О перспективах обжалования прекращения уголовного дела в порядке статьи 125 УПК РФ. (В качестве ответа на несколько вопросов, заданных на конференции «Праворуба» в Москве).

На прошедшей 4-5 ноября 2017 года конференции «О чем молчат адвокаты» мною было сделано выступление о применяемых мною алгоритмах работы на предварительном следствии. 

Я и до выступления предполагал, что изложенный мною подход к защите будет поддержан не абсолютно всеми.

Это, в принципе, и есть очень хорошо. Где много юристов, там много мнений и где есть спор, там интересно. После выступления, в кулуарах, участниками мне были заданы некоторые вопросы:

1) Сколько времени занимает описанный в выступлении подход в работе?

2) Если дело является заказным и у него достаточно влиятельные покровители,  либо обвинение является очень тяжким, возможно ли вообще в таких сложных обстоятельствах прекращение уголовного дела?

3)  Если активно жалуется на следствие не только защитник, но и потерпевший, насколько такая позиция потерпевшего мешает защите добиться прекращения уголовного дела на следствии?

Для более аргументированных ответов на эти вопросы сейчас, я решил использовать ранее не размещенные судебные акты по оспариванию потерпевшими постановлений о прекращении уголовных дел, в которых работал защитником и раскрыть тему о перспективах и возможности отмены прекращения уголовного дела в суде. Заодно на примере этих дел можно будет  и  ответить на вышеуказанные вопросы.

Итак,  в уходящем 2017 году, потерпевшими были обжалованы результаты расследования двух, ранее прекращенных при моем участии в качестве защитника подозреваемых уголовных дел. Одно дело расследовалось в течение 12 месяцев  2015- 2016 года, второе в течение более чем полутора лет в течение 2011-2013 года.

Таким образом, из такой хронологии видно, что на торпедирование следствия с целью недопущения дела в суд уходит до полутора лет. Однако и это не предел. Дело, прекращенное в сентябре 2013 года, обжаловалось потерпевшим во все возможные инстанции, последней из которых был суд, вплоть до апреля 2017 года.

Это не говорит о том, что работа по данным уголовным делам осуществляется каждый день, но запастись терпением необходимо и, прежде всего, это относится к преследуемому лицу. Для нас это работа, а он находится все это время под психологическим прессом большей или меньшей тяжести.

В обоих делах были чрезвычайно заинтересованы потерпевшие. Один из потерпевших в прошлом был, ни много ни мало, бывшим сотрудником очень (самого) влиятельного правоохранительного органа СССР,  бывшим депутатом и бизнесменом. Интересы второго потерпевшего, целью которого было уничтожение конкурента, представляли два бывших сотрудника правоохранительных органов, ныне работников службы безопасности крупного предприятия.  Не знаю, были ли эти дела заказными, но то, что потерпевшие бросали в  топку этих дел немалые человеческие, временные и репутационные ресурсы, это точно.

Я даже не стану писать о том, кто мне звонил и просил работать с меньшей отдачей по одному из дел.  Тем не менее, результат по делам  нужный защите был достигнут. Я был один, только со своими ходатайствами и жалобами. Таким образом, система не простая, она состоит не из одной кнопки и конвейер по изготовлению уголовных дел сбои дает. Надо ему только помогать, совать ему под рельсы гвоздики.

Действительно, если в деле есть потерпевший, у него не только есть возможность привлечь адвоката, но жаловаться самому, о чем свидетельствовали обращения  в органы одного одиозного депутата ГД в одном из этих дел, многочисленные отмены постановлений о прекращении уголовных дел Генеральной прокуратурой. Но на местах это дело все равно придется расхлебывать нам и здесь.

Да, позиция потерпевшего мешает защитнику добиться прекращения дела, и сильно, но на определенном этапе, потерпевший остается в одиночестве, он уже не помощник следствия. Оно его уже не любит, так как в начале.

Ну и собственно о перспективах обжалования в суд, в порядке ст. 125 УПК РФ постановлений о прекращении уголовного дела (уголовного преследования). Не смотря на то, что данное постановление препятствует доступу к правосудию и нарушает права потерпевшего, успешное его оспаривание не имеет больших перспектив.

Если постановление следователя достаточно полно мотивированно, постановление вынесено следователем уполномоченным на расследование данного дела, постановление имеет все необходимые и предусмотренные УПК РФ реквизиты (ст. 213 УПК РФ), то есть соответствует процессуальным требованиям, то отменить его в суде по мотивам несоответствия выводов следователя фактическим обстоятельствам  практически невозможно.

То есть апеллировать к суду о том, что следствие не правильно установило обстоятельства преступления, в действиях лица есть его состав, что доказывается доказательствами, которые следствие собрало, но отвергло, а доказательства защиты – это полная туфта – занятие, не имеющее перспективы.

Потому что: согласно п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 10.02.2009 г. «О порядке рассмотрения судами жалоб в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса РФ», при проверке законности и обоснованности решений и действий (бездействия) дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, судья не должен предрешать вопросы, которые в последствии могут стать предметом судебного разбирательства по существу уголовного дела»

Таким образом, судья не вправе делать выводы о фактических обстоятельствах дела, об оценке доказательств и квалификации деяния при рассмотрении такой жалобы.

По сути, судебный контроль сводится только к изучению формально-процедурных обстоятельств прекращения дела и в суть уголовного дела вдаваться не может.  

В этой ситуации следствие является тем, кто обстоятельства и доказательства оценивает.

Пока я защищаю лиц, в отношении которых добился прекращения уголовных дел, мне это нравится.