Точка отсчета

В соответствии со ст. 35 § 1 Конвенции о защите прав человека и основных свобод Европейский суд по правам человека (далее – Суд) может принять дело к рассмотрению только в течение шести месяцев с даты вынесения национальными органами окончательного решения по делу. В практике Суда данное требование получило название «правило шестимесячного срока» (“the rule of six month” или “six month rule”).

На первый взгляд это правило выглядит понятным, и, казалось бы, его соблюдение не должно вызвать каких-либо затруднений.

На самом деле в связи с применением этого правила могут вставать многочисленные вопросы:

• как исчисляется шестимесячный срок в тех случаях, когда средств правовой защиты либо не имеется совсем, либо они в определенный момент оказываются неэффективными;
• как исчисляется срок при длящихся нарушениях и при «серии» однотипных или различных нарушений;
• какой день считается датой подачи жалобы в Суд;
• восстанавливается ли пропущенный срок и др.

Каждый из этих вопросов в свою очередь поднимет проблемы, от правильного разрешения которых может зависеть судьба поданной жалобы. Поэтому адвокат должен серьезно относиться к данному критерию приемлемости жалобы.

В настоящей статье представлен анализ вопроса о том, когда шестимесячный срок начинает свое течение.

«Правило шестимесячного срока» неразрывно связано с правилом исчерпания внутренних средств правовой защиты, поэтому начало течения срока зависит от наличия или отсутствия у заявителя внутренних средств правовой защиты.

С этой точки зрения можно выделить три ситуации:

• в распоряжении заявителя имеется эффективное средство правовой защиты;
• в распоряжении заявителя имеется средство правовой защиты, однако его эффективность вызывает сомнения;
• эффективного средства правовой защиты не существует.

В данной статье рассматриваются лишь те вопросы, которые возникают в первой ситуации.

Дата вынесения решения

В идеальном случае, не требующем какого-либо анализа, вынесенное окончательно решение оглашается (зачитывается судом) в полном объеме, в этот же день данное решение изготавливается в письменной форме и его копия также в этот день вручается и заявителю, и его представителю. (Вопрос о том, что является окончательным решением, в рамках данной статьи затрагиваться не будет.) Однако таких случаев практически не бывает, по крайней мере в нашей стране.

Анализ прецедентной практики Суда показывает, что нельзя просто исходить из того, что «дата вынесения решения» – это та дата, которая указана в самом решении, и шестимесячный срок определяется путем простого прибавления к этой дате шести месяцев.

Нам приходилось сталкиваться с ситуациями, когда потенциальный заявитель отказывался от подачи жалобы, считая, что если после вынесения кассационного определения прошло более шести месяцев, то срок пропущен и подача жалобы бессмысленна. Однако во многих случаях при надлежащем обосновании можно убедить Суд в том, что шестимесячный срок пропущен не был.

К сожалению, прецедентная практика Суда не дает однозначного и четкого ответа на вопрос, что Суд понимает под термином «вынесение решения» в контексте «правила шестимесячного срока». В любом случае Суд толкует понятие «вынесение решения» весьма широко, и практика Суда поэтому требует глубокого анализа.

Дата получения копии решения

Существует обстоятельство, на которое Суд практически всегда обращает внимание при определении начала течения шестимесячного срока: имеет ли заявитель право на получение ex officio копии судебного решения.

Так, в деле «Ворм против Австрии» («Worm v. Austria») Суд указал, что «… согласно его прецедентному праву, исходя из смысла и цели правила ст. 35 § 1 Конвенции шестимесячный срок исчисляется со дня получения письменного судебного решения в случаях, когда заявитель имеет право в соответствии с внутригосударственным правом на получение ex officio письменной копии окончательного решения, даже тогда, когда данное судебное решение было оглашено устно».

Данную формулировку Суд воспроизводит в большинстве постановлений и решений, в которых рассматривается вопрос о соблюдении заявителем «правила шестимесячного срока».

В таких случаях Суд исходит из того, что шестимесячный срок не может начать свое течение до того момента, пока заявитель не будет в достаточной степени осведомлен об окончательном решении по делу («Багли против Франции» (Baghli v. France)).

Право на получение ex officio письменной копии окончательного решения является важным, но не единственным обстоятельством, на которое Суд обращает свое внимание.Так, в деле «Ворм против Австрии» Суд, анализируя ситуацию, отметил то обстоятельство, что длительная задержка во вручении копии окончательного решения произошла исключительно по вине властей. Можно предположить, что в том случае, если ответственность лежала бы не на властях, а полностью или частично на заявителе, Суд мог бы прийти к другим выводам и, соответственно, принять другое решение.

Кроме того, в указанном деле Суд обратил свое внимание и на тот факт, что доводы, на которых было основано решение, были изложены на девяти страницах. Отсюда можно сделать вывод о том, что, если бы решение содержало меньшее количество страниц либо не содержало какого-либо правового обоснования, Суд мог бы прийти к выводу о том, что шестимесячный срок должен был начать свое течение в другое время.

