Фальсификация ЕГРЮЛ при подаче на государственную регистрацию документов о создании юридического лица. Заявитель - свидетель.

Начало работы с доверителем.

Обратился по этому делу ко мне доверитель в 2016 –м году. Причина  – пригласили по телефону в ОБЭП для дачи объяснений «в связи с его деятельностью в качестве руководителя  одного ООО».

По моему ответному звонку приглашавший оперуполномоченный, в обмен на обещание явиться, «приоткрыл тайну вызова», сказав, что их интересует предоставление доверителем документов на государственную регистрацию юридических лиц и сказал наименования.

 Время позволяло подготовиться, прятаться и тянуть время доверитель не желал, считая себя абсолютно правым,  поэтому с доверителем решил «выполнить обещание»  и явится для дачи объяснений.  Вначале подумал: «обычное дело», видимо «за вознаграждение» доверитель выступал так называемым «номинальным директором».  А при выяснении у доверителя  обстоятельств его деятельности в качестве руководителя юридических лиц выяснилось много интересного, выходящего за рамки типичного «номинального руководства».  

Обстоятельства деятельности доверителя в качестве руководителя.

Во-первых, доверитель не являлся директором «сразу в нескольких юридических лицах», так называемым  «массовым директором» по терминологии налоговых органов, а занимал должность генерального директора только в одном этом ООО. Доверитель имел два высших образования (одно – юридическое) и опыт прежнего руководства другими юридическими лицами (т.е. внешне на  типичного «номинального директора», который не может связно разговаривать и «не в курсе, чем занимается он и юридическое лицо», не походил);

 Во-вторых, возглавляемое им ООО само являлось так сказать, «директором» в других юридических лицах. Точнее управляющей организацией – юридическим лицом, имеющим полномочия действовать в качестве единоличного исполнительного органа от имени других юридических лиц (это уже «выход за рамки» или какой-то «другой шаблон»).

 В-третьих, юридические лица, в которых возглавляемое доверителем ООО являлось управляющей организацией, сами являлись управляющими организациями  в других юридических лицах. Вырисовывалась,  так сказать, «матрешка органов управления» (какой-то  хитрый «заворот»);

 В-четвертых, как само возглавляемое доверителем ООО, так и другие юридические лица, в которых оно являлось управляющей организацией, в структуре единоличных исполнительных органов «управляемых организаций»  являлись не единственным, а «одним из нескольких» имевшихся в каждом управляемом юридическом лице единоличных исполнительных органов.

Единоличных исполнительных органов в управляемых организациях  было несколько одновременно: три, пять, семь. По такому предусматриваемому законом варианту —  уставом предусмотрено предоставление полномочий органа нескольким лицам, действующим независимо друг от друга (п. 1 ст. 53 ГК РФ). Назывались они «генеральный директор», «административный директор»,  «исполнительный директор» и по номерам: «первый директор», «второй директор» и так далее. Самые полные полномочия уставами предусматривались за генеральными директорами, а остальным предоставлялись примерно одинаковые узкие полномочия вспомогательного характера.

При этом ООО доверителя  и управляемые им ООО имели полномочия одного из «вспомогательных» единоличных исполнительных органов, ограниченные предоставлением документов на государственную регистрацию юридических лиц и недвижимости, а должности «генерального» и других «вспомогательных» занимали несколько одних и тех же совпадающих в разные управляемых организациях физических лиц («административного директор», «второго директора», «третьего директора» и т.п.).

Закон предусматривает возможность образования в корпорации нескольких единоличных исполнительных органов, действующих независимо друг от друга (п. 3 ст. 65.3 ГК РФ). Как говорится, одно дело знать, что такое возможно, а другое  –  встретиться в действительности. (Создавалось впечатление, что «тут какая-то непонятная схема» огромного холдинга или конгломерата корпораций, на который работает возглавляемое доверителем ООО). 

В-пятых, из всего «множества других руководителей» в юридических лицах, управляемых ООО доверителя и управляемыми им юридическими лицами, доверитель был лично знаком только с одним и того видел очень редко. Выполнял свои «вспомогательные полномочия» принимая поручения в виде приготовленных для него на рабочем столе в офисе документов, оставляя результаты «на другом столе»  в том же офисе. Других сотрудников, кроме курьера «не знал и не видел», общение с руководством своего заказчика им осуществлялось по электронной почте (это уже казалось странным, как в дешевой шпионской истории…).

В-шестых, пару месяцев ранее, по предоставляемым доверителем в качестве руководителя возглавляемого ООО, действующего в качестве управляющих организаций других юридических лиц, заявлениям о внесении в ЕГРЮЛ сведений о прекращении полномочий единоличных исполнительных органов и возложении полномочий единоличных исполнительных органов  на других физических лиц, регистрирующим органом стали выносится решения об отказах в регистрации с формулировками о недостоверности «содержащихся в ЕГРЮЛ и включаемых в ЕГРЮЛ сведений» о паспортных данных физических лиц.

