Выигранные дела – что это? У меня нет точного ответа на этот вопрос. Почему его нет – объясню на примере

Зачастую при поиске адвоката в сети интернет люди обращают внимание на то, сколько у специалиста «выигранных дел». Я же подобной статистики не веду, поскольку занимаюсь оказанием юридической помощи исключительно по уголовным делам. А в этой сфере деятельности широко развит подвид урегулирования разногласий, чаще именуемый как «Соломоново решение». Поэтому в данной публикации я предлагаю рассмотреть конкретное уголовное дело и вместе попытаться ответить: «выигранное» оно или «проигранное»?

Летом текущего года ко мне за помощью обратились три женщины. Приговором суда их родная сестра признана виновной в совершении преступления, предусмотренного пунктом «б» части 4 ст. 158 УК РФ, и ей назначено наказание в виде трех с половиной лет реального лишения свободы. После оглашения приговора осужденную взяли под стражу в зале суда, сделав своеобразный «подарок» на предстоящий день рождения. Через 2 дня ей исполнилось 60 лет.

Суть обращения сестер заключалась в том, чтобы осужденная «вернулась домой». Оправдают ее или нет – для них было не важно. Той же позиции придерживалась и моя подзащитная, в ходе нашей беседы с ней в следственном изоляторе.

Ну что ж, задача ясна, начинаем.

Ознакомившись с приговором и обвинительным заключением, я составил так называемую краткую апелляционную жалобу и отнес ее в суд. Там, как выяснилось, уже находилось апелляционное представление прокурора с просьбой об усилении наказания. После этого я получил фотокопии материалов уголовного дела и приступил к его изучению.

 «Сладку ягоду рвали вместе, горьку ягоду – я одна» ©

Анализируя документы – собранные так, как умеют только следователи полиции, когда очень сложно разобраться и понять: от чьей ноги ботинок – у меня в голове постоянно возникала вышеприведенная цитата.

Суть обвинения: осужденная, являясь главным бухгалтером строительной компании, похитила деньги со счетов двух организаций (в одной из которых никогда не работала) путем перечисления их на свою банковскую карту и перевода на счета юридических лиц, подконтрольных ее сестре. Общий причиненный ущерб на момент совершения преступления сопоставим со стоимостью 5 – 6 квартир в столице Черноземья.

Между тем главный бухгалтер отрицала вину в совершении инкриминируемого хищения. Переводы денежных средств на свою карту и на счета юрлиц, контролируемых сестрой, объясняла действиями генерального директора одной из «потерпевших» организаций. Мол, именно он фактически руководил обеими «строительными» компаниями и только у него имелся доступ к их счетам. Она же, в силу занимаемой должности, лишь подготавливала необходимые платежные документы по его указанию.

Также из показаний обвиняемой следовало, что изначально директор предупредил ее о предстоящих переводах денег ей на банковскую карту. Поступившие средства она должна была «обналичивать» в банкомате и возвращать ему. Подзащитная так и делала. Затем, когда этого объема денежных средств директору стало недостаточно, она познакомила его со своей сестрой. Какие у них были взаимоотношения – ей не известно. Судьбой этих денег она не интересовалась и доступа к ним не имела.

В подтверждение своих слов главный бухгалтер предоставляла копии авансовых отчетов и квитанций к приходно-кассовым ордерам. Эти документы свидетельствовали, что она действительно возвращала директору денежные средства, поступившие на ее банковскую карту. Кроме того, она говорила, что инкриминируемые ей перечисления денежных средств, на счета фирм подконтрольных сестре, производились и в те дни, когда она находилась в отпусках за пределами города Воронежа. Просила проверить эту информацию. Обращалась с заявлениями о привлечении генеральных директоров обеих пострадавших организаций к уголовной ответственности за заведомо ложный донос.

Но следствие оказалось «глухо» к этим просьбам обвиняемой. Почему? Не известно. Вот только среди почти пятнадцати тысяч листов уголовного дела, которые мне предстояло изучить, «прятались» доказательства подтверждающие слова обвиняемой. Там же, в где-то в анналах собранных и сшитых следователем 50 томов, одиноко лежали нерассмотренные ходатайства защиты. Или наоборот ходатайства могли быть рассмотрены и даже удовлетворены, но не исполнялись.

