Ряд статей Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривает ответственность за преступления, связанные с причинением тяжкого вреда здоровью человека (ст. 111 УК РФ, ч.2 ст. 238 УК РФ, ч.1 ст. 264 УК РФ и др.).
Для констатации факта причинения тяжкого вреда здоровью человека необходимо установить соответствующие квалифицирующие признаки, перечисленные в ст. 111 УК РФ.
Одним из квалифицирующих признаков тяжкого вреда здоровья является неизгладимое обезображивание лица.
Правила определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденные Постановлением Правительства РФ от 17.08.2007 N 522, устанавливают порядок определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека при проведении судебно-медицинской экспертизы.
В пункте 13 Правил отмечено: «Степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека, выразившегося в неизгладимом обезображивании его лица, определяется судом. Производство судебно-медицинской экспертизы ограничивается лишь установлением неизгладимости указанного повреждения» [1].
В пункте 6.10. Медицинских критериев сказано: «Степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека, выразившегося в неизгладимом обезображивании его лица, определяется судом. Производство судебно-медицинской экспертизы ограничивается лишь установлением неизгладимости данного повреждения, а также его медицинских последствий в соответствии с Медицинскими критериями. Под неизгладимыми изменениями следует понимать такие повреждения лица, которые с течением времени не исчезают самостоятельно (без хирургического устранения рубцов, деформаций, нарушений мимики и прочее, либо под влиянием нехирургических методов) и для их устранения требуется оперативное вмешательство (например, косметическая операция) [2].
Поскольку субъект, производящий расследование совершенного преступления не наделен процессуальным правом установления степени тяжести вреда, причиненного здоровью, как преступного последствия деяния, поскольку не обладает специальными знаниями, то, в силу требований действующего законодательства (ст. 196 УПК РФ), он обязан назначить судебную экспертизу для установления характера и степени вреда, причиненного здоровью.
По характеру применяемых специальных знаний производство такой экспертизы поручается судебно-медицинскому эксперту, как лицу, обладающему специальными знаниями в области медицины.
Степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека, определяется в медицинских учреждениях врачом — судебно-медицинским экспертом [1, пункт 6].
Таким образом, никакой другой эксперт, кроме судебно-медицинского, не наделён полномочиями устанавливать степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека.
Эти же Правила [1] в пункте 13, в порядке исключения, делегируют суду полномочия по установлению «обезображивания лица» — одного из компонентов критерия квалифицирующего признака, т.е. по своей сути – передают суду экспертные полномочия.
Предполагается, что судья, как субъект, не обладающий специальными знаниями в области медицины, основываясь, исключительно, на своих эстетических представлениях о нормальном строении лица как признаке внешнего облика человека, внимательно изучив последствия внешнего воздействия, отобразившиеся на лице человека и представляющие, по его мнению, отклонение от нормы, получив экспертное заключение об установлении неизгладимости этих последствий, выносит решение о наличии одного из критериев тяжкого вреда здоровью – «неизгладимого обезображивания лица».
Получается, что, исходя из требований действующего законодательства, установление вреда, причиненного здоровью, являющегося последствием травмы лица, производится дважды:
— первый раз — на стадии предварительного расследования, когда степень тяжести вреда здоровью устанавливает врач-судебно-медицинский эксперт (ст. 196 УПК РФ);
— второй раз — на стадии судебного разбирательства, когда степень тяжести вреда здоровью устанавливает судья (п. 13 Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека).
Неизгладимыми могут быть посттравматические рубцы кожи; деформации носа, рта из-за переломов костей лицевого скелета; функциональные поражения, приводящие к нарушению мимики (повреждения лицевого или тройничного нервов), и другие дефекты, которые невозможно устранить без хирургического вмешательства. Если коррекция последствий причиненных повреждений возможна лишь с помощью хирургической операции, то такие изменения считаются неизгладимыми.
На месте раны, в отличие от ссадин, всегда остается рубец. Рубец, образовавшийся на месте раны, — не исчезает до конца жизни потерпевшего, но может уменьшаться. Устойчивость и неизгладимость рубца – разные понятия. Если по поводу установления устойчивости рубца никакой экспертизы проводить не нужно — достаточно наличия сведений из медицинских документов о том, что формированию рубца предшествовала рана, то для решения вопроса о неизгладимости рубца необходимо проводить экспертное исследование.