Следом с подобными формулировками стали выносится отказы также и по любым другим заявлениям, подаваемым на государственную регистрацию с участием доверителя и с указанием на «систематическое сообщение им в регистрирующий орган заведомо ложных сведений» (такое поведение регистрирующего органа уже давало основания полагать «в чем тут дело» и строить позицию для защиты, два примера таких отказов прилагаются).

Позиция защиты

В результате общения с доверителем и изучения представленных документов картина его деятельности стала более понятной: возглавляемое им ООО  действительно выполняло «вспомогательные  руководящие функции» в качестве одного из единоличных исполнительных органов управляющих организаций в других юридических лицах, которые сводились к предоставлению документов для государственной регистрации юридических лиц.

Документы доверитель сам не готовил,  выполнял поручения своего заказчика – учредителя ООО, с которым у него был заключен договор.  Представлял управляемые юридические лица при подаче различных форм заявлений для государственной регистрации юридических лиц, посещал нотариусов для заверения своей подписи в качестве их органа управления, подписывал сопутствующие документы, выдавал доверенности.  

В этом договоре имелись условия, которые годились для подтверждения добросовестности доверителя, на основе которой, учитывая трактовку и практику применения принципа «презумпции невиновности» готовились по необходимости  доказывать отсутствие его вины. На тот момент еще не зная, или относительно «фальсификации ЕГРЮЛ» (ст. 170.1 УК РФ), или «предоставления в регистрирующий орган документов, содержащих сведения о подставных лицах» (ст. 173.1 УК РФ).

Так как доверитель не желал «тянуть», то «статьей 51-й Конституции» решили не прикрываться и давать объяснения, с расчетом подтвердить его добросовестность как исполнителя, выполнявшего свои обязанности в точном соответствии с условиями договора… Учитывая, как то  «что все сказанное может быть использовано против…», так и рассчитывая на то «что в силу особенностей личного восприятия со временем все обстоятельства нельзя помнить абсолютно точно, многие детали забываются…». 

Посещение ОБЭП.

Пригласивший оперуполномоченный начал беседу с того, что поделился своим удивлением и сообщил, что приглашал для «дачи объяснений при проверке, а сегодня следственный комитет уже возбудил уголовное дело по ст. 170.1 УК РФ, поэтому буду допрашивать как свидетеля». По интонации, с какой он об этом сказал можно было предположить, что ситуация ему представляется особой – вместо «привычных круговых движений отказного материала», раз и сразу уголовное дело.

При осведомленности о «настрое налоговой»  нас такой поворот не удивил, не «объясняться», а «допрашиваться», ну ладно. Сразу попробовали использовать прием из числа тех, что озвучивал Анатолий Сергеевич Блинов на конференции в своем выступлении «Тактика работы адвоката на стадии предварительного расследования  при непризнании подзащитным вины», так сказать «домашнюю заготовку»:  доверитель достал флешку и сказал, что письменно изложил известные ему обстоятельства и предлагает воспользоваться этим текстом при допросе.

Естественно текст был «согласован» с адвокатом и мы не надеялись, что в результате допрашивающий «воспылает к нам великой благодарностью, влияющей на ситуацию». Только рассчитывали под предлогом «удобства изложения и экономии времени» представить обстоятельства нужными словами в благоприятном для доверителя виде.

Флешка была принята, файл с текстом (единственный на ней) был открыт, прочитан,  скопирован  в протокол допроса и начались «вопросы по ходу». Доверитель хорошо справлялся сам, иногда поправлял его «невербальными сигналами», но прерываться на консультацию с адвокатом перед ответом на вопрос ему ни разу не потребовалось.

Распечатанный текст протокола мы прочитали и с небольшими, но значимыми для доверителя уточнениями подписали. Доверитель признавал факт своего участия в качестве представителя управляющей организации, но не подтверждал факт подачи и подписания конкретных заявлений, «по которым были вопросы», ссылаясь на сопутствующие обстоятельства и память (выдержки из протокола – прилагаются). Далее последовало ожидаемое предложение предоставить образцы почерка для исследования, доверитель предоставил. 

Допрос закончился согласованием времени допроса другого свидетеля, которого знал доверитель – курьера, предоставлявшего  документы на государственную регистрацию в регистрирующие органы.

 Разумеется, вызванный на допрос курьер, предварительно  освежив в памяти минувшие события, отправился на допрос с адвокатом. Курьер также воспользовался домашней заготовкой на флешке, только текст был гораздо короче и вмещался на одну страницу.

