В прошлом ответа ищу...

А вслед героям и вождям
Крадётся хищник стаей жадной,
Чтоб мощь России неоглядной
Размыкать и продать врагам!

Сгноить её пшеницы груды,
Её бесчестить небеса,
Пожрать богатства, сжечь леса
И высосать моря и руды.

Максимилиан Волошин

Взяться за перо меня побудили некоторые обстоятельства, наводящие на горькие размышления: почему русским людям стало так тягостно жить в наше нынешнее бренное время; почему они всё чаще и чаще оглядываются назад и предаются былым воспоминаниям; наконец, почему все мы с щемящей тоской, с чувством какой-то  обречённости и безысходности в душе  обращаемся к прошлому, к своей истории, к жизни своих дедов и прадедов.

Это прошлое для многих превращается в спасительное средство, в своего рода антидепрессант, душевное успокоительное. Подумать только, сколько зрителей и слушателей собирают исторические передачи, например, Феликса Разумовского по телеканалу «Культура», как быстро  расходятся книги по истории страны, журналы со статьями историков и философов. Отчасти такое внимание к истории понятно: люди пытаются разобраться с тем, что происходит  сегодня, преодолима ли та пропасть, в которую нас ввергла правящая буржуазная элита.

Ведь если зациклиться только на одних сегодняшних проблемах, только на том, что творится со страной, народом, землёй-матушкой, то впору действительно помешаться рассудком, ибо в нынешней политике, идеологии, вообще в социальной практике нигде не найдёшь здравого, а самое главное, честного ответа.

Не даром же всё заметнее и заметнее обнаруживаются уже почти нескрываемые приёмы активного воздействия правящих элит на сознание и психологию простого народа, манипулирование человеческим сознанием в своих интересах. Вот потому многие и уходят в историю, как когда-то безоглядно уходили в религию, а иные -  в пьянство.
«В прошлом ответа ищу невозможного», — так поётся в известном романсе на стихи А. Апухтина.

Всё это объяснимо.

Тревожит другое: то, что такое внимание ко времени вчерашнему усиливается по мере все большего и большего внедрения нашей страны в капиталистическое завтра. Создаётся впечатление, что люди отказались от активного участия в познании извращённого настоящего и в противодействии ему, смирились со своей роковой рабской участью, так необходимой миру капитала.

Да, внутренне, духовно, мировозренчески наш народ не принял капитализм, и это не только мнение учёных (например, А. Зиновьева, О. Платонова, И.Фроянова, С. Кара-Мурзы, К. Петрова, О. Маркеева и многих других), это — уже состоявшийся факт.

Но, к величайшему сожалению, нам предстоит и дальше жить при капитализме, в этой системе, ибо социально-экономические формации рушатся только под силой революций. А революции – не лучший путь из такого блуждания. Человечество это осознало. В то же время и сдаваться закабалению не в нравах нашего народа.

Значит, нужен иной «поворотный рычаг» к справедливому социальному и правовому устройству. И нащупывать такой рычаг нужно, не предаваясь ностальгии и не откладывая решения насущных проблем на завтра.

* * * * *

История – это хорошо. Но и современность не следует сбрасывать со счетов. Она заждалась появления иных парадигм своего существования, иных мировоззренческих начал, того самого «поворотного рычага», о котором говорится выше.

Двигать же им, рычагом, должен деятельный, активный, сознательный, грамотный противоборствующий класс. А прежде чем «двигать», надо хорошенько разобраться в современной жизни, понять и распознать, что в ней происходит с точки зрения не только исторических фактов, но и современных постиндустриальных тенденций. Вот на этом-то пути и открываются опаснейшие рифы концептуального глобализма, в который оказалась втянута Россия.

Исследовать тему постиндустриального развития, глобализма вообще, увидеть в нём не просто негативные последствия, а самое страшное, что происходит сегодня в нашей современной жизни – разложение общества, — на это способны только свободные от уз науки капиталистического мира смелые и объективные мыслители, представители противоборствующего класса.

По мнению современного русского учёного О.А. Платонова, глобализация — это новая форма войны, которую ведут США ради установления своего господства в мире. Учёный видит в гонке глобализма всеобщий экономический кризис, который непременно постигнет в том числе и капиталистический мир.

Втягивание нашей страны в капитализм, в глобализационные процессы – означает втягивание её в мировой кризис, в гибельную пропасть, над которой она одной ногой уже стоит. Спасение – только в переходе к социально-ориентированному и правовому обществу по примеру некоторых стран, ныне уже живущих при социализме. Эти страны мною уже упоминались неоднократно.

Класс современной буржуазии и феодалов-чиновников на такое просто неспособен. Ему должен быть противопоставлен сознательный класс борцов за светлую социальную идею. Представлять этот класс, несомненно, может только высокообразованный, честный и здравомыслящий человек, как высшее создание развивающегося материального мира, наделённый глубоким аналитическим разумом и ориентированный на высшие гуманистические цели. Только такой представитель будет способен найти выход из тупика капиталистической формации и повести людей за собой в новые общественно-экономические отношения.

Иначе вслед за мировым кризисом — войны, деградация, гибель всего человечества. Нужна свобода мысли, обсуждений, серьезное ограничение частной собственности, поскольку буржуазия и чиновничество, имеющие колоссальные денежные средства и власть, продиктуют свои условия и для СМИ, и для науки, и для всего населения. Для образования они эти условия уже продиктовали, обрушив его гуманистические и интеллектуальные традиции, как говорится, ниже плинтуса.

Сегодня российское образование уже катится по проложенным ими рельсам. Катится вниз. Об этом была моя статья «Кому нужна необразованная Россия» в первом выпуске альманаха «Поход» за 2011 г. (ст. 133-166). И в качестве яркого зримого примера этого падения – публичный позор, о котором недавно сообщили многие средства массовой информации и Интернет о том, как бывшая учитель русского языка, а ныне целый министр образования одной из российских областей допустила 12 грубых грамматических, синтаксических и стилистических ошибок в своём публичном выступлении в прессе. Дальше, как говорится, ехать некуда. О рядовых чиновниках помолчим. А о школьниках даже думать страшно …

 Говорят, идеи правят миром. Но данная истина верна, если им, идеям, это разрешают правящий класс, власть и деньги.  А если не разрешают? Тогда носителей идей убивают. Разумеется, вместе с самими идеями. Вспомним, как там у Вознесенского: «Поэтов правители не понимают, а понимают – то убивают».

Смотри, например, как одного на кресте распяли, а другого — на костре сожгли. За идеи. Были и третий, и четвёртый, и много других, всех не перечесть. Кстати, упомянутые выше К. Петров и О. Маркеев тоже уничтожены, а И. Фроянов отлучён от научной кафедры.

* * * * *

Уже прошло 90 лет со дня образования СССР. Это была великая дата великой мировой державы. Несмотря на её (державы) гибель, подобно легендарной Атлантиде, интерес к этой дате и разрушенной стране ныне не только не ослабел, а наоборот, возрос в силу всё тех же причин – стремления людей познать ушедшее, чтобы сохранить и скорректировать настоящее, чтобы предвидеть и усовершенствовать будущее. Только такой активный подход к истории мог бы радовать. Однако, как я уже сказал, поводов для радости пока маловато.

На смену сплошной чернухе, отличавшей публицистику и научные исследования вчерашних демократических изданий, на фоне нынешней смуты и вселенской «растащиловки» страны пришла другая крайность – безотчётная и непроглядная тоска по прошлому, какая-то затаённая и щемящая ностальгия. Люди стали заметно чаще предаваться воспоминаниям, с большой теплотой, как о безвозвратно утраченной молодости, отзываться о вчерашних событиях и днях. Даже не очень светлое стало самым прозрачным.

Даже о не таком уж и отдалённом времени, например, когда страною правил Брежнев, и то – только хорошее. О Брежневе сегодня вообще говорят с какой-то душевной тоской и некоторой поэтической  сентиментальностью. А на доме, в котором жил Брежнев, недавно даже восстановили мемориальную доску. Даже махровый коррупционер – его любимый  зять — генерал МВД Чурбанов, и тот выглядит теперь в современных представлениях некой белой овечкой, ни за что пострадавшей от рук врагов государства.

