Записки бесплатного адвоката. Продолжение

НАЧАЛО ЭТОЙ ПУБЛИКАЦИИ СМОТРИТЕ ТУТ.

Все события и персонажи вымышлены, но вполне могли иметь место быть и произойти.

И я не понимаю, кому вообще нужно такое правосудие.
Вы говорите о неотвратимости наказания, но никакого наказания-то ведь вообще нет!
А если бы потерпевший оказался злой и не попросил прекратить дело, то осудили бы условно, наказания так же не было бы никакого. 
Я постоянно слышу от подзащитных, когда спрашиваю о судимостях, утверждения о том, что их оправдали.
— Да быть этого не может, у нас менее одного процента оправдательных?
– Но меня же не посадили, прокурор
условку просил!
 
Эта не гуманность вообще никакая. Это все ведет к деградации общественной морали.
Отмените наказание, и девальвируются общечеловеческие ценности:
Жизнь и здоровье (в России за убийство по существующей карательной практике даже при условии отсутствия смягчающих обстоятельств осужденные получают 8-10 лет лишения свободы. Учтите возможность освободиться условно-досрочно. Мораль уже настолько повернута, что находятся типы, которые утверждают, что 8 лет за убийство это очень жестоко. Однако справедливым наказанием является лишь тогда, когда оно бывает равным содеянному злодеянию. Почему-то это хорошо понимают только родственники убитых)
 
Частная собственность. При первой краже — условно, при второй – последнее время тоже судят условно.
 
Обязанность содержать детей. За уклонение от уплаты алиментов не наказывают лишением свободы.
 
Угоны автотранспорта и повреждение имущества. Первый раз — условно.
 
Вот, скажи, уважаемый обыватель, зачем при такой карательной практике существует еще и адвокат? Ведь судья и прокурор все делают сами за нас!
Да в Америке, адвокат бы прыгал от счастья, если бы подзащитному получил 8 лет за убийство, потому как там положено в этом случае карать смертной казнью!  
Хотя что-то я не по — адвокатски рассуждать стал.
Хотя нет, наоборот, рассуждаю о самом главном, то есть о размере гонорара. Ну, кто же будет платить адвокату, если и так не накажут, если безнаказанность является главным принципом отправления правосудия?
 
Однако с твоей точки зрения, рядовой обыватель, адвокаты существуют для того, чтобы помогать преступникам уйти от наказания, они сами еще хуже преступников. Так считают многие. Кто не столкнулся с правосудием, не попадал в цепкие объятия спрута правоохранительной системы. Потому и спорить с таким утверждением нет смысла. Приходите к нам, и сами все увидите!
 
С простым обывателем стало беседовать сложно. И я мысленно обращаюсь к молодому, начинающему адвокату.
Но почему же адвокатское сообщество не воспротивится этому всему. Прежде всего, почему нет никакой борьбы за повышение размера вознаграждения.
Либо почему не ставится вопрос о том, что неправильно это – физически здоровым, состоятельным людям назначать для защиты адвоката, а потом еще и подарить преступнику выплаченные адвокату деньги?
Ответ тоже простой:
А нет никакого адвокатского сообщества!
 
Можно сравнить самую первую редакцию Закона об адвокатуре и действующую. Детская головоломка – найти 10 отличий!
 
Федеральный закон от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ
«Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»
Первая редакция
 
Статья 31. Совет адвокатской палаты
1. Совет адвокатской палаты является коллегиальным исполнительным органом адвокатской палаты.
2. Совет избирается собранием (конференцией) адвокатов тайным голосованием в количестве не более 15 человек из состава членов адвокатской палаты. Собрание (конференция) адвокатов обновляет состав совета один раз в два года не менее чем на одну треть.
3. Совет адвокатской палаты:
1) избирает из своего состава президента адвокатской палаты сроком на четыре года и по его представлению одного или нескольких вице-президентов сроком на два года, определяет полномочия президента и вице-президентов;
…
Федеральный закон от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ
«Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»
С изменениями и дополнениями от:
28 октября 2003 г., 22 августа, 20 декабря 2004 г., 24 июля, 3 декабря 2007 г., 23 июля 2008 г., 11 июля, 21 ноября 2011 г.
 
