Виновен – в тюрьму, невиновен – условно! Приговор по ст. 228.1 УК РФ с применением ст. 73 УК РФ (условный срок за сбыт наркотических средств).

История началась с того, что молодой человек, приехавший в Москву для получения образования по престижной ныне профессии, связанной с компьютерными технологиями, стал подозреваемым по уголовному делу, возбужденному по ч.1 ст. 228.1 УК РФ (незаконный сбыт наркотиков).

Оказавшись в сложной жизненной ситуации, он начал искать адвоката, имеющего опыт работы по этой линии.

В результате, узнав от моих бывших коллег по следственной работе, что я 15 лет, от лейтенанта до подполковника, занимался расследованием особо сложных и резонансных уголовных дел по линии незаконного оборота наркотиков, обратился ко мне, и отнесся с полным доверием. А это существенно упрощало работу и явилось одним из важных составляющих успеха.

В отношении молодого человека была проведена проверочная закупка, в рамках которой он передал наркотическое средство закупщику, а ему были переданы актированные денежные купюры, с которыми он и был задержан. Поэтому доверитель, думая, что вроде бы все очевидно, находился в отчаянии. Это свойственно многим попавшим в такую ситуацию лицам, которые опускают руки, ошибочно полагая, что уже ничего сделать невозможно.

Продержав в отделе полиции парня весь день с утра до позднего вечера, после проведения досмотров, освидетельствования и т.п. оперативники отпустили его домой, пригласив его в отдел полиции в другой день.  

Однако сотрудники оказались достаточно коварными. Прибыв в назначенный день и час в полицию, мой доверитель был задержан следователем по ст. 91 УПК РФ и помещен в ИВС на 48 часов. Следователь (с подсказки оперативников) решил, что будет лучше, если подозреваемый на время следствия будет содержаться под стражей, и возбудил соответствующее ходатайство перед судом.

Поэтому первое, за что пришлось бороться, это то, чтобы подзащитный на время расследования дела оставался на воле, а не в СИЗО.

Действовать надо было незамедлительно. Следовало до судебного заседания по мере пресечения, то есть, по сути, в первые же сутки, дать подробные показания следователю, полностью и подробно изложить позицию защиты по делу.

В целом суть позиции опишу дальше, для решения же вопроса о заключении под стражу было важным то, что несмотря на непризнание подозреваемым вины, сами обстоятельства встречи с закупщиком, передачу ему свертка, получение купюр и т.п. он фактически признавал. При такой позиции по делу стало сложно утверждать, что он будет на кого-то воздействовать, либо каким-то иным образом препятствовать расследованию, так как это не имело никакого смысла.

Если к изложенному прибавить тот факт, что к следователю мой подзащитный явился сам, вместе со своим адвокатом, а это не характерно для человека, который собрался скрыться; а также то, что это первый факт уголовного преследования в его жизни, что никак не позволяло сделать вывод о возможности совершения им нового преступления, то в суде мне было, о чем говорить.

Следователя же ничего не смущало, основания он все усмотрел. Одна только тяжесть чего стоит! А если еще и прибавить к этому отсутствие регистрации в Москве и Московской области… В общем, следователь был уверен в результате, мол «я уже сто раз так делал».

Суд по мере пресечения:

То, что такой юный парень, помещенный следователем в ИВС до суда, содержался вместе с лицом, обвиняемым в убийстве с расчленением трупа, произвело необходимый психологический эффект.

Услышаны в суде были также описанные выше юридические аспекты.

Кроме этого, по моему ходатайству в судебном заседании была допрошена мама доверителя, которая, по понятным причинам, не могла скрыть свое эмоциональное состояние, ну и, конечно же, положительно охарактеризовала сына.

Желаемый эффект был достигнут, однако надо было предлагать что-нибудь более значимое чем подписка о невыезде. Учитывая, что залог по данной категории дел от 500 тыс. рублей, а таких денег в короткие сроки доверителю было просто не достать, то было принято решение предложить в залог недвижимое имущество, а именно его квартиру.

После продления срока задержания на 72 часа необходимые документы нами были предоставлены в суд, в том числе экспертная оценка стоимости имущества, существенно превышающая необходимый размер. Хотя в суде нам дали понять, что подобной практики ранее у них еще не было, однако отказывать в удовлетворении нашего ходатайства не стали, а отказали следователю, освободив доверителя из-под стражи в зале суда.  

Только благодаря этому справедливому решению суда, следующие 10 месяцев (весь период следствия и суда до постановления приговора) молодой парень не провел под стражей. 

Обстоятельства дела:

Из материалов уголовного дела и из пояснений доверителя складывалась следующая картина.

Одна девушка, готовая пойти почти на всё, чтобы хоть как-то помочь своему парню, попавшему в руки сотрудников полиции, согласилась поучаствовать в проверочной закупке. И, как водится, в таких случаях, сама должна была найти сбытчика. Не являясь потребителем наркотиков, ей пришлось проявить недюжинную сообразительность.

Работая в одном из предприятий общественного питания, в один прекрасный день (примерно за 7-8 дней до проверочной закупки) она вышла покурить вместе с одним из примелькавшихся клиентов (моим доверителем), т.е. по сути с человеком, которого знакомым то назвать язык не поворачивается.

