Найти юриста / адвоката / эксперта
…А мужик научился варить похлебку даже в пригоршне…
(М.Е. Салтыков-Щедрин, «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил»)
Благодаря решениям ВЫСШИХ СУДОВ, наводящим хаос в отечественной правоприменительной практике, сторона обвинения все чаще вынуждена в срочном порядке изобретать новые методы борьбы с ухищрениями защиты.
Суды районов, городов и областей реагируют на новаторские ходы следствия выжидательно, по обыкновению пытаясь уловить позицию Верховного Суда, или же услышать и проникнуться идеями ЕСПЧ.
Практикам понятно, что в данном случае это не душевный порыв в сторону Свободной Европы, а способ избавиться от личной ответственности за принятие спорных решений (которые ведь даже отменить могут!).
Мне памятно решение Верховного суда РФ, согласно которому было запрещено получать образцы речи оперативным путём. Как следователь я сразу же получил перспективы оправдательных приговоров сразу по двум уголовным делам и перспективы поделиться со вчерашними обвиняемыми в количестве 4-х человек своими накоплениями в случае их реабилитации.
Результаты оперативно-розыскных мероприятий «прослушивание телефонных переговоров» и «оперативных экспериментов», в ходе которых проводилась негласная аудио-запись, повисли в воздухе, при этом одних заключений судебных экспертиз аудиозаписей по ним хватило бы для доказывания вины фигурантов.
Обвиняемые по обоим уголовным делам наотрез отказывались давать образцы голоса, ссылаясь на ст. 51 Конституции РФ, а попытки записать их голос в ходе допросов срывались ими по тому же основанию. Обыски, проведенные у обвиняемых показали, что записи семейных торжеств предусмотрительно изъяты, и рассчитывать на них как на образцы для сравнительного исследования не стоит.
Последнюю лазейку – запись образцов голоса фигурантов оперативным путем – Верховный Суд безжалостно затворил. Что же, это был повод взгрустнуть, кроме того областной суд проявил завидную быстроту реакции и не преминул признать недопустимыми доказательствами по уголовному делу, направленному моим коллегой, результаты всех экспертиз аудиозаписей, по которым образцами выступали голоса, полученные оперативным путём.
Кемеровские юристы, по моему мнению, сразу поймут, о каком именно деле я говорю. Коллега был в ужасе. Так как на момент направления уголовного дела в суд никому не приходило в голову, что доказательства по нему превратятся в пыль по воле ВС РФ.
В подобной ситуации сознание следователя порой выдает простые, но эффективные решения. В органы дознания мною были направлены поручения о представлении всего массива результатов оперативно- розыскного мероприятия «прослушивание телефонных переговоров».
Разумеется под легендой – в целях изучения связей фигурантов, а также для установления лиц, способствовавших фигурантам в совершении преступлений. Разумеется, цель у следствия была одна – легитимный способ получения образцов голоса фигурантов оперативным путём.
Но и легенда была хороша и «непрошибаема» — как известно в предмет доказывания в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ входят «другие обстоятельства совершения преступления». Тут уж следственной фантазии есть, где разгуляться. Почва для художественного мотивирования плодороднейшая!
В дальнейшем весь массив записей изучался, выделялись разговоры, в которых фигуранты произносили реплики длительностью не менее 15 секунд (являющиеся самыми «лакомыми» кусочками для экспертов плане идентификации лиц по речи (голосу).
Следующий этап включал в себя выбор пяти разговоров из массива вышеуказанных с учетом перспективности для допроса конкретных лиц, из числа тех, кто имел записанные оперативными подразделениями переговоры с фигурантом.
Предпочтение отдавалось тем, кто не поддерживал с фигурантами близких отношений, либо был заинтересован в борьбе за честь мундира (как показывает жизнь руководители безжалостно расстаются с подчиненными, которые могут бросить тень на их репутацию).
