40.
Ценности
Можно ли сказать что познание это то, что присуще человеку и только человеку, что не зависит от него в части возможности структурирования самое себя как объекта познания и понимания некоторых форм действительного в части способности самоопределения и самопознания? Мы привыкли расценивать человека как существо, для которого познание как способность задана, а потому является неотъемлемым в части определения окружающего. Способность устанавливать отношение к окружающему. Но опознание одного человека как представителя человечества лишено смысла, если оно не обращено к формам восприятия коллективного сознания или того содержания, которое возможно не совсем точно передает данный термин. С необходимостью мы признаем, что само по себе познание как отношения идеального взаимодействия, конечный результат которого (знание) вынесен из области эмпирического, лишено смысла, если оно не обращено к потребителю продукта знания. При этом под конечным познанием необходимо понимать именно то, что есть предельность операции с объектом. Точнее, состояние отсутствия сомнения в отношении объекта познания. Это опять же не означает само по себе утверждение или умозаключение в отношении объекта, это означает отсутствие качественной трансформации содержания представлений об объекте, которое само по себе может представлять сумму противоречий, но сбалансированных таким образом, что их наличие как раз и находится вне области сомнения в отношении их существования.
Само познания в том смысле, как это можно бы было спрогнозировать по словоупотреблению, является формой неизменной связи человека как единичного субъекта и общества как конечного предельного объема познаваемого. Используя средства отображения мысли, средства уяснения мысли, человек всегда принадлежит обществу, вклеен в него самой формой рассуждения. Единственное начало, которое неизменно остается за человеком – это область мысли, того, что не существует для перцепции 3-х лиц до момента выражения в формах общедоступного восприятия.
Насколько возможно говорить о личном моменте в сфере выражения единичного и уникального, при том, что последнее является имманентностью и заданностью для бытия отдельного человека во все периоды его жизни? Если предположить, что личное есть воплощение именно мысли, то необходимо провести разницу между методом, формой бытия значения и самим значением в форме восприятия мысли.
Сама по себе мысль не содержит в себе как форма бытия ни встречности, ни подобия, так как она всегда закреплена в носителе (человеке), дифференцирующем свое бытие в отношении данных принципов встречности и подобия. Именно сам человек, будучи органически включен в данные формы структурирования значения, может сопоставить саму мысль тому или иному кругу встречности и подобия в той или иной парадигме бытия. Мысль, которая приобретает ясность для своего носителя, уже встречна и подобна ему как части общих механизмов встречности и подобия, и только тогда она может быть выражена в форме, доступной в некоторой сопоставленности и окружающим. Отдельно следует рассматривать конгломераты форм, при которых мысль не является производным способности мыслить самого человека, а сообщается ему извне в форме, доступной для восприятия. Это и есть, например, процессы обучения, или как они называются в людологии, процессы замкнутого познания. Но в целом само познание — это сложнейшая форма структурирования парадигм, которые, как система спаянны вместе, гарантируют субъекту доступность значения того или иного уровня. Вне данной формы невозможно говорить о познании.
Сам по себе субъект и есть воплощение данных парадигм по движущей причине и потому его изучение может носить предварительный характер, а само изучение парадигмы людологического познания является многосложным процессом, похожим на конструктор, где, подставляя те или иные переменные, можно добиться результата по искусственному формированию значения.
Таким образом, вопрос о познании может ставиться как минимум в двухстороннем аспекте. Не бывает познания в отношении одного носителя информации. Познание всегда выступает как первичное отношение «Нечто – субъект познания», где нечто — это мысль, которая приходит в области несопоставленности, не встречности по бытию в возможности и требует своего обоснования и пояснения для того, чтобы быть трансформированной в форму «знание». Здесь сторонами выступает само бытие в возможности, которое есть объект познания и его невольный носитель- человек. Если данные формы возникновения «нечто» носят постоянный характер и человек находит в себе силы выдерживать постоянное появление новых форм восприятия реальности (ибо человек привык видеть за любой мыслью реальность – это основа структурирования не только отношений познания, но и вообще взаимодействия социума), то можно говорить о творчестве как таковом, которое носит реактивный характер и никак не может быть спрогнозировано относительно своей динамики и циклов. Данные формы познания в отношении нашего предмета неактуальны в отношении содержания, но весьма актуальны в области дифференцирования времени, ибо то, что сегодня остается загадкой и формой «не восприятия» абсолютно для всех, в том числе и для самого создателя формы восприятия данных «нечто», в будущем может определять историю миллионов. Основным показателем здесь является именно отсутствие какого бы то ни было личного аспекта в части трансформации «нечто». Нечто находится за гранью оценок вообще и появляется как таковое только в случае, когда можно говорить о том, что их носитель приложил усилия по корреспондированию данного «нечто» в той или иной форме значения другим субъектам познания. И здесь опять же отношение носит двухсторонний характер. Индивидуум — носитель выступает ныне не как промежуточное звено в области перцепции третьих лиц, а как изначальное, каждый стремится в нем видеть создателя тех форм значения, которые он корреспондирует. При этом на них переносится как повседневные формы рассуждений (например, о властности, или еще хуже самой властности), так и формы так называемых псевдо- адекватных оценок (научных, например). Личность в данный момент не может быть подготовлена к такому повороту событий, ибо она стремится единственно к диспуту в максимуме силы воли. Соответственно, негативная реакция приводит к самым примитивным формам реагирования, начиная от детской обиды (слово выбрано, не случайно, так как сами первичные элементы подтверждают то, что по самому способу реагирования данная чувственная перцепция самого себя носит не автоматизированный, а именно детский характер), и заканчивая анти -конформизмом по отношению к любому субъекту оценки.
