Найти юриста / адвоката / эксперта
Продолжая поднятую в публикациях «Новинка в Уголовно-процессуальном кодексе. Дознание в сокращенной форме» и «ПОНЯТОЙ — а зачем он?» тему изменений, внесенных в УПК РФ Федеральным законом от 4 марта 2013 г. N 23-ФЗ «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации», хотелось бы остановиться на еще одной новелле данного закона, а именно на изменениях, внесенных в ст. 144 УПК РФ.
Итак, в части первой данной статьи отныне имеется следующая фраза:
«При проверке сообщения о преступлении дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа вправе получать объяснения, образцы для сравнительного исследования, истребовать документы и предметы, изымать их в порядке, установленном настоящим Кодексом, назначать судебную экспертизу, принимать участие в ее производстве и получать заключение эксперта в разумный срок, производить осмотр места происшествия, документов, предметов, трупов, освидетельствование».Таким образом, законодателем был устранен такой существенный пробел в УПК, как отсутствие перечня неотложных следственных действий.
Кроме того, на дискуссионных площадках уголовный процесс России уже давно осуждался ввиду того, что одни и те же действия следователю (дознавателю) приходилось проводить фактически дважды. Изначально для получения сведений о наличии признаков преступления следователь (дознаватель) отбирал объяснения у лиц, обладающих какой-либо информацией и назначал исследования, а возбудив уголовное дело, был вынужден допрашивать тех же лиц и назначать экспертизы по тем же вопросам и основаниям, чтобы получить доказательства.
Теперь данная проблема была решена законодателем следующим образом, в ст. 144 УПК РФ были введены части 1.1 и 1.2:
«1.1. Лицам, участвующим в производстве процессуальных действий при проверке сообщения о преступлении, разъясняются их права и обязанности, предусмотренные настоящим Кодексом, и обеспечивается возможность осуществления этих прав в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы, в том числе права не свидетельствовать против самого себя, своего супруга (своей супруги) и других близких родственников, круг которых определен пунктом 4 статьи 5 настоящего Кодекса, пользоваться услугами адвоката, а также приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа в порядке, установленном главой 16 настоящего Кодекса. Участники проверки сообщения о преступлении могут быть предупреждены о неразглашении данных досудебного производства в порядке, установленном статьей 161 настоящего Кодекса. При необходимости безопасность участника досудебного производства обеспечивается в порядке, установленном частью девятой статьи 166 настоящего Кодекса, в том числе при приеме сообщения о преступлении.»
«1.2. Полученные в ходе проверки сообщения о преступлении сведения могут быть использованы в качестве доказательств при условии соблюдения положений статей 75 и 89 настоящего Кодекса. Если после возбуждения уголовного дела стороной защиты или потерпевшим будет заявлено ходатайство о производстве дополнительной либо повторной судебной экспертизы, то такое ходатайство подлежит удовлетворению.»Факт отнесения экспертизы к неотложным следственным действиям был рассмотрен выше.
Однако, следует дополнительно остановиться на правиле о том, что в случае, если после возбуждения уголовного дела защитой или потерпевшим будет заявлено ходатайство о производстве дополнительной или повторной экспертизы, оно подлежит обязательному удовлетворению.
Данную новеллу безусловно следует считать позитивной по двум основным аспектам:
— Во-первых, в случае если подозреваемый / обвиняемый избирает тактику сотрудничества со следствием и смягчения наказания, данная норма позволит ускорить процесс производства по уголовному делу, что в конечном итоге может привести к некоторой разгрузке органов предварительного расследования, а следовательно частично решить проблему с формальным подходом к рассмотрению заявлений о преступлениях.
— Во-вторых, у стороны защиты появилось безусловное основание для назначения повторной, а главное дополнительной экспертизы, в случаях когда защита считает, что не все вопросы, имеющие значение для дела были поставлены перед экспертом.
Кроме того, крайне важным является возможность использования объяснений в качестве доказательств по уголовному делу, при соблюдений перечисленных выше условий.
Данное нововведение безусловно урезает возможности стороны защиты, поскольку ни для кого не секрет, что первоначальные объяснения зачастую даются под давлением правоохранительных органов и не соответствуют, или не в полной мере соответствуют действительности. И если раньше защита могла не обращать на них внимания, так как доказательства по делу получались только в ходе допроса, то теперь данный ход для маневра закрыт.
