Прежде всего, обратим внимание на то, что некоторые СМИ по незнанию назвали нападавших грабителями. Согласиться с этим нельзя, поскольку грабеж является менее тяжким преступлением по сравнению с разбоем, поэтому надо называть вещи своими именами. Юридически неграмотными представляются нам и утверждения, будто бы предприниматель, защищавший свою семью, свой дом, наконец, себя, совершил убийство трех человек. Нет, он не убил, а лишил жизни трех разбойников! Впрочем, средствам массовой информации можно простить указанные юридические неточности.
Неприятно удивила позиция руководителя управления Следственного комитета по региону Татьяны Сергеевой. «Характер причиненных ножевых ранений дает основание полагать, что это, возможно, было за пределами необходимой самообороны», – цитирует Сергееву РИА «Новости. Во-первых, хочется верить, что госпожа Сергеева (будучи юристом) не могла говорить о самообороне, поскольку Уголовный кодекс Российской Федерации не знает такого выражения.
Слово «самооборона» используется гражданами в обыденной жизни, но юристы пользуются (или должны, по крайней мере) терминами, указанными в законе. Будем надеяться, что слова госпожи Сергеевой в этой части искажены. Во-вторых, крайне удивило употребление госпожой Сергеевой в данном конкретном случае понятия «пределы необходимой обороны». В этой части ничто не свидетельствует в пользу искажения ее слов, а это печально. Печально, потому что госпожа Сергеева должна знать о том, когда речь может идти о превышении пределов необходимой обороны.
Превысить пределы необходимой обороны можно лишь при защите от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или других лиц, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. И даже из этого правила есть исключение. Если нападение было неожиданным, а защищающийся вследствие неожиданности посягательства не мог объективно оценить степень и характер опасности нападения и причинил несоразмерный вред, то его действия не являются превышением пределов необходимой обороны.
Можно ли в нашем случае утверждать, что посягательство со стороны 4 вооруженных разбойников, ворвавшихся в дом, где помимо господина Саркисяна находились женщины и 3 малолетних детей, избивших хозяина дома и взрослых членов семьи, угрожавших детям, не было сопряжено с насилием, опасным для жизни?
Совершенно очевидно, что это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося и других лиц, либо (во всяком случае!) с непосредственной угрозой применения такого насилия. В сложившихся обстоятельствах господин Саркисян имел полное право на необходимую оборону и причинение любого (повторяю, любого!) вреда посягающим. Не знает закон при посягательстве, сопряженном с насилием, опасным для жизни (угрозой применения такого насилия), понятия «пределы необходимой обороны». Не знает, потому что пределов необходимой обороны в таких случаях нет! И поэтому не имеет никакого юридического значения «характер причиненных ножевых ранений».
Конечно, госпожа Сергеева лучше всех осведомлена о характере причиненных ножевых ранений разбойникам. Возможно, они были причинены, например, в спины разбойников. Однако закон позволяет человеку, обороняющемуся в своем доме, выбирать момент для причинения вреда разбойникам, разгуливающим по чужому дому и готовым ради наживы стрелять в головы малолетних детей. Нам неудобно напоминать, но о превышении пределов необходимой обороны в подобных случаях можно было говорить по закону, действовавшему до 2002 года!
Получается, уже более 10 лет закон не знает понятия «превышение пределов необходимой обороны» при защите от посягательств, сопряженных с насилием, опасным для жизни обороняющегося… Наверное, надо хоть иногда читать закон и следить за изменениями в законодательстве!? Иначе ведь люди могут решить, что, оказывается, думать о пределах необходимой обороны надо даже тогда, когда разбойники врываются в дом…