Само «нечто» именно потому так и называется, что само по себе оно не имеет качественного основания в момент своего рождения и приобретает его в последующем в прямой зависимости от качественности субъекта его восприятия. Конечно, при этом первично играют роль те формы и методы, в которых рождается для восприятия «нечто», но само по себе оно никогда не приобретает самостоятельно качественности, наличие которой могло бы послужить основанием для перцепции его в неограниченном круге времени.
Качественность оценки мысли в той или иной форме постоянно претерпевает изменения в зависимости от того, для кого она выступает объектом восприятия. При этом знанием объект становится, когда достигается определенный автоматизм его восприятия по отношению к тем чувственным объектам, которые оно опосредует как бытие в возможности, но и здесь нельзя сказать, что это конечный продукт и, что в дальнейшем качественного изменения не произойдет. Именно этим объясняются те немногочисленные случаи, когда целые когнитивные системы с течением времени приобретали популярность, затем составляли качественную сторону суждения неперсонифицированного круга лиц. Но при этом нет гарантии того, что само по себе содержание (качество ) не будет изменено по отношению к количеству через n-ое количество лет. Таким образом, замена стороны в отношении «нечто»- субъект познания носит именно временной характер, даже характер зависимости от времени. Подобно стволу дерева, в узоре которого фиксируется возраст дерева, можно проследить, как изменялось восприятие того или иного бытия в возможности с течением времени. Еще раз напомним, что в обязанности первичного субъекта познания (того, кого мы называем творцом, входит именно создание формы значения, в которой возможно восприятие данного «нечто»).
Следует так же отметить, что перцепция самым непосредственным образом зависит от того, какое бытие в возможности было первично как «нечто». Скажем так – можно просчитать амплитуду колебаний форм восприятия нечто в зависимости от того, какие формы действительности оно опосредует (общее, частное, единичное и так далее).
Так, например, алгоритм изменения восприятия философской системы и озарения в отношении качественности какого–нибудь продукта будут весьма различны. Но здесь существует одно правило: формы непосредственного восприятия, которые и представляют тайну для самого мыслителя (первичного субъекта) всегда, как правило, носят именно философский характер. При том, что необходимо учитывать, что само понимание «философский» пристегивается в самом процессе потребления первичного идеального продукта (нечто). Таким образом, возникает вопрос о порядке отсеивания подлинно первичных форм бытия в возможности и форм, структурируемых по принципу «новое – хорошо забытое старое». Одним из критериев является то, что бытие в возможности, которое на самом деле носит общественно — известный характер (то есть где — то уже сформировано и принято по отношению к тому или иному кругу реального), и индивидуально – неизвестный для первичного субъекта восприятия, — приносит радость и ощущение личного в самом познании, так как человеку свойственно воспринимать как естественное все то, что прошло через его сознание и является формой его уверенности в объективности бытия в действительности. И подлинно неизвестное, впервые произведенное на этот свет бытие в возможности, всегда пугает человека и заставляет его забыть о возможности принятия его как части системы восприятия мира. Творческому человеку приходится бороться с формами своего возникновения, возникновения своих мыслей. Сами данные формы, попадая в круг известности властного познания, познания субъекта власти в различные периоды приобретают совершенно различные имена, начиная от «гласа сатаны» и заканчивая формой научного изгнания, марки «псевдонаучности» в современные дни.