В целом же рассматриваемый закон, по моему мнению, направлен на усиление уголовно-правовой репрессии и облегчение деятельности правоохранительных органов, что следует расценивать скорее как явление негативное, поскольку с учетом российской действительности на выходе мы скорее всего получим еще большее количество несправедливых обвинительных приговоров.
Итак, в части первой данной статьи отныне имеется следующая фраза:
«При проверке сообщения о преступлении дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа вправе получать объяснения, образцы для сравнительного исследования, истребовать документы и предметы, изымать их в порядке, установленном настоящим Кодексом, назначать судебную экспертизу, принимать участие в ее производстве и получать заключение эксперта в разумный срок, производить осмотр места происшествия, документов, предметов, трупов, освидетельствование».Таким образом, законодателем был устранен такой существенный пробел в УПК, как отсутствие перечня неотложных следственных действий.
Кроме того, на дискуссионных площадках уголовный процесс России уже давно осуждался ввиду того, что одни и те же действия следователю (дознавателю) приходилось проводить фактически дважды. Изначально для получения сведений о наличии признаков преступления следователь (дознаватель) отбирал объяснения у лиц, обладающих какой-либо информацией и назначал исследования, а возбудив уголовное дело, был вынужден допрашивать тех же лиц и назначать экспертизы по тем же вопросам и основаниям, чтобы получить доказательства.
Теперь данная проблема была решена законодателем следующим образом, в ст. 144 УПК РФ были введены части 1.1 и 1.2:
«1.1. Лицам, участвующим в производстве процессуальных действий при проверке сообщения о преступлении, разъясняются их права и обязанности, предусмотренные настоящим Кодексом, и обеспечивается возможность осуществления этих прав в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы, в том числе права не свидетельствовать против самого себя, своего супруга (своей супруги) и других близких родственников, круг которых определен пунктом 4 статьи 5 настоящего Кодекса, пользоваться услугами адвоката, а также приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа в порядке, установленном главой 16 настоящего Кодекса. Участники проверки сообщения о преступлении могут быть предупреждены о неразглашении данных досудебного производства в порядке, установленном статьей 161 настоящего Кодекса. При необходимости безопасность участника досудебного производства обеспечивается в порядке, установленном частью девятой статьи 166 настоящего Кодекса, в том числе при приеме сообщения о преступлении.»
«1.2. Полученные в ходе проверки сообщения о преступлении сведения могут быть использованы в качестве доказательств при условии соблюдения положений статей 75 и 89 настоящего Кодекса. Если после возбуждения уголовного дела стороной защиты или потерпевшим будет заявлено ходатайство о производстве дополнительной либо повторной судебной экспертизы, то такое ходатайство подлежит удовлетворению.»Факт отнесения экспертизы к неотложным следственным действиям был рассмотрен выше.
Однако, следует дополнительно остановиться на правиле о том, что в случае, если после возбуждения уголовного дела защитой или потерпевшим будет заявлено ходатайство о производстве дополнительной или повторной экспертизы, оно подлежит обязательному удовлетворению.
Данную новеллу безусловно следует считать позитивной по двум основным аспектам:
— Во-первых, в случае если подозреваемый / обвиняемый избирает тактику сотрудничества со следствием и смягчения наказания, данная норма позволит ускорить процесс производства по уголовному делу, что в конечном итоге может привести к некоторой разгрузке органов предварительного расследования, а следовательно частично решить проблему с формальным подходом к рассмотрению заявлений о преступлениях.
— Во-вторых, у стороны защиты появилось безусловное основание для назначения повторной, а главное дополнительной экспертизы, в случаях когда защита считает, что не все вопросы, имеющие значение для дела были поставлены перед экспертом.
Кроме того, крайне важным является возможность использования объяснений в качестве доказательств по уголовному делу, при соблюдений перечисленных выше условий.
Данное нововведение безусловно урезает возможности стороны защиты, поскольку ни для кого не секрет, что первоначальные объяснения зачастую даются под давлением правоохранительных органов и не соответствуют, или не в полной мере соответствуют действительности. И если раньше защита могла не обращать на них внимания, так как доказательства по делу получались только в ходе допроса, то теперь данный ход для маневра закрыт.