И в ранее действующих Правилах, и в новых Правилах установления степени тяжести вреда, причиненного здоровью – подход к определению изгладимости рубца одинаковый: эксперт обязан установить степень изменения выраженности рубца с течением времени. То есть, в отличие от специалиста, не сделать прогноз, а провести повторные исследования через определенный промежуток времени, с необходимыми измерениями размеров рубца, установлением его цвета и подвижности, относительно подлежащих тканей. Именно, в повторности исследования и сравнении двух полученных результатов заключается необходимый объем исследований, достаточный для ответа на вопрос об изгладимости рубца.
Как показывает судебно-следственная практика, само по себе повреждение, признаваемое впоследствии судом обезображивающим лицо человека, может и не влечь за собой ни непосредственной угрозы для жизни, ни угрожающего жизни состояния, поэтому если телесное повреждение не признавать обезображивающим лицо, то это повреждение можно рассматривать как причинение вреда здоровью средней тяжести или легкого вреда здоровью (в зависимости от длительности расстройства здоровья).
При установлении анатомических границ области лица, эксперт руководствуется описанием, имеющимся в пункте 61 Приложения к Медицинским критериям определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека имеется соответствующее положение: «Условные анатомические границы области лица: верхняя - край волосистого покрова головы в норме; боковая – передний край основания ушной раковины, задний край ветви нижней челюсти; нижняя — угол и нижний край тела нижней челюсти. При производстве судебно-медицинской экспертизы границы области лица включают ушные раковины» [2].
В этом же пункте Приложения к Медицинским критериям раскрывается содержание термина «обезображивание», которое, по закону, уполномочен устанавливать не эксперт, а, исключительно, суд: «Обезображивание — это резкое изменение естественного вида лица человека в результате воздействия внешних причин. При этом обосновывается вывод о неизгладимости повреждения».
Здесь же имеется и пояснение: «К косметическим заметным рубцам относятся рубцы, отличающиеся по окраске от окружающей кожи, выступающие над ее поверхностью, стягивающие ткани».
Отсюда следует, что для того, чтобы установить наличие обезображивания лица, суд должен располагать следующими сведениями:
- наличие на лице человека рубцов, которые:
- отличаются по окраске от окружающей кожи;
- выступают над поверхностью неповрежденной окружающей кожи;
- стягивают ткани;
2) имеющиеся на лице человека рубцы образовались от внешнего воздействия;
3) имеющиеся на лице человека рубцы резко изменяют естественный вид лица человека.
С позиции законодателя, для признания в анализируемом случае насилия, повлекшего тяжкий вред здоровью, требуется наличие двух условий:
— вывод судебно-медицинского эксперта о неизгладимости повреждения лица;
— вывод суда об обезображивании лица, основанный на общепринятых эстетических представлениях о нормальной внешности лица и наступившем в результате его повреждения отклонения от этой нормы.
Если ранее законодательство, возлагая на суд обязанность установления наличия обезображивания лица, не раскрывало содержания понятия «обезображивание лица», то теперь, с учетом вышеизложенного, суд может использовать норму-дефиницию, содержащую критерии обезображивания лица.
Одна из проблем установления указанного квалифицирующего признака заключается в том, что эта норма-дефиниция обезображивания содержится в подзаконном акте.
Можно допустить, что суд, для установления обезображивания лица, может использовать заключения других экспертов об обезображивании лица (например, художников-портретистов, специалистов в области изобразительного искусства).
Однако, из положений пункта 6 Правил [1] следует, что степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека, определяется врачом — судебно-медицинским экспертом, т.е. только при производстве конкретного вида экспертизы, а именно – судебно-медицинской экспертизы потерпевшего. Проведение каких-либо других видов экспертиз: искусствоведческих, эстетических, портретных, психологических, с целью установления степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, действующее законодательство не предусматривает.
Экспертизу провести нельзя, но, тем не менее, закон позволяет суду привлечь специалиста к участию в судебном следствии (ст.ст.58, 271 УПК РФ).
В случае уголовного преследования, осуществляемого в порядке ч.4 ст. 20 УПК РФ, теоретически можно допустить следующий алгоритм действий участников процесса при установлении последствий совершенного преступления:
— обнаружив на лице потерпевшего рубец, образовавшийся на месте раны, и, установив его неизгладимость, судебно-медицинский эксперт, отвечая на вопрос следователя о степени вреда, причинённого здоровью потерпевшего (ст. 196 УПК РФ), устанавливает наличие легкого вреда здоровью, по признаку кратковременного расстройства здоровья (при обычном сроке заживления раны, не превышающем трех недель);
— следователь как субъект, не наделенный действующим законодательством функцией установления обезображивания лица, производит предварительную квалификацию преступления и готовит для передачи в суд дело с обвинительным заключением с указанием на выявленные последствия, содержащие признаки преступления, предусмотренного ст. 115 УК РФ «Умышленное причинение легкого вреда здоровью»;
— судья, на этапе судебного разбирательства, установив своим усмотрением наличие «обезображивания лица», переквалифицирует преступление на преступление иной категории — более тяжкое, предусмотренное ст. 111 УК РФ «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью».
