Особый порядок - не всегда плохо

Настоящая история примечательна лишь своим завершением, добиться которого было большой удачей.

Я крайне редко принимаю на себя защиту лиц, обвиняемых в незаконном обороте наркотический средств.

В данном случае, я позволила себе сделать исключение, мне стало очень жаль как самого подзащитного, так и его семью.

Мой подзащитный Алексей в подростковом возрасте получил серьезную черепно-мозговую травму, сопровождавшуюся отеком головного мозга. Впоследствии Алексей испытывал проблемы со сном, головные боли, тяжело находил контакты с людьми.

Он неоднократно привлекался к уголовной ответственности за преступления небольшой тяжести: то он рыбу сетями ловил, то угнал соседскую машину покататься.

Позднее Алексей все же научился контролировать себя, создал семью, в которой родилась дочь.

Тяжело было только справляться с сильными головными болями, которые и побудили Алексея в возрасте 37 лет первый раз попробовать наркотик.

Привыкание наступило крайне быстро, а вот с лечением было куда сложнее.

Алексей амбулаторно обратился к врачу-наркологу и некоторое время ему удавалось воздерживаться от пагубной привычки, но потом произошел срыв, за которым последовало задержание его сотрудниками ФСКН.

Алексею инкриминировалось совершение преступления, предусмотренного ч.2 ст. 228 УК РФ (незаконное хранение наркотических средств в крупном размере).

В ходе производства личного досмотра Алексей добровольно выдал находящиеся при нем наркотические средства, вину в содеянном признал полностью.

Я вступила в дело уже после того, как Алексей был допрошен в качестве обвиняемого, и ему была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Ознакомившись с доступными мне материалами уголовного дела, стало очевидно, что собраны они качественно, допрос составлен подробно, при личной встрече со мной Алексей не отрицал своей причастности, на основании чего, мной было принято предварительное решение строить защиту путем сбора максимального количества положительного характеризующего материала с последующим рассмотрением дела в особом порядке.

Последствия наркотического голодания, усугубляющиеся прошлыми травмами, не заставили себя долго ждать. Поведение Алексея в камере было опасно как для него самого, так и для окружающих. Алексей был переведен в Психиатрическую больницу №2 ФГБУ СИЗО 77/2.

Стали известны такие обстоятельства как то, что Алексей неоднократно проходил лечение в психиатрическом стационаре и состоял на учете по прежнему месту своего жительства (в другом регионе РФ).

По моему ходатайству была назначена амбулаторная судебная психиатрическая экспертиза, которая, однако, не выявила ни каких нарушений психического здоровья моего подзащитного.

В ходе бесед с Алексеем было очевидно, что его сознание спутано. Он мог в середине беседы начать говорить о вещах, которые никак не относятся к предмету разговора.

Поскольку на момент проведения первой экспертизы в распоряжение экспертов не были представлены все медицинские документы Алексея, в том числе подтверждающие его лечение в психиатрических стационарах, а также отражающие его состояние в тот период времени, то мной было подано ходатайство о назначении повторной стационарной психиатрической экспертизы.

Ходатайство было удовлетворено лишь в части. Все необходимые документы были получены и предоставлены в распоряжение экспертов, однако экспертиза была амбулаторной. Эксперты вновь не усмотрели каких-либо нарушений психического здоровья моего подзащитного.

Оставалась возможность ходатайствовать о проведении стационарной экспертизы в суде.

Было необходимо принимать решение, ходатайствовать о рассмотрении дела в особом порядке или надеяться на удовлетворение ходатайства о назначении стационарной психиатрической экспертизы и рассматривать дело в общем порядке.

В последнем заключении эксперты указывали, что сообщаемые подэкспертным сведения о наличии у него психотической симптоматики не соответствуют клинической картине какого-либо известного психического заболевания или синдрома, изолированы, внутренне противоречивы, не влияют на упорядоченное поведение подэкспертного, и поэтому их следует оценивать как установочные, в рамках защитного поведения.

В ходе последней беседы Алексей вел себя адекватно, ничто не свидетельствовало о наличии у него расстройства психики. Учитывая, что в течении всего предварительного следствия Алексей содержался в психиатрической больнице возможно в связи с тем, что он получал лекарственные препараты, речь у него была затруднена, быстро ориентироваться в ситуации и принимать решения он не мог.

Мной было принято решение ходатайствовать о рассмотрении дела в особом порядке, Алексей со мной согласился, а вот родственников его пришлось долго убеждать, что это самый разумный выбор.

Собрать характеризующий материал оказалось крайне сложным.

На последнем месте работы Алексею не внесли запись в трудовую книжку, в связи с чем было принято решение направить запросы на предыдущие места работы. Одно из учреждений откликнулось и выдало характеристику.

Несколько лет назад Алексей оказал помощь сотрудникам милиции при задержании лица, подозреваемого в совершении тяжкого преступления, в связи с чем я обратилась в ОМВД с просьбой выдать справку, подтверждающую помощь Алексея.

Мне не пришлось пожалеть о своем выборе.

Суд признал совокупность смягчающих обстоятельств исключительной и назначил наказание с применением ст. 64 УК РФ, то есть ниже низшего предела, предусмотренного санкцией ч.2 ст. 228 УК РФ в виде лишения свободы сроком на два года.

На мой взгляд, данный приговор постановлен с учетом всех собранных по делу доказательств и демонстрирует действительно объективное рассмотрение судом уголовного дела.