В целом же рассматриваемый закон, по моему мнению, направлен на усиление уголовно-правовой репрессии и облегчение деятельности правоохранительных органов, что следует расценивать скорее как явление негативное, поскольку с учетом российской действительности на выходе мы скорее всего получим еще большее количество несправедливых обвинительных приговоров.
Рейтинг публикации:
«
Спасибо за публикацию, Евгений Александрович.
Вопросы, поднятые в статье достаточно актуальны.
Законодатель желал устранить пробелы в уголовном законе.
Но опять же ситуация не стала окончательным разрешением вопроса.
Мне видится совершенно непонятным процессуальный порядок «превращения» объяснений в полновесное доказательство.
А как быть с правом, предусмотренным 51 статей Конституции РФ?
Кстати, в связи с данными изменениями, должны быть даны четкие рекомендации гражданам: не общаться со следователем без адвоката в любом случае.
Уважаемый Владимир Михайлович, кем могут быть «даны чёткие рекомендации гражданам: не общаться со следователем (дознавателем) без адвоката в любом случае», если не нашими положительными примерами?:)
Уважаемый, Владимир Федорович, к сожалению многие люди до сих пор доверчиво относятся к представителям правоохранительных органов, некоторые надеются на авось, и при этом не интересуются защитой своих прав, а соответственно и наши положительные примеры не видят. А на СМИ, в данном случае, надежды никакой.
Согласен полностью.
Невежды и невежи — оплот тоталитаризма.
Мы же участвуем в судьбах законопослушных порядочных интеллигентных граждан.
Умножать зло своим светлым знанием — преступно.
P.S. Коллеги, не вижу адекватной и, настаиваю, объективной реакции на моё выстраданное, а значит- верное суждение.
Адвокатами, а кем же еще? Уж не государственными органами, которые «стоят» на защите интересов граждан…
Честному человеку скрывать от наших органов нечего! Поговорят и отпустят… Данные стереотипы крепко вбиты в головы наших граждан. Даже среди моих доверителей(в основном людей продвинутых) существует мнение: «Если я с адвокатом, могут подумать, что я преступник....».
Посмотрите на кинообразы адвоката- подонок, клейма ставить негде, все за деньги, правоохранитель- отличный парень, честняга хоть и нарушает иногда закон, но во благо граждан.
А ведь мои доверители, в основном, «синие и белые воротнички». Если бы не лень ужасная, обязательно написал бы статью. Например: -Отрицательный образ адвоката в кино и литературе, кому и зачем это нужно?
Уважаемый Алексей Борисович, это не лень, это оцепенение.
Оцепенение бесполезности что — либо улучшить.
Владимир Михайлович, новые нормы права всегда порождают проблемы в их практическом применении, все по своим местам расставит практика, я лишь опасаюсь чтобы органы предварительного расследования не восприняли эти новеллы законодателя как способ ущемления прав граждан.
Уважаемый Евгений Александрович, а мы — адвокаты и юристы- представители граждан на что?
Мы, как раз, и не позволим своими навыками и умениями ущемлять права законопослушных граждан в реально доступном, наконец-то, и для нас уголовном процессе.
До этих изменений, по сути, одни силовики имели почти безраничные возможности быть «стряпчими» ВАЖНЕЙШЕЙ информации, добываемой по горячим следам".
Уважаемый Владимир Федорович, полностью согласен с Вами в данном вопросе, однако люди зачастую обращаются за помощью к адвокату (юристу) не сразу. На первые вызовы в правоохранительные органы ходят самостоятельно, даже не проконсультировавшись со специалистом.
В этой связи, также необходимо затронуть тему «карманных» адвокатов, которые к сожалению до сих пор существуют и могут формально поприсутствовать при объяснении лица на стадии проверки сообщения о преступлении с тем, чтобы данные показания невозможно было оспорить по п.1 ч.2 ст.75 УПК РФ.
А наша судебная система готова принять любые доказательства, если они подтверждают виновность лица, так что по моему мнению, говорить о сугубо положительном характере данных законодательных нововведений преждевременно.
Правовое сознание законопослушных порядочных граждан зависит от нашей принципиальной позиции, в том числе и в отношении наших с Вами блатных коллег, хитро — мудро обогащающихся на использовании недостатков правовой системы и не помышляющих их исправлять.