Уголовно-процессуальный закон не предусматривает в данном случае возможности возвращения уголовного дела прокурору на стадии предварительного слушания (ст.ст.236, 237 УПК РФ), так как не предполагает исследования доказательств на этой стадии, а проведение дополнительного расследования ни коим образом не сможет повлиять на изменение квалификации преступления, приведенной в обвинительном заключении.
Таким образом, складывается парадоксальная ситуация, когда обвинение в сторону утяжеления изменяет ни следователь, ни прокурор, а — судья, который, по закону, обязан быть беспристрастным!
Указанная юридическая конструкция вызывает обоснованные сомнения в своей безупречности, поскольку, хотя и косвенно, все-таки возлагает на суд несвойственную ему функцию обвинения.
Оставление функции установления факта обезображивания лица на судейское усмотрение свидетельствует о несовершенстве действующего законодательства, отрицательно сказывающимся на авторитете суда и уголовного закона.
Но можно ли сам по себе факт «обезображивания лица» использовать как самостоятельный критерий тяжкого вреда, причиненного здоровью?
Ответ очевиден. Поскольку «неизгладимое обезображивание лица» является не просто анатомо-физиологическим нарушением, а представляет собой комплекс медико-эстетических дефектов.
Для установления только факта «обезображивания лица» не требуются специальные знания в области медицины, а для установления «неизгладимого обезображивания лица» - требуется применение специальных знаний. Поэтому, возложение на суд функции установления обезображивания лица, при наличии на нём неизгладимых повреждений, представляется спорным, так как, согласно ч.2 ст. 196 УПК РФ, для установления характера и степени вреда, причиненного здоровью, является обязательным назначение экспертизы. Лицо, производящее экспертизу является экспертом.
Суд же в ходе судебного разбирательства выполняет окончательную квалификацию преступления и никак не может выполнять функцию, предписанную эксперту уголовно-процессуальным законом.
Критерием тяжкого вреда здоровья является не «обезображивание лица», а – «неизгладимое обезображивание лица». Для установления наличия этого критерия, требуются специальные знания в области медицины и общие эстетические взгляды на нормальное строение лица человека.
Судебно-медицинский эксперт обладает всеми необходимыми качествами для того, чтобы самостоятельно установить критерии «неизгладимого обезображивания лица». Свое мнение он отражает в Заключении эксперта, которое служит основанием для предъявления обвинения и составления обвинительного заключения. Только при таком подходе сохраняется преемственность в действиях всех субъектов, осуществляющих уголовное судопроизводство.
Налицо правовая коллизия, требующая внимательного анализа и скорейшего разрешения.
Принцип, именуемый в философии «бритвой Оккама», гласит: «Не следует множить сущее без необходимости», или «Не следует привлекать новые сущности без самой крайней на то необходимости», или «То, что можно объяснить посредством меньшего, не следует выражать посредством большего» (лат. Frustra fit per plura quod potest fieri per pauciora)[3].
Применяя данный принцип к исследуемой проблеме, можно констатировать, что, на наш взгляд, возложение полномочий по установлению неизгладимого обезображивания лица на двух участников уголовного судопроизводства: суд и эксперта, — является избыточным, поскольку судебно-медицинский эксперт в состоянии единолично установить указанный признак. Суд в рассматриваемой ситуации, дублируя экспертную функцию, оказывается излишним субъектом.
Полномочия суда в уголовном судопроизводстве регламентированы в ст. 29 УПК РФ. Эти полномочия не предусматривают осуществления судом функции установления квалифицирующего признака вреда, причиненного здоровью человеку. Указанная функция предписывается суду подзаконным актом — Постановлением Правительства Российской Федерации № 522 от 17 августа 2007 г., а также изданным на основании указанного постановления Приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 24 апреля 2008 г. № 194н, что является нарушением действующего законодательства, так как процессуальная деятельность суда не может быть регламентирована подзаконными нормативно-правовыми актами.
Ранее, в законодательстве ряда стран вместо термина «обезображивание лица» использовался термин «обезображение лица». В соответствии с Правилами судебно-медицинского определения степени тяжести телесных повреждений Киргизской ССР судебно-медицинский эксперт имел право в заключении изложить свое мнение о наличии неизгладимого обезображения лица. Окончательное решение вопроса о том, имеет ли место в данном случае обезображение лица, относилось к органам следствия и суда.