В ходе допросов подобных лиц в протоколах допроса отражались факты знакомства свидетеля с фигурантом, факт прослушивания в кабинете следователя разговора (разговоров) с фигурантом с указанием применявшейся аппаратуры и источника — марки изготовителя, типа и серийного номера носителя, названия, типа и размера прослушанного файла (файлов), — отражались параметры, по которым свидетель узнает голос интересующего следствие фигуранта (тембр, скорость речи, слова «паразиты» и пр.).
В дальнейшем, в постановлениях о назначении соответствующих экспертиз по идентификации речи, «опознанные» свидетелями реплики фигурантов становились для экспертов свободными образцами их речи (голоса).
Указанный «трюк» вызвал энтузиазм и оптимизм следственных органов и «схема» заработала. Защита выдавала робкие возгласы, но замолкала, когда в ответах на ходатайства о признании заключений экспертов, основанных на образцах речи, полученных по «схеме» недопустимыми доказательствами, звучала магическая фраза (моё ноу-хау) – «образцы речи получены не оперативным, а исключительно следственным путем – через осмотры фонограмм и допросы свидетелей».
Для поддержания схемы был также придуман ход, согласно которому первым делом, сразу же после возбуждения уголовного дела изымались средства связи фигурантов, которые по IMEI привязывались к телефонным переговорам последних.
Необходимо отметить, что суды отнеслись к ноу-хау крайне благосклонно и ни разу не признали заключения экспертов, построенные с применением «схемы», недопустимыми доказательствами. Вместе с тем, осторожность превыше всего – ни в одном из вынесенных приговоров не дана оценка законности такого получения образцов для сравнительного исследования.
Обтекаемые формулировки, либо вообще отсутствие упоминания заключений экспертиз как доказательств по таким делам в обвинительных (без исключения) приговорах с недетскими сроками лишения свободы вначале удивляет, а потом настораживает! «Схеме» без малого 8 лет, её дело живет и процветает, но… кто же, наконец, признает её законной?! Господа, делаем ставки! Я поставлю на областной суд. Возможно, у Вас есть другая точка зрения?
А на последок, поставим всё с головы на ноги! Давайте внимательно прочитаем ст. 202 УПК РФ — следователь вправе получить образцы почерка или иные образцы для сравнительного исследования у подозреваемого, обвиняемого, свидетеля, потерпевшего, а также в соответствии с частью первой статьи 144 УПК РФ у иных физических лиц и представителей юридических лиц в случаях, если возникла необходимость проверить, оставлены ли ими следы в определенном месте или на вещественных доказательствах.
За все 8 лет существования мною же придуманной «схемы», я ни разу не видел ходатайства защиты или же отраженного в решении или приговоре мнения судьи, где акцент был бы сделан на том, что согласно смыслу вышеприведенной нормы уголовно-процессуального закона единственным источником какого-либо образца может быть лишь первоисточник – непосредственный носитель (хозяин) голоса, крови, слюны…
Всё же велика сила магии слов — «получены следственным путём». Ответ-то лежит на поверхности…
(М.Е. Салтыков-Щедрин, «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил»)
Благодаря решениям ВЫСШИХ СУДОВ, наводящим хаос в отечественной правоприменительной практике, сторона обвинения все чаще вынуждена в срочном порядке изобретать новые методы борьбы с ухищрениями защиты.
Суды районов, городов и областей реагируют на новаторские ходы следствия выжидательно, по обыкновению пытаясь уловить позицию Верховного Суда, или же услышать и проникнуться идеями ЕСПЧ.
Практикам понятно, что в данном случае это не душевный порыв в сторону Свободной Европы, а способ избавиться от личной ответственности за принятие спорных решений (которые ведь даже отменить могут!).
Мне памятно решение Верховного суда РФ, согласно которому было запрещено получать образцы речи оперативным путём. Как следователь я сразу же получил перспективы оправдательных приговоров сразу по двум уголовным делам и перспективы поделиться со вчерашними обвиняемыми в количестве 4-х человек своими накоплениями в случае их реабилитации.