Именно поэтому, в целях возрождения и совершенствования исконных традиций российской адвокатуры, пример с адвокатом Григорьевым Г.А. должен быть тщательно изучен и проработан в условиях гласности и доступности.
В нашем нынешнем государстве всегда проблемы с правоприменением.
Законы есть, а практики нет.
Вот и бродит в народе слух: «закон, что дышло...».
Это как раз о правоприменителях сказано, а не о законе.
Публикация своевременна, однако тема пока не раскрыта.
Вывод об урезании возможностей защиты в реформируемом уголовном процессе в корне неверен.
Нововведения законодателя позволяют заметить положительную тенденцию к возрождению гарантий объективности при первой же проверке сообщения о преступлении и её эффективности.
Укрывать совершённые преступления профессионально деформировавшимся правоохранителям станет труднее при условии решительного контроля за их действиями со стороны защиты и представителей потерпевших.
Уголовный процесс оживает и может освободиться от ныне действовавшей исключительной монополии правоохранителей на данные досудебного производства предоставляемой возможностью активного участия в нём как защитников, так и представителей потерпевших.
Я приветствую изменения, внесённые законодателем в ст.144 УПК РФ.
Отмечаю, что эти изменения злободневны и крайне насущны.
Честно говоря все эти жалкие попытки улучшить и облегчить только разрушают уголовный процесс.
Было бы куда как проще и логичнее просто убрать стадию возбуждения дела поскольку какой либо практической пользы от нее давно не осталось. Тогда бы сразу после регистрации в КУСП сообщения о преступлении можно было бы допрашивать и выполнять иные следственные действия.
Простое всегда гениально, но это не наш (российский) принцип.
Так давайте все вместе этот принцип практически создадим.
От нас, от адвокатов, это зависит.
И каким образом, Владимир Федорович, позволю спросить?
Практическим, по каждому конкретному случаю практическим и выгодным правовому закону образом.
Без страха и упрёка.
Оказывается, вся соль в повседневной работе адвоката…
Да, в его выживании и выживании, при активной поддержке адвоката, его доверителей.
Уважаемый Владимир Михайлович, убрать фору государству Вы считаете гениальным предложением?
А надо, чтобы был наш (российский)!
Алексей Анатольевич, ты же видишь, что реформа подталкивает независимых адвокатов к этому.
Лишь за нами — решительными законниками- практиками подтянется законодатель и мы — адвокаты — независимые советники будем напрямую подчиняться закону, а не ангажированным управленцам, лицемерно прикрывающимся профессиональной коллегиальностью и ими придуманной и охраняемой традиционностью.:)
Владимир Федорович, а вы о чем? Может тему перепутали, мы тут об изменениях в УПК, а не об адвокатуре.
Правильно.
А как практически, не изменяя сложившийся в недрах адвокатуры подход, реализовывать свои полномочия?
Путают в других местах. При попытке навязать явку с повинной, например. Я же настойчиво и планомерно ищу обдуманной поддержки и взаимопонимания в среде самостоятельных кристалоподобных по внутренним убеждениям практиков.
Тогда не там ищите, у меня мухи и котлеты отдельно.
Как у Путина? Если, да.
Тогда -
понимаю и свой плюс лично у Вас отнимаю.
Уважаемый Алексей Анатольевич, можно без высокомерия?
По существу, пожалуйста.
И без избитых сравнений, если можно.
Законодатель одновременно реформирует важнейшие правовые институты.
Темы взаимосвязаны и, я бы сказал не для красного словца, взаимообусловлены.
Тогда и адвоката надо было бы наделять полномочиями по привлечению им в сразу возбужденное уголовное дело частного детектива.
Правоохранительный орган терял бы фору в обнаружении следов преступления и их закреплении.
Возникла бы невыгодная нынешнему правоохранителю конкуренция между адвокатом и органом дознания.|-)
У адвоката и так есть такие полномочия, так что не вижу проблемы если у доверителя есть деньги на детектива.
Уважаемый Алексей Анатольевич, насколько реальны эти полномочия?
До настоящего времени, Вы же знаете, они имели декларативный характер.
Деньги доверителя здесь не пример.
Доверитель, скорее, попытается договориться со следствием, нежели пойдёт к российскому частному детективу.
Я же имею ввиду широкие, гарантированные обществом полномочия адвоката, и Вы это видите, но произвольно и последовательно упрощаете зачем — то.
