Итак, в далекий 2009 год я работала в одном из районов Красноярского края заместителем начальника следственного отдела и контролировала расследование уголовных дел о ДТП. Район большой, 2 федеральные трассы и ДТП случались почти каждый день, а на один участок дороги М-54 или «Московский тракт» сотрудники ГИБДД даже батюшку приглашали освятить (не помогло).
Как только меня назначили на эту должность, я подняла из архива все уголовные дела о ДТП, где водители, их совершившие, установлены не были.
Мне попалось одно весьма интересное дело 2004 года. На федеральной трассе, ведущей на Енисейск обнаружен труп неустановленного мужчины с признаками наезда автомобиля. Предыдущему следователю дела до дела сильно то и не было, поэтому по истечении двух месяцев он тупо приостановил его по основанию п.1 ст. 208 УПК РФ. Я решение отменила и торжественно вручила своей молодой подчиненной (на тот момент ей было всего 19, но упрямству и ответственности некоторым старым сотрудникам у нее стоило бы поучиться).
Понятно, что по истечении пяти лет навряд ли мы нашли бы водителя, который сбил мужчину, но личность то погибшего нужно было бы установить и передать тело родственникам или хотя бы сообщить о месте захоронения.
Итак, сначала мы оттолкнулись от даты обнаружения трупа и попросили сотрудников ОУР предоставить сведения по краю о всех безвестно пропавших мужчинах за 2 месяца до даты ДТП. Список был не велик 12 человек. Следующим шагом было выбрать примерный возраст.
Возраст нашего погибшего мужчины был установлен заключением судебно-медицинского эксперта, который указал примерно 45-50 лет. Помимо этого в деле к протоколу осмотра места происшествия была фототаблица.
Эксперт-криминалист любезно догадался сфотографировать лицо погибшего. Пусть она была не совсем удачная и фотосъемка велась ночью, но примерные очертания лица, волосяной покров головы, уши и нос можно было разглядеть хорошо.
Образцы следов пальцев рук, которые были изъяты в день ДТП нам ничего не дали, по базе АДИС-Папилон и ГИАЦ МВД России мужчина не идентифицировался, в связи с чем можно было сделать выводы, что к административной и уголовной ответственности не привлекался, приводов в милицию не имел.
С учетом примерного возраста погибшего, список, предоставленный сотрудниками ОУР существенно сократился с 12 до 4. По всем оставшимся мы разослали в районы запросы о предоставлении сведений о пропавших с истребованием фотографий. Конечно все откликнулись на наши запросы и один ответ пришел из Енисейска (заметьте федеральная трасса на которой был обнаружен мужчина вела именно в Енисейск).
Мы долго рассматривали фотографии погибшего и пропавшего, очень они уж были похожи.
После этого следователь поехала в командировку в Енисейск к родным пропавшего без вести, где показала им фото нашего погибшего. Мама говорила, что вроде похож, а вроде и нет. Понятны сомнения родных, столько лет прошло, но как быть?
Когда следователь вернулась мы решили провести эксгумацию в целях восстановления лица по черепу и проведения генетической экспертизы (образцы мы взяли у обоих родителей). Восстановление лица по черепу или метод антропологической реконструкции облика на краниологической основе — является прикладным методом антропологии, позволяющим по внешним данным черепа, по его рельефу и структуре реконструировать портретное лицо (то есть облик) человека, которому этот череп принадлежал. Прокурор и суд были крайне удивлены такому ходатайству, но что делать — надо и удовлетворили.
А на улице зима, -40, земля замерзшая, сроки идут, а копать нужно. Следователь не растерялась, попросила у своей мамы из «загашника» бутылочку самогонки, нашла соответствующих копальщиков и тело было изъято из земли.
Проведенной судебной экспертизой лицо потерпевшего было восстановлено и оно точь в точь совпадало с мужчиной, который пропал в Енисейске. НО!!! Генетическая экспертиза показала, что это не сын тех людей из Енисейска.
Загадка прям таки, но дело до ума доводить нужно было и мы снова поехали к родителям в Енисейск.
Когда мы показали родителям фото, они признали в погибшем своего сына. А вот когда мы сказали им о результатах генетической экспертизы, повисла гробовая тишина. Потом мама вздохнула и что-то тихонько прошептала с упоминанием Бога, а потом вышла из дома. А отец признался — мы его усыновили в свое время.
Тело своего приемного сына из могилы для перезахоронения они забирать не стали, но я знаю, что на все божественные праздники они стали приезжать на могилу, чтобы убраться и помянуть усопшего.
Дело снова отправилось в архив, но теперь уже без формулировки НУнаНУ.