Результаты оперативно-розыскных мероприятий «прослушивание телефонных переговоров» и «оперативных экспериментов», в ходе которых проводилась негласная аудио-запись, повисли в воздухе, при этом одних заключений судебных экспертиз аудиозаписей по ним хватило бы для доказывания вины фигурантов.
Обвиняемые по обоим уголовным делам наотрез отказывались давать образцы голоса, ссылаясь на ст. 51 Конституции РФ, а попытки записать их голос в ходе допросов срывались ими по тому же основанию. Обыски, проведенные у обвиняемых показали, что записи семейных торжеств предусмотрительно изъяты, и рассчитывать на них как на образцы для сравнительного исследования не стоит.
Последнюю лазейку – запись образцов голоса фигурантов оперативным путем – Верховный Суд безжалостно затворил. Что же, это был повод взгрустнуть, кроме того областной суд проявил завидную быстроту реакции и не преминул признать недопустимыми доказательствами по уголовному делу, направленному моим коллегой, результаты всех экспертиз аудиозаписей, по которым образцами выступали голоса, полученные оперативным путём.
Кемеровские юристы, по моему мнению, сразу поймут, о каком именно деле я говорю. Коллега был в ужасе. Так как на момент направления уголовного дела в суд никому не приходило в голову, что доказательства по нему превратятся в пыль по воле ВС РФ.
В подобной ситуации сознание следователя порой выдает простые, но эффективные решения. В органы дознания мною были направлены поручения о представлении всего массива результатов оперативно- розыскного мероприятия «прослушивание телефонных переговоров».
Разумеется под легендой – в целях изучения связей фигурантов, а также для установления лиц, способствовавших фигурантам в совершении преступлений. Разумеется, цель у следствия была одна – легитимный способ получения образцов голоса фигурантов оперативным путём.
Но и легенда была хороша и «непрошибаема» — как известно в предмет доказывания в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ входят «другие обстоятельства совершения преступления». Тут уж следственной фантазии есть, где разгуляться. Почва для художественного мотивирования плодороднейшая!
В дальнейшем весь массив записей изучался, выделялись разговоры, в которых фигуранты произносили реплики длительностью не менее 15 секунд (являющиеся самыми «лакомыми» кусочками для экспертов плане идентификации лиц по речи (голосу).
Следующий этап включал в себя выбор пяти разговоров из массива вышеуказанных с учетом перспективности для допроса конкретных лиц, из числа тех, кто имел записанные оперативными подразделениями переговоры с фигурантом.
Предпочтение отдавалось тем, кто не поддерживал с фигурантами близких отношений, либо был заинтересован в борьбе за честь мундира (как показывает жизнь руководители безжалостно расстаются с подчиненными, которые могут бросить тень на их репутацию).
В ходе допросов подобных лиц в протоколах допроса отражались факты знакомства свидетеля с фигурантом, факт прослушивания в кабинете следователя разговора (разговоров) с фигурантом с указанием применявшейся аппаратуры и источника — марки изготовителя, типа и серийного номера носителя, названия, типа и размера прослушанного файла (файлов), — отражались параметры, по которым свидетель узнает голос интересующего следствие фигуранта (тембр, скорость речи, слова «паразиты» и пр.).
В дальнейшем, в постановлениях о назначении соответствующих экспертиз по идентификации речи, «опознанные» свидетелями реплики фигурантов становились для экспертов свободными образцами их речи (голоса).
Указанный «трюк» вызвал энтузиазм и оптимизм следственных органов и «схема» заработала. Защита выдавала робкие возгласы, но замолкала, когда в ответах на ходатайства о признании заключений экспертов, основанных на образцах речи, полученных по «схеме» недопустимыми доказательствами, звучала магическая фраза (моё ноу-хау) – «образцы речи получены не оперативным, а исключительно следственным путем – через осмотры фонограмм и допросы свидетелей».
Для поддержания схемы был также придуман ход, согласно которому первым делом, сразу же после возбуждения уголовного дела изымались средства связи фигурантов, которые по IMEI привязывались к телефонным переговорам последних.