Вот этот-то феномен меня и заинтересовал. И поскольку ещё свежи впечатления тех лет, ещё очень многое не забылось, проплывает, как сейчас, перед глазами и памятью, постольку это даёт нам возможность непредвзято порассуждать о многом, что с нами тогда было и какова оказалась взаимосвязь «века нынешнего и века минувшего».

Действительно, по сравнению с временем нынешних ворюг-чиновников и наглых феодалов-воротил во власти это недалёкое прошлое может показаться как нечто сказочное, пушистое, по-детски наивное и трогательное. Ныне неодобрительно отзываться о советском периоде нашей истории стало чуть ли не признаком дурного тона. А тот, кто это допускает, автоматически причисляется к рядам либералов, демократов, в общем к тем, кто угробил нашу могучую державу. Но оправдана ли подобная ностальгия, правильны ли однозначно-восторженные  оценки, так ли уж трогательно на самом деле было то светлое времечко, каким оно виделось в действительности тем, кто жил в эту «пору прекрасную»?

В историографию нашего поколения прошлое советское время вошло под многими названиями: были и периоды продразвёрстки, и военного коммунизма, был НЭП, были сталинские коллективизация и индустриализация, было время репрессий, ГУЛАГа и одновременно бурного строительства материально-технической базы социализма, было время хрущёвской «оттепели», а также бичевания «культа личности», освоение целинных земель, строительство крупнейших гидростанций, промышленных комбинатов, Байкало-амурской магистрали, победы в космосе, были гражданская, «горячие» и «холодные» войны. А ныне в России наступила эпоха упадка и деградации социума.

Сломлена социалистическая система, разрушено советское образование, поделена между узкой кучкой мошенников общенародная собственность, уничтожены нравственные и моральные барьеры, которые отличали русское бытие на фоне капиталистического разложения нравов на Западе, устранена идеология общественного блага и общенародного государственного устройства. Так вот эта эпоха наступила не так вот сразу, вдруг.

До того, как страну накрыла нынешняя пора безысходности и надвигающегося краха, еще был период под названием «брежневский застой» или по-научному «политическая и экономическая стагнация». Так определили его те, кто стоял на высшей ступени научных анализов и советской мемуаристики. В реальности, конечно, никаким застоем и никакой стагнацией тогда даже не пахло. Мы, жившие и творившие в тот период, даже слов-то таких не слышали. А задумывались совершенно о других вопросах, другие заботы нас тяготили, иные проблемы заставляли тревожиться наши сердца.

Что же происходило в те годы на самом деле, почему на смену этой, в общем-то внешне спокойной эпохи пришло время коренных разрушений, сломов, упадка? Это я и попытаюсь показать в настоящей своей работе, исходя не столько из оценки официальной информации, публиковавшейся в прессе тех лет, сколько из собственной следственной и прокурорской практики, постоянного соприкосновения и наблюдений, в основном, за подпольной теневой и полутеневой жизнью советской элиты, которая ни в каких официозах, как правило, не отражалась. 

* * * * * 

Почему объектом моих описаний избрана именно криминальная жизнь элиты в СССР и именно в брежневский период? Да потому что преступная мораль элиты и её нравственность, теневая экономика и криминальная частная жизнь номенклатуры не просто характеризовали тогдашнюю внутриполитическую обстановку в стране, они эту обстановку в большей степени и определяли.

Беловоротничковый криминал, который, конечно же, существовал и в ленинское, и в сталинское, и в хрущёвское время,  именно в период брежневского правления всё больше и больше начинал проникать во все сферы жизни советских людей, в плоть и кровь всего социума, отравляя его и подготавливая летальный исход всей страны — Советского Союза и всего социалистического общественного строя.

С чего же начиналось шествие России к своему нынешнему буржуазно-демократическому криминальному «счастью»?

За точку отсчёта возьмём послевоенное время. В 1945 году наши отцы и деды победили в самой кровопролитной и самой жестокой из войн, какие только случались на планете за всю историю человечества. Великая Победа, вне всякого сомнения, показала военную мощь и духовную силу советского народа-победителя.

Она подтвердила технические, научные, культурные преимущества общественного устройства, которое сплотило всех людей для обороны от агрессора. В этой войне народ спасал не будущих олигархов-капиталистов с их нынешней баснословной собственностью, он защищал свою Родину, её социалистическое настоящее и грядущее.

Победа над врагом открыла людям всю правду об алчности и античеловеческой сущности многих наших соседей по планете, исповедовавших иные моральные и духовные ценности. Она убедила человечество в гуманистических преимуществах социалистической системы организации жизни на земле, воочию показала, что капитализм как противоположность социалистической общественной структуре не останавливается ни перед чем ради захвата новых пространств, привилегий, рабов. Развязывание войн и захватническая политика – основное, что наиболее ярко характеризует эту  социально-экономическую формацию.

Победа досталась нам огромной ценой: во имя её пролиты реки крови, погибли многие миллионы людей, тысячи дней и бессонных ночей отданы самоотверженному труду в тылу, где тоже ковались успехи боёв и сражений. Победа в этой войне стала своеобразным рывком советской цивилизации в светлое будущее, торжеством гуманистического мировоззрения. Ведь, наряду с техническим и духовным превосходством, её огромным и невероятным ресурсом стала святая вера советского народа в грядущие счастье и социальный мир.

Светлые счастливые дни должны были наступить для тех, кто выжил, и для тех, ради кого воевали, – детей и внуков победителей. И такое будущее не только должно было, но и могло наступить. Никаких для этого мировоззренческих и духовных преград в нашем народе не существовало.

Ведь не было еще в истории человечества подобной формы устройства общественной жизни людей (социума) с таким потенциалом гармонии и справедливости, с таким космическим вселенским позитивом. Однако после войны у народа эту его вековую мечту и божественную веру в социализм и высшую его стадию коммунизм бесцеремонно отняли. И сделали это те, кто примазался к славе победителей, узурпировал политическую и экономическую власть в государстве.

Но как это стало возможным в такой стране и с таким могучим людским потенциалом? Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо немножко вспомнить, как была устроена наша послевоенная жизнь. И здесь я хотел бы обратить внимание на следующие немаловажные факторы.

Как до, так и после войны наше государство развивалось по двум основным историческим  направлениям.

Первое направление — видимое и широко афишируемое: восстановление народного хозяйства, индустриальный, научный, технический прорыв, закрепивший движение, начатое ещё Лениным, продолженное сталинской властью, суровым довоенным и военным временем, коллективизацией, индустриализацией, культурной революцией.

С этим направлением связано строительство материально-технической базы социализма, развитие  не на словах, а на деле культуры, образования, здравоохранения, социальной и жилищной сферы, освоение новых земель, полезных ископаемых, развитие ресурсной базы страны, строительство новых дорог, городов, культурных и промышленных центров, гидроэлектростанций, успехи в пилотируемой космонавтике, в атомной промышленности, достижение оборонного паритета и даже превосходства над капиталистическим миром.

Но самое главное — была закреплена и усилена построенная в сталинскую эпоху государственность, разрушенная революцией и Гражданской войной. Страна постепенно карабкалась в цивилизованное социальное и правовое пространство. Успехи в этом направлении впечатляют и поражают своими масштабами и реальными величественными результатами. Как бы их ни пытались затенить и принизить идеологи нынешнего государственного беспутства.

Эти успехи – зримое свидетельство правильности социалистической концепции развития общества и проводимого курса Советской власти. Кстати, вся сегодняшняя жизнь страны, которую уже почти тридцать лет сотрясают сплошные реформы и передряги, полностью базируется на социо-культурном, материальном и экономическом фундаменте, построенном при СССР (!)

В дальнейшем надо было, образно говоря, только укреплять этот фундамент, только  совершенствовать социальные и технические механизмы взаимодействия всех работоспособных частей этого направления, устранять неисправности, заменять вышедшие из строя детали. И всё было бы у нас нормально. Но именно здесь-то как раз и произошел сбой системы. Что же повлияло на нормальное развитие ситуации и привело к такому сбою?

Для ответа уже на этот вопрос необходимо обратиться ко второму историческому направлению — скрытому, не предусмотренному ни пятилетними планами, ни законами Советской власти, ни моральным кодексом строителя коммунизма. В отличие от первого, это направление совершенно нигде не афишировалось, о нём не принято было говорить, ну разве что вполголоса на кухнях коммуналок.