Статья 31. Совет адвокатской палаты
1. Совет адвокатской палаты является коллегиальным исполнительным органом адвокатской палаты.
2. Совет избирается собранием (конференцией) адвокатов тайным голосованием в количестве не более 15 человек из состава членов адвокатской палаты и подлежит обновлению (ротации) один раз в два года на одну треть. При этом положения пункта 6 статьи 41 настоящего Федерального закона не применяются.
При очередной ротации президент адвокатской палаты вносит на рассмотрение совета кандидатуры членов совета на выбытие, а также кандидатуры адвокатов для замещения вакантных должностей членов совета адвокатской палаты. После утверждения советом адвокатской палаты представленные президентом кандидатуры вносятся на рассмотрение собрания (конференции) адвокатов для утверждения.
В случае, если собрание (конференция) адвокатов не утверждает представленные кандидатуры, президент адвокатской палаты вносит на утверждение собрания (конференции) адвокатов новые кандидатуры только после их рассмотрения и утверждения советом адвокатской палаты.
3. Совет адвокатской палаты:
1) избирает из своего состава президента адвокатской палаты сроком на четыре года и по его представлению одного или нескольких вице-президентов сроком на два года, определяет полномочия президента и вице-президентов. При этом одно и то же лицо не может занимать должность президента адвокатской палаты более двух сроков подряд;
 
Ну и как Вам отличия?
В первой редакции члены совета выбираются конференцией. Все члены палаты (все адвокаты) имеют равные права. Имеется гарантия того, что адвокат, поставивший себе цель улучшить положение адвокатов, может заявить о себе и в ходе выборов войти в руководство.
Да и самому руководству палаты надо постоянно чувствовать настроение рядовых адвокатов. Иначе ведь не изберут на новый срок!
 
А после изменений. Наши руководители назначают себя сами. Они полностью от адвокатов независимы. А от кого они зависимы? Подумайте сами!
Но не от рядовых адвокатов.
Основная обязанность рядовых адвокатов перед руководством — это во время платить взносы. Ну и взаимно, основная задача руководства, взносы эти учитывать, а тех, кто не платит, лишать статуса. Да и за другие повинности надо карать, чтобы уважали и не забывали.
 
Эти изменения внесены практически сразу, уже через год действия закона – 20 декабря 2004 года
 
Во и все. Нет настоящих буйных, нет и вожаков.
 
Думал на эту тему, думал и даже как-то сон такой приснился.