Необходимо отметить, что суды отнеслись к ноу-хау крайне благосклонно и ни разу не признали заключения экспертов, построенные с применением «схемы», недопустимыми доказательствами. Вместе с тем, осторожность превыше всего – ни в одном из вынесенных приговоров не дана оценка законности такого получения образцов для сравнительного исследования.
Обтекаемые формулировки, либо вообще отсутствие упоминания заключений экспертиз как доказательств по таким делам в обвинительных (без исключения) приговорах с недетскими сроками лишения свободы вначале удивляет, а потом настораживает! «Схеме» без малого 8 лет, её дело живет и процветает, но… кто же, наконец, признает её законной?! Господа, делаем ставки! Я поставлю на областной суд. Возможно, у Вас есть другая точка зрения?
А на последок, поставим всё с головы на ноги! Давайте внимательно прочитаем ст. 202 УПК РФ — следователь вправе получить образцы почерка или иные образцы для сравнительного исследования у подозреваемого, обвиняемого, свидетеля, потерпевшего, а также в соответствии с частью первой статьи 144 УПК РФ у иных физических лиц и представителей юридических лиц в случаях, если возникла необходимость проверить, оставлены ли ими следы в определенном месте или на вещественных доказательствах.
За все 8 лет существования мною же придуманной «схемы», я ни разу не видел ходатайства защиты или же отраженного в решении или приговоре мнения судьи, где акцент был бы сделан на том, что согласно смыслу вышеприведенной нормы уголовно-процессуального закона единственным источником какого-либо образца может быть лишь первоисточник – непосредственный носитель (хозяин) голоса, крови, слюны…
Всё же велика сила магии слов — «получены следственным путём». Ответ-то лежит на поверхности…
Рейтинг публикации:
«
единственным источником какого-либо образца может быть лишь первоисточник – непосредственный носитель (хозяин) голоса, крови, слюны… Золотые слова, но к сожалению, некоторые судьи, следователи, да и коллеги адвокаты не всегда обращают внимание на подмену первичного материала для исследования, его эрзацами, «полученными следственным путём».
Уважаемый Иван Николаевич, в статье сделана попытка показать очередную «процессуальную пробоину», порожденную решением ВС, которую никто официально залатывать не собирается. «Пробоин» таких много, имхо, образовываться они будут и дальше.
Процессуальных «пробоин» в уголовном процессе действительно много, и на мой взгляд, основная проблема состоит в том, что многие нормы УПК (да и других законов) применяются у нас очень избирательно и тенденциозно, и эту правоприменительную вакханалию невозможно остановить никакими постановлениями пленумов, пока в стране не будет принято главное решение, и не будет сделан главный выбор модели судопроизводства — судить исключительно по закону, или подгонять судебные акты под заранее предрешенную целесообразность.
Уже выбрали в пользу целесообразности. Наверное, Иван Николаевич, вопрос в другом, а именно «В чём эта цель, ради которой оправдывают любые средства? Хоть намекните о ней»
Впрочем, отсутствие цели — тоже цель. И когда в комнате два здоровых бугая гасят свет их цель более чем понятна.
Уважаемый Константин Сергеевич, статья очень интересная даже для неюристов — заставляет задуматься, и по другому взглянуть на некоторые простые вещи…
Кемеровские юристы, по моему мнению, сразу поймут, о каком именно деле я говорю а можно для НЕкемеровских немного поподробнее?
а можно для НЕкемеровских немного поподробнее? Полагаю, речь идёт о деле по обвинению по 210, 209, и куче других статей Спиридонова С.Е. и К.
Уважаемый Андрей Борисович, как жаль, что Вы пока так и не опубликовали давно обещанную обзорную статью по этому делу, хотя активно в нём участвовали в качестве защитника, а Ваша речь в прениях, до сих пор изучается адвокатской молодёжью при подготовке к процессам с участием присяжных заседателей ;)
Кстати, да! Давно ждем обещанную публикацию.