Более того, данное направление зачастую засекречивалось или фиксировалось лишь в документах для служебного пользования, что, по сути, одно и то же. Сфера засекречивания информации в нашем государстве вообще очень развита, и она в немалой части касается жизни и деятельности правящей элиты, её привилегий и устройства собственной жизни и быта, ущемления тем самым прав простого человека. Так вот, по темпам роста это направление намного опережало первое.

Опережало еще и потому, что о нём не дозволялось говорить вслух, его под страхом уголовной или, на крайний случай, партийной ответственности запрещалось предавать общественному вниманию, уж не говоря об осуждении. Это означало, что в условиях отсутствия гласности этому направлению предоставлялся режим наибольшего благоприятствования.

А раз так, то со временем в деятельности государственного аппарата личный интерес чиновников и государственной элиты возобладал над интересами государства и общества. Они стали раньше думать о себе, а потом о Родине. Хотя для всей остальной массы народа должно было быть наоборот.

Что же это за направление такое? Речь идет о привилегированном обеспечении элиты, создании для номенклатурных слоёв чиновничества, партийного аппарата и их семей в центре и на местах таких условий существования, которые в десятки и сотни (!!!) раз превосходили установленные для простого народа. И речь здесь — не о зарплатах, она-то была довольно умеренной и устанавливалась в соответствии со значимостью должности служащего и его личным вкладом.

Речь — о нечто большем. Если характеризовать это направление двумя словами, то его суть можно выразить приблизительно так: всем нельзя, а мне можно, или, как остроумно заметил Джордж Оруэлл: «перед законом все равны, но есть те, кто равнее других.»Следуя этому принципу, к восьмидесятому году, как и обещал советский правитель  Н.С. Хрущёв, а он дело знал, поколение советской партийно-бюрократической элиты без какого-либо преувеличения уже жило при коммунизме (!!!). Правда, Хрущёв обещал коммунизм для всех, но это уже не имело ровным счётом никакого значения.

Хотя, если быть более объективным, то зияющий разрыв между правящей верхушкой и народом при абсолютном господстве партийной номенклатуры возник намного раньше. Не при Брежневе и даже не при Хрущёве.

На тему отнятых у дворянства дворцов, элитного снабжения, заграничного лечения, пайков и иных форм привилегий большевиков ещё «ленинской гвардии» писали такие крупные российские исследователи, как Платонов О.А., Чигирин И.И., Восленский М.С. Можно найти их труды и спокойно почитать об этом. Есть по данной теме несколько глав и в моей книге «А.Л. Чижевский, или Тайны великого наследия. Загадки и версии, связанные с наследием русского учёного» (В.И. Сергеев. М. Издательская группа «Юрист», 2006. – 640 с.), написана масса иной исследовательской литературы.

Вот, например, что пишет Иван Чигирин: «Номенклатурная бюрократия, которая в советское время приобрела свой главный – партийный статус, стала новым господствующим классом, замкнутой корпорацией, состоящей из привилегированных лиц. Вельможи с партийными билетами «надували щёки» и делали вид, что разбираются во всех аспектах жизни – от рождения ребёнка до освоения космоса, присвоив себе право распоряжаться плодами труда огромной страны, отнимая блага у народа, якобы во имя его же блага в недосягаемом далеке, коммунистическом завтра» (См. И.И. Чигирин. «Белые и грязные пятна истории». Великие Луки, 2008. – 450 с.)

А вот что пишет об этом живой блокадник, писатель Даниил Гранин своей книге «Человек не отсюда». Вот фрагмент:

 "...Однажды, уже после выхода «Блокадной книги», мне принесли фотографии кондитерского цеха 1941 года. Уверяли, что это самый конец, декабрь, голод уже хозяйничал вовсю в Ленинграде. Фотографии были четкие, профессиональные, они потрясли меня. Я им не поверил, казалось, уже столько навидался, наслушался, столько узнал про блокадную жизнь, узнал больше, чем тогда, в войну, бывая в Питере.

Душа уже задубела. А тут никаких ужасов, просто-напросто кондитеры в белых колпаках хлопочут над большим противнем, не знаю, как он там у них называется. Весь противень уставлен ромовыми бабами. Снимок неопровержимо подлинный.

Но я не верил. Может, это не 41-й год и не блокадное время?..

Меня уверяли, что снимок того времени. Доказательство: фотография того же цеха, тех же пекарей, опубликованная в газете 1942 года, только там была подпись, что на противнях хлеб. Поэтому фотографии попали в печать. А эти ромовые не попали и не могли попасть, поскольку фотографы снимать такое производство не имели права, это все равно, что выдавать военную тайну, за такую фотку прямым ходом в СМЕРШ, это каждый фотограф понимал.

Было еще одно доказательство. Фотографии были опубликованы в Германии в 1992 году…».Хорошо жила элита, ничего не скажешь. Это – второе направление советского социалистического строительства. Единичный пример? Ничего подобного. Вернёмся снова к Гранину:

«Юрий Лебедев, занимаясь историей ленинградской блокады, впервые обнаружил эти фото не в нашей литературе, а в немецкой книге «Blokade Leningrad 1941-1944» (издательство «Ровольт», 1992). Сперва он воспринял это как фальсификацию буржуазных историков, затем установил, что в петербургском архиве ЦГАКФФД имеются оригиналы этих снимков. А еще позже мы установили, что этот фотограф, А.А. Михайлов, погиб в 1943 году.

 И тут в моей памяти всплыл один из рассказов, который мы выслушали с Адамовичем: какой-то работник ТАСС был послан на кондитерскую фабрику, где делают конфеты, пирожные для начальства. Он попал туда по заданию. Сфотографировать продукцию. Дело в том, что изредка вместо сахара по карточкам блокадникам давали конфеты. В цеху он увидел пирожные, торты и прочую прелесть. Ее следовало сфотографировать.

Зачем? Кому? Юрий Лебедев установить не смог. Он предположил, что начальство хотело показать читателям газет, что «положение в Ленинграде не такое страшное».

Заказ достаточно циничный. Но наша пропаганда нравственных запретов не имела. Был декабрь 1941 года, самый страшный месяц блокады. Подпись под фотографией гласит: «12.12.1941 год. Изготовление «ромовых баб» на 2-й кондитерской фабрике. А. Михайлов.ТАСС».

 По моему совету Ю. Лебедев подробно исследовал эту историю. Она оказалась еще чудовищней, чем мы предполагали. Фабрика изготавливала венские пирожные, шоколад в течение всей блокады. Поставляла в Смольный. Смертности от голода среди работников фабрики не было. Кушали в цехах. Выносить запрещалось под страхом расстрела. 700 человек работников благоденствовали. Сколько наслаждалось в Смольном, в Военном совете — не знаю...»А вот – данные из упомянутой выше «Блокадной книги», предоставленные ИА REGNUM редактором Наталией Соколовской. В ней приведены записи из Энциклопедии, составленной петербургским историком Игорем Богдановым «Ленинградская блокада от А до Я». В главе «Спецснабжение» читаем: «В архивных документах нет ни одного факта голодной смерти среди представителей райкомов, горкома, обкома ВКПб. 17 декабря 1941 года Исполком Ленгорсовета разрешил Ленглавресторану отпускать ужин без продовольственных карточек секретарям райкомов коммунистической партии, председателям исполкомов райсоветов, их заместителям и секретарям исполкомов райсоветов».
Прочитаем также запись от 9 декабря 1941 года из дневника инструктора отдела кадров горкома ВКПб Николая Рибковского: "С питанием теперь особой нужды не чувствую. Утром завтрак — макароны или лапша, или каша с маслом и два стакана сладкого чая. Днем обед — первое щи или суп, второе мясное каждый день.

Вчера, например, я скушал на первое зеленые щи со сметаной, второе — котлету с вермишелью, а сегодня на первое суп с вермишелью, на второе свинина с тушеной капустой".
А вот запись в его дневнике через три месяца, то есть от 5 марта 1942 года: "Вот уже три дня как я в стационаре горкома партии. По-моему, это просто-напросто семидневный дом отдыха и помещается он в одном из павильонов ныне закрытого дома отдыха партийного актива Ленинградской организации в Мельничном ручье… От вечернего мороза горят щеки… И вот с мороза, несколько усталый, с хмельком в голове от лесного аромата вваливаешься в дом, с теплыми, уютными комнатами, погружаешься в мягкое кресло, блаженно вытягиваешь ноги… Питание здесь словно в мирное время в хорошем доме отдыха.

