Найти юриста / адвоката / эксперта
Уголовное дело, речь о котором пойдет в настоящей публикации, довольно стандартное – ч. 3 ст. 30 п. «г» ч.4 ст. 228.1 УК РФ. Ко мне оно попало уже на стадии судебного следствия в суде первой инстанции.
В обвинительном заключении оно выглядело следующим образом: молодой человек прибыл в лесной массив, чтобы забрать из находившегося там тайника свертки с наркотическим средством с целью их последующего сбыта. Но довести преступный умысел до конца парень не смог по независящим от него обстоятельствам – был задержан сотрудниками полиции.
Изучение материалов уголовного дела особого оптимизма не вызвало, в основном из-за позиции обвиняемого. В ходе предварительного расследования он неоднократно менял свои показания от полного признания до абсолютного отрицания вины. Причем сообщаемые им сведения между собой не сильно связывались и каждый следующий допрос содержал новую историю. Такое непостоянство с большой долей вероятности позволяло предположить, что судом будут приняты во внимание именно первоначальные показания, признательные.
В то же время имелись и обнадеживающие обстоятельства, которые можно было использовать в защите.
Так в момент фактического задержания и проведения личного досмотра парня каких-либо запрещенных веществ обнаружено при нем не было. Но в ходе указанных мероприятий молодой человек рассказал о том, что прибыл в лес с целью извлечения из тайника (координаты которого находятся в его телефоне) наркотического средства, чтобы потом его продать.
После получения такой информации сотрудники полиции не осмотрели предполагаемое местонахождение тайника и его охрану не обеспечили. Вместо этого они в полном составе (два оперативника и два постовых) совместно с фактически задержанным парнем направились в ближайший отдел полиции составлять рапорты по выявленному преступлению.
По прибытии в отдел «официально» задержать парня, то есть составить соответствующий протокол как того требует ч.1 ст. 92 УПК РФ и разъяснить ему права предусмотренные ст. 46 УПК РФ, полицейские забыли. Постовые, подготовив рапорты и передав их на регистрацию, направились по своим делам, а оперативники занялись дальнейшим «собиранием материала» для чего им потребовалось практически пять часов.
На протяжении всего этого времени доставленный в отдел и лишенный свободы передвижения человек просто сидел на стульчике в коридоре, а тайник с наркотическим средством (если он существовал на момент задержания, а не появился потом) оставался «без присмотра» и к нему имел доступ неограниченный круг лиц.
Закончив собирать материал, оперативники передали его вместе с парнем дежурному следователю. Она же решила до возбуждения уголовного дела провести с участием молодого человека осмотр места происшествия. В ходе данного следственного действия тот, конечно же, показал тайник к которому направлялся перед задержанием. Содержимое из тайника следователем было изъято и направлено на исследование, в результате чего определены вид и размер наркотического средства в покушении на сбыт которого впоследствии обвинили парня.
Вроде бы ничего необычного, но… В ходе данного следственного действия следователь непосредственно от молодого человека получила доказательства его причастности к совершению преступления, он же сам все показывал. При этом следователь забыла положения ч. 1.1.ст. 144 УПК РФ и не разъяснила парню, что он вправе воспользоваться помощью защитника и не свидетельствовать против себя.
Сложив все это вместе, я пришел к такому выводу: при проведении оперативных мероприятий и первоначальных следственных действий сотрудниками полиции ущемлены гарантированные государством и охраняемые законом права подозреваемого, что позволило получить доказательства его виновности. Это, по моему мнению, влекло за собой признание недопустимым не только протокола осмотра места происшествия, но и всех производных от него доказательств. На этом я и решил построить защиту доверителя.
Судебное следствие проходило «весело-задорно» – такой антураж создавал подсудимый. Творческая натура моего доверителя рвалась наружу, не позволяя ему просто следовать советам адвоката. Подробно рассказывать и перечислять все его проделки не буду, скажу лишь что одним из примеров я озаглавил настоящую публикацию.
Подобное поведение подсудимого, конечно же, не осталось без внимания и принесло свои плоды.
В прениях государственный обвинитель попросил назначить ему наказание в виде 10-ти лет лишения свободы. Суд с ним согласился частично, приговорив парня к 9-ти годам с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.
А вот позицию доверителя о невиновности и мои утверждения о существенном нарушении сотрудниками полиции требований уголовно-процессуального закона суд первой инстанции посчитал несостоятельными.
Приговор мы, естественно, обжаловали.
И через несколько дней получили апелляционное представление прокурора, в котором он просил отменить приговор в виду чрезмерной строгости назначенного наказания. Да, вот так: в прениях гособвинитель просил 10 лет, суд назначил 9, а приговор прокурор обжаловал в виду его чрезмерной строгости.
В таком виде уголовное дело и ушло в суд апелляционной инстанции. Правда потом, месяца через два, прокурор передумал отменять приговор и в дополнительном представлении попросил его изменить. Указал, что действия осужденного надлежит переквалифицировать с ч.3 ст. 30 УК РФ на ч. 1 указанной статьи, расценив действия осужденного как приготовление к совершению преступления и снизив назначенное наказание.
Суд апелляционной инстанции полностью согласился с таким мнением прокурора: приговор изменил, действия осужденного переквалифицировал, а наказание снизил на три года с 9-ти до 6-ти лет лишения свободы.
PS Что касается доводов защиты. По мнению суда апелляционной инстанции нарушений требований уголовно-процессуального закона при задержании и осмотре места происшествия органами предварительного следствия не допущено, а погрешности отдельных документов положенных в основу приговора не влияют на его законность.