Я того, я исправлюсь. ;(
И нет прощения
Уважаемый Андрей Борисович, следователя точно угадали. «Угонщики».
Уважаемая Главбух, попробую достать копию приговора.
Уважаемая Главбух, было такое дело — «Угонщики». Томов 20. Обвинительное, если найду, сброшу на мыло. Вопрос объемный, очень.
Уважаемый Константин Сергеевич, статья отличная! (Y) (handshake)
А можно для недоучек хотя бы реквизиты упомянутого эпохального решения ВС? 8-|
Уважаемый Dermometr, ОПРЕДЕЛЕНИЕ Конституционного Суда РФ от 24.01.2008 N 104-О-О, а кроме того, было решение ВС РФ, где оно вскользь упоминается.
Вот выдержка: «С учетом указанных конституционных предписаний, а также норм статей 47, 49 — 51, 53, 74 и 75 УПК Российской Федерации, закрепляющих гарантии прав обвиняемого в уголовном судопроизводстве, подлежат применению и оспариваемые Д.Ю. Бухровым положения части четвертой статьи 21, статей 84, 86 и 89 УПК Российской Федерации и статей 2 и 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», определяющие соответственно права и обязанности следователя по осуществлению уголовного преследования и собиранию доказательств и полномочия осуществляющих оперативно-розыскную деятельность органов, в том числе связанные с проведением по поручению следователя сбора образцов для сравнительного исследования. Более того, из указанных нормативных предписаний в их взаимосвязи следует, что как уголовно-процессуальные действия, так и оперативно-розыскные мероприятия могут осуществляться лишь определенными субъектами при наличии специальных установленных законом оснований и условий; при этом проведение в связи с производством предварительного расследования по уголовному делу оперативно-розыскных мероприятий не может подменять процессуальные действия, для осуществления которых уголовно-процессуальным законом, в частности статьей 202 «Получение образцов для сравнительного исследования» УПК Российской Федерации, установлена специальная процедура.»
Ну вот и я о том же вспомнил. КС РФ указал на СПЕЦИАЛЬНУЮ ПРОЦЕДУРУ, предусмотренную ст. 202 УПК РФ. Подробно эта процедура не расписана, но начинается она с вынесения следователем постановления.
Вы утверждаете, что в приведенном Вами случае Вы получали образцы следственным путем. Это путь, предусмотренный ст. 202 УПК РФ? А где постановление?
Уважаемый Олег Витальевич, в том то и идея — получить образец, проверенный именно следственным путем, то есть он является производным от следственных действий — осмотра результатов ОРД и допроса свидетеля. Кроме того, из теории судебной экспертизы, образцы бывают свободные, условно-свободные и экспериментальные. Таким образом, следственным путем можно получить свободный образец речи. крови и т.п. изъяв их в ходе обыска или выемки. Иногда одного свободного образца может быть достаточно. Приведу пример. В ходе обыска изымается кассета с записью производственного собрания на предприятиии или в ОВД. Экспертиза сразу покажет можно ли идентифицировать личности и не производился ли монтаж аудио поверх видео и т.п. Из реплик нарежут образцы, привязанные к конкретным людям. Больше ничего и не надо. В моей статье рассмотрена ситуация, когда ничего этого нет. Понятие «следственный путь» в данном случае, следует трактовать шире.
Уважаемые Константин Сергеевич, Иван Николаевич!
↓ Читать полностью ↓
Позвольте втиснуться в Вашу полемику и кое-что добавить.
Действительно, несовершенство процессуального законодательства в части назначения и проведения судебной экспертизы породило ряд «хитроумных» приёмов, к которым всё чаще прибегают следователи и дознаватели, нарушая права участников уголовного судопроизводства, предусмотренные ст.198 УПК РФ. Вот несколько таких примеров.