Во многом, конечно, это стало возможным благодаря попустительству стороны защиты: контроль над рассмотрением ходатайств и заявлений отсутствовал; проведение необходимых следственных действий не инициировалось; в ходе рассмотрения уголовного дела в суде первой инстанции важные для защиты документы не исследовались. Итог такого подхода приведен выше: обвинительный приговор и реальное лишение свободы.

Выбор варианта защиты.

Учитывая сказанное, от сценария «Прошу понять и простить» – я отказался сразу. Ну о каком снисхождении вести речь, тем более в суде апелляционной инстанции, если человек вину не признает, ответственность перекладывает на другое лицо, в содеянном не раскаивается и мер для возмещения ущерба не принимает? Нет, это не тот случай.

Доказывать невиновность подзащитной я также счел неразумным решением. Время, прошедшее с момента совершения преступления и ликвидация всех юридических лиц – участников поименованных правоотношений, делали невозможным поиск доказательств, опровергающих утверждения стороны обвинения и суда первой инстанции.

Поэтому я решил построить защиту на имеющихся доказательствах, подтверждающих позицию обвиняемой и которые почему-то не были исследованы в ходе судебного разбирательства.

Помощь адвоката.

В дополнительной апелляционной жалобе я так и указал: обвинительное заключение составлено неправильно; мотив преступления не установлен; доводы обвиняемой не проверены; ходатайства и заявления защиты не рассмотрены; обстоятельства, исключающие преступность деяния проигнорированы; сомнения в виновности обвиняемой истолкованы против нее.

В своей совокупности все эти нарушения, по моему мнению, лишали суд возможности постановить приговор. Поэтому я просил возвратить уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. Текст жалобы находится в приложении, обладатели PRO-аккаунта могут с ним ознакомиться.

Итог рассмотрения дела судом апелляционной инстанции.

Первой, на доводы изложенные в дополнительной апелляционной жалобе, отреагировала прокуратура отозвав свое апелляционное представление с просьбой об ужесточении наказания.

Затем было три (что уже само по себе – редкость) заседания суда апелляционной инстанции, на которых, несмотря на возражения представителя прокуратуры рассматривались доказательства заявленные стороной защиты. Письменное ходатайство об исследовании доказательств, удовлетворенное судом, тоже находится в приложении.

В результате, по выходу из совещательной комнаты, суд определил: приговор изменить; назначенное наказание считать условным; осужденную из-под стражи освободить; апелляционные жалобы адвоката оставить без удовлетворения.

Возвращаясь к вопросу, отраженному в названии публикации: «выигранное», это дело, или «проигранное»?

С одной стороны: задача, поставленная доверителем перед адвокатом выполнена – человек освобожден из мест лишения свободы и находится дома. Результатом люди, обратившиеся за помощью, довольны: после оглашения резолютивной части апелляционного определения сестры (младшей из которых, напомню, 60 лет) смеялись, обнимались друг с другом и прыгали, держась за руки как молодые девчонки. Поэтому с этой точки зрения, вроде как, да — дело можно считать «выигранным».

Но с другой стороны: просил ли я, как адвокат-защитник, смягчить наказание? Нет, не просил. А что я просил? Правильно: отменить приговор и возвратить уголовное дело прокурору, для устранения препятствий его рассмотрения судом. Услышал меня суд в этой части, удовлетворил мою жалобу? Нет, совсем нет. Вот и получается, если посмотреть под другим углом, что уголовное дело является «проигранным».

Вместе с тем я убежден: если бы мы пришли в апелляционный суд с позицией «просителя», то такого результата достичь бы не удалось. Ведь на мой взгляд, не для того осужденную изначально лишали свободы отправляя в исправительную колонию на склоне лет… Хотя это всего лишь мое, субъективное, мнение и как любой человек я могу ошибаться.

PS  В приложении находится копия вводной и резолютивной части апелляционного определения, его полный текст у меня отсутствует.