Каждый день мясное — баранина, ветчина, кура, гусь, индюшка, колбаса, рыбное — лещ, салака, корюшка, и жареная, и отварная, и заливная. Икра, балык, сыр, пирожки, какао, кофе, чай, триста грамм белого и столько же черного хлеба на день, тридцать грамм сливочного масла и ко всему этому по пятьдесят грамм виноградного вина, хорошего портвейна к обеду и ужину… Да. Такой отдых, в условиях фронта, длительной блокады города, возможен лишь у большевиков, лишь при Советской власти… Что же еще лучше?

Едим, пьем, гуляем, спим или просто бездельничаем и слушаем патефон, обмениваясь шутками, забавляясь «козелком» в домино или в карты. И всего уплатив за путевки только 50 рублей». Поистине: для кого — война, а для кого – мать родна!

Такая была сказочная жизнь патрициев-партийцев в суровые блокадные дни. А точных же данных о расходе продуктов в столовой Смольного нам никто не скажет и ныне, потому что эти сведения недоступны до сих пор, и это говорит о многом.

И ещё одна запись от того же блокадного времени, уже, как говорится, с земли, а не с партийных небес. Известная поэтэсса, истинная дочь блокадного Ленинграда и его совесть Ольга Берггольц пишет, будучи короткое время в Москве: «Запрещено слово «дистрофия»...О Ленинграде (как и о привилегиях чиновников – автор. В.С.) все скрывалось, о нем не знали правды так же, как о ежовской тюрьме. Для слова правдивого о Ленинграде — еще, видимо, не пришло время. Придет ли оно вообще?

* * * * * 

Именно в силу действия второго исторического направления социалистического строительства в стране из излишков привилегий происходил постепенный и неуклонный процесс формирования теневых капиталов и вместе с ними скрытой буржуазии. А как последствие этого — классовое расслоение советского общества. Это расслоение было не просто экономическое, расслоение в разнице доходов. Прежде всего народ разъединялся по идеологическому признаку, происходило мировоззренческое размежевание.

С одной стороны вырисовывался сформированный класс высоко элитарной касты, советской буржуазии, представителей теневой экономики с их активными движущими силами, стремлением дать свободу накопленным капиталам и перестать таиться в своих криминальных поползновениях, в преступных замыслах. На другом же полюсе жил обычный простой советский люд со своими проблемами, заботами, многочисленными нерешёнными вопросами и накапливаемой ненавистью к теневикам, к партийно-хозяйственной номенклатуре, так называемым «красным директорам» и «коммунякам».

Чтобы обезопасить себя от возмущения народной массы, номенклатура, пользуясь властным положением, в союзе с теневиками и другой в моральном плане отошедшей от интересов своего народа элитой c помощью изобретённой ими ждановско-поспеловско-сусловской идеологии подменили глубинные философские смыслы и юридические понятия и стали называть себя руководящей и направляющей силой советского общества, без которой и Великая Победа, и строительство социализма, дескать, не состоялись бы. В брежневский период незаметно была изменена и Конституция СССР, в которой партийная элита была названа правящей.

Правящая элита из народной победы и успехов социалистического строительства выжала всё, что только можно было выжать, в угоду собственному чреву, праздности, личному благополучию и обогащению. В конечном итоге своими чиновничьими привилегиями, расточительством, воровством, взяточничеством, казнокрадством она до основания растлила политическую систему страны, довела советскую империю до упадка.

Да и как не растлить, если патологическая жадность элиты к материальным богатствам ко времени брежневского правления уже стала выходить за всякие рамки разумного и понимаемого, и, согласно криминологической теории подражания, её пример каскадами ниспадал на нижние слои общества, поражая их всё больше и больше.

Пример столичных верхов не мог не сказываться и на остальных представителях властных структур, вплоть до сельсовета и цехового начальства в других городах. Даже начальники ЖЭКов на своём местечковом уровне теперь становились в ряды привилегированной касты. Каждый начальничек, заняв номенклатурную должность, на этом уровне всячески старался что-то урвать у общества, окружить себя многочисленными атрибутами власти, в том числе законными и незаконными привилегиями, обзавестись собственной командой прихлебателей и подхалимов,  окружить себя непробиваемой круговой порукой.

Разумеется, за государственный и общественный счет. Нельзя сказать, что процесс этот происходил в обстановке сплошной безнаказанности. Нет! Кое-как реагировали. Но постепенно такое реагирование всё больше и больше сходило на нет, всё больше и больше становилось малозаметным и нерешительным. В настоящих мемуарах «Жизнь советская. Записки военного прокурора» будет показано, как «реагировала» власть на проказы элиты.

Помимо материальных благ, номенклатура всецело была охвачена стремлением к обладанию властью ради самой власти, которая как раз и обеспечивала беспредельное увеличение личных богатств. Если бы власть не давала человеку таких преимуществ, какие он приобретал, становясь номенклатурным чиновником, разве доходило бы до таких ожесточённых схваток за должность, депутатское или министерское кресло, высокий кабинет или хотя бы какой-нибудь тощенький портфельчик в чиновничьих руках.

Но ведь доходило и доходит. Значит, есть в этом смысл. Самая жуткая и кровопролитная борьба в нашей стране – это борьба за обладание властью. Тут идут в ход всё, начиная от инсинуированных коллективных жалоб и заканчивая всеми разновидностями современного стрелкового оружия. И усилия победителя, его затраты и переживания в последующем с лихвой окупаются, как только победитель оказывается в обойме привилегированных и неприкасаемых, в номенклатурной стае себе подобных.

Именно борьба за власть являлась первоосновой всевозможных обвинений соседом соседа в контрреволюции, антисоветской пропаганде и агитации, вредительстве. Борьбой за власть были обусловлены взаимные расправы друг над другом, истребление друг друга различными номенклатурными хищниками и хищническими кланами.

Чёрт бы с ними, как говорится, пусть бы грызли себе глотки. Но страдали и ни в чем не повинные люди, в которых отлетали щепки при рубке этого номенклатурного леса. Сколько сгинуло в этой  кровавой бойне совершенно непричастных ко всему происходящему, не виновных ни в чём предосудительном простых советских граждан ….

Считаю, что именно борьбой за власть объясняются многие, в том числе и  массовые репрессии в стране, сутью которых в основном являлись клановые разборки между так называемыми левыми, правыми, троцкистами, зиновьевцами, бухаринцами, пятаковцами, рыковцами  и т.д., и т.п. Историки объясняют эту бойню также наличием «пятой колонны», действительных и мнимых врагов, в том числе идеологических. Всё это так и отрицать эти факты бессмысленно.

Всё действительно так и было. Но при этом совершенно выносится за скобки мотивация этой борьбы с врагами. А она объяснялась всего лишь борьбой за власть. Затем к этим группам добавились и продолжают добавляться «днепропетровские», «питерские», «екатеринбургские», и несть им числа. И опять главным побудительным мотивом всей этой вакханалии, хотим мы того или не хотим, вырисовывается борьба за власть.

Сегодня, правда, многие «идут в расход» не из залов заседаний «троек» и Военной коллегии Верховного Суда, сегодня просто пускают пулю в затылок возле подъезда собственного дома. Хотя этот метод практиковался и ранее. Правда, в гораздо меньших объёмах (см., например, убийство Кирова, Троцкого и др. Несколько иным методом убиты Фрунзе, Чкалов, Горький).

Кстати, ныне появились исследования, с почти абсолютной и доказательной  достоверностью описывающие и убийство самого Сталина его ближайшим окружением. Номенклатурное стремление к власти, жажда власти, ницшеанская воля к власти творили вчера и творят сегодня всю тёмную и зловещую историю России.

Одни убили, а другие затем вместо разоблачения убийц, ради власти и сохранения привилегий занялись сваливанием всех бед, к которым привела Россию правящая номенклатурная элита, на убитого. И до сих пор успешно продолжается эта наглая подмена понятий, исторические извращения, сваливание собственной вины на одного единственного виновника всех бед и трагедий Советского Союза.