Скажем, водитель – участник ДТП, заведомо будущий обвиняемый, первоначально допрашивается в качестве свидетеля. Затем он преднамеренно не допрашивается в качестве подозреваемого, а значит и не в состоянии реализовать права, определённые ст. 198 УПК РФ: знакомиться с постановлением о назначении экспертизы; заявлять отвод эксперту или ходатайствовать о производстве судебной экспертизы в другом экспертном учреждении; ходатайствовать о привлечении в качестве экспертов указанных им лиц либо о производстве судебной экспертизы в другом экспертном учреждении; ходатайствовать о внесении в постановление дополнительных вопросов эксперту и т.д.
Пример из практики: В ходе следствия (ОВД по г. Азнакаевский, Татарстан) К-в был допрошен в качестве подозреваемого лишь к окончанию расследования, после получения заключения автотехнической экспертизы (АТЭ). А до того он был допрошен как свидетель. При этом следователь «успокаивал» К-ва, что тому нечего беспокоиться, поскольку он – всего лишь свидетель… А тем временем, за спиной К-ва была назначена и проведена АТЭ, результаты которой были ему предъявлены буквально за пару дней до предъявления обвинения, затем – ознакомление с делом и передача его в суд. Этакий следственно-правовой натиск по-суворовски. Конечно же, не обладая статусом подозреваемого, К-в не смог реализовать свои процессуальные права при назначении АТЭ.
В этом конкретном случае вся тяжесть защиты пришлась на стадию судебного следствия, но судья Харрасов отмахнулся от ходатайств защитника о назначении дополнительной АТЭ и постановил обвинительный приговор. Чрезвычайно сложно было добиться отмены этого приговора, а в новом судебном разбирательстве я добился оправдания К-ва, а затем и осуждения действительно виновного лица Сал-ва. На всё это ушло четыре года, а произросло из нарушений следователя при назначении АТЭ.
Ознакомление с заключением АТЭ искусственно подводится к окончанию предварительного следствия с тем расчётом, чтобы в случае обжалования действий следователя в порядке ст.125 УПК РФ, суд не имел возможности удовлетворить жалобу.
Пример из практики: Дело В-ва. Октябрьский районный суд г.Уфы принял жалобу на действия следователя в порядке ст.125 УПК РФ, но отказал в её удовлетворении по тем основаниям, что к моменту рассмотрения жалобы дело уже было передано в суд, поэтому нельзя было обязать следователя устранить допущенные нарушения.
Среди следователей бытует устойчивое мнение, что права обвиняемого, это не обязанность следователя их удовлетворять, а его усмотрение.
Представляется, что установленные законодателем процессуальные и конституци-онные права участников судопроизводства, априори подразумевают обязанность правоприменителя обеспечить их реализацию. Иначе эти права безнадёжно берутся в кавычки, что ведёт к произволу.
Конституционный Суд РФ считает: Следователь обеспечивает процессуальными средствами полноту, всесторонность и объективность доказательств, имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела. (См. п.4 Постановления КС РФ от 29.067.04 №13-П).
Следовательно, по этому вопросу давно назрела необходимость внятной правовой установки законодателя, чтобы исключить манипулирование с правами участников судопроизводства при назначении и проведении судебных экспертиз.
Уважаемый Александр Эльмартович, считаю, что в приведенном Вами случае никакой особой ловушки не существует. В соответствии со ст. 159 УПК РФ подозреваемому, обвиняемому, его защитнику, не может быть отказано в производстве судебной экспертизы, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для данного уголовного дела.