Кошмарный сон адвоката накануне отчетно-выборной конференции.
Отдельная глава.
Собрались в московской бане после трудного и длинного заседания палаты дворяне.
Главный — во главе стола, уже розовый после парилочки.
А из парилки выходит незнатный дворянин, небогатый крепостными душами:
— Эх, хорош парок! Венички хороши!
— Да… Дубовый – для тела, березовый для души. У вас-то в глухомани нет, поди-ка, таких-то саун?
— Обижаете, главный! У нас все есть – и сауны, и венички, и официантки не хуже. Были бы денежки, все будет и в глухомани. А что этот боярин с контрольного приказа не пошел париться?
— Да вроде как занят он, что с человека служилого взять, все с оглядкой, с оглядкой, но и спуску-то не даст!  Н-е-ет. Да и хорошо, что не пошел, нам, вольным дворянам отдохнуть не грех! Да вот хочу спросить, что это душонок-то у тебя поубавилось, в курганщине, оброком доберешь или как?
Курганский дворянин задумался, водки хряпнул, огурчиком хрустнул:
— Уходят людишки, кормежка оскудела. Нет соглашений, население нищает, а по уголовному приказу по назначению что заработаешь? Ропщут и ропщут. Поднял оброк до пятисот рублев, а больше боюсь. И так холопов-то всего *** душонки, а подымешь и те в бега пойдут. Хорошо Вам, Главный, ведь ажно 65 тыщ душ у вас. Хоть и оброк в пять-десять раз меньше нашего, а 10 миллионов в месяц, как с куста стрижешь, батюшка!
— Стригу-то стригу, до ведь сметой надо сборы утвердить, хотя и не сами оклады утверждать надоть, но на содержание палаты-то все обнародовать цифру. Думай потом, как оставшуюся сумму-то на себя перетянуть!
— Да перетягивай, батюшка, нам только не мешай! — Свердловский дворянин голос подал. Мне-то грех жалобиться. Идет ко мне людишко. Оброк поднял до полутора тыщ, а идут. Почитай уж *** крепостных душ набралось. Еще оброк введу на поступление, вот заживу с замами. Да и бухгалтершу себе завел, хороша девка! Безотказная, а денег кажный день тоже подай! Все же до *** рублей в месяц собираю. Главное надо их, холопов наших по царскому соизволению, в страхе держать, в дисциплине, одного — двух выпорешь на комиссии, они и спокойны опять ..
— Да и грех жаловаться, — подал голос дворянин с задних стульев, что и в парилку-то стесняется зайти. Магаданский вроде как. Несмелой рукой ухватил со стола бутерброд с красной икрой, бутерброд с черной икрой, сложил их в сэндвич, плеснул в стаканчик водки из запотевшей пузатой абсолютовой бутылки, – У меня, по сравнению  с центральным дворянством вообще беда, людишки огородами живут, охотой промышляют. Но оброк исправно платят, надеются все чего-то на лучшие времена! Да и спуску не даю. Пока платят, и мне хорошо. Не каждый день икра, и водка не Абсолют, да есть пока, что поесть. Живу, дай Бог здоровья царю батюшке нонешнему и воинству его святому!
Главный встает, запахивается простынкой:
— Тост хочу произнести за дело наше дворянское. Никогда еще так дела у нас хорошо не шли. Процветает дело наше! Праздников душа требует, веселья. Вот челябинские – молодцы, придумали себе праздник чествовать адвоката, что в 19 веке жил, при прежнем еще царе. Все дела он выигрывал в судах присяжных, речи какие говорил! Анекдотов исторических про него много – вот, например, священника добился оправдания, когда сказал одну только фразу, что он всем грехи отпускал, отпустите и вы ему! Смешно, право, неужели так было? Все знаем, где бы он был в наше время со своими речами, в желтом доме, небось! А праздник хорош придумали, есть повод пикник устроить, ресторанчик заказать. Нас опять же, отцов своих пригласить, повеселиться.
 
И тут крик раздался из-за двери:
-Слово и дело! Слово и дело! Пермский – то дворянин с чернью связался, бунт затевает!
 
Что? Как? Все всполошились.
Главный, сразу весь хмель с него слетел, встал, посерьезнел лицом:
— Послать опричников! Подтвердится крамола, на кол его, собаку! 
Конец кошмарного сна.

Так нужен или нет адвокат, обыватель. Это при адвокатах-то что творится. А если бы нас вообще не было? Привожу пару историй для размышлений и развлечения.
 
Оправдательный.

А бывают даже и оправдательные приговоры по 51-й.
Вспоминаю выговор от судьи, что приняла дело к рассмотрению после возвращения из кассационной инстанции по моей жалобе:
— Да, вот так и знайте! Ни кто Вас не просил жалобу писать, три с половиной года за разбой! О чем еще мечтать-то было. Никто из подсудимых жалобу не писал, прокуратура не писала, а Вас что заставило?
— Да прокуратура же написала!
— А это уже после вашей жалобы.
— Я же в последний день срока подал, вечером, без четверти шесть.
— Посмотрите дело, прокуратура во время подала представление. А сейчас я обещаю вашему подзащитному не менее семи лет, так и знайте, чтобы не повадно было! 
— Да как я мог не писать, если просил подзащитного оправдать, а его виновным признали.
— Ой, не смешите меня! Так и знайте, благодаря Вам он сейчас будет сидеть не три года, а семь.
— Но ведь нет там применения оружия, только демонстрация ножа, предыдущий судья все расписал и на пленумы сослался. Это грабеж, а не разбой.
— А я считаю, что в данном случае нож применяется, я подобные приговоры выносила, и все они в областном суде устояли, так что знайте, адвокат, благодаря вам, подсудимый получит семь лет.
— Да если хотите лично мое мнение, этих подсудимых вообще на волю выпускать нельзя, слишком много горя от них. А, как адвокат, я вынужден был написать, так как просил оправдательный. А каждого своя работа. У вас — своя, у меня — своя.
— Ладно, ладно, но так и знайте!
Хотелось ответить, что судьба любого дела не судьей решается. Судьба дела решается на небесах. Да я промолчал, все равно такую тонкую материю эта профессиональная, высокого мнения о себе, судья (а еще и дочь профессионального судьи) не поймет.
 
