На мой взгляд, у них и без юриста никаких проблем не должно было быть. Потому как «родственное» усыновление (отчимом или мачехой) с некоторых пор перестало быть длительным и сложным процессом.
Однако сложность была. И заключалась она в отсутствии диалога с опекой. Не буду копаться в причинах, но то, что «холодная война» объявлена, я поняла уже на подготовке дела к судебному разбирательству, когда руководитель органа опеки, безапелляционно заявила, что их заключение о возможности усыновления «предварительно будет отрицательным».
Не видя документов, не исследовав жилищные условия семьи, не установив наличие либо отсутствие контакта потенциального усыновителя с ребенком, она просто заведомо «так считала». О том, что аналогичной позиции при рассмотрении нашего дела будет придерживаться и ее супруг — районный прокурор (со всеми своими подчиненными), я «догадалась» почти сразу …
Семья, как «приоритетная форма устройства детей, оставшихся без попечения родителей» каким-то неведомым образом вдруг оказалась под угрозой… В ход пошли и малый срок нахождения заявителя в браке с матерью девочки, и «не то» Заключение о состоянии здоровья (НЕ УСЫНОВИТЕЛЯ, а ребенка). И то «почему он к нам не пришел сначала?». При том, что всей семьей ходили. Неоднократно.
Да «посланы были» …. Собирать документы.
Очень не хотелось допустить необоснованного торжества чьих-то глупых амбиций в ущерб интересам ребенка. В судебном заседании, в ответ на предсказуемые отрицательные заключения и прокурора и органа опеки, мной были представлены доводы, которые заставили прокурора изменить свое мнение, а суд – вынести решение в пользу «счастливого семейства».