Таким образом, Вас и Вашего клиента не могут не ознакомить с постановлением о назначении судебной экспертизы и заключением до составления протокола об окончании следственных действий в порядке ч.2 ст. 217 УПК РФ. В этот же день, или на следующий, у Вас есть возможность зарядить «125». С учетом того, что потерпевший должен знакомиться с материалами уголовного дела хотя бы один день, Вы выгадываете еще одни сутки. Далее, в соответствии с ч.3 ст. 215 УПК РФ, если защитник, законный представитель обвиняемого по уважительным причинам не могут явиться для ознакомления с материалами уголовного дела в назначенное время, то следователь откладывает ознакомление на срок не более 5 суток. В дальнейшем, Вы можете продолжать пользоваться «правилом 5-ти суток» (ч.3 ст. 50 УПК). За это время, имхо, Ваша «125» сыграет в суде, так как с учетом возможности знакомиться с материалами уголовного дела раздельно и «в процессе ознакомления с материалами уголовного дела, состоящего из нескольких томов, повторно обращаться к любому из томов уголовного дела, а также выписывать любые сведения и в любом объеме», иное невозможно. Мнение свое основываю на многолетней практике.
Уважаемый Александр Эльмартович! В большей части согласен с Вами, но не так давно я применил интересный метод обжалования в порядке ст. 125 УПК РФ. Я обжаловал не действия следователя по процессуальным нарушениям, а ограничения конституционного и процессуального права обвиняемого в ходе предварительного следствия, без признания доказательства недопустимым или без такового.
В результате суд признал нарушение прав обвиняемого на защиту, которое мы и подсунули в судебное следствие и как результат дело возвращено в порядке ст. 237 УПК РФ, и в настоящее время уже успели следователю всучить свое заключение специалиста.
Уважаемый Динар Флоритович, интересный ход. Можно постановление суда. Имхо перспективно.
Уважаемый Константин Сергеевич, уверен, что с подобных разборов полетов должны начинаться процессы законотворчества.
Практика должна направлять закон на изменение, а не наоборот, как сегодня: законодатель «диктует моду».
Вот таких бы статей — да по-больше — в качестве методического материала.
Спасибо за публикацию!(handshake)
В дальнейшем весь массив записей изучался, выделялись разговоры, в которых фигуранты произносили реплики длительностью не менее 15 секунд Тяжела ты, шапка
Мономахаследователя.Часто начинаешь задумываться, на чью защиту направлено законодательство?! Бывает, норма закона, подменяется разъяснениями верховных инстанций, две последние обходятся правоприменительной практикой, а в итоге лучшие умы с обеих баррикад ломают голову на предмет, как лучше, как правильно и как надо.
Уважаемый Андрей Валерьевич, на мой взгляд возникает необходимость в создании реально существующих УК РФ и УПК РФ с учетом конкретных решений ВС, КС, ЕСПЧ. К несчастью/счастью (кому как) решения ВС это теперь полноценный источник права, судам он явно ближе, роднее. Как показал последний пленум «о взятках», перекраиваются и материальное и процессуальное право. Вместе с тем, лучший закон, имхо, тот, который не нуждается в комментариях вообще. Простому обывателю нужна четкость и доходчивость норм. Возможно ли силами «живущих» на настоящем ресурсе попытаться увидеть кодифицированные нормы с их истинным лицом, а не с просвечивающими сквозь строки решениями ВС и иже с ними. Большое дело было бы, а?
Уважаемый Константин Сергеевич, не создадут реально существующих законов. По крайней мере в какое-то ближайшее и отдаленное время. «В головах разруха». Разруха полная, окончательная, бесповоротная. Смена полюсов спасет мир, здравый смысл и жизнь. НужнО обновление носителей информации. Юмор юмором, но доля правды здесь есть и доля, как мне кажется, немалая.
Уважаемый Константин Сергеевич, мне бы тоже реквизиты ВС, буду очень признателен…
Уважаемый Вадим Иванович, ОПРЕДЕЛЕНИЕ Конституционного Суда РФ от 24.01.2008 N 104-О-О, в актах ВС ситуация также проскальзывала.
Спасибо, Константин Сергеевич))
Статья очень актуальная, и заставляет задуматься.
Уважаемый Константин Сергеевич, полагаю, это никогда не будет возможно. Не помню, кто из правоведов писал, что закон — это всегда модель, а модель всегда страдает неточностью. Жизненная ситуация по-любому богаче модели, отсюда и необходимость «додумать», «дополнить» модель.