Можно прогнозировать и то, что Суд мог бы поступить иначе, если бы, например, копия решения была вручена заявителю спустя не пять месяцев после оглашения, как в рассматриваемом деле, а спустя, скажем, два года. Представляется, что в этом случае Суд стал бы более тщательно анализировать ситуацию, в том числе и на предмет добросовестности действий заявителя. Суд мог бы, например, прийти к выводу о том, что заявитель на определенном этапе был обязан проявить инициативу и старательность и принять меры к получению копии решения от компетентных властей.
Поэтому не исключено, что Суд мог бы признать шестимесячный срок пропущенным.

Итак, Суд при определении даты начала течения шестимесячного срока толкует положения ст. 35 § 1 Конвенции расширительно, понимая под указанной датой в том числе и дату получения копии соответствующего решения.День, когда заявитель узнал об отклонении заявления.

По-другому Суд смотрит на те ситуации, когда лицо обладает правом ex officio на получение копии судебного решения, однако, несмотря на это, копия судебного решения ему не выдается.Здесь в свою очередь возможны два случая. В первом случае копия судебного решения заявителю не выдается, несмотря на соответствующее требование закона, и это явление носит системный и повсеместный характер.Такая ситуация была рассмотрена Судом, например, в деле «Каралан против Турции» (“Caralan v. Turkey”).

В данном деле Суд установил, что хотя внутреннее законодательство предусматривало вручение копий судебных решений сторонам, тем не менее не существовало практики вручения обвиняемым копий решений суда кассационной инстанции. Суд пришел к выводу, что шестимесячный срок необходимо исчислять с того дня, когда заявителю стало известно об отклонении его кассационной жалобы.

На первый взгляд данное решение Суда может показаться несправедливым, поскольку заявитель оказывается в неблагоприятной ситуации в результате незаконных действий властей. Однако можно предположить, что, по мнению Суда, данный подход необходим в целях соблюдения принципа правовой определенности и предоставления властям определенной защиты от бесконечной возможности обжалования давних решений.

Логика Суда понятна: если заявителю известно о том, что решение ему вручено не будет, то не имеет смысла затягивать подачу жалобы в Суд.

Дата приобщения решения к материалам дела

Во втором случае требование национального законодательства о вручении копии судебного решения ex officio властями в целом исполняется, однако в конкретной ситуации это требование по какой-либо причине соблюдено не было.В подобном положении оказался заявитель в деле «Намли и другие против Турции» (“Namli and others v. Turkey”). В этом деле решение Кассационного суда от 18 декабря 1998 г. заявителю вручено не было, несмотря на то что практика вручения подобных решений (по гражданским делам) существовала. Правительство не предоставило какого-либо объяснения данному факту.

По мнению Суда, самой ранней датой, когда заявитель мог быть уведомлен о содержании решения Кассационного суда, было 4 января 1999 г. – день, когда решение Кассационного суда поступило в канцелярию суда первой инстанции. Жалоба в Суд была подана заявителем 28 июня 1999 г. Исходя из этого, Суд счел, что шестимесячный срок подачи жалобы был соблюден.

Однако может сложиться ситуация, когда заявитель направит в Суд жалобу спустя более длительное время.В качестве примера можно привести постановление по делу «Явуз и другие против Турции» (“Yavuz et autres c. Turquie”). Копия окончательного решения по делу не была вручена сторонам. Отсчет шестимесячного срока, установленного для подачи жалобы в Суд, начался с того дня, когда окончательное решение было приобщено к материалам дела, хранящегося в канцелярии суда первой инстанции, – в день, когда это произошло, текст решения стал доступен сторонам по делу.

Затем уже сторонам и их представителям надлежало проявить старательность, чтобы получить копию решения.

Суд указал, что к моменту обращения заявителей в Суд со своей жалобой прошло более шести месяцев после того дня, когда окончательное решение было приобщено к материалам дела. Причиной этой задержки является лишь собственная небрежность заявителей.Из постановления Суда по делу «Явуз и другие против Турции» видно, что Суд придал особое значение поведению заявителей, и если бы заявители вели себя более активно, то Суд мог бы прийти к иному выводу. Например, если бы заявители в пределах шестимесячного срока направили в национальный суд письмо с требованием о соблюдении внутреннего законодательства и о выдаче им соответствующих копий судебных решений и им было бы отказано, то заявители, полагаем, могли бы поставить вопрос об исчислении шестимесячного срока уже не с момента поступления решения в канцелярию, а с момента отказа в выдаче его копии.

Общие ориентиры для заявителей

Итак, Суд демонстрирует свою готовность рассматривать индивидуальные особенности каждого дела, дав лишь ориентиры для потенциальных заявителей и их адвокатов, в общих чертах указав, какие обстоятельства он намерен принимать во внимание в подобных случаях.

По-видимому, Суд намерен оценивать ситуацию с учетом всех релевантных обстоятельств, как то: находился ли заявитель под стражей или на свободе; каково состояние его здоровья, уровень образования, возраст; какова важность исхода дела для заявителя; важность поднимаемых правовых вопросов; имелся ли у заявителя защитник, а также любые другие обстоятельства, которые стороны сочтут важным довести до сведения Суда.