Согласно Правилам судебно-медицинского определения степени тяжести телесных повреждений Украинской ССР: «В тех случаях, когда факт неизгладимого обезображения лица для эксперта представляется достаточно ясным, то он так и отмечает в своем заключении, устанавливая тут же и степень тяжести телесного повреждения. В случаях сомнительных в отношении наличия или отсутствия обезображения лица эксперт в своем заключении указывает лишь на неизгладимость повреждений и не высказывает своего суждения о степени тяжести повреждений» [4, С.143].
Неизгладимое обезображивание (обезображение) лица (тела) как один из признаков тяжкого вреда здоровью (тяжкого телесного повреждения), предусматривается уголовным законодательством многих стран мира: Уголовным кодексом Швейцарии [5, статья 122]; Уголовным кодексом Украины [6, статья 121]; Уголовным кодексом Республики Узбекистан[7, статья 104]; Уголовным кодексом Республики Таджикистан [8, статья 110] и др.
При установлении анатомических границ области лица, эксперт руководствуется описанием, имеющимся в пункте 61 Приложения к Медицинским критериям определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека имеется соответствующее положение: «Условные анатомические границы области лица: верхняя - край волосистого покрова головы в норме; боковая – передний край основания ушной раковины, задний край ветви нижней челюсти; нижняя — угол и нижний край тела нижней челюсти. При производстве судебно-медицинской экспертизы границы области лица включают ушные раковины» [2].
В этом же пункте Приложения к Медицинским критериям раскрывается содержание термина «обезображивание», которое, по закону, уполномочен устанавливать не эксперт, а, исключительно, суд: «Обезображивание — это резкое изменение естественного вида лица человека в результате воздействия внешних причин. При этом обосновывается вывод о неизгладимости повреждения».
Здесь же имеется и пояснение: «К косметическим заметным рубцам относятся рубцы, отличающиеся по окраске от окружающей кожи, выступающие над ее поверхностью, стягивающие ткани».
Если ранее законодательство, возлагая на суд обязанность установления наличия обезображивания лица, не раскрывало содержания понятия «обезображивание лица», то теперь, с учетом вышеизложенного, суд может использовать норму-дефиницию, содержащую критерии обезображивания лица. Проблема правоприменения заключается в том, что эта норма содержится в подзаконном акте.
Для исправления сложившейся ситуации необходимо внесение изменений в Правила определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденные Постановлением Правительства Российской Федерации № 522 от 17 августа 2007 г., исключив из них пункт 13, и в Медицинские критерии определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденные Приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 24 апреля 2008 г. № 194н, исключив из пункта 6.10. текст: «Степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека, выразившегося в неизгладимом обезображивании его лица, определяется судом», — оставив решение вопроса об установлении последствий преступного деяния в виде «неизгладимого обезображивания лица» в компетенции судебно-медицинского эксперта.
Литература
[1] Постановление Правительства РФ от 17.08.2007 N 522 (ред. от 24.03.2011) «Об утверждении Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека». «Российская газета», N 185, 24.08.2007, «Собрание законодательства РФ», 27.08.2007, N 35, ст. 4308.
[2] Приказ Министерства здравоохранения и социального развития РФ «Об утверждении медицинских критериев определения степени вреда, причинённого здоровью человека» от 24.04.2008 № 194н: зарегистрирован в Минюсте РФ 13.08.2008 № 12118 // Рос. газ. – 2008. – 5 сент. (№ 188).
[3] см. http://ru.wikipedia.org/.
[4](Козлов В.В. Судебно-медицинское определение тяжести телесных повреждений. – Изд. Саратовского университета. – 1976. — С.143).
[5]Уголовный кодекс Швейцарии от 21.12.1937 г.// «Уголовный кодекс Швейцарии». – СПб: Издательство «Юридический центр Пресс», 2002 г. – 366с.
[6] Уголовный кодекс Украины от 05.04.2001 г.// «Уголовный кодекс Украины». — СПб: Издательство «Юридический центр Пресс», 2001 г. – 393с.
[7] Уголовный кодекс Республики Узбекистан от 22.09.1994 г.// «Уголовный кодекс Республики Узбекистан». — СПб: Издательство «Юридический центр Пресс», 2001 г. – 338с.
[8] Уголовный кодекс Республики Таджикистан от 21.05.1998 г.// «Уголовный кодекс Республики Таджикистан». — СПб: Издательство «Юридический центр Пресс», 2001 г. – 410с.).
Это моя новая публикация на похожую тему.