Стоит ли обращаться в Конституционный суд?

Определением Конституционного суда РФ от 2 апреля 2019 года признан не подлежащим дальнейшему рассмотрению запрос группы депутатов Государственной Думы о конституционности положений статьей 4 и 7 Федерального закона от 3.10.2018 № 350-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ по вопросам назначения и выплаты пенсий», которыми предусмотрено поэтапное повышение возраста (на пять лет), по достижении которого назначаются государственные пенсии отдельным категориям граждан, страховые пенсии по старости и по случаю потери кормильца.

Принимая данное решение КС сослался на то, что выбор организационно-правовых форм и механизмов реализации конституционного права на пенсионное обеспечение относится к компетенции законодателя, который вправе не только устанавливать, но и изменять условия пенсионного обеспечения. Поскольку непосредственно Конституция РФ не решает этот вопрос — к прерогативе законодателя также относится и определение пенсионного возраста.

Вполне ожидаемое решение, но обращают на себя внимание мотивы и основания его принятия.

КС указал, что увеличивая на пять лет возраст, дающий право на пенсионное обеспечение по старости и по случаю потери кормильца, законодатель учитывал рост продолжительности жизни по сравнению с тем историческим периодом, когда был установлен пенсионный возраст, закрепленный в нормах пенсионного законодательства, действовавших до 1 января 2019 года, и прежде всего продолжительность жизни после назначения пенсии, а также существенное изменение структуры занятости, условии труда, развитие медицины и системы здравоохранения и ряда иных факторов.

То есть при принятии данного закона законодатель учел тот факт, что граждане РФ стали жить дольше и лучше.

КС признал, что повышение пенсионного возраста, безусловно, затрагивает права и законные интересы застрахованных лиц, поскольку получение пенсии откладывается на определенный период, но тут же указал, что «само по себе оно не может расцениваться как лишение (отмена) права на пенсионное обеспечение или его умаление».

И добавил, что сохраняют свое значение страховой стаж и индивидуальный пенсионный коэффициент, а их величина должна учитываться независимо от даты наступления пенсионного возраста (даты назначения пенсии). Одновременно законодателем закреплены гарантии увеличения размера страховой пенсии по старости на переходной период, в частности с 1 января 2019 пенсии проиндексированы на 7 процентов, чтобы был превышен уровень инфляции. 

Как полагают заявители, «финансово-экономический блок Правительства РФ не провел предварительную всестороннюю оценку последствий принятия данного Федерального закона…».

Пришлось КС указывать, что изучение материалов, в том числе представленных государственными органами и научными организациями по запросам КС, свидетельствуют о том, что принятие решения основывалось на экспертноаналитической проработке данного вопроса. Но при этом предусмотрительно добавил, что «оценка использования статистических, аналитических и иных сведений и результатов научных и экспертных исследований, достоверности проведенного анализа лежит за пределами рассмотрения вопроса о конституционности правовых норм».

Указав, что КС решает исключительно вопросы права и не рассматривает оспариваемые нормативные положения с точки зрения социально-экономической, политической и иной целесообразности, в том числе – влияния на социальноэкономическую и политическую обстановку, а также с позиции экономической обоснованности, тут же пояснил, что увеличение прямых поступлении из бюджета РФ в бюджет Пенсионного фонда РФ не может осуществляться без учета необходимости реализовывать иные конституционно значимые направления государственной политики.

Далее КС добавил, что в связи с необходимостью установления переходного периода для адаптации к вносимым изменениям, призванных смягчить последствия введения нового правового регулирования, повышение пенсионного возраста будет происходить поэтапно, начиная с 2019 года. Законодатель должен соблюдать баланс прав и законных интересов всех участников соответствующих правоотношений, в связи с этим нет оснований полагать, что законодателем проигнорированы требования, вытекающие из принципа поддержания доверия граждан к закону и действиям государства, и переходной период носит сугубо формальный характер.

КС признал, что демократическое правовое социальное государство, то есть в данном случае РФ, должно стремиться к учету мнения граждан в процессе принятия законодательных решений, затрагивающих наиболее значимые социальные права и социально-экономические интересы.  И указал, что принятый во втором чтении законопроект содержал значительные коррективы (в частности, пенсионный возраст для женщин был снижен на три года по сравнению с предполагавшимся при внесении законопроекта в ГД).

Но опять же предусмотрительно  указал, что вопрос о том, в какой степени учтены предпочтения и пожелания граждан в ходе работы над законопроектом, сам по себе не может выступать критерием оценки конституционности принятого законодателем решения.  И добавил, что не вытекает из Конституции РФ, безотносительно к высокой общественной значимости оспариваемых законоположений, и необходимость проведения всенародного обсуждения законопроекта, принятого в первом чтении, либо референдума по тому или иному вопросу, которые предлагается решить в законе, находящемся на рассмотрении ГД.

По мнению группы депутатов ГД повышение пенсионного возраста не является необходимой мерой, проблему обеспечения финансовой устойчивости системы обязательного пенсионного страхования следовало решать за счет  использования других средств, «Правительством РФ не использованы возможности более справедливого распределения налогового бремени путем введения прогрессивной шкалы подоходного налога, частичного сокращения доходов наиболее обеспеченных слоев населения, не созданы  предпосылки для преодоления массовой безработицы, выхода экономики страны из затянувшегося кризиса».

Ну это уже было совсем вне поля деятельности КС, и потому данный «крик души» группы депутатов остался даже без комментарии.

И чтобы устранить последние сомнения КС указал, что проводя социально-экономическую политику и осуществляя правовое регулирование в сфере социального обеспечения государство обязано принимать в расчет материальные ресурсы, необходимые также для выполнения иных конституционно значимых задач и защиты других конституционных ценностей в условиях актуальных и потенциальных рисков и вызовов. Такой подход не может рассматриваться как ставящий под сомнение принцип народовластия, поскольку органы государственной власти несут политическую ответственность именно перед российским народом, даже если правотворческие намерения не получают  поддержки значительной части граждан.

В итоге КС пришел к выводу о том, что оспариваемые положения статьей 4 и 7 Федерального закона неопределенностей не содержат, поскольку Конституция РФ не исключает возможности повышения пенсионного возраста федеральным законом, вопрос же о целесообразности данной меры не может быть разрешен КС, иное бы выходило бы за пределы его компетенции.

Читая данное постановление КС иногда забывался, полагая, что заглянул в портал Правительства РФ, насколько подробно и убедительно излагалась необходимость в изменениях в пенсионном законодательстве.

А после этого возникает вопрос – а стоит ли обращаться в Конституционный суд РФ по вопросам соответствия Конституции того или иного законодательства в социальной сфере, нарушения конституционных прав и свобод, если судебный орган конституционного контроля помимо прочего может указать – денег нет, других дел навалом!