Вот такой откровенный разговор с судьей. Спасибо, конечно, за беседу.
А суть дела в следующем.
Мой подзащитный обвинялся в довольно смешном преступлении. Не хватило ему с дружками всего пятисот рублей на дозу. Вот и пошел самый крупный из них на остановку, вырвал зачем-то именно у офицера, что был в форме, барсетку, и сразу побежал от него во дворы. Да офицер оказался не совсем робкого десятка. Стал догонять. Забежал за грабителем во двор, а там человек шесть стоит. Крупный уже нож достал. И мой подзащитный, по мнению обвинения, тоже ножик вытащил из кармана. Потерпевший схватился за барсетку, давай ее к себе тянуть: «Отдайте, там у меня офицерская книжка!»
— Да мужик, нам и надо-то всего 500 рублей, отдай, а то на ножи наколем.
Барсетка тут раскрывается, офицер достает деньги, кидает на землю, вырывает барсетку, и убегает. Его не догоняет никто, все радостно собирают деньги, разными купюрами, как раз пятьсот рублей. Сбылась мечта идиотов!
Да на грех парней, через два дня офицер встречает в магазине Крупного и моего подзащитного, вызывает милицию. Ребят, по их выражению «принимают». Обвиняют в нападении в целях хищения с угрозой применения насилия, опасного для жизни и с применением ножа. То есть разбой с ножом, до десяти лет лишения свободы. По карательной практике судов никакого условного наказания, только реальное лишение свободы. А еще и судимые все, пересудимые.
Я работал по назначению. Мать подзащитного приходила было в адвокатуру за платным адвокатом, а потом решила сэкономить.
Подзащитный оказался из тех, кого я именую «любителем посудиться». То есть книжки читает и сам себя в суде защищает, полностью вину отрицает, но и от адвоката не отказывается. Очки на нос нацепил, и вообще вид в тюрьме приобрел даже интеллигентный. Дело читал долго, надо отдать должное, что заявил раздельное с адвокатом ознакомление и меня не мучил тем, что просил сидеть возле него, когда он по слогам протокола читал.
Так мы раздельно протокола об ознакомлении с делом и оформили. Я его протокол и не читал даже. А следователь был рад тому, что никто искусственно стадию ознакомления с делом не затягивал, сроки следствия и стражи не заставил продлевать.
Потерпевший, надо заметить, на опознании уверенно показал на моего подзащитного, и еще на очных ставках раза три его изобличал: «Это именно ты демонстрировал мне нож!»
На суде потерпевший еще раз изобличил моего подзащитного.
Подзащитный же мой все вообще отрицал, не было его там. А опознал его офицер только потому, что еще ранее они повздорили в том же магазине из-за очереди и подзащитный, был грех, матерно оскорблял его. А больше они не встречались. О разбое вообще ничего не знает. Алиби подтверждал показаниями матери и друга. Во время преступления он помогал маме сумку домой из магазина донести.
Судья все что-то требовал от адвокатов, вот типа поговорите со своими клиентами, пусть частично признают, тогда и приговор будет не суровым, обещаю мол.
Это бы можно сделать, но не тот случай выпал. Не признавал мой подзащитный своей вины и активно боролся. А я своего подзащитного, любителя писать во все инстанции, боялся. Боялся его жалобы в палату, что де не выполняю адвокатский долг и работаю на прокурора. Потому я и не шел на такой «контакт с правосудием», чем судью, видимо, против себя поставил.
Прокурор попросил 8 лет с учетом прежних заслуг. Я сказал, что поддерживаю позицию подзащитного и вина его полностью не доказана, а офицер просто ошибается, обознался, видел в темноте один раз во время преступления. А хорошо потерпевший моего запомнил, когда его и Крупного спустя два дня вместе увидел, и приобрел ошибочную уверенность, что это именно он был, помогал Крупному и во дворе угрожал офицеру ножом.
Крупный, надо заметить, утверждал, что его тоже оговаривают.
 