Я вас не понимаю, что вам мешает привлечь к сбору доказательств помошника, специалиста, эксперта или детектива? У меня таких проблем нет, лишь бы доверитель согласился оплачивать их услуги. Проблема возникает на стадии приобщения доказательств к делу, но это совсем другая история.
Если вам есть что сказать, то пишите и публикуйте в персональном разделе, обсудим, если интересно, или проигнорируем, если «как всегда».
Не стоит, ибо сказано: не сотвори себе кумира. Но я скажу проще: а не пойти бы вам коллега на… ну то есть на другой сайт, где идолопоклоники и прочие обиженные собираются. Здесь все же правовой ресурс, а не «лишь бы написать»!
Верно одно. «Здесь всё же правовой ресурс», поэтому на Ваш провокационный (предательский) намёк я нахожу в себе силы не реагировать.
Про «прочих обиженных» смело сказано, главное — дистанционно, бесконтактно и безопасно.
Вы на чьей стороне?
Задумайтесь, адвокат.
Вам покушение на убийство за добросовестную адвокатскую деятельность и исполнение родительского долга точно не грозит.
Не рад за Вас.
По поводу Вашего предложения пойти на… выражу трезвое суждение известной всем пословицей о том, что как не воют ш..., караван всё равно идёт к намеченной цели.
Надеюсь, что больше недопустимых табакиобразных выпадов с Вашей стороны не будет, высокомерно раздражительный Вы мой.
А, вот убирать стадию возбуждения уголовного дела я бы не стал, хотя бы потому, что резко возрастет число «заказных» дел; в самом деле чего стесняться — если есть заявление, начинаем обыски, задержания по 91-ой, с последующим арестом (ну, ежели непонятливый попался), контроля за обоснованностью проведения всего комплекса следственных мероприятий вообще никакого не будет, в общем, полное торжество «классового подхода» и «революционной законности».
Андрей Юрьевич, так уже давно ВУД превратилось в формальность которой как хотят так и пользуются. Тут ведь палка о двух концах. То мы не можем по очевидному вопросу добиться ВУД, то наоборот, всеми силами пытаемся доказать что ВУД не обоснованно.
А теперь, когда они до ВУД могут собирать доказательства, которые потом не станут перепроверять, надобность в ВУД вообще отпала.
Да, Алексей Анатольевич, учитывая своеобразия оценки этих доказательств и субъективную мотивацию возбуждения многих дел — отказ от этой процедуры настолько же облегчит жизнь правоохранителям, насколько осложнит всем остальным, включая нас.
Что касается доказывания необоснованности возбуждения ВУД, то, при отказе от этой «формальности», возникает большой соблазн избавиться и от остальных «формальностей» в виде ч.4 ст.7 УПК, например.
Напомню — исключения из УПК РФ содержания ст.20 УПК РСФСР, по-началу, никто и не заметил. Проблема всплыла спустя несколько лет, и, по мере дальнейшего «коренного реформирования» правоохранительной и судебной системы, становится все более острой. А уж такой «подарок», точно будет оценен…
Ст. 20 УПК РСФСР статья в пользу гражданина, то, что сейчас не хватает современному кодексу.
Там это есть. Нехватает другого.
Уважаемый Алексей Анатольевич, а может, как раз убрать не проверку сообщения о преступлении, а убрать так называемое расследование.
Насколько я знаю, в некоторых странах расследованием называют то, что у нас называют проверкой. Постановления о ВУД никто не выносит. Кого-то опросили? — вот и расследовали.
А доказательствами сведения становятся только в суде. Тогда и пытать задержанных особого смысла не будет: что бы они не наплели следаку, для суда это не имеет значения.
Не согласны?
Считаю, что упрощение процедуры ни к чему хорошему не приведет. Например проведение проверки по одному сообщению о преступлении с изъятием документов может позволить получить информацию для другого возбуждения. Доследственная проверка пока самая эффективная стадия для прекращения дела на дальних подступах.
Это мы уже проходили, а что из этого получилось. При назначении судебных экспертиз систематически нарушались права подозреваемого и др.
Совершенствование нашего УПК напоминает латание никуда не годного драного одеяла.
Этот кодекс с самого начала был неудачным творением дилетантов, и не перестал быть таковым.