Знавший в этом толк и начавший вселенский политический бедлам,  жестокий и беспощадный правитель России Н.С. Хрущёв, сам обагривший свои руки по плечи в крови массовых репрессий и дворцовых интриг, признавался, что «власть – слаще денег, слаще водки, слаще женщин, слаще всего на свете» (См. Н.С. Хрущёв. Время. Люди. Власть. (Воспоминания). В трёх книгах.- М. ИИК «Московские новости». 1999).

В борьбе за власть побеждает только подлейший. И, таким образом, получается, что людьми всегда управляют подлейшие. А это – не лучший способ существования людей на земле. Во что, например,  превратилась наша страна под властью подлейших? Вопрос риторический ….

Одна из моих активных собеседниц в Интернете Ирина Коблова считает, что если бы не Сталин, то страну разграбили бы еще раньше. По её мнению, ни Ленину, ни троцкистам не нужна была сильная Россия, и революция была сделана для развала России. Правда, вопреки им, Россия выстояла.

* * * * *

Но то, что не смогли сделать они, сделали Горбачев, Ельцин и доделывают его последователи-подлецы. И про Хрущевские гонения, репрессии и разруху, а не только о брежневском «застое» надо тоже говорить, чтобы люди знали и не забывали этих страшных лет нашей истории. Ведь он, Хрущёв, сделал зла гораздо больше, только об этом пока умалчивается, и всё плохое сваливается только на одного Сталина. Текст скрыт.

А ведь Сталин опасность «номенклатурной болезни» для государства начал понимать одним из первых в верховной власти. Например, известно, как он всячески тасовал кадры, не позволяя им засиживаться на своих местах более трёх лет подряд, чем препятствовал массовому распространению коррупции, нередко убирал высокопоставленных чиновников с глаз долой за те или иные прегрешения. За это и поплатился.

Незадолго перед своей смертью он даже  урезал денежные оклады партийной номенклатуре, уменьшив их на 20-30%. Но это уже мало чем помогло.

Собирался некоторые преобразования в части урезания привилегий осуществить Берия, да Хрущёв не дал. История с Берией — это вообще полнейший кремлёвский беспредел и номенклатурное беспутство в борьбе за власть. После смерти Сталина в ноябре 1953 года на совещании в ЦК КПСС по вопросам кадровой политики акцент на «номенклатурную болезнь» сделал и тогдашний правитель страны Г.М. Маленков. Останься он у власти подольше, возможно, очень многое изменилось бы к лучшему, вернулись бы к существовавшим до XVIII съезда партии здоровым чисткам её рядов от морально недостойных и скомпрометировавших себя безнравственными поступками членов.

Как пишет Р.К. Баландин, «….Маленков гневно говорил о проявлениях морально-бытового разложения и коррупции среди руководящих партийных работников. Его возмущение было искренним. На упомянутом выше совещании присутствовали представители номенклатуры. В зале стояла гробовая тишина. Не удивительно: о многих из них, в сущности, и шла речь.

Они сначала недоумевали, затем растерялись. Им угрожала нешуточная опасность. Маленков называл алчную, жаждущую материальных благ новую поросль номенклатуры «плесенью», разлагающей общество. Призвал бороться с ней во имя светлых коммунистических идеалов.

Сделав привычную паузу, он ожидал аплодисментов. Но было тихо. Пауза затягивалась. И тут из-за стола президиума раздался голос Хрущёва: -«Всё это, конечно, верно, Георгий Максимилианович. Но аппарат – это наша с Вами опора». И после этого зал взорвался радостными аплодисментами.

Судьба третьего вождя Советского Союза, таким образом, была решена» (См. Р.К. Баландин. «Маленков. Третий вождь страны Советов». М. Вече. 2013. – 320 с.)

Вот мы и подошли к самой главной привилегии номенклатуры – безнаказанности. Как видим, карт-бланш этой привилегии был дан сразу же после смерти Сталина. Так что брежневское время в части, касающейся незаконных привилегий,  практически ничем не отличалось от эпохи «ленинской гвардии старых большевиков» и сталинской номенклатурной элиты, правления Маленкова и хрущёвской «оттепели».

Единственным отличием этих эпох было лишь то, что Хрущёв способствовал усилению безнаказанности номенклатуры, а Брежнев продолжил «раздачу пряников» для бюрократии и расширил её список с непосредственно партийного аппарата, из которого этот список состоял при Ленине-Сталине, до самых «нижних чинов», дав всей этой своре партократов гарантии от всякого рода репрессий.

При нём, согласно совершенно секретным циркулярам (я некоторые из этих циркуляров в своё время держал в руках), категорически запрещалось проводить прокурорские проверки в партийных комитетах, проверять и допрашивать партработников, запрещалось возбуждать уголовные дела на высокопоставленных начальников, секретарей райкомов и обкомов, генералов и адмиралов, уж не говоря о маршалах.

Что бы они не совершили, уголовных дел на эту категорию номенклатуры после XX съезда КПСС не возбуждалось (!!!). Ну, может быть, за самым редким-редким исключением. Зато для всех их было четко расписано, как по нотам, в не подлежащих публикации распоряжениях, кому и что полагается из того, чего не было предусмотрено в открыто издаваемых Верховными Советами СССР и  союзных республик законах.

Например, для всех чиновников союзного и республиканского аппаратов предусматривались бесплатные госдачи или номера в комфортабельных пансионатах, бесплатные или оплачиваемые по самым мизерным ценам пайки, бесплатное лечение в специальных, отличимых от обычных, поликлиниках, больницах, санаториях и домах отдыха, для них создавались свои совхозы и сельхозпредприятия для обеспечения чиновничьих столовых, осуществлялся бесплатный пошив одежды и обуви в спецателье, существовали свои секции в магазинах, книжные спецколлекторы, были ведомственные детсады, ясли, пионерлагеря для детей элиты и прочее, и прочее, и прочее.

Говорю об этом не понаслышке, а с полным знанием дела, поскольку на закате своей военной службы я сам находился в высших государственно-партийных структурах власти. И там, как говорится, мне по должности приходилось пользоваться такими привилегиями самому, правда, при этом решительно изобличая установившиеся порядки и действуя вопреки известному правилу: «не критикуй крокодила, пока ты не вылез из его болота». На этот счет можно прочитать многие мои журналистские разоблачительные публикации в советской прессе тех лет.

Более высокие начальники имели собственные охотничьи домики с личной барской обслугой и иным персоналом холопов, целые заповедники (например, для генсека — «Завидово», для политбюро — «Барсуки», для министра обороны — «Скнятино» и т.д.), госдачи-виллы, особые синие служебные паспорта для поездок за границу и многочисленные другие привилегии. А как резвились-веселились они на своих тусовках, приёмах, встречах, охотах, во время визитов, отдыха, при посещении подконтрольных организаций, их проверках и ревизиях!?

Была и ещё одна привилегия – она вообще нигде не обозначалась, а существовала в виде обычая, обычного права: это право на внеочередное обслуживание самой номенклатуры и их семей везде и всюду, так называемое право авторитета власти. Например, когда я служил в ГСВГ, то приходилось постоянно наблюдать такую мрачную сценку: после привоза в магазин товаров со складов, пока не обслужится свита из жён больших начальников (командира, начальника политотдела и т.д.), все остальные покупатели вынуждены были толпиться у входа и ждать, пока барыни не отоварятся.

А вот ещё одна особенность психологии привилегированного общества. Зачастую любой самый, казалось бы, нерешаемый вопрос можно было решить, только сославшись на имя номенклатурного работника: «Я — от Ивана Ивановича!» — и этим всё сказано. А уж записка, телефонный звонок или письменное распоряжение «самого» являлись гарантией вообще стопроцентного исполнения. Тот, кому предъявлялась такая записка, должен был расшибиться в доску, но просьбу выполнить. Закон! Хотя и неписанный.

Итак, персональные машины для «самих» и для их жён, персональные самолёты, виллы-госдачи, спецгостиницы, пайки-обжираловки, ателье, охотничьи резиденции, магазины, торговые секции, лучшее жильё, лучшее питание, лучшие врачи, лучшие элитарные ясли, детсады, школы, институты, поликлиники, лечебницы, санатории и т.д., и т.п., и т.п. Всё это, как ни скрывалось, видели люди, и они, конечно же, формировали, исходя из увиденного, своё отношение к такому непотребству, проникаясь неприятием и ненавистью к существующему правящему режиму.