Вот и все. Судья назначил последнее слово отдельным днем. Я заявил за этот день ходатайство оплатить мне назначение. Но судья на мне отыгрался: «Вы, что не знаете, адвокат, что стадия заявления  ходатайств  уже прошла? Заберите свою бумажку!»
Ну и не надо, тогда и на оглашение приговора я вообще не пойду!
На оглашение приговора мы не обязаны ходить, но если придешь, то судодень оплачивается.
Я не пошел и не знал, что судья поменял квалификацию. Осудил за совершение грабежа, а не за разбой и присудил по три с половиной года каждому. Все были довольны.
Ничего этого я не знал. Но я просил суд вынести оправдательный приговор, а потому, как и положено, написал жалобу. На одной странице – прошу оправдать. Честно признаюсь, приговор не читал. А когда узнал, что всего три года, не стал жалобу отзывать, опять же из соображений того, что ожидал от подзащитного и в этом случае жалобы на меня.
Можно было от подзащитного взять бумажку, что он просит приговор не обжаловать. Но в тюрьму я к нему не поехал потому, как свидания адвокатов в следственном изоляторе со своими подзащитными никто не оплачивает.
Надо сказать, что я был уверен, что приговор в областном суде оставят без изменений. И никто в этом не сомневался. Это называется отрегулировать спорные вопросы мерой наказания.
 
Однако все пошло по-другому.
Оказывается мой «любитель посудиться» во время следствия написал ходатайство о рассмотрении дела составом из трех судей. Тогда по тяжким составам давалось такое право. Написал в протоколе об ознакомлении с материалами дела и сам забыл.
А я подписал свой протокол ознакомления с делом, а протокол подзащитного не читал, признаюсь.
И судья это тоже просмотрел.
 
А вот в областном суде, когда поступила моя жалоба, это увидели. И дело вернули на новое рассмотрение в составе трех судей со стадии предварительного слушания.
 
И опять идет суд, опять за рыбу деньги и снова-здорово. Всех передопросили, все снова перечитали. Правда обстановка была спокойная, не как у первого судьи, никто ничего не требовал. Процесс шел механически. Только потерпевший все не являлся, был то в одной командировке, то в другой, он же военный штурман.
Все были согласны начать процесс без потерпевшего. Однако, на пятое или шестое уже заседание, когда уже все доказательства, кроме показаний потерпевшего, были суду представлены, потерпевший появился.

И дает примерно следующие показания:
Здравствуйте, уважаемые судьи! Я подтверждаю все свои показания. Стоял на остановке. Крупного я его хорошо запомнил, у меня вообще фотографическая память, у меня вообще первая степень профессиональной пригодности, я ночью могу видеть, как днем, это называется у нас «режим филин». Он вырвал у меня барсетку. Я за ним побежал, забежал за ним во двор дома, что находится примерно на расстоянии метров триста, от остановки. А там меня поджидало еще человек восемь. Крупный нож достал и еще нож достал человек в синей куртке. Мне угрожали. Я требовал вернуть барсетку, пытался ее вырвать. Барсетка раскрылась, деньги выпали, барсетка оказалась у меня в руках, и я убежал. Денег было пятьсот рублей разными купюрами. Когда я убегал, они все стали деньги собирать с земли, и за мной никто не побежал. Я все подтверждаю, — надо заметить, что потерпевший это все рассказывает монотонно, тихим голосом, и не меняя интонации, — только хочу сказать, что человек в синей куртке, был не второй подсудимый. Я его перепутал. Ошибся. Настоящего преступника я встретил примерно месяц назад, когда вернулся из отпуска. Встретил его в магазине. Я не ошибаюсь в этом, у меня же фотографическая память!  Я за ним побежал, но не догнал. Но я обещаю, уважаемый суд, что своими силами его все равно найду, и сдам в руки правосудия! А у второго подсудимого я прошу прощения, что ошибся и ненамеренно оговорил его. Ну, вот и все, что я хотел сказать. Можно я покину судебное заседание, уважаемый суд? А то, мне на службу надо торопиться.
 