В ходе общения плавно и издалека завела речь о наркотиках. А этот возьми и скажи, что у него есть какой-то знакомый, который, вроде как, употребляет наркотики. Похвастаться-то похвастался перед девушкой, однако не подумал, что теперь могут последовать еще и просьбы достать этот наркотик. А они не заставили себя ждать.

Выслушав в подробностях рассказ моего доверителя, изучив материалы, я сделал вывод, что налицо провокация. Да к тому же, что еще более важно, ее вполне можно будет доказать. Так, благодаря любви современной молодежи к гаджетам, современным мессенджерам и социальным сетям, остались отличные доказательства, на которых и было принято решение строить защиту.

При изучении переписки выяснилось, что первая достаточно настойчивая просьба девушки достать ей наркотик осталась проигнорированной. В этот день доверитель так и не пытался ей ничего достать. Тогда девушка спустя несколько дней предприняла еще одну попытку, которая продолжалась до вечера этого дня и также ничем не закончилась.

Уговорить же парня удалось лишь с третьей попытки, что было оформлено проверочной закупкой.

У следователя же все уголовное дело начиналось со дня закупки. А значение предшествующих событий он вообще отказывался понимать. Мол, какое значение имеет, что было до закупки?! Не интересовало следователя и то, что у обвиняемого на момент закупки не имелось наркотического средства, и что он его пошел приобретать уже по просьбе закупщика у других лиц. Следователь даже не пытался это все проверять.

По началу я думал, что это некая хитрость следователя, однако оказалось, что он действительно не до конца понимал значение наличия оснований для проведения такого непростого оперативного мероприятия, как проверочная закупка, соответствия целей и задач проводимого мероприятия целям и задачам, предусмотренным законом об оперативно-розыскной деятельности, понятия незаконного сбыта, провокации и т.д.

Дело дошло до того, что в ходе очной ставки, после того, как у меня получилось добиться от закупщика ряда интересных ответов на свои вопросы, следователь начал отводить мои вопросы, а после ее проведения  решил допросом исправить ситуацию.

При допросе закупщика, следователь, вероятно думая, что закрепляет хорошие доказательства обвинения, написал дословно такие фразы: «он мне не предлагал купить наркотик», «я предположила, что он может достать наркотик».

Очевидно, он не понимал, что это прямо свидетельствовало об отсутствии оснований для проведения проверочной закупки, что охотно было использовано мной в последующем, наряду с другими доказательствами.

Также топорно отработали и оперативники. Исходя из составленных оперативниками документов получалась совершенно другая картина. Будущая закупщица, являясь активной противницей наркотиков, пришла в отдел полиции, сообщить о распространителе наркотиков, так как «на дух их не переносит».

Оперативники на основании полученной от девушки информации меньше, чем за пару часов подготовили документы (состряпали рапорта и постановления разрешающие оперативные мероприятия), пригласили понятых и даже начали проводить проверочную закупку.

И никого не интересует, что в реальной жизни она бы пару часов ждала только того, чтобы ее заявление зарегистрировали и расписали оперативнику. 

При всей абсурдности и нереальности такого развития событий, говорить в суде о том, что это было невозможно, не было смысла, так как у суда такое не вызовет сомнений.

Из изложенного можно было извлечь лишь то, что времени проверять полученную от девушки оперативную информацию другим путем у оперативников не имелось. А сообщенных девушкой сведений было явно недостаточно, чтобы делать вывод о том, что имеет место совершаемое или готовящееся преступление.

В суде так и случилось, после ряда вопросов оперативник вынужденно подтвердил, что информация иначе не перепроверялась, а также сообщил, что другой информации, до заявления закупщицы, позволяющей провести проверочную закупку не имелось.

В ходе расследования дела и его рассмотрения в суде удалось выяснить множество и других обстоятельств, в том числе и то, что согласно свойствам записанного на диск файла, видеозапись досмотра была произведена не в утреннее время, как это должно было быть согласно протоколу личного досмотра, а в вечернее, как и утверждал мой доверитель; что закупщик передала не ту купюру, которую ей дали оперативники, а другие на туже сумму с иным номиналом, которых у нее не должно было быть при себе при надлежащем ее досмотре; что закупщик почти два часа между ее досмотрами находилась вне поля зрения понятых; что двое понятых, которые в одно и тоже время, в одном и том же месте (на улице) были остановлены и приглашены для участия, по показаниям друг с другом не знакомы, но при этом работают в одной и той же фирме охранниками, и оба почему-то находились во время досмотра в спец одежде охранников и т.п.

В итоге, прокурор на прениях был достаточно краток, и попросил 5 лет реального лишения свободы моему подзащитному. Мне же пришлось долго и подробно объяснять, почему по делу должен быть вынесен оправдательный приговор, приобщив речи в письменном виде. 

В результате, суд постановил приговор, назначив наказание в виде пяти лет лишения свободы условно, с испытательным сроком четыре года, вероятно полагая, что такое решение устроит всех и оно не будет обжаловано. Как говорится: виновен – в тюрьму, невиновен – условно!

Примерно в это же время, следователем было возбуждено другое уголовное дело по ст. 264 УК РФ в отношении моего доверителя в связи с произошедшим дорожно-транспортным происшествием, о котором я писал тут ранее и на которое мне пришлось переключиться.

Приговор не был обжалован, и вступил в силу.