Не существует в чистом виде статутного или прецедентного права, всегда есть иерархия как судов, так и правоустановлений.
Весь вопрос в понимании модели. И тут, никуда не деться, при одной целесообразности (политике) будет одно понимание, при другой — другое.
Интересная публикация, уважаемый Константин Сергеевич. Присоединяюсь к заданному ранее вопросу о реквизитах названного Вами решения ВС РФ.
Уважаемый Константин Сергеевич, полагаю, что во многом для следствия проблемы сняты, так как ст.202 УПК РФ содержит ссылку на ст.144, а в ст.144 внесены дополнения, в том числе п.1.2.
Так, что простор для фантазии неограничен (была бы голова на плечах, хотя, хотелось бы, чтоб в этой голове ещё и совесть присутствовала).
(hi)
единственным источником какого-либо образца может быть лишь первоисточник – непосредственный носитель (хозяин) голоса, крови, слюны… Уважаемый Константин Сергеевич, замечательный вопрос поставили… предлагаю Вам воспользоваться следующим: раз процессуально следователь или оперуполномоченный не получал(вручал, уведомлял) образцы для сравнительного исследования, то и сами «образцы» не однозначно определены с помощью экспертного исследования как принадлежащие этому лицу. В связи с чем резонно поставить вопрос о назначении-проведении идентифицирующей экспертизы образцов… и снова уклониться от получения образцов, ссылаясь на право...(giggle)
Уважаемый Константин Сергеевич, как-то я не совсем понял описанный Вами способ.
По прочтении понял так: имеется массив записей неизвестных (предположительно фигурантов), из него с помощью свидетелей выбираются «образцы» ("… о, я узнаю голос — это Вася рассказывает, как в бане парился..."), а затем этими «образцами» опознаются иные фрагменты записи.
Если так, то вопросы: а) зачем заморачиваться с фоноскопией, пусть тогда уж глазастый (вернее, ушастый) свидетель «опознает» все спорные голоса в фонограмме?, ну и б) результат такого метода — определение неизвестного через неизвестное… а где же логика :)?
Уважаемый Михаил Михайлович, с точки зрения логики — полный порядок. Свидетель № 1 — узнал, № 2 — узнал, № 3 — узнал, т.е. степень ошибки распознавания голоса снижается на пятом свидетеле до минимума, а потом полностью выносится путем постановки перед экспертом вопроса: на записях, соответственно, №№ 1-5, голос, опознанный свидетелями как голос интересующего следователя господина принадлежит одному и тому же лицу на всех записях? Таким образом, вряд ли свидетели обознались. Кроме того, если возможно опознание по фотографии, то почему нельзя проводить опознание голоса по аудио записи? Если подозреваемый/обвиняемый пользуется 51, то он, фактически, отсутствует. Какие проблемы опознать голос на записи?
проблемы следующие: во-первых, опознанию подлежат лицо, предмет или труп (ч. 1 ст. 193 УПК РФ). Во-вторых, во время опознания предъявляется известный предмет среди двух неизвестных (опознающему), и доказательственная ценность опознания как раз и состоит в том, что опознающий правильно указывает на опознавамый предмет.
В описанном Вами случае есть узнавание, и не более (..«будучи вызванной к следователю, я пришла на допрос, и в коридоре ОВД на лавочке увидели сидящим под дверью кабинета следователя того самого негодяя, что меня ограбил. Его я узнала по росту и общему виду»..:) ).
Уважаемый Михаил Михайлович, на моей практике опознания по голосу не подвергаются сомнениям, в том числе, областным судом.Показательный пример в части доводов суда по основаниям, на которые Вы ссылаетесь — здесь:http://altsarev.livejournal.com/380167.html
«На мое демагогическое указание, что опознается, дескать, либо лицо, либо предмет, но не голос или иное свойство лица/предмета, суд не купился. В постановлении суда об удовлетворении ходатайства этот мой довод был разгромлен начисто: опознается не голос, а лицо по голосу.»