Вопрос о котором я хотел написать сегодня не нов, однако очень актуален в свете ряда дел в которых я принимал участие по п. г ч.3 ст. 158 УК РФ кража с банковского счета, а равно в отношении электронных денежных средств.
Состав по данной статье считается «утяжеленным», наказание ужесточено и даже при примирении с потерпевшим данные уголовные дела не прекращают, в ходатайствах о переквалификации на «обычную» кражу отказывают Однако такая практика стала исключительно инициативой судов, сам законопроект такого не предполагал и намеревался привлекать по данному составу только лиц, которые обманным путем получили возможность снять денежные средства с карты, например получив пароль методами социальной инженерии, т.е. обмана.
При этом состав четко отделен от ст. 159.3 УК РФ. Ст.159.3 — это другое преступление, мошенничество, когда потерпевший сам передает свои денежные средства, при п. г ч.3 ст. 158 УК РФ потерпевший сам денежные средства не передает, а теряет их по не по своей воле. Просто же похищение кредитной карты и расплата ей за покупки пояснительная записка предлагает рассматривать как обычную кражу.
Проблема может ли суд обращаться за разъяснением закона к Парламенту в истории не нова, например в Великобритании до определенного момента это категорически запрещалось, тем самым в результате этой практики появилось много современных юридических конструкций, которые не предполагались при разработке и принятии законопроектов, как например ограниченная ответственность обществ и компании из одного лица.
Но у нас система права не прецедентна, даже разъяснения Верховного суда в отличии от советского времени не имеют обязательной силы для судов, поэтому безусловно нельзя вот просто так игнорировать общественные цели принятого закона, это будет безусловно нарушением принципов справедливости судебного приговора, в конце концов законы принимаются для выполнения конкретных социальных целей, а не умственных упражнений по юридической технике.
Руководствуясь такой логикой я попросил смягчить судебный приговор в отношении моего подзащитного в Московском городском суде на апелляционном заседании Судебной коллегии по уголовным делам. Приговор действительно был довольно суров 1,5 года лишения свободы при отсутствии рецидива преступления и судимости, правда подзащитный уже отбыл в СИЗО большую часть в рамках предварительного заключения и поэтому любое смягчение приговора играло весомую роль.
Судья-докладчик попытался меня прервать, Однако Председательствующий остановил его и сказал продолжать. Видно было, что его очень сильно заинтересовали мои аргументы. Тем более в соответствии с УПК список смягчающих обстоятельств не является исчерпывающим. В результате суд апелляционной инстанции снизил наказание на целых 6 месяцев до 1 года лишения свободы, что безусловно стало положительным результатом и изменением приговора в сторону справедливого судебного решения.


Уважаемый Михаил Львович, в этом и заключается работа адвоката — идти наперекор всем догмам. Есть основания или нет для смягчения, адвокат должен воспользоваться любой возможностью. В одном из дел, понимая, что все мои доводы не имеют значения, заявил о переквалификации. Судья отказал. При этом наказание вынесено было ниже низшего.
Уважаемый Игорь Иванович, У меня так тоже недавно было в Московском гарнизонном военном суде, тоже пресловутая п. г ч.3 ст. 158 УК РФ и тоже отказали в переквалификации, но в итоге всего 30 000 рублей штрафа, ниже низшего. При этом в этом процессе присутствовали целых 3 прокурора, 2 как я понял пришли поучиться, что, конечно, психологически давило на подзащитного.
Уважаемый Михаил Львович, тут обсуждали этот вопрос.
По данной категории дел сейчас самое перспективное понижение категории тяжести с прекращением уголовного преследования (судебный штраф или примирение). Имеется соответствующая практика ВС РФ. Ваши аргументы — отличные, прекрасно подходят для мотивировки понижения категории тяжести преступления.
Уважаемый Владимир Юрьевич, спасибо за интерес к моей публикации, к сожалению у нас сейчас в судах и не только в судах какой-то странный формализм, например по статьям 228 и 327 судьи пишут, что осужденный не компенсировал ущерб, а как он его компенсирует, если эта процедура по этим двум статьям вообще не предусмотрена УПК. Или, например ГУПам и МУПам запрещено их руководствам мириться с обвиняемым. Например разбил скульптуру или дверь в Метрополитене, был привлечен по 214 статье, хоть купи им новую скульптуру мириться не будут. Поэтому приходится что-то нестандартное искать, либо на Библию ссылаться, либо на пояснительные записки к законопроекту и т.п, или вообще на советские законы, про которые уже все забыли, но которые формально не отменены.
Уважаемый Владимир Юрьевич, вы можете дать ссылку на практику ВС?
Уважаемая Яна Аркадьевна, самое яркое дело, которым решены два вопроса — понижение категории тяжести и возможность прекращения дел о тяжких преступлениях. Дело бабушки, которая нашла банковскую карту — квалификация п. «г» ч.2 ст. 158 УК РФ
Кассационное определение ВС РФ от 14 октября 2021 г. N 5-УД21-99-К2 по делу Семайкиной. Еще раз мысленный респект адвокату Глухову М.Ю.
Уважаемый Владимир Юрьевич, огромнейшее Вам спасибо!