Как, например, люди должны были воспринять наглое барство командующего одного из военных округов, ставшего затем заместителем главкома Сухопутных войск, который использовал целую неделю в личных целях самолет ТУ-154?! На этом самолёте его с семьёй возили на Камчатку на отдых в долину гейзеров.

При этом, пока генерал армии гулял, охотился, рыбачил, веселился, экипаж самолёта, не будучи предупреждённым о времени обратного вылета, постоянно находился на рабочих местах на аэродроме (хорошо ещё, что не за штурвалом с работающими двигателями), ожидая срочного возвращения в Москву. И так – целую неделю. А когда, наконец, самолёт вылетел, то, пролетая над Пермью, внучка генерала вспомнила, что забыла в гостинице свою пушистую болонку. Пришлось самолёт срочно разворачивать и лететь назад на полуостров.

И всё это безобразие происходило в то время, когда сотни простых военнослужащих и членов семей из-за нехватки мест в самолётах не могли вылететь с Камчатки в отпуска или по семейным обстоятельствам, и столько же горемычных по этой же причине не могли попасть на самолёт, чтобы вылететь из Москвы в свои отделённые воинские части. Когда об этом факте злоупотреблений генерала-барина, работая тогда в Комитете народного контроля СССР, я сообщил министру обороны и в ЦК КПСС, мне ответили, что «в действиях генерала никаких нарушений не установлено». Всё, дескать, законно. Так и должно быть! А вот мне попало, чтобы не лез не в свои дела.

Как оказалось, такой ответ был предопределён тем, что практически всё высшее командование армии и ЦК КПСС использовало военную авиацию подобным же образом. Об этом свидетельствовали результаты проведенной мною обширной комплексной проверки законности использования военно-транспортной авиации в СССР, которую я всё же начал, несмотря на полученный от начальства нагоняй. Правда, и здесь закончить эту проверку мне не дали.

Отстранить, правда, не отстранили, но направили в дальнюю командировку для проведения какого-то незначительного сигнала о нарушении, совершённом мелким чиновником. А проведение проверки авиации передали другому работнику, как говорится, более гибкому и эластичному. Это и другое аналогичное непотребство в жизни военной и партийной элиты страны считалось в порядке вещей.

И как результат — без войны и сражений власть в стране, да и саму страну  захватили  такие вот любители «советской клубнички» или вообще их сопливые детишки и внучата в трусиках. И опять же, подменяя понятия, кромсая историю, извращая здравый смысл, спекулируя и паразитируя на негативном опыте своих номенклатурных предков, они назвали себя радетелями за народное благо, «либералами», «перестройщиками», «реформаторами», «демократами», «нанотехнологами», «успешными менеджерами». В народе, между тем, за ними накрепко укоренилась другая слава, подпадающая под определения «дерьмократы-застройщики» или «новые русские», или «либерасты», что одно и то же.

Как правило, в советскую эпоху многие «новые русские либерасты» преподавали историю ВКП(б)-КПСС, некоторые были просто лаборантами на кафедрах марксизма-ленинизма, вешали карты перед лекциями. А после занятий эти ярые пройдохи марксисты-ленинцы, демонстрируя окружающим стандарты двойной морали, становились самыми отпетыми фарцовщиками, махровыми спекулянтами, теневиками-предпринимателями, жуликами и мошенниками.

Иные были обычными обалдуями-лоботрясами, завсегдатаями ресторанов, подпольных рынков, элитных тусовок на госдачах и «хазах» своих высокопоставленных родителей. Были и просто тупые, безучастные ко всему обыватели, идущие туда, куда им скажут начальники. Из таких мелких людишек холопского звания и непревзойдённых приспособленцев тоже получилось немало «уважаемых» холуёв: перестройщиков, бизнесменов-капиталистов и феодалов-чиновников новой волны.

Наличие подобных «сил» было выгодно нашим заокеанским недругам. Более того, они их всячески поддерживали, подкидывая в общий котёл понемножку «долларей» и фунтиков, боготворили проповедуемую ими собственную «субкультуру», под видом диссидентства обожествляли их оппозиционность к существующему социальному строю. Ведь с их помощью исподволь подтачивались государственные устои великой советской державы, эти «силы» способствовали разложению морали и нравственности изнутри самого общества. 

Да не просто способствовали, а самым активным образом они сами всё делали так, чтобы обратить в «свою веру» всё большее и большее число людей, чтобы всё больше и больше народа заразилось идеями лжедемократических криминальных ценностей, чтобы спекулятивная потребительская философия, в конце концов, овладела массами и погнала их в скрытые подполья и зафасадья, к припрятанному дефициту и барахлу, валюте и нечестно приобретаемым услугам, знакомствам, блату, протекции.

Предварительно всё это (дефицит, нехватку и перебои с обеспечением, блат) советская правящая элита или их скрытые союзники в криминальных сообществах создавали сами, вырабатывая в людях не только преклонение перед собственной персоной, но и культивируя в них отрицательное отношение к социалистической действительности, социальному строю, к советской морали и нравственности.

Что интересно, так это то, что по мере приближения к часу «Х» в стране становилось всё хуже и хуже со снабжением, с работой общественного транспорта, с обеспечением людей всем необходимым. Явно ощущалось, что наступал умышленно организованный с самого верха коллапс. Это возбуждало народный гнев голодных и нищих, предварительно зомбированных на внешнего врага людей. Кстати, испытанный ещё с древности приёмчик.

Но как бы ни изощрялись идеологические органы в переводе стрелок на внешнего врага, жизнь от этого в России лучшее не становилась, а как раз наоборот. Чем больше наши власти порочили американцев, европейцев, капиталистов и т.д., кого угодно, чем больше морочили людям головы, тем люди почему-то жили всё хуже и хуже и всё больше и больше заражались ненавистью к грубо и глупейшим образом навязываемым социалистическим идеям. Хотя, конечно же, внешний враг действовал, и действовал изощрённо. А социалистические идеи здесь были совершенно ни при чём: не в них был корень зла.

Многие граждане, оболваненные такой вот «воспитательной работой» правящей партии, пустозвонством и схоластическими рассуждениями на тему коммунистического завтра, на фоне откровенно праздного процветания элиты, её уже устроенного быта и роскошной жизни сегодня, постепенно разочаровывались в официальной и с каждым годом перестающей отвечать на актуальные вопросы идеологии социализма, становились духовной средой оппозиционных сил, пополняли ряды противников существующей власти, которой всё труднее и труднее было прятать в воду грязные концы своих мерзких делишек, всё сложнее было скрывать свои незаслуженные привилегии, свою продажность и нравственное разложение. 

Ну, а здоровые силы общества …. где были они? Здоровых сил к концу восьмидесятых годов XX века ещё было много. Очень много. Были сильны: Комитет государственной безопасности, армия, разведка, милиция, прокуратура. Они излучали созидательную энергию, они светились праведным божественным сиянием, а порой горели гневом по отношению к тем, кто подтачивал наши основы, они представляли собой настоящую опору социализма и были еще  в силах противостоять ползучей контрреволюции.

Но вместо того, чтобы направлять людей на очищение социума от безнравственных, а порой и криминальных проявлений в государственном аппарате, в прокуратуре, судах, советах депутатов трудящихся и в обществе в целом, потеряв нужные ориентиры, запутавшись в идеологических догмах, они пытались увести их в другие стороны существующих социальных проблем (на противоборство с американским империализмом, неизвестно как, но всё равно на противоборство; на борьбу с диссидентством, с которым, наоборот, надо было заключать плодотворное сотрудничество; на борьбу с писателями-очернителями действительности, с журналистами-правдолюбами, ревизионистами и прочими не такими уж и опасными факторами).

Элита, номенклатура, власть, таким образом, несмотря на полное разложение, к которому она приблизилась, правоохранительными органами, судами, всей идеологической конструкцией законодательства и права оставалась всячески прикрытой от народного негодования и общественного осуждения. Находились нужные обоснования, идеологическое, юридическое, моральное оправдание элитарного непотребства.

После смерти Брежнева в обществе тлели искорки надежды, что пришедший к власти Андропов, наконец-то, покончит со всем существующим безобразием. Но что через 30 лет осталось в нашей памяти об этом человеке? Что он 15 лет возглавлял КГБ и считался серым кардиналом советской номенклатуры?

