительного права на созданные им произведения.

И. обратился в суд с иском к индивидуальному предпринимателю, издательству о взыскании компенсации за нарушение авторского права, указав, что в магазине, принадлежащем индивидуальному предпринимателю, приобрел фотоальбом, в котором имелись фотографические произведения, автором которых является он (истец). Указанные фотографии были сделаны им во время служебных командировок, когда он был корреспондентом центральной газеты погранслужбы. В его служебные обязанности входила только подготовка статей для этой газеты. Фотографии, которые включены в альбом, сделаны по собственной инициативе, собственным оборудованием и за свой счет.

Поскольку права на воспроизведение произведений (фотографий) И. никому из ответчиков не передавал, он полагал, что ответчики нарушили его исключительное право на использование фотографий путем незаконного воспроизведения в фотоальбоме.

Решением суда в удовлетворении исковых требований отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила вынесенное судебное постановление по следующим основаниям.

Судом установлено, что между И. и издательством заключен контракт о прохождении военной службы в издательстве сроком на 5 лет. И. проходил службу в должности постоянного корреспондента редакции газеты.

Разрешая спор и отказывая И. в удовлетворении иска, суд, руководствуясь положениями ст. 14 Закона Российской Федерации от 9 июля 1993 г. № 5351-I «Об авторском праве и смежных правах», исходил из того, что на момент создания фотографических произведений истец состоял в служебных (трудовых) отношениях с издательством и, находясь в командировке, выполнял обязанности военной службы (служебные обязанности), в связи с чем созданные им произведения являются служебными и исключительное право на их использование принадлежит работодателю.

Между тем суд при рассмотрении дела пришел к выводу о том, что автором созданных фотографических произведений является И., что сторонами в судебном заседании не оспаривалось.

В качестве доказательства факта создания И. фотографий в порядке выполнения служебного задания в 1999 — 2000 гг. суд принял служебное задание для командировки истца в военный госпиталь в период с 26 февраля по 15 марта 2004 г., в котором И. ставятся типовые задачи о подготовке им текстовых материалов и фотоматериалов о сотрудниках госпиталя, а также финансовые документы (товарные чеки на пленку, расходный кассовый ордер, акт приемки фоторабот) за 2005 год, которые подтверждают возмещение издательством расходов И. на купленную фотопленку и оплату печати фотографий в 2005 году.

При этом суд, применяя аналогию между уничтоженными документами и сохранившимися, пришел к выводу о том, что именно в рамках служебных командировок истцу ставились задачи на проведение фотосъемок.

Между тем каких-либо доказательств того, что фотографии были созданы И. по служебному заданию работодателя и за его счет либо в порядке выполнения служебных обязанностей, предусмотренных контрактом, в суд представлено не было.

Доказательств, свидетельствующих о том, что в круг служебных обязанностей И. как постоянного корреспондента входило создание фотографических произведений, в материалах дела не имеется. Издательством таких доказательств также не представлено.

Контракт о прохождении военной службы с И. и приказ Федеральной пограничной службы Российской Федерации о назначении И. на должность также не содержат указания на то, что в обязанности И. как постоянного корреспондента входило создание в том числе фотографических произведений.

Служебное задание за 2004 год, а также имеющиеся в материалах дела финансовые документы за 2005 год не являются доказательствами, подтверждающими служебный характер фотографических произведений, созданных И. в 1999 — 2000 гг. — период нахождения в командировке, поскольку выдавались для создания иных материалов.

То обстоятельство, что служебные задания за 1999 — 2000 гг., а также денежные приходно-расходные документы и акты приема фоторабот за оспариваемый период у издательства не сохранились, также не опровергает утверждения И. о создании им фотографий не в порядке выполнения служебного задания.

О служебном характере фотографических произведений также не свидетельствует тот факт, что фотографии находились в фотоархиве издательства, и то обстоятельство, что фотографии произведены в светлое время суток (рабочее время).

Акт приема фоторабот издательством представлен не был. Кроме того, произведения находились в издательстве не в виде оригиналов-негативов, а в виде позитивов и иллюстраций к его статьям.

Тот факт, что истец в период изготовления оспариваемых произведений находился на службе в издательстве на должности постоянного корреспондента, сам по себе не может свидетельствовать о создании фотографий в качестве служебного задания.

Более того, должностная инструкция постоянного корреспондента также не свидетельствует о том, что в служебные обязанности И. входило проведение фотосъемки.

При таких обстоятельствах вывод суда первой инстанции о том, что фотографии выполнены И. в рамках исполнения служебного задания и служебных обязанностей, не подтвержден материалами дела и собранными по делу доказательствами.

С учетом того, что договор с И. на использование фотографий, автором которых он является, не заключался, а они были опубликованы в 2008 году в фотоальбоме, изданном издательством, то исключительное право И. на использование фотографий нарушено в результате указанных действий ответчика.
(Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 25 июня 2013 г. № 19-АПГ13-1)