Необходимо отметить, что решающее значение может сыграть то обстоятельство, предусматривает ли национальное законодательство конкретный срок для вручения заявителю ex officio копии окончательного решения по его делу.В тех случаях, когда предусмотренный срок еще не истек, нельзя, полагаем, говорить о том, что заявитель не проявил необходимую активность в получении копии решения. И, напротив, очевидно, что в тех случаях, когда срок, отведенный на выдачу копии решения, истек, уже заявитель должен проявить беспокойство по-поводу того, что копия решения ему вручена не была.

Дата оглашения решения или информирования о нем заявителяЕсли национальное законодательство не предусматривает права на получение ex officio копии окончательного решения, то Суд руководствуется правилом, изложенным, в частности, в решении по делу «Лавридж против Соединенного Королевства» (“Loveridge v. the United Kingdom”). В данном решении Суд указал, что датой окончательного решения по делу в таких случаях должна считаться дата публичного оглашения этого решения. Если окончательное решение по делу не оглашается публично, датой окончательного решения должен считаться день, когда заявитель или его представитель были информированы об этом решении.

Однако в этом же деле Суд продемонстрировал, что в подобных ситуациях он готов учитывать и другие обстоятельства. Так, Суд указал, что датой окончательного решения должна считаться дата его устного оглашения, поскольку данное решение не содержало сложного и многословного обоснования и должно было быть понятным заявителю. В связи с этим можно предположить, что в том случае, если бы окончательное решение содержало сложное и многословное обоснование, Суд исходил бы уже из того, что заявитель не мог правильно воспринять его смысл на слух. И тогда, возможно, за точку отсчета шестимесячного срока Суд принял бы дату получения заявителем копии окончательного решения.

Позиция Суда в ситуации, когда заявитель не имеет права на получение ex officio копии окончательного решения, вполне объяснима. Действительно, если компетентные государственные органы не обязаны по собственной инициативе вручать заявителю копию окончательного решения, то у заявителя не имеется каких-либо оснований для ожидания, и, соответственно, шестимесячный срок должен начинать свое течение сразу же после оглашения решения. Но если окончательное решение сложно для понимания, то восприятия его на слух явно недостаточно.

В этом случае Суд может посчитать необходимым исчислять шестимесячный срок с момента получения копии окончательного решения. В любом случае именно заявитель обязан приложить определенные усилия для получения необходимой ему копии.Таким образом, ожидание получения копии окончательного решения должно быть оправданным, и заявитель в любом случае должен объяснить, для чего ему была нужна копия окончательного решения и почему ему было недостаточно просто знать о том, что в удовлетворении его жалобы было отказано.Дата изготовления решения в полном объеме.

В некоторых случаях окончательное решение по делу оглашается либо изготавливается не в полном объеме.Так, в деле «Папахелас против Греции» (“Papachelas v. Greece”) национальный суд 20 июня 1995 г. отклонил жалобу заявителя. Рассматривая вопрос о соблюдении заявителем шестимесячного срока, Суд отклонил доводы правительства о том, что шестимесячный срок необходимо исчислять с этой даты, и указал, что в окончательной (полной) форме решение национального суда было вынесено 28 сентября 1995 г. и именно с этой даты необходимо было исчислять шестимесячный срок.

Полагаем, что сложность содержащегося в окончательном решении (когда оно изготовлено в полном объеме) обоснования также может повлиять на дальнейшее развитие ситуации. Если заявитель обоснует, что восприятие решения на слух было недостаточно для его понимания в силу сложности юридического обоснования, то ситуация будет развиваться в том же ключе, как в описанном деле «Лавридж против Соединенного Королевства».

День, когда заявитель узнал об окончательном решенииВозможна ситуация, при которой заявитель вообще не знал о том, что национальный суд вынес окончательное решение. Так, в деле «Папагеоргиу против Греции» (“Papageorgiou v. Greece”) заявитель узнал об окончательном решении лишь через месяц после его вынесения.Именно тот день, когда заявитель узнал о вынесенном решении, Суд принял за точку отсчета шестимесячного срока. Доводы же правительства о том, что заявитель не узнал о вынесенном решении раньше лишь в результате свой собственной небрежности, Суд отклонил, указав, что заявитель не был обязан день за днем справляться о вынесенном решении в канцелярии национального суда.Полагаем, что в подобных случаях Суд может анализировать и другие обстоятельства, предложенные сторонами.

Возможно, что в подобных случаях Суд установит обстоятельства, в силу которых заявитель не знал о вынесении окончательного решения, и определит, не лежит ли на властях обязанность извещать заявителя о вынесенном решении.

***Подводя итог, хотелось бы обратить внимание на то, что на практике возможно возникновение самых разных ситуаций и при их анализе адвокат должен быть готов выявить все существенные обстоятельства, которые могут повлиять на выводы Суда относительно соблюдения «правила шестимесячного срока».Необходимо также помнить о том, что практика Суда в данном направлении развивается и позиция Суда по данному вопросу не догматична.

Опубликована в «Новой адвокатской газете» № 14 (055), июль 2009 год



Авторы:

Багрянский Филипп Валерьевич
Овчинников Михаил Валерьевич