Что близко к тексту знал всю диссидентскую литературу и сам пописывал стихи? Важнее, пожалуй, что Андропов во многом предвосхитил то, что вскоре после его смерти получило название «перестройка».

Как пишет Ксения Азарова в сайте «Дети перестройки»: «Андроповская попытка заставить неповоротливую советскую экономику крутиться пошустрее называлась «наведение порядка в стране». Начали с нарушителей трудовой дисциплины — по магазинам, кинотеатрам, баням пошли рейды правоохранителей. Пойманным задавали вопрос: «Почему не на работе?» Хуже всех приходилось командированным, которых ловили в магазинах и банях других городов. В этом случае командировку по возвращении могли не оплатить.

Справедливости ради надо вспомнить, что при Андропове гниющую с головы рыбу пытались чистить не только с хвоста. Впрочем, не очень настойчиво. В мае 1983-го Политбюро рассматривало «архиважный» вопрос: почему ответственные работники позволяют себе строить дачи по 120 квадратных метров, притом что простым советским гражданам закон позволяет только по 25 плюс 10 метров веранды?

Сохранилась рабочая запись этого исторического заседания, на котором Андропов метал в нарушителей громы и молнии. Однако, когда молодой и горячий в ту пору М. Горбачёв предложил передать вопрос на рассмотрение Комитету партийного контроля (КПК), что грозило конфискацией «фазенд», Андропов отыграл назад:

— Нет, ситуацию, сложившуюся в прошлом, теперь ковырять не надо и КПК давать поручение не следует. Я веду речь о членах Политбюро, секретарях ЦК, членах правительства, министрах. Генсек таким образом лично очертил круг тех, кто в СССР был «более равен», чем простые граждане. Кстати, фраза насчёт «более равных» родом из запрещённой при Андропове повести Джорджа Оруэлла «Скотный двор». В отличие от миллионов советских людей Андропов эту книгу читал.

Причём, возможно, в оригинале — на английском. Не зря на Западе его считали первым в СССР вождём-интеллектуалом».
Горбачёву, ставшему советским царём после Андропова и Черненко, ничего другого не оставалось, как продолжить линию своего покровителя и учителя на дальнейшую защиту и всяческую поддержку советской воровской элиты, а затем без боя передать ей власть в проданной ими всеми стране. 

Вместо того, чтобы быть арестованными и осуждёнными по всей строгости советских законов (к счастью, статьи в Уголовном кодексе РСФСР на этот счет ещё имелись, как имелось море информации и о предательстве интерсов народа ряда высокопоставленных партийцев), Горбачёв, Яковлев, Лигачёв, Рыжков, Павлов, Янаев, Лукьянов, Ельцин, Гайдар, Чубайс и вся-вся партийно-политическая камарилья Кремля оставались нетронутыми советским правосудием. Ельцину даже дали возможность возглавить государственный переворот. А одному из сподвижников Горбачёва коммунисту Рыжкову, ныне ещё здравствующему, на святом русском Поле Славы – Прохоровском у самого мемориала воинам, погибшим в величайшем танковом сражении Второй мировой войны, приспешники современного капитализма возвели величественный бронзовый памятник. Люди просто потеряли совесть и стыд.

 Такая же деградировавшая камарилья, приведшая страну к кризису и краху и разложившая её морально и экономически существовала и на местах. Она оставалась до последнего у властных кормушек, успешно готовя государство к капитуляции по всем фронтам перед деструктивными силами криминала, откровенно наседавшей сворой хищников, бандитов, новоявленных капиталистов-прихватизаторов.

Никто из этих самых здоровых сил, за исключением, пожалуй, лишь одной немногочисленной структуры – Комиссии Верховного Совета СССР по борьбе с незаконными привилегиями да отдельных должностных лиц из Прокуратуры СССР, Главной военной прокуратуры и Контрольной палаты СССР (Виктор Илюхин, Александр Орлов, Николай Игнатович, Элла Памфилова, Тельман Гдлян, Леонид Шебаршин, Лев Рохлин, Леонид Ивашов, Леонид Заика, журналисты некоторых популярных и уважаемых в народе средств массовой информации и многие другие не равнодушные к судьбе страны люди, в числе которых в то сложное переломное время, к счастью, оказался и я), — не призвал народ сплотиться перед опасностью измены со стороны высшей партийной аристократии.

Никто не поставил действенных преград активному внедрению горбачёвской и ельцинской командами в нашу жизнь капиталистической идеологии, мещанской философии и психологии потребительства, приоритета наживы, власти денег, незаконных привилегий, предательства и измены Родине. Не слышалось и призывов к противостоянию. Хотя прогнившая власть советской привилегированной элиты, разложившихся чиновников и партноменклатуры в Москве и на местах откровенно демонстрировала свою антинародную сущность. Абстрактные обличения были, конкретных — нет.

Потерявшую всякое доверие  народа правящую клику до самого последнего её дня пытались защищать и оберегать от народного гнева и критики. А потому астрономическими темпами номенклатура (партократы, красные директора, чиновники госорганов, местная власть) продолжала ковать своих сторонников не только из криминально-теневых цеховиков и советских подпольных миллионеров, но и из нравственно и морально неустойчивых людей, готовых к любому стихийному поступку простых сограждан. Недаром в то время самым ходовым среди продажной элиты и таких сограждан был лозунг: «Куй железо, пока Горбачёв!»

Постепенно плеяда подобных «ковалей», именуемая в определённых кругах «пятой колонной», при поддержке американских и британских советников, которых в то время в Кремле было, как говорится, «пруд пруди», окрепла, набралась опыта, а затем без особого труда, без войны и каких-либо боёв и потрясений провозгласила себя новой государственной властью. А сделав это, племя «детишек в коротких штанишках» довершило дело своих номенклатурных предков, в том числе и брежневской поры, и сдало всё, что было завоёвано, создано, произведено всем советским народом.

Сдало без стыда и зазрения совести тому самому капиталистическому миру, который проиграл их дедам на поле боя в войне 1941-1945 гг. А тот ныне (имеется в виду феодально-буржуазный мир) затопил в горе и страданиях, грабежах и насилиях, рэкете и воровстве, разорениях и нищете, сплошном разладе и распаде русский и другие народы, которые жили когда-то в дружбе и согласии и строили первое на земле социалистическое государство.

О том, кто они именно — «примазавшиеся» к славе победителей, кто их дети и внуки, написано уже очень много исследовательской литературы. Многие названы даже поименно. И писатели, и философы, и политики приложили к этому свою руку. Не обошли они своим вниманием горбачевскую, ельцинскую, чубайсовскую, гайдаровскую, собчаковскую и даже нынешнюю эпохи и их закопёрщиков, устроивших вселенскую трагедию, которая постигла нашу страну на исходе XX века и новыми бедами начала очередное тысячелетие.

Но, как правило, в этой литературе описывается то, что творилось в высших слоях политической атмосферы, в которой заваривалась предательская каша, готовился и свершался невиданный в истории государственный переворот. Я же своими собственными глазами видел то, что происходило в самой нижней части советского общества, среди обычного простого люда. Своими собственными руками мне приходилось разгребать монбланы грязи и дерьма, оставленного в результате активной деятельности таких вот идеологов-либералов, о которых я упоминаю выше.

В описываемый период я работал в органах военной прокуратуры: в семидесятых годах начинал рядовым следователем, был криминалистом, помощником гарнизонного военного прокурора в крупном оборонном и промышленном центре,  затем прокурорским работником знаменитой Первой танковой армии в разгромленном английской авиацией и восстановленном новой социалистической властью гор. Дрездене, помощником военного прокурора всей Группы советских войск в Германии (с. Вюнсдорф) и исполняющим обязанности начальника отдела общего надзора в той же прокуратуре.

В последующие годы я служил на ответственных должностях последовательно в Главной военной прокуратуре, Комитете народного контроля СССР и в высшем контрольном органе страны — Контрольной палате Советского Союза, являлся главным военным советником в знаменитой парламентской Комиссии по борьбе с незаконными привилегиями, где секретарём была нынешняя Уполномоченная Российской Федерации по правам человека и уважаемая российским народом за объективность и справедливость Элла Александровна Памфилова.

