В конце 2014 года ко мне обратился за помощью мужчина и рассказа, что подозревался в краже, просидел в тюрьме 4 месяца, после чего его отпустили восвояси. Ну чтож, беру ордер и отправляюсь знакомиться с делом.
Собрав все необходимые материалы, начал писать исковое заявление. Проблемой, с которой я столкнулся, для меня оказалась сумма, подлежащая взысканию. Перелопатив кучу материала, судебной практики, так и не нашел, хотя бы приблизительной суммы. Сумма, подлежащая взысканию мной, была взята наобум, правда в пределах разумного.
Решением суда удовлетворяют половину, доверитель доволен. Остается дождаться вступления решения в законную силу.
По истечении месячного срока прилетает ко мне в офис заказное письмицо из прокуратуры с апелляционным представлением. После этого, в душе у меня затаилась «злобинка», и я решил процессуально отомстить.
Рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции было назначено на 10 утра, однако наше дело было рассмотрено самым последним. К тому времени в зале остались 3 заявителя, жалобы которых уже были рассмотрены, и они сидели и знакомились со своими делами. В зал суда заходит прокурор, и поехали. После окончания своей речи, я заметил прикованные ко мне взгляды сидевших в зале «ознакомителей». Судьи отправляются в совещательную комнату, один из судей уже зашел, и тут во мне проявилась «злобинка», я заявляю о дополнении исковых требований. Судьи возвращаются на свои места. Заявление мое сводилось к тому, что в соответствии со ст. 136 УПК прокурор от имени государства приносит официальное извинение реабилитированному за причиненный ему вред. После этого прокурор покраснел, сказал, что извиняться не будет, и что пусть извиняется прокурор, который писал апелляционное представление. Председательствующий спросил меня: А вы, заявляли ходатайство? На что мной был дан ответ, что УПК не предусмотрено заявлять ходатайство.
Итог: сумму исковых требований срезали наполовину.
Вопрос о том, что стоило-ли упоминать о ст. 136 УПК?, оставляю на суд праворубцев.