Таким образом, ставя вопрос об изучении личного момента в познании, мы всегда должны адекватно оценивать стоимость понимания личного применительно к различному кругу субъектов восприятия, а, следовательно, каждый раз анализировать алгоритм существования бытия в возможности так, как этого требует методология непосредственного познания когнитивных систем. В противном случае мы будем сами заложниками своего убеждения и таким образом попадем на рынок конкуренции, где решающее значение имеет не само «нечто», та кухня, которая готовит его вкуснее для восприятия тех или иных третьих лиц…
Ценности
Можно ли сказать что познание это то, что присуще человеку и только человеку, что не зависит от него в части возможности структурирования самое себя как объекта познания и понимания некоторых форм действительного в части способности самоопределения и самопознания? Мы привыкли расценивать человека как существо, для которого познание как способность задана, а потому является неотъемлемым в части определения окружающего. Способность устанавливать отношение к окружающему. Но опознание одного человека как представителя человечества лишено смысла, если оно не обращено к формам восприятия коллективного сознания или того содержания, которое возможно не совсем точно передает данный термин. С необходимостью мы признаем, что само по себе познание как отношения идеального взаимодействия, конечный результат которого (знание) вынесен из области эмпирического, лишено смысла, если оно не обращено к потребителю продукта знания. При этом под конечным познанием необходимо понимать именно то, что есть предельность операции с объектом. Точнее, состояние отсутствия сомнения в отношении объекта познания. Это опять же не означает само по себе утверждение или умозаключение в отношении объекта, это означает отсутствие качественной трансформации содержания представлений об объекте, которое само по себе может представлять сумму противоречий, но сбалансированных таким образом, что их наличие как раз и находится вне области сомнения в отношении их существования.
Само познания в том смысле, как это можно бы было спрогнозировать по словоупотреблению, является формой неизменной связи человека как единичного субъекта и общества как конечного предельного объема познаваемого. Используя средства отображения мысли, средства уяснения мысли, человек всегда принадлежит обществу, вклеен в него самой формой рассуждения. Единственное начало, которое неизменно остается за человеком – это область мысли, того, что не существует для перцепции 3-х лиц до момента выражения в формах общедоступного восприятия.
Насколько возможно говорить о личном моменте в сфере выражения единичного и уникального, при том, что последнее является имманентностью и заданностью для бытия отдельного человека во все периоды его жизни? Если предположить, что личное есть воплощение именно мысли, то необходимо провести разницу между методом, формой бытия значения и самим значением в форме восприятия мысли.
Сама по себе мысль не содержит в себе как форма бытия ни встречности, ни подобия, так как она всегда закреплена в носителе (человеке), дифференцирующем свое бытие в отношении данных принципов встречности и подобия. Именно сам человек, будучи органически включен в данные формы структурирования значения, может сопоставить саму мысль тому или иному кругу встречности и подобия в той или иной парадигме бытия. Мысль, которая приобретает ясность для своего носителя, уже встречна и подобна ему как части общих механизмов встречности и подобия, и только тогда она может быть выражена в форме, доступной в некоторой сопоставленности и окружающим. Отдельно следует рассматривать конгломераты форм, при которых мысль не является производным способности мыслить самого человека, а сообщается ему извне в форме, доступной для восприятия. Это и есть, например, процессы обучения, или как они называются в людологии, процессы замкнутого познания. Но в целом само познание — это сложнейшая форма структурирования парадигм, которые, как система спаянны вместе, гарантируют субъекту доступность значения того или иного уровня. Вне данной формы невозможно говорить о познании.
Сам по себе субъект и есть воплощение данных парадигм по движущей причине и потому его изучение может носить предварительный характер, а само изучение парадигмы людологического познания является многосложным процессом, похожим на конструктор, где, подставляя те или иные переменные, можно добиться результата по искусственному формированию значения.
Таким образом, вопрос о познании может ставиться как минимум в двухстороннем аспекте. Не бывает познания в отношении одного носителя информации. Познание всегда выступает как первичное отношение «Нечто – субъект познания», где нечто — это мысль, которая приходит в области несопоставленности, не встречности по бытию в возможности и требует своего обоснования и пояснения для того, чтобы быть трансформированной в форму «знание». Здесь сторонами выступает само бытие в возможности, которое есть объект познания и его невольный носитель- человек. Если данные формы возникновения «нечто» носят постоянный характер и человек находит в себе силы выдерживать постоянное появление новых форм восприятия реальности (ибо человек привык видеть за любой мыслью реальность – это основа структурирования не только отношений познания, но и вообще взаимодействия социума), то можно говорить о творчестве как таковом, которое носит реактивный характер и никак не может быть спрогнозировано относительно своей динамики и циклов. Данные формы познания в отношении нашего предмета неактуальны в отношении содержания, но весьма актуальны в области дифференцирования времени, ибо то, что сегодня остается загадкой и формой «не восприятия» абсолютно для всех, в том числе и для самого создателя формы восприятия данных «нечто», в будущем может определять историю миллионов. Основным показателем здесь является именно отсутствие какого бы то ни было личного аспекта в части трансформации «нечто». Нечто находится за гранью оценок вообще и появляется как таковое только в случае, когда можно говорить о том, что их носитель приложил усилия по корреспондированию данного «нечто» в той или иной форме значения другим субъектам познания. И здесь опять же отношение носит двухсторонний характер. Индивидуум — носитель выступает ныне не как промежуточное звено в области перцепции третьих лиц, а как изначальное, каждый стремится в нем видеть создателя тех форм значения, которые он корреспондирует. При этом на них переносится как повседневные формы рассуждений (например, о властности, или еще хуже самой властности), так и формы так называемых псевдо- адекватных оценок (научных, например). Личность в данный момент не может быть подготовлена к такому повороту событий, ибо она стремится единственно к диспуту в максимуме силы воли. Соответственно, негативная реакция приводит к самым примитивным формам реагирования, начиная от детской обиды (слово выбрано, не случайно, так как сами первичные элементы подтверждают то, что по самому способу реагирования данная чувственная перцепция самого себя носит не автоматизированный, а именно детский характер), и заканчивая анти -конформизмом по отношению к любому субъекту оценки.