Допрашивавший при изложении показаний в протоколе пытался добавить «следственного видения», вставив несколько фраз, конкретно и неблагоприятно указывающих на  доверителя. Например, что «доверитель лично передавал и подписывал курьеру ряд документов» (в которых оказались ложные сведения). Совместными усилиями допрашиваемого и адвоката  эти попытки были пресечены и сообщенные сведения полностью соответствовали показаниям доверителя.

От чего защищались.

В результате второго посещения ОБЭП удалось узнать «параметры возбужденного уголовного дела» —  содержание постановления  и получить его копию. Оказывается, признаки состава по ст. 170.1 УК РФ усмотрели в том, что: 

«неустановленное лицо из корыстных побуждений представило в МИФНС документ, содержащий заведомо ложные сведения, а именно: заявление формы р11001 в результате регистрации которых в ЕГРЮЛ были внесены недостоверные сведения о (перечисление ФИО) как о руководителях постоянно действующего исполнительного органа юридического лица, лице имеющих право действовать без доверенности от имени юридического лица, в связи с тем, что последние фактически организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции директоров ООО не осуществляли и дохода от деятельности данной организации не получали».

Текст постановления прилагается.

Меры защиты.

В таких обстоятельствах у доверителя имелись два варианта: или ничего не делать, «ждать, что во всем разберутся правильно» и сэкономить на оплате адвоката или использовать «активную защиту», в данном случае, так сказать, «пошуметь».

Доверитель выбрал второй вариант:  совокупностью своих действий создать видимость своей праведной  «борьбы с налоговой»,  на фоне которой автоматически подтвердить свою вспомогательную техническую роль  как рядового исполнителя, выполняющего указания своего руководства и  не имеющего отношения к принятию решений, в том числе, о предоставлении документов на государственную регистрацию и о сообщении сведений в регистрирующие органы.  

«Борьбу» начали  и по ее ходу сделали:  

• обжалование в вышестоящий орган и суд решений об отказе в государственной регистрации, принятых по представленным доверителем пакетам документов с формулировками о систематическом сообщении доверителем заведомо ложных сведений в регистрирующие органы;
• подачу жалобы в вышестоящий налоговый орган на действия сотрудника инспекции, пытавшегося провести осмотр жилого помещения по месту жительства доверителя;
• обжалование в суд решения о приостановлении государственной регистрации по представленным доверителем документам о смене адреса возглавляемого им юридического лица на его места жительства;
• обжалование протоколов по делам об административных правонарушениях, составленных в отношении доверителя за «сообщение заведомо ложных сведений о лицах, имеющих право действовать без доверенности» и активная защита в процессе рассмотрения дел в суде;
• обжалование в суде от имени заинтересованных лиц доверителем в качестве юриста-представителя принятых вышестоящим регистрирующим органом ряда решений об отмене  регистрации по мотивам сообщения ранее «заведомо ложных сведений»

Еще адвокат направил запросы в центральный и региональный орган МВД России,  ведающий вопросами миграции относительно возможности «по открытым источникам» качественно проверить указываемые в предоставляемых на государственную регистрацию документах паспортные данные, в частности, не просто «действительность/недействительность паспорта», а принадлежность соответствующих паспортных данных гражданину, имеющему указанные в документах ФИО.

В полученных ответах подробно указывалось, что в открытом доступе такие информационные ресурсы отсутствуют. Такими ответами подтверждалось отсутствие у доверителя как действительной, так и предполагаемой осведомленности о возможной недостоверности  содержащихся в предоставляемых им документах сведений (ответы прилагаются).

Итоги.

Названные выше мероприятия по защите активно осуществлялись вскоре после допроса и растянулись почти на год. Некоторые из них закончилось формально благоприятно для налоговой, как и ожидалось, ведь начиная и осуществляя их, работали на более значимый для доверителя результат, чем формальный итог рассмотрения конкретного спора.

Все это время доверитель регулярно общался по телефону с адвокатом, взвешивая каждое слово, рассказывая об обстоятельствах своей деятельности. Кстати, значение таких разговоров удалось заметить почти сразу же: накануне дня судебных заседаний  по двум делам доверитель сказал адвокату, что собирается заявить отказ от одного иска, а на следующий день, сразу после отказа от иска,  юристы налоговой ему сказали «а мы думали вы от другого иска откажитесь»…

В ходе других процессов доверителю стало известно, что налоговая еще несколько раз направляла в правоохранительные органы заявления о возбуждении в отношении него уголовных дел. А однажды юрист налоговой разочарованно обмолвилась, что «экспертиза не подтвердила принадлежность подписи на заявлении доверителю»...

В итоге,  с  момента допроса прошло больше года, но ни по тому делу, ни по другим, доверителя не беспокоили (хочется верить, что «все»).