Немая сцена.
Я смотрю в глаза сидящего напротив меня прокурора. Глаза стали большими и не выражают никаких мыслей.
Хотя нет, не так. Выражение на лице прокурора имеется. Выражается примерно такая мысль: «Вот, ни хрена себе!».
И еще одна мысль: «Да зачем же я согласился сесть в этот процесс, ведь другие же прокуроры на предыдущих заседаниях участвовали! А мне сказали, что надо только потерпевшего послушать и в прениях обвинительное заключение прочитать!».
Перевожу взгляд на судей.
Справа сидит опытный судья, возраста примерно пятидесяти лет. Он ищет мой взгляд, так это с прищуром: «Это не адвокатские ли штучки?».   Перевожу взгляд на судью справа, это молодой парень, но работает уже около 15 лет. Молодой человек, и ему все это просто смешно. Прижал руки ко рту, чтобы скрыть эмоции, а глаза смеются.
Председатель в центре, это та симпатичная женщина, что мне пообещала уже выдать моему подзащитному 7 лет. Она ни на кого не смотрит, а нервно перебирает материалы дела на столе. Так же нервно спрашивает: «Подсудимый, у вас есть вопросы к потерпевшему?».
— Да, есть, Ваша честь!
— Задавайте!
— Потерпевший, я не понял, так вы отрицаете, или нет, что я Вас «пидарасом» обозвал в магазине, за день до того, как меня милиция «приняла»?
Тут встреваю я:
— Подзащитный, к вам же никаких претензий за оскорбление нет. Какая разница, кто кого как назвал. Вы поняли вообще, что у Вас прощения просят за то, что неумышленно Вас оговорили?
— Ну дак, я же назвал его пидарасом-то?
— Не об этом же речь сейчас! У вас прощения просят, что вас оговорили.
— Тогда я тоже прошу прощения у потерпевшего за такие мои обидные слова!
Потерпевший отвечает:
— Да, я прошу прощения. С ножом были не вы. Я в этом уверен. Настоящего преступника я встретил примерно месяц назад. Кстати, деньги, которые у меня отобрали, вы мне обязаны все равно вернуть, а если вас все-таки посадят, то пусть ваши друзья на воле мне деньги вернут!
 
Такой вот процесс по 51-й.
Судья, вопреки своему обещанию, вынесла оправдательный приговор. Просидел мой подзащитный ровно один год.
 
Уверенное опознание.
 
Защищаю по 51-й воришку. Смешное тоже дело. Преступник выломал окно в машине. Украл дамскую сумку. Потерпевшая написала заявление, что в сумке были деньги 80 тысяч рублей. Она работает бухгалтером-кассиром у частника. Понесла деньги в банк, да на грех зашла в магазин, сумку оставила в машине. В магазине встретила подружку, хорошо поговорили, вернулась к машине и вот, как говорится, получите …
Помню, что-то отмечали мы в адвокатской конторе. Следователи дежурного адвоката не могли найти. На предложение координатора взять дежурство я согласился с тем условием, что сам никуда не пойду, а пусть, если так надо, следователь приходит к нам.
И опера притащили ко мне следователя вместе с подзащитным. Я был не так сильно пьян. Но я и пьяный произнесу заученную тираду:
— Если тебе так нужен бесплатный адвокат, то должен знать, что протокол, который сейчас напишут, потом уже не стереть. Это будет допрос при адвокате, и протокол в любом случае суд признает доказательством и возможно, что только на основании этого протокола тебя осудят. Можешь вообще отказаться от показаний, а можешь врать все, что захочешь. Все понятно?
Все было понятно. Показания записали: «Шел мимо, увидел машину, выломал окно. Сумочку стащил. Стал смотреть, что в ней, а там тыщи! Еще карточка банковская была в сумке, пытался у банкомата по карточке деньги снять. В сумочке еще записка была с цифрами, думал, что это код. Не получилось. Через неделю угрозыск приехал, сразу во всем признался, так как стыдно было. Деньги уже все до копейки пропил».