Само «нечто» именно потому так и называется, что само по себе оно не имеет качественного основания в момент своего рождения и приобретает его в последующем в прямой зависимости от качественности субъекта его восприятия. Конечно, при этом первично играют роль те формы и методы, в которых рождается для восприятия «нечто», но само по себе оно никогда не приобретает самостоятельно качественности, наличие которой могло бы послужить основанием для перцепции его в неограниченном круге времени.
Качественность оценки мысли в той или иной форме постоянно претерпевает изменения в зависимости от того, для кого она выступает объектом восприятия. При этом знанием объект становится, когда достигается определенный автоматизм его восприятия по отношению к тем чувственным объектам, которые оно опосредует как бытие в возможности, но и здесь нельзя сказать, что это конечный продукт и, что в дальнейшем качественного изменения не произойдет. Именно этим объясняются те немногочисленные случаи, когда целые когнитивные системы с течением времени приобретали популярность, затем составляли качественную сторону суждения неперсонифицированного круга лиц. Но при этом нет гарантии того, что само по себе содержание (качество ) не будет изменено по отношению к количеству через n-ое количество лет. Таким образом, замена стороны в отношении «нечто»- субъект познания носит именно временной характер, даже характер зависимости от времени. Подобно стволу дерева, в узоре которого фиксируется возраст дерева, можно проследить, как изменялось восприятие того или иного бытия в возможности с течением времени. Еще раз напомним, что в обязанности первичного субъекта познания (того, кого мы называем творцом, входит именно создание формы значения, в которой возможно восприятие данного «нечто»).
Следует так же отметить, что перцепция самым непосредственным образом зависит от того, какое бытие в возможности было первично как «нечто». Скажем так – можно просчитать амплитуду колебаний форм восприятия нечто в зависимости от того, какие формы действительности оно опосредует (общее, частное, единичное и так далее).
Так, например, алгоритм изменения восприятия философской системы и озарения в отношении качественности какого–нибудь продукта будут весьма различны. Но здесь существует одно правило: формы непосредственного восприятия, которые и представляют тайну для самого мыслителя (первичного субъекта) всегда, как правило, носят именно философский характер. При том, что необходимо учитывать, что само понимание «философский» пристегивается в самом процессе потребления первичного идеального продукта (нечто). Таким образом, возникает вопрос о порядке отсеивания подлинно первичных форм бытия в возможности и форм, структурируемых по принципу «новое – хорошо забытое старое». Одним из критериев является то, что бытие в возможности, которое на самом деле носит общественно — известный характер (то есть где — то уже сформировано и принято по отношению к тому или иному кругу реального), и индивидуально – неизвестный для первичного субъекта восприятия, — приносит радость и ощущение личного в самом познании, так как человеку свойственно воспринимать как естественное все то, что прошло через его сознание и является формой его уверенности в объективности бытия в действительности. И подлинно неизвестное, впервые произведенное на этот свет бытие в возможности, всегда пугает человека и заставляет его забыть о возможности принятия его как части системы восприятия мира. Творческому человеку приходится бороться с формами своего возникновения, возникновения своих мыслей. Сами данные формы, попадая в круг известности властного познания, познания субъекта власти в различные периоды приобретают совершенно различные имена, начиная от «гласа сатаны» и заканчивая формой научного изгнания, марки «псевдонаучности» в современные дни.
Таким образом, ставя вопрос об изучении личного момента в познании, мы всегда должны адекватно оценивать стоимость понимания личного применительно к различному кругу субъектов восприятия, а, следовательно, каждый раз анализировать алгоритм существования бытия в возможности так, как этого требует методология непосредственного познания когнитивных систем. В противном случае мы будем сами заложниками своего убеждения и таким образом попадем на рынок конкуренции, где решающее значение имеет не само «нечто», та кухня, которая готовит его вкуснее для восприятия тех или иных третьих лиц…