Уважаемый Максим Борисович, формально не приняв Ваши доводы, суд апелляционной инстанции снизил наказание на 3 года, что безусловно является хорошим результатом работы!
Скорее всего, без жалобы не было бы и апелляционного представления и приговор остался бы прежним, так что можно сказать что Вы подарили подзащитному 3 года жизни на свободе! (Y)
Уважаемый Сергей Валерьевич, благодарю Вас за внимание публикации и комментарий! (handshake)
Да, к сожалению, удовлетворение жалоб стороны защиты в настоящее время считается чуть ли не моветоном. А такие решения позволяю сохранить «хорошую мину при плохой игре»
Уважаемый Максим Борисович, разделяю мнение уважаемого Сергея Валерьевича. Просто так апелляция три года не «скостит». Да и прокурор свою позицию не изменит. Так что, переоценить Ваше участие в деле сложно Поздравляю!
Увы, все описанное Вами поведение современного правосудия традиционно тенденциозное для нашего времени. «Элита» прикладного правоприменения таким образом завуалированно исправляя ошибочные решения, стремится сохранить лицо. Хотя, как по-мне, так честнее было бы объективно пересмотреть приговор. И для лица правосудия это было бы в разы полезнее.
Уважаемый Владимир Борисович, благодарю Вас!(handshake)
Согласен, объективно пересмотреть приговор было бы честнее.
Нарушения-то, на самом деле, допущены серьезные. Ведь если бы права подозреваемого были соблюдены и ему предоставили возможность пригласить адвоката. то велика вероятность того, что тайник никто и никогда бы не обнаружил. Хотя, как говорится, история не знает сослагательных наклонений :)
Уважаемый Максим Борисович, отличная работа и позиция по делу! Согласен с вышеизложенными комментариями — снижение срока говорит за себя! Поведение же наших подзащитных по «наркомовским» статьям заслуживает отдельного обсуждения на посиделках, на конференции)) Спасибо за публикацию!!!
Уважаемый Владимир Юрьевич, спасибо за высокую оценку моего труда!(handshake)
И насчет поведения доверителей Вы абсолютно правы. Они действительно иногда такое вытворяют, что просто диву даешься...:?
Уважаемый Максим Борисович, безусловно, учитывая стадию, на которой Вас пригласили в дело, и поведение доверителя, результат мог быть и похуже. Если бы не били по мозолям обвинения, то, скорее всего, оно бы не просило в апелляции переквалификации и смягчения наказания.
Вместе с тем напрашиваются некоторые мысли.
Свидетели ВВА и ПДА показали, что БМЮ был задержан, когда возвращался к своей машине без наркотика. Возможно, что не нашёл наркотик и отказался от запланированного преступления. А возможно, что наркотик в указанном месте оказался после его задержания. Тот самый случай, который исключает уголовную ответственность.
Но это сугубо мои мысли без изучения дела. Защитник, участвовавший в досудебном производстве, как я могу предположить, не был озабочен таким вариантом.
А, кстати, в кассационном порядке приговор обжаловался?
Уважаемый Курбан Саидалиевич, спасибо за внимание к публикации и комментарий!(handshake)
↓ Читать полностью ↓
Абсолютно правильные мысли у Вас возникли.
БМЮ приехал в лес, как он выразился «поднимать тайник». Но там его уже ждали оперативники и выделенные им в помощь ППС-ники.
Подъехав к месту БМЮ решил развернуть автомобиль, чтобы сразу поставить его «на ход», да вот незадача — забуксовал. Оперативники же, видя что автомобиль разворачивается, решили что он «уходит» и поспешили паренька задержать.
То есть к месту нахождения тайника БМЮ даже не подходил.
Вытащив парня из машины полицейские рассказали ему страшную историю про «всежизненное» содержание в тюрьме и т.д., а так же поведали о том что этого можно избежать — достаточно лишь просто не мешать им работать.
От неожиданности произошедшего парень (ну никак он не предполагал, что его задержат: вот кого угодно, только не его) быстренько выдал свой телефон и показал содержащиеся в нем фотографии с координатами тайника.
Не веря своему счастью полицейские потащили его в отдел где на бумаге, в объяснениях парня, изложили собственную точку зрения относительно этих событий и парень ее благополучно заверил своей подписью. Затем был осмотр места происшествия в ходе которого он показал тайник и два допроса в качестве подозреваемого и обвиняемого повторивших версию изложенную в первоначальных объяснениях.
Поэтому высказанные мной в ходе судебного следствия сомнения в существовании (на момент задержания) тайника и не только, были «отбиты» судом вышеуказанными доказательствами.
В кассации да, решения обжалованы. Кассационное определение спорное. Суд пришел к выводу, что БМЮ оперативниками не задерживался, а потому права его не нарушались. В то же время день его фактического задержания зачли в общий срок наказания. В общем чудеса.
Для своего успокоения такое решение я объясняю тем. что на момент рассмотрения жалобы необходимость в пересмотре фактически отпала, в связи с известными событиями в одной соседней республике. Как минимум мы, сторона защиты, именно по этой причине прекратили дальнейшее обжалование.
Искренне надеюсь, что у парня будет все хорошо и этой осенью он вернется к родителям живым и здоровым!
Уважаемый Максим Борисович, апелляционная жалоба хорошо структуирована, легко читается, что привело к очень хорошему результату. Поздравляю!
Уважаемый Вадим Иванович! Приятно слышать, спасибо!