Допросили, ушли, я и забыл даже.
А через два месяца следователь звонит.
— Помните?
– Не помню.
— Да деньги в машине, целых восемьдесят тысяч! Не помните?
— Хоть убей!
— Все равно приходите на опознание. Там свидетель еще был, когда окно в машине выламывали. Водитель скорой помощи. Запомнил преступника.
 
Прихожу. Опознание, что называется вживую. Надо отдать должное – без фальсификаций. Статисты похожи на подзащитного, понятые с улицы, не студенты – юристы, и не родственники оперов, как обычно бывает.
— Можете ли опознать среди предъявленных лиц?
— Да я уверенно познаю крайнего слева человека, — показывает на моего подзащитного.
— По каким признакам его познаете?
— Я его опознаю по внешности. Только тот был на голову выше, лет на 10-15 старше и весь седой, а этот-то молодой и черный. А так я его уверенно опознаю по внешности.
 
Смотрю на следователя. Симпатичная молодая женщина, работает уже около десяти лет. Удивляюсь ее реакции. Ни удивления, ни растерянности. Спрашиваю, что делать будет.
— Да так и запишу, как говорит.
— Мои замечания напишите сразу, что считаю результат опознания отрицательным.
— Само собой.
 
И потом следователь всех выгоняет из кабинета. Просит меня с ней поговорить.
— Да я ведь знаю, что это не он. Опера его по наводке взяли. У банкомата, правда, он видимо был и карточку пытался обналичить. Только видеозапись такая, что ничего не поймешь. А машину не он выхлопал. Водитель скорой видел преступника — не он. Преступник седой, старше, выше.  Только что мне с признанием-то делать? Я ведь его и так, и сяк, говори правду! Нет, все равно говорит, что это он. Поговорите с ним, пусть правду говорит. Я же не могу дело прекратить, если он утверждает, что это он украл!
Выхожу на крыльцо. Курим с подзащитным.
— Ты это что же, гад, делаешь? Ты зачем заставляешь следователя грех на душу брать? Говори правду, ведь посадят тебя с непогашенной судимостью года на три! Если боишься сдать кого-то, то не называй фамилий, но на себя-то зачем брать чужое?
— Да кто мне поверит, что это не я. Опера сказали, что надо признаваться. Они помогут на зоне.
— Так это ты украл?
— Нет, не я.
— А кто?
— Да больно я знаю. Смотрю, мужик какой-то сумочку в помойку бросил. А и, правда, седой весь. Я сумочку взял, там карточки с запиской. Пытался обналичить, не вышло. Все выбросил. Через неделю опера приехали, говорят моя морда на видео заснята у банкомата. Кто мне поверит? Я и признаюсь. Может хоть скидка выйдет.
— Да ведь следователь хочет дело прекратить по тебе. Надо только правду сказать.
— Да кто мне поверит? Опера же говорят, что признаваться надо …
Вот она сила оперской проповеди!
Выкурили половину пачку сигарет, моих кстати. Все продолжается сказка про белого бычка. Никто ему не поверит, опера же говорят!
Но в итоге завожу его к следователю:
— Правду говори, чтоб тебя! Всем же домой надо! Короче давай!
Записали протокол, что оговорил себя и про седого мужика у помойки. Следователь дело прекратила.
Только не впрок. Сел мой подзащитный через полгода за коноплю.