Закончил военную службу я на генерал-лейтенантской должности руководителя Группы главных инспекторов по особым поручениям при Председателе Контрольной палаты СССР, откуда после развала Союза был взят начальником Отдела оперативных расследований в Комитет по делам военнослужащих и членов их семей при Президенте РФ. А уже оттуда в связи с полным отказом служить новой воровской власти и разделять с нею позор предательства своего народа был возвращён в Генеральную прокуратуру России и затем после обширного инфаркта уволен в отставку.

Так вот, находясь в то время в низах этих самых «политических и политологических анализов», лично я не увидел в том «золотом» брежневско-черненковском времечке ни «эпохи застоя», ни тихой гавани прекрасной коммунистической эры для народа, которая рисовалась в отчетных докладах правящей партии и передовых статьях главных советских газет, а ныне всплывает в ностальгических снах почти каждого деморализованного российского гражданина.

И всё-таки, как бы там ни  было, простой народ по сравнению с нынешним периодом жил несравненно лучше, намного спокойнее, стабильнее и надёжнее. Эта надёжность обеспечивалась не переполненными полками тряпья и генно-модифицированных продуктов питания, как сегодня, а светлой перспективой качественного социалистического будущего, верой в общенародное благополучие, в заслуженный трудом и страданиями комфорт и нормальное человеческое существование.

Да, да, именно обеспечивалась!!! Несмотря на то, что где-то в отдалённых закоулках эпохи, сразу, начиная с послевоенного времени, подспудно в обществе формировалось огромное классовое противостояние между простым народом и советской партократической элитой, которая уже давным-давно жила обособленно от своего народа.  В то время она  вынуждена была таиться, скрывать свой истинный облик, изображать из себя народную власть, всё больше и больше изощряться в демагогии и пустозвонстве.

Всё это было в самой обычной действительности, и объективно собственные интересы номенклатурной элиты, её личные заботы и чаяния никуда не девались. Но как объективная реальность они всё больше и больше выпирали наружу своими размерами, диссонирующим контрастом в сравнении с другой окружающей обстановкой, в сравнении с жизнью всей остальной массы советского народа. Это представляло серьёзную угрозу, но это ещё можно было одолеть.

Ещё было можно свернуть голову и хребет криминалу и нарастающему разврату советской номенклатуры. Однако вместо официального морального и нравственного осуждения  диссонирующей реальности эта реальность, наоборот, всячески поддерживалась созданной системой идеологических обоснований и подзаконным закреплением за номенклатурой по существу её незаконных льгот и привилегий, её привилегированного статуса, а вместе с ним капиталистической заразы в организме советского государства.

Когда мы говорим о существовании в СССР двойной и тройной морали, то происхождение таковой как раз и связывается именно с мировоззренческими установками советской элиты, которыми вуалировались её попытками скрыть от народа свои незаконные привилегии, свою праздную жизнь в условиях созданной для самой себя коммунистической действительности, которая во всей своей красе расцвела после XX  съезда партии и, особенно, в брежневский период и послужила питательной почвой для последующих социальных катаклизмов, развала Союза, торжества капиталистической системы.

Апогей этой «коммунистической действительности» в рядах нынешней феодально-буржуазной части нашего общества мы наблюдаем сегодня, когда современная элита просто ошалела от дармовых миллиардов, потеряла не только остатки когда-то существовавшей совести, но перешла всякие воспринимаемые здравым рассудком границы в бездумных и безумных тратах.

Потребительство, доведённое до абсурда, праздность, превосходящая всякие границы, небывалая коррумпированность, безграничное воровство, выкачивание миллиардных и триллионных доходов из нашей русской земли и народа – такого нашествия на Великую Русь ещё не видела за тысячелетия своего существования Её Величество Матушка История. И нынешнее беспутство олигархов, миллионеров, предпринимателей, чиновников и крышующих их сотрудников спецслужб совершенно нисколько не умаляет значительно меньших размеров беспутства советской элиты, поскольку одно и другое взаимосвязаны и находятся в одной логической цепочке и диалектическом единстве. 

Есть ли какие-либо перспективы в исправлении нравов и просветлении  стремительно наступающей темноты в нашем российском пространстве? Вся прогрессивная интеллигенция прошлых веков, которую, как и ныне, всегда мучили два вопроса: «кто виноват?» и «что делать?», в подобных случаях всегда апеллировала к русской нации, национальной идее, к народному патриотизму.

Однако ныне в условиях, когда своя же страна, мерзко обойдясь со своим народом и позволив по отношению к нему восторжествовать бесправию и несправедливости, страна лишилась подлинных патриотических сил в его лице, исключила из духовной сферы народный патриотизм своих граждан, которых современная буржуазия и феодальная власть превратили в эксплуатируемую наёмную трудовую силу, лишенную Отечества, и в очень значительной своей части готовую ухать куда угодно, лишь бы подальше от такой беспросветной жизни.

Однако в своем чистом, неискривлённом и недеформированном виде патриотизм всё же присутствует в русских людях на генетическом уровне, и здоровые силы общества этим фактором безусловно должны воспользоваться. Эти здоровые силы, к счастью, ещё сохранились. Их целью должно стать «воспитание ненависти к буржуазии как началу добродетели», по Гюставу Флоберу («Воспитание чувств»), и возвращение людям социалистического Отечества, освобождённого от пут и оков капиталистического рабства, эксплуатации, насилия, деформированной и преступной потребительской морали.

Сегодня проявлением здоровья и высокого духовного подъёма у этих сил может стать не принятие насаждённого нам буржуазного мироустройства, а только любовь и сострадание к своему несчастному народу, готовность к любым жертвам и подвигам во имя его интересов.

Ради народа  капиталистическая система должна быть сжата и урезана до такой степени, с какой началось бы последующее возрождение былого могущества и величия нашей страны, строительство счастливой жизни и благополучия каждого человека, то есть создание социального и правового общества (социализма) и возрождение подлинной любви к своей стране.

Для создания оптимальных путей к достижению вышеназванных социальных целей в мировоззренческом плане здоровые российские силы должны полностью отвергнуть идеи либеральной идеологии, как самого доходного вида бизнеса, когда-либо придуманного человечеством, поскольку эта идеология отражает стремление любой ценой защитить привилегированное положение и «право» отдельных лиц получать дивиденды со всего общества. Надо просто помнить, что в рамках сегодняшней капиталистической системы никакой прогресс в развитии общества невозможен. Никакой!

Вместо же либеральной идеологии нам необходимо вернуться к общечеловеческим, божественным и моральным ценностям  гуманитарного, социального и правового общежития, к истинным мировоззренческим началам, испокон веков отличавшим российскую нацию, в том числе к коллективизму, вере, трудолюбию, заботе о своей семье, земле и природе, общинному решению всех местных проблем и государственному подходу к обустройству своей жизни.

Это значит, что необходим возврат к принципам русской соборности и самоуправления в общественной жизни, созданию и укреплению общенародного государства, основанного на народном доверии и справедливом правовом регулировании социальных процессов, к тем моральным и нравственным устоям, на которых держалась Великая Русь.

В экономике необходим крутой разворот на исходно планируемую в советское время интегральную модель экономического развития, то есть такую модель, которая предполагает оптимизацию не частно-капиталистических форм жизни с их законченным эгоизмом, расточительством, праздностью буржуазии и коррумпированных государственных чиновников, а активное содействие и поддержку коллективного общественного интереса всего социума, включая воспитание, образование, медицинское обслуживание, безопасность и многое другое.

В политике же здоровые силы нации должны поставить перед собой цель формирования зрелого гражданского общества, которое со временем путем постоянного и системного давления на капитал и феодалов-латифундистов должно отвоевать максимум экономических уступок и на этой основе сформировать устойчивый средний класс, которому вместе с основными средствами производства, природными ресурсами, землёй, недрами, иными богатствами Родины должна перейти вся политическая власть в стране.

Таково моё, как русского учёного, писателя и гуманиста, авторское видение ответов на вопросы «кто виноват?» и «что делать?». В настоящем авторском вступлении к своим мемуарам на основе оценки прошлого «в прошлом ответа ищу…» мною наиболее чётко и доказательно предложена читателю собственная версия того, кто же стоял у руля вселенской катастрофы в России, а на основе описания нынешней ситуации – какие пути оздоровления нравов общества и его сохранения предстоит пройти. Остаётся только пожелать всем нам позитивных и светлых результатов на этой тернистой дороге.