Предисловие.
Необходимо наконец понять достаточно простую истину- государственная власть — больше убежденность, чем насилие. Нам необходимо убеждать в нашей правоте тех, кто испытывает на себе применение норм уголовного закона. Убеждение как убежденность каждого - это не иллюзия, а норма повседневности правоприменения. Сегодня отсутствует четкая возможность вовремя скорректировать курс правовой политики именно в силу отсутствия критериев, позволяющих ощущать те грани, где та или иная область правового регулирования превысила необходимый лимит убежденности населения, правоиспользователей. Насилие, организованное насилие, выступает всего лишь как средство усечения тех или иных девиаций по бытию в возможности, но не как формообразующее начало правоприменительной деятельности.
Необходимость возможности снятия противоречий трансформируется в необходимость позитивно правовую. Юриспруденция, конкретно право, является когнитивной системой, которая снята в отношении самое себя по структуре бытия в возможности противоречий, которые имели место в процессе ее структурирования, но при этом право неизменно (если оно не отражает в себе гармонию, созданную правовой политикой) порождает противоречия бытия в действительности, которые скрыты от него, так как каждое противоречие нормы в действительности усекается на основе применения организованного насилия, ибо оно есть реакция государства на нарушение данной нормы.
Юриспруденция сегодня не может себе по роду функций позволить себе быть слепой в отношении внешних ориентиров. Нельзя опираться только на то, что есть норма в ее позитивном выражении- закон. Недопустимо осуществлять правоприменительную деятельность вне нормы, апеллируя к естественному праву, и находя методологические основы для оправдания или наоборот формообразования причины и предлога для того или иного действия, основанного на грубом применении силы. В конечном счете, применение силы, во всех ее проявлениях, не влечет за собой ничего, кроме как постоянно — организованного насилия, в скоротечных (для истории) рамках, и тогда можно говорить о тирании, или применении силы в рамках «здесь и сейчас», а именно в этих условиях отсутствует возможность цивилизованного прогнозирования развития ситуации («кто кого»).
Для идеи правового регулирования характерно рационалистическое понимание, которое подкреплено практикой верификации, таким образом, что все прошлое применяется к настоящему в том объеме, в котором можно говорить о преемственности настоящего будущему, т.е. фактической реализации планирования развития тех или иных общественных отношений.
Казалось бы, утопия требовать от уголовного права — строго конкретной отрасли права — универсализма и наличия методологии, способной решать задачи, которые под силу только приблизительному рассмотрению в рамках перспективы философской системы… но это только на первый взгляд именно так, на самом деле именно уголовное право является той областью, которая как нельзя более остро нуждается в полных качествах когнитивной системы.
Причины, которые заставляют нас полагать именно так, достаточно обширны в своей структуре и неоднородны по содержанию.
О многих из них мы скажем с специальном разделе, сейчас же отметим — стратегическая цель нашего исследования — это формирование той области, в которой предстоит только развиваться универсальному понятию преступления. Понятию, основанному на понимании, которое сможет гарантировать справедливость правоприменения без расчета на спекулятивные истины в форме доброты, честности и прочее. Методология познания, которая видится нам перспективой будущего — это гарантия безопасности для неперсонифицированного круга лиц.
Наша работа — только пробный камень, не более того. Дальнейшее развитие данной тематики- это, прежде всего, острая критика и агональность понимания со стороны наших коллег и мы надеемся на это. Необходимо пройти все ступени картезианского сомнения в отношении всего круга возможного противоречия, чтобы создать то, что сможет определять форму бытия социума в ближайшие несколько сот лет. И поэтому мы с легким сердцем предоставляем читателям право выбора чтения данной книги так, как ему вздумается, ибо каждый из ее разделов есть маленький кусочек целостной картины возможно существующего в будущем, возможно погребенного надеждами прошлого.
Надеемся, что первый шаг не станет длиною всего пути, а только послужит меркой ограниченности человеческих способностей пройти марафон до конца и ориентиром для тех, кто все-таки отважится вступить на путь познания.
Необходимо наконец понять достаточно простую истину- государственная власть — больше убежденность, чем насилие. Нам необходимо убеждать в нашей правоте тех, кто испытывает на себе применение норм уголовного закона. Убеждение как убежденность каждого - это не иллюзия, а норма повседневности правоприменения. Сегодня отсутствует четкая возможность вовремя скорректировать курс правовой политики именно в силу отсутствия критериев, позволяющих ощущать те грани, где та или иная область правового регулирования превысила необходимый лимит убежденности населения, правоиспользователей. Насилие, организованное насилие, выступает всего лишь как средство усечения тех или иных девиаций по бытию в возможности, но не как формообразующее начало правоприменительной деятельности.
Необходимость возможности снятия противоречий трансформируется в необходимость позитивно правовую. Юриспруденция, конкретно право, является когнитивной системой, которая снята в отношении самое себя по структуре бытия в возможности противоречий, которые имели место в процессе ее структурирования, но при этом право неизменно (если оно не отражает в себе гармонию, созданную правовой политикой) порождает противоречия бытия в действительности, которые скрыты от него, так как каждое противоречие нормы в действительности усекается на основе применения организованного насилия, ибо оно есть реакция государства на нарушение данной нормы.
Юриспруденция сегодня не может себе по роду функций позволить себе быть слепой в отношении внешних ориентиров. Нельзя опираться только на то, что есть норма в ее позитивном выражении- закон. Недопустимо осуществлять правоприменительную деятельность вне нормы, апеллируя к естественному праву, и находя методологические основы для оправдания или наоборот формообразования причины и предлога для того или иного действия, основанного на грубом применении силы. В конечном счете, применение силы, во всех ее проявлениях, не влечет за собой ничего, кроме как постоянно — организованного насилия, в скоротечных (для истории) рамках, и тогда можно говорить о тирании, или применении силы в рамках «здесь и сейчас», а именно в этих условиях отсутствует возможность цивилизованного прогнозирования развития ситуации («кто кого»).
Для идеи правового регулирования характерно рационалистическое понимание, которое подкреплено практикой верификации, таким образом, что все прошлое применяется к настоящему в том объеме, в котором можно говорить о преемственности настоящего будущему, т.е. фактической реализации планирования развития тех или иных общественных отношений.
Казалось бы, утопия требовать от уголовного права — строго конкретной отрасли права — универсализма и наличия методологии, способной решать задачи, которые под силу только приблизительному рассмотрению в рамках перспективы философской системы… но это только на первый взгляд именно так, на самом деле именно уголовное право является той областью, которая как нельзя более остро нуждается в полных качествах когнитивной системы.
Причины, которые заставляют нас полагать именно так, достаточно обширны в своей структуре и неоднородны по содержанию.
О многих из них мы скажем с специальном разделе, сейчас же отметим — стратегическая цель нашего исследования — это формирование той области, в которой предстоит только развиваться универсальному понятию преступления. Понятию, основанному на понимании, которое сможет гарантировать справедливость правоприменения без расчета на спекулятивные истины в форме доброты, честности и прочее. Методология познания, которая видится нам перспективой будущего — это гарантия безопасности для неперсонифицированного круга лиц.
Наша работа — только пробный камень, не более того. Дальнейшее развитие данной тематики- это, прежде всего, острая критика и агональность понимания со стороны наших коллег и мы надеемся на это. Необходимо пройти все ступени картезианского сомнения в отношении всего круга возможного противоречия, чтобы создать то, что сможет определять форму бытия социума в ближайшие несколько сот лет. И поэтому мы с легким сердцем предоставляем читателям право выбора чтения данной книги так, как ему вздумается, ибо каждый из ее разделов есть маленький кусочек целостной картины возможно существующего в будущем, возможно погребенного надеждами прошлого.
Надеемся, что первый шаг не станет длиною всего пути, а только послужит меркой ограниченности человеческих способностей пройти марафон до конца и ориентиром для тех, кто все-таки отважится вступить на путь познания.
государственная власть — больше убежденность, чем насилиеИнтересная мысль, но ведь она верная — насилием или угрозой его применения невозможно принудить всех и каждого к исполнению предписаний или соблюдению запретов.
Каждый человек в первую очередь ориентируется на свои внутренние представления о добре и зле, и власть является только внешним стимулятором внутренних убеждений людей.
Сменятся представления об основных понятиях и ориентирах — приоритеты власти тоже изменятся.
Нельзя запретить человеку есть, пить, размножаться, т.к. эти внутренние желания и приоритеты в любом случае выше любых внешних запретов.
Неожиданная для студентки глубина мысли. Похвально!
Действительно, можно принять тысячу законов и миллион судебных решений, но если все кому они адресованы, вдруг станут их просто игнорировать, не поможет никакой «аппарат» и никакие службы, т.к. и там могут быть те, кто игнорирует решения власти.
Дальше — смута, анархия и хаос, право сильного в действии.
Но хаос не может быть долгим, по крайней мере с исторической точки зрения. Люди будут вынуждены вырабатывать новые правила, и устанавливать новый порядок, который будет существовать до тех пор, пока не будет сменен новыми представлениями об идеале, и соответственно, еще более новым порядком.
В основном ничего не понял. Но автор все-равно молодец: это надо уметь так писать, что не